В России, как в свое время и на Западе, христианское призрение обогащается и усиливается за счет светской благотворительности. Как и на Западе, забота филантропов, адресованная поначалу исключительно ослепшим воинам, со временем распространяется на слепых детей. Открытие училищ для незрячих явилось одним из закономерных следствий роста гражданского самосознания российского общества. Получение слепым ребенком образования начало пониматься просвещенной частью населения как гражданское право. Вторая (после Гаюи) попытка организации обучения слепых в России оказалась успешной, поскольку к тому моменту сложились все необходимые предпосылки. Деятельность Попечительства о слепых ВУИМ быстро распространилась на всю страну, при поддержке местных властей и населения за короткий срок (1881—1898) в России удается открыть 23 специальных учебных заведения.
3.6. Рост числа специальных учреждений для глухих на рубеже XIX и XX вв.
Конец XIX в. ознаменовался не только увеличением количества учреждений для слепых, одновременно ширилась сеть заведений для лиц с нарушением слуха.
В последней четверти XIX в. устроители школ для глухих словно обретают второе дыхание. Усилиями бывших педагогов Петербургского училища да нескольких протестантских пасторов и католических ксендзов за пределами российской столицы возникло более полутора десятков школ для глухонемых. Часть из них, просуществовав совсем недолго, исчезла навсегда, но старания энтузиастов не пропали, организаторы первых частных школ показали окружающим, что глухих детей учить можно.
Число учебных заведений для глухих стремительно растет, с 1884 г. их список пополняется практически ежегодно. Рождаются новые типы учреждений, как для детей (школы-приюты, детские сады), так и для взрослых (мастерские, дом призрения престарелых, сельскохозяйственная колония). В последнее десятилетие XIX в. предпринимаются попытки организовать обучение глухих детей и в сельской местности, для чего организуются специальные церковно-приходские школы.
В 1907 г. обучение глухих детей велось в Российской империи па семи языках: русском, немецком, польском, финском, шведском, латышском и эстонском. В ряде школ преподавание шло на двух языках, например в Варшавском институте на польском и русском, Закон Божий преподавался польским детям католическим ксендзом, а русским детям православным священником.
В пореформенной России открываются перспективы расширения сети, о которых прежде и мечтать было нельзя. Частные школы открывают образованные глухие: Р. Бухмейстер учреждает приют в Петербурге (1888), Л. С. Вознесенская — школу в Туле (1894), А. А. Бурменский — школу в Царицыне (1911), открывают их и родители глухих детей.
Попечительница новочеркасских детских приютов княгиня К. М. Святополк-Мирская1 основала при Мариинском детском приюте (1886) Донское попечительство о бедных с особым «отделением для обучения и нравственного воспитания глухонемых детей обоего пола».
Церковно-приходские школы открыли свои двери для глухих детей. Специальное образование пришло в российскую глубинку, круг его сторонников пополнили представители православного духовенства, зажиточные мещане, т. е. выходцы из прежде пассивного в сфере благотворительности слоя россиян.
Школа в селе Максимовичи Киевской губернии возникла благодаря заботе местного священника М.Яворского (1897), впоследствии и ее финансирование взял на себя Синод.
Уникальна история появления специальной школы в селе Немда Макарьевского уезда, близ города Юрьевец Костромской губернии, устроенной по просьбе крестьянина Балабанова! Его глухой сын учился в церковно-приходской школе села Вязники, а отцу хотелось видеть сына подле себя, о чем он и поведал отцу Василию. Молодой священник воспринял слова прихожанина близко к сердцу и посвятил немало времени и душевных сил созданию особого учебного заведения в родном селе.
Сеть специальных учебных заведений быстро разрасталась, чему способствуют и школы-первенцы, накопившие опыт успешного специального обучения. К концу XIX в. они добились стабильного финансирования, доверия местной и центральной власти и, что особенно важно, поддержки местного населения.
Петербург и Москва оказались средоточием образовательных, лечебных и благотворительных учреждений, а впоследствии и профильных научных центров.
В ведущих российских городах концентрировались лучшие сурдопедагогические силы, в столичные училища собирали воспитанников по всей империи. Достаточно сказать, что из 490 призреваемых1, обитавших в заведениях Петербурга и его пригородов, только 192 человека являлись уроженцами Петербургской губернии, остальные же съехались в столицу из 60 российских регионов. Попечительство заговорило о нецелевых тратах на содержание в подведомственных учреждениях иногородних, о необходимости скорейшего открытия профильных заведений во всех административных территориях империи.
Осенью 1900 г. в Москве первого «детского сада — пансиона для глухонемых детей в возрасте от 2 до 6 лет».
В 1903 г. детский сад переезжает в более просторную квартиру, а спустя еще два года занимает большой особняк, принадлежащий Московскому попечительству о слепых. К 1917 г. число воспитанников специального дошкольного учреждения превысит 50 человек.
Идеолог и создатель детского сада — пансиона Наталья Александровна Рау. Вплоть до 1917 г. детский сад Н. А. Рау являлся образцом и пропагандистом дошкольного воспитания глухих, из разных уголков империи приезжали в него энтузиасты обучения детей с нарушением слуха, дабы познакомиться с модельным учреждением. Примеру москвичей следуют Петербург (1902), Киев (1905), Александровск Екатеринославской губернии (1910). С 1913 г. при модельном учреждении открываются подготовительные курсы «с целью создать для детских садов и для домашнего воспитания глухонемых кадры подготовленных воспитательниц и дать матерям возможность ознакомиться с приемами воспитания глухонемых детей дошкольного возраста».
Успешный практический опыт работы с глухими детьми школьного возраста навел сурдопедагогов на мысль о целесообразности переноса начала обучения на более ранний возраст. Подобная инициатива не могла исходить ни от родителей, ни от филантропов, ни от 15УИМ, ни тем более от Министерства народного просвещения, она стала возможной благодаря многолетней работе специальных школ. Сторонники идеи обучения глухих малышей легко нашли организационную форму — детский сад. Многие необходимые условия для открытия детского сада имелись, Н. А. и Ф. А. Рау удачно воспользовались ими ради практической реализации своей педагогической идеи.
Модель специальной школы Россия хотя и творчески, но заимствовала, а вот модель специального дошкольного учреждения создана в нашей стране. Россия опередила многие европейские страны — лидеры в построении этого важнейшего компонента национальной системы специального образования.
В 1902 году Москва, обгоняя Петербург, обзаводится детским садом.
Количественные изменения постепенно переходили в качественные. Вокруг первых школ создавались некие силовые поля, втягивающие в проблему все большее число россиян. По стране распространялась информация о школах глухих, причем происходило это на фоне переосмысления и переоценки населением роли школьного обучения.
Есть все основания полагать, что со временем Россия неминуемо пошла бы по европейскому пути создания государственных специальных учебных заведений. Число региональных отделений попечительства стремительно росло, ширились ряды состоящих в них активных членов, жертвователей на дело обучения неслышащих, появлялись школы нового типа, отвечающие духу либеральных реформ. Особого внимания заслуживает Мариинская Александровская школа-хутор (1903).
Оригинальная модель учебного заведения «школа-хутор» возникла вблизи города Александровска1 Екатеринославской губернии благодаря энергии и душевной щедрости небольшой группы подвижников. Школа-хутор (сегодня она определялась бы как учебно-производственный комплекс) занимала 11 гектаров подаренной и 40 гектаров арендуемой земли, где разместились учебный, спальный и медицинский корпуса, церковь, хозяйственный блок с пекарней, баней и прачечной. Школа обустроила большое учебно-подсобное хозяйство, куда входили сады, огороды с парниками, пасека, молочная и свиная фермы, опытные поля и даже сельскохозяйственная метеорологическая станция, а кроме того, мастерские для обучения столярному, токарному, переплетному делу, вязанию и рукоделию.
ВУИМ почти не помогал школе-хутору. Первоначально выделив пятитысячный кредит под процент, Попечительство пообещало школе 80 000 р., но слово не сдержало.
рабочие Екатеринославской губернии обратились к собратьям с воззванием отчислить от своих заработков средства в пользу школы. Знакомство С финансовым отчетом (1907) позволяет понять, что школа-хутор выжила в трудные времена и продолжала крепнуть не только благодаря пожертвованиям, но и рачительному ведению хозяйства, грамотному использованию имеющейся недвижимости, земли, техники, а также труду учащихся и педагогов.
В России складывалась незнакомая Европе демократическая традиция в организации обучения глухих: ни пол ребенка, ни его сословная, религиозная или национальная принадлежность не имели решающего значения при приеме в учебное заведение.
3.7. обучение слепых набирает темп (1881 - 1917)
Подлинное развитие сети учебных заведений для слепых детей начинается со дня официального утверждения устава и состава Попечительства о слепых1 (13 февраля 1881 г.).
По преимуществу училища для незрячих открывались в губернских и уездных городах Центральной России, Малороссии, по одной школе действовало на Урале (Пермь), в Сибири (Иркутск), Прибалтике (Ревель), на Кавказе (Тифлис) и в Минске.
Открыв в 1881 г. частную и единственную на тот момент в России школу для слепых детей, К. К. Грот смог принять В нее десятерых. По прошествии тридцати лет число незрячих учащихся достигло в империи тысячи. Безусловно, для страны с многомиллионным населением показатель скромен, но нельзя не заметить темпа роста и неуклонную тенденцию развития сети специальных школ. Накануне Октябрьской революции в стране существовало 35 учебных заведений для слепых детей.
Численностью педагогов и учеников учебные заведения отличались друг от друга, преобладали маленькие школы, где один-два учителя вели один-два класса (Вологда, Елабуга, Каменец-Подольский, Полтава, Ревель, Тула, Тифлис). Число учащихся в большинстве школ колебалось от 30 до 70 человек. Наиболее крупным и известным оставалось петербургское Александро-Мариинское училище, ни в чем не уступавшее европейским.
К началу 1910 г. главное училище России насчитывало 112 учащихся, но только 29 из них были жителями столицы, прочих же интернов собрали из разных российских регионов.
С конца XIX в. Александро-Мариинское училище структурно состояло из трех отделений. Подготовительное отделение делилось на младшие и старшие классы. Детей этого отделения обучали по фребелевской системе, применявшейся тогда в обычных детских садах. В двух классах дошкольного отделения основной задачей считалось воспитание детей, искоренение дурных привычек, привитие культурно-гигиенических навыков, формирование ориентировки, развитие манипулятивных способностей, органов чувств, а также навыков самообслуживания. Обучение грамоте не предусматривалось. Учебные часы включали так называемые фребелевские занятия (гимнастику и подвижные игры), церковное и светское пение, предметно-ознакомительные уроки, а также Закон Божий, русский язык (чтение учителем вслух, пересказ и заучивание текстов), арифметика (знакомство с цифрами, двузначным числом, счет в пределах двух десятков).
Школьное отделение (образовательное) имело три класса, продолжая два класса дошкольных. Здесь преподавали Закон Божий, русский язык, арифметику, географию, историю, естествознание и геометрию. (В отличие от Петербургского училища дошкольное и школьное отделения Московского училища с 1885 г. были трехлетними.) Ученик третьего класса (5—6-й год обучения) писал рельефно-линейным или рельефно-точечным шрифтом Брайля сочинения на несложные темы, владел техникой чтения, мог ответить на вопросы по тексту и пересказать его. Он также знал таблицу умножения, решал простые задачи устно и письменно, владел всеми арифметическими действиями, знал дроби, изучал отношения и пропорции, знал нумерацию чисел до миллиона, умел считать на счетах. Ученику преподавались основы планиметрии и стереометрии, ему также давались понятия о плане и масштабе, горизонте, поверхности Земли. Кроме того, ученики получали общие сведения о географии Земли и Российской империи (в объеме учебника, рекомендованного сельской школе-двухлетке), краткие сведения об истории Древних и Средних веков и русской истории. Ученик также приобретал элементарные знания по естествознанию и зоологии.
Ремесленное отделение (один класс). Мастерские училища предлагали сверх традиционного набора видов труда для незрячих (изготовление щеток, корзин, плетение и женское рукоделие) обучение настройке музыкальных инструментов и массажу.
Обретая хорошие трудовые навыки, воспитанники могли рассчитывать на самостоятельные заработки после школы.
Почти все воспитанники осваивали светское и церковное пение. Выпускники пели в пяти хорах столичных храмов, руководили хорами незрячие регенты. Дети, обнаружившие музыкальные способности, обучались игре на рояле, наиболее успешные получала подготовку настройщика роялей. Старшеклассники регулярно посещали оперные спектакли в Мариинском театре.
Организация самостоятельной жизни выпускников по завершении обучения оказалась для администрации, пожалуй, наиболее сложной задачей, но благодаря особому статусу училища удалось получить от попечительства согласие и деньги на постройку общежития и мастерских.
В России энтузиаст организации школьного обучения глухих или слепых детей (будь то монарх, подвижник-священнослужитель, просвещенный меценат, заинтересовавшийся проблемой врач или педагог, родитель, наконец, выпускник специальной школы), приступая к созданию учебного заведения, мало задумывался о том, что ждет глухого или слепого молодого человека, получившего образование.
Эпистолярное наследие одного из выдающихся филантропов-тифлопедагогов Анны Адлер1 хранит свидетельства драматических противоречий между содержанием образования слепых детей и реалиями жизни общества, войти в которое им предстояло.
Пройдя стажировку в Венском и Дрезденском институтах слепых (1884), Адлер, прежде всего организует издание книг для незрячих по Брайлю, первым выходит в свет «Сборник статей для детского чтения» (1885).
Вновь открываемые училища остро нуждались в тифлопедагогах, и Александро-Мариинское училище по мере сил принялось исполнять функцию учебно-методического центра, выращивающего педагогические кадры. Отсутствие достаточного числа квалифицированных педагогов, нехватка учебников, художественной литературы и пособий, напечатанных брайлевским шрифтом, в известной мере осложняют работу специальных школ. Истает вопрос об организации издания книг шрифтом Брайля, одной из первых за его разрешение берется уже Анна Адлер.
Отсутствие книг, напечатанных рельефным шрифтом, более не сдерживало рост сети учебных заведений для слепых, главным тормозом оставались незаинтересованность государства и общества в открытии специальных школ и, как следствие, скудное финансирование. И все же позитивные перемены происходили, на российской карте последовательно возникали очередные «оазисы» специального обучения, и, что особенно важно, они рождались за пределами европейской части империи — в Сибири и на Урале.
Сначала открылась школа в Перми. Так, если с 1848 по 1880 г. в Пермской губернии действовало всего шесть благотворительных обществ, то за следующие девять лет к ним добавился еще десяток. По решению Пермского отделения Попечительства о слепых создается городское училище в целях «обучения призреваемых детей ремеслам» (1889). К осени 1902 г. полный курс уже завершили 24 человека, 36 человек посещали заведение, в том числе 19 — ремесленный класс. Как и везде, большинство слепых трудилось в корзинной, сапожной и ткацкой мастерских. Попечение слепых становится для пермяков делом понятным, богоугодным и близким.
Училище открывается и в Сибири, т. е. за пределами европейской части империи (Иркутск, 1894 г.). На необъятных российских просторах Уральские горы долгое время являлись границей, через которую не могли пройти никакие инициативы в сфере обучения детей-инвалидов, местное население не испытывало потребности в специальных школах. Помогло, как это не раз случалось в истории специального образования, несчастье. Эпидемии трахомы и оспы, свирепствовавшие в Сибири, способствовали высокой распространенности глазных болезней.
В 1909 г. в училище впервые состоялся экзамен по музыке. И здесь устраивали спектакли, а школьный хор несколько раз успешно выступал в общественных собраниях. Пел этот хор и в церкви Святой Троицы. Вроде бы все складывалось удачно, но со временем и здесь столкнулись с известной проблемой, как обеспечить выпускников жильем и работой. Местные филантропы пытались помогать, как умели. Так, в 1912 г. удачливый лесопромышленник, занимавшийся строительством доходных домов, П. Р. Кравец возводит на территории училища общежитие для взрослых слепых. По окончании учебного заведения незрячие люди зарабатывали на жизнь пением II игрой на музыкальных инструментах. Более талантливые выпускники играли в ресторанах, некоторые становились кустарями-надомниками.
Во всех российских училищах слепых начиная с первого класса в параллель с общеобразовательными уроками шли практические занятия. Девочек учили вязать на спицах, вышивать и шить, мальчиков — плести из соломы, лоскута, веревок, лозы. С третьего класса девочек начинали учить вязанию крючком, филейной иглой, на спицах, плетению ковров, а мальчиков — корзиночному, щеточному и переплетному ремеслам. В 14—15 лет воспитанник переходил в ремесленное отделение, где в течение года совершенствовался в ранее приобретенных навыках ремесленного труда, одновременно имея возможность продолжать обучение пению и игре на музыкальных инструментах. Срок обучения слепых детей, то и в столице, и в провинции он по началу не превышал пяти лет. За это время ученику давался элементарный общеобразовательный курс в объеме программы двухлетней сельской школы.
Попечительство ВУИМ не узаконило единую программу, поэтому и структура губернских училищ, и объем школьного курса в них заметно различались.
В XIX в. и Россия взялась за дело организации призрения слепых и бедных. И вскоре свершился перепорот! Образованные и овладевшие исполнительским искусством слепые подростки провели концерт в пользу бедных в Евпатории. Слепые исполнители изначально не искали заработка, а жертвовали деньги в пользу зрячих! Воспитанники Киевского училища доказали, что слепой человек может претендовать на статус независимого полноправного гражданина!
На протяжении столетия под влиянием либеральных реформ и изменения уклада жизни развивалась и крепла деятельная светская благотворительность, обретая формы подлинного общественного движения. Одним из его направлений становится призрение слепых, в том числе организация обучения слепых детей. Выстроилась цепочка причин и следствий, приведших к эволюционной смене отношения соотечественников к незрячим людям, изменению их социального положения в российском обществе.
3.8. Ряды сторонников специального образования множатся, их усилия начинают консолидироваться.
Открывая в России опытные училища для глухих и слепых детей, наши соотечественники преподавателями вынужденно приглашал и исключительно иностранцев. Выписанные из-за границы учителя в своей практической работе строго следовали тем педагогическим концепциям, тем представлениям о целях, организационных формах и содержании обучения, которые на соответствующий исторический момент главенствовали на их родине.
Спустя столетие, к концу XIX в., российские училища уже более походили друг па друга, чем на своих зарубежных прародителей. Пришло понимание, что учебные заведения разных регионов империи сталкиваются с похожими проблемами и что для их решения необходимо объединять усилия, а из опыта первопроходцев следует извлечь уроки. Постепенно между специальными школами одного типа стали возникать связи, а столичные училища начали выполнять функцию методических центров, куда за советом и помощью либо на стажировку приезжали посланцы провинциальных учебных заведений.
Западный учитель, приступая к работе, имел программу и учебники, за его спиной стояли десятки, если не сотни ученых, повлеченных в решение проблемы медицинской и педагогической помощи детям-инвалидам. Российские же учителя часто были вынуждены самостоятельно составлять программы, придумывать и изготавливать учебные пособия.
Постепенно опыт педагогических наблюдений за глухими, слепыми, умственно отсталыми детьми накапливался и обогащался, формировались представления о способности этих детей к воспитанию, школьному обучению. Наиболее пытливые наставники старались понять закономерности развития своих воспитанников, все острее ощущая потребность в сотрудничестве с психологами, физиологами, психиатрами, офтальмологами, отоларингологами, представителями других медицинских профессий.
Многие практикующие врачи, в числе пациентов которых нередко оказывались и дети с отклонениями в умственном или физическом развитии, не ограничивались исполнением лечебных функций. Их интересом становились этиология и патогенез заболевания, медицинская статистика, вопросы наследственности, психический статус глухих, слепых и умственно отсталых детей.
. В начале XX в. просвещенная часть населения России уже не отторгала предложений о расширении числа специальных учебных заведений, а поддерживала их, что объясняется и сменой взглядов общества на школьное образование. До 70-х гг. XIX столетия население империи оставалось равнодушным к образованию, затем пришел интерес, а вскоре и осознание необходимости просвещения.
Попытки городских властей Санкт-Петербурга, Москвы и Киева организовать всеобщее обучение детей закономерно повысили интерес научной общественности к вопросам специального обучения. Медики и педагоги ведут экспериментальные исследования, интенсивно переводят иностранную научную литературу, изучают зарубежный опыт, предлагают собственные оригинальные подходы и методики обучения глухих, слепых, умственно отсталых детей. Число переводных и отечественных научных, научно-методических, научно-публицистических изданий множится. В России, как и на Западе, появляются специализированные периодические издания.
В конце XIX в. состоялась первая в России научная конференция, посвященная вопросу специального обучения. Речь на съезде шла и о профилактике заболеваний, приводящих 1С глухоте или к слепоте, о важности просветительской работы. А. А. Адлер настаивала на том, что, определяя цели и содержание обучения слепых детей, необходимо принимать во внимание их социальную принадлежность и заботиться о том, чтобы по окончании школы они могли жить достойно и, насколько возможно, независимо.
Первой публичную библиотеку для слепых откроет Москва (1885), разместив ее в только что построенном Румянцевском музее. И здесь не обошлось без А. А. Адлер, сумевшей подвигнуть на этот шаг директора музея В. А. Дашкова и профессора И. В. Цветаева, с дочерью которого, Мариной, тифлопедагог поддерживала знакомство. Во исполнение настойчивых просьб Адлер и распоряжения члена совета Попечительства о слепых барона Мирбаха библиотека регулярно пополнялась книгами, издаваемыми Петербургским училищем.
Российский опыт школьного обучения глухих превосходил тифлопедагический. На съезде впервые обсуждается вопрос «о призрении и обучении детей, отсталых в умственном и нравственном отношении». Но словам двадцатипятилетнего приват-доцента Московского университета Г. И. Россолимо (сегодня его чтят как одного из основоположников детской неврологии в России), названная проблема и стране «еще ни разу не являлась предметом специального, всестороннего исследования».
Участники съезда просят правительство:
* обязать владельцев фабрик и мастерских «принимать на себя лечение рабочих, получивших повреждение глаз при работе; в случае неисполнения этого обязательства они должны быть привлекаемы к строгой ответственности»;
* способствовать скорейшему «введению страхования рабочих от несчастных случаев, так как эта мера будет иметь существенно великое значение для предупреждения слепоты среди рабочего населения»;
• создать систему патронажа «для слепых, глухонемых и других ненормальных детей с целью устройства мастерских на артельных началах, сбыта изделий, устройства общежитий, библиотек, выдачи пособий и приискания работы».
Одновременно делегаты просят высшее руководство ВУИМ:» увеличить число специальных учебных заведений и организовать подготовку педагогов для них;
* обеспечивать трудоустройство выпускников по завершении ими школьного курса;
• попытаться ввести в программу учебных заведений, готовящих учителей народных школ, «как необязательный предмет методику обучения грамоте слепых».
Отечественные тифлопедагоги появились в стране лишь на исходе XIX столетия, но очень скоро они сумели объединиться и профессиональное сообщество и провести Всероссийский съезд (1885). К тому моменту в училищах для глухонемых работало второе, если не третье поколение сурдопедагогов, однако они объединяться не торопились. Первая совместная конференция учителей школ глухих, как это ни странно, явилась результатом энергичных усилий тифлопедагогов, Анны Адлер более других.
Накануне Первой мировой войны в России существовала сеть специальных учебных заведений, сложился учительский корпус, педагоги ведущих школ обладали хорошей профессиональной подготовкой, а главное — идея введения обязательного всеобщего бесплатного обучения детей с недостатками физического и умственного развития обрела немало сторонников.
3.9.обучение умственно отсталых детей становится возможным
(1895 - 1917)
Инициатива организации обучения детей с отклонениями умственного развития в России исходила не от государства, как это было в Германии, и не от родителей, как это случилось в Англии, а на манер Франции — со стороны врачей, педагогов, общественных деятелей, озабоченных положением «ненормальных» детей.
В 1908 г. Санкт-Петербург и Москва решатся на обучение умственно отсталых детей. Латентный период оказался долгим из-за того, что сперва дело тормозилось традиционной неторопливостью ответственных чиновников, потом наступил военно-политический кризис, проигранная Русско-японская война ослабила экономику, а революция 1905 г. напугала правительство. Благотворительные общества вошли в полосу финансовых затруднений, государство же в очередной раз ужесточило внутреннюю политику, в силу чего частные инициативы в сфере образования стали почти невозможными. Перейти от мечтаний к делу подвижникам удастся после принятия Государственной думой проекта введения всеобщего начального обучения (1908), рассчитанного на 10 лет.
Вплоть до начала XX столетия российское общество оставалось не готовым к организации учреждений социального призрения, тем более учебных заведений для умственно отсталых детей.
На Руси люди с интеллектуальными нарушениями испокон веку занимали особую социальную нишу, нищелюбивое население вело себя по отношению к ним достаточно терпимо, власти же обходили их своим вниманием. Открытие сумасшедших домов в Новгороде (1776), Петербурге (1779) и Москве (1785) даже формально нельзя считать началом государственной заботы о людях, страдающих психическими заболеваниями или тяжелыми формами умственной отсталости. Ни Церковь, ни престол, ни городская власть, ни родители, ни специалисты (юристы, врачи, педагоги) до второй половины XIX столетия не имели поводов размышлять об умственно отсталых детях.
Реформа системы подведомственных учебных заведений (1863) сделала очевидным для Военного министерства неспособность ряда учащихся военных гимназий усвоить предложенную программу. Действующие нормативы не позволяли Главному управлению военными учебными заведениями (ГУВУЗ) отчислять малоспособных воспитанников, но также не разрешали долго держать их в обычных классах. В 1865 г. в структуре военных гимназий между III и IV классом создаются так называемые «промежуточные» или «повторительные» классы. Предполагалось, что в ходе дополнительного года обучения воспитанники ликвидируют пробелы в знаниях и через год смогут войти в «общий поток».
Неэффективность и дороговизну повторительных классов осознало и ГУВУЗ, вследствие чего приняло решение (1867) переводить малоуспешных учеников военных гимназий в учебные заведения более низкого уровня — в военные начальные школы.
Открыла список военно-учебных заведений (с 4-летним элементарным курсом) «для менее способных учащихся» прогимназия города Вольска (Саратовская губерния). Прогимназия «удерживала воспитанников в своих стенах, пока не была достигнута основная цель умственного развития и нравственного исправления».
Призрение и воспитание слабоумных могло заботить исключительно филантропов-западников. Долгое время в империи существовало лишь одно профильное учреждение — частное платное лечебно-педагогическое заведение для страдающих припадками, малоспособных, слабоумных и идиотов, открытое доктором Фридрихом Платцем в собственном доме в Риге. После смерти уникального врача-сурдопедагога учреждение возглавила его вдова — Тереза Платц. Под ее руководством маленькое частное заведение значительно расширилось и преобразовалось в популярный пансион для эпилептиков и слабоумных. Продолжает список благотворительных учреждений Евангелический приют во имя Эммануила для одержимых падучей болезнью и слабоумных детей, основанный пастором петербургского собора Святого Петра Александром Ферманом на средства потомственного почетного гражданина Ф. В. Вальца.. Сначала приют размещался в наемном доме, затем переехал в стоявшие па краю елового леса деревянные здания в Удельной. В момент своего рождения приют принял 20 детей из протестантских семей, к началу XX в. он расширился и располагал, по одним данным, шестьюдесятью, по другим — сотней мест. Неподалеку от приюта (пригород Петербурга, станция Удельная при Александре) некой больнице решением столичных властей открывается отделение для идиотов на 50 коек (1885), которое из-за отсутствия средств и незаинтересованности горожан вскоре закрылось.
Настоящая русская история призрения слабоумных детей начинается с уникального события — внезапного исцеления от эпилепсии подростка Коли Грачева и беспримерного подвижничества его старшей сестры Екатерины. «В ночь с 3 на 4 декабря ребенку стало особенно худо, припадок длился более пяти часов, и к рассвету изнуренный муками подросток в яви увидал Богородицу, святителя Николая и ангелов. Матерь Божья обратилась к мальчику с научением: «Николай, поезжай в часовню2, шестого декабря ты исцелишься, но ранее никому не говори». Наутро подросток попросил сестру отвезти его в указанный день, а то был его день ангела, в названную часовню, но был так слаб, что сестра долго не соглашалась, предлагая пригласить священника на дом. Коля же был настойчив в своей просьбе и добился ее исполнения. Расслабленного мальчика с трудом одели, кое-как доставили до нужной часовни, где старшая сестра на руках едва дотащила его до чудотворной иконы и положила перед ней на пол. Ни ходить, ни стоять мальчик не мог. При чтении Евангелия он пришел в сознание, а после того, как его поднесли к чудотворной иконе, смог встать на ноги, осенил себя крестным знаменем и отчетливо произнес: «Нет, Катя, я могу стоять!» Трепет объял присутствующих...»
Священный синод провел специальное заседание, в ходе которого Е. К. Грачева клятвенно заверила церковных иерархов в правдивости случившегося2. Синод отреагировал на чудо согласно церковным канонам: в комнате, где мальчик пережил видение, решили установить иконостас, а на месте дома Грачевых, переданного Екатериной Константиновной церкви (1890), выстроить храм Во имя Царицы Небесной. Отроку же рекомендовали принять постриг и посвятить жизнь Богу.. Грачева становится волонтером Императорского человеколюбивого общества и занимается выявлением детей, нуждающихся в призрении. Во время одного из посещений петербургских трущоб Екатерина Константиновна нашла слабоумную сироту, которую не смогла определить ни в одно столичное учреждение. Пройдя несколько раз по замкнутому кругу, подвижница решила устроить девочку в собственной небольшой квартирке, сохранившейся в купленном церковью родительском доме. Она покупает одежду, еду, игрушки и начинает в своей квартире выхаживать двух девочек — Таню и Шуру, а уже в декабре 1895 г. состоялось торжественное открытие приюта. Через полтора года тяжелой работы Екатерина Константиновна приходит к выводу, что нельзя сводить помощь исключительно к уходу, она свято верит в то, что воспитанников, несмотря на тяжесть недуга, можно и нужно обучать, но предстояло понять, чему их учить и как. Методом проб и ошибок Грачева создает программу воспитания и обучения, придумывает пособия для занятий и собственноручно изготавливает их.
Чудесное исцеление Коли Грачева и беззаветное подвижничество во благо больных детей его верующей сестры Екатерины привело к неожиданным последствиям. За кратчайший срок сложилась некая структура, объединившая приют, благотворительное общество, школу для отсталых и припадочных детей (1898) и, наконец, созданное по благословению митрополита Антония попечительство—Братство во имя Царицы Небесной (1900).
В мае 1898 г. Екатерина Константиновна приглашает в приют нескольких городских учительниц и в их присутствии устраивает детям экзамен. Увиденное поразило гостей, до того не веривших даже в минимальные успехи подопечных Грачевой. Еще в 1896 г. неутомимой подвижнице удалось организовать квалифицированную медицинскую помощь, воспитанниц регулярно осматривал доктор Э. А. Гизе, который в случае тяжелых заболеваний приезжал дважды в день, а при необходимости и среди ночи.
В июле 1897 г. Екатерина Константиновна получает в подарок французскую книжку о судьбе слепоглухонемой девушки, сумевшей не просто овладеть грамотой, но и получить университетское образование. Воодушевившись, Грачева решает посетить петербургское учебное заведение для слепых и ознакомиться с трудами по тифлопедагогике. Сурдопедагогические учебники ею уже проштудированы, в Мариинском училище она частый гость. Успех подопечных на упомянутых показательных «экзаменах» 1898 г. натолкнул Грачеву на мысль о необходимости организации школы для отстающих и припадочных детей.
Глубоко религиозная и изначально не приемлющая естественнонаучного взгляда на природу несостоятельности ребенка-инвалида, Екатерина Константиновна Грачева сыграла важную роль в изменении отношения россиян к умственно отсталым детям. Воспитанная в канонах православной этики, Е. К. Грачева за короткий срок сумела от милосердия (готовности делать добро) перейти к попечению (деятельной заботе, опеке) тех детей, от коих другие открещивались. Взявшись за воспитание умственно отсталых детей, Екатерина Константиновна остро ощутила недостаток в знаниях и смогла приобрести их.
За XIX столетие российское общество заметно изменилось, необходимость обучения «малоуспешных», «неспособных», «ненормальных», «умственно недоразвитых», «отсталых и нервных» детей к началу
XX в. начинает осознаваться российскими учеными медиками, некоторыми педагогами и даже отдельными представителями городских управ.
К началу XX в. в монархической России сложились необходимые социально-культурные предпосылки организации практики обучения умственно отсталых детей, с момента принятия правительством решения о введении всеобщего начального обучения (1908) начинает стремительно развиваться сеть вспомогательных классов и школ. Динамика развития специальных лечебно-педагогических учреждений в период с 1908 по 1917 г. свидетельствует о том, что Россия твердо встала на путь создания сети для обучения детей с умственной отсталостью.
3.11. канун Первой мировой войны: предпосылки к оформлению национальной системы специального образования сложились
Накануне Первой мировой войны в Российской империи сложились все предпосылки оформления национальной системы специального образования. Монархическая Россия признала необходимость введения всеобщего начального обучения, полагая реализовать задуманное за десять лет (с 1908 по 1918 г.). Члены императорской фамилии прямо или косвенно участвовали в работе попечительств глухонемых, слепых и умственно отсталых детей. Петербургские училища ВУИМ для глухих и слепых находились под патронатом первых лиц империи.
На рубеже XIX—XX вв. бок о бок с протестантами и католиками призрением нуждающихся в особой помощи детей активно занялась Русская православная церковь. Отдельные ее служители настолько прониклись идеей воспитания и обучения глухонемых и слепых детей, что лично взялись за устроительство специальных церковно-приходских школ, подчас выступая даже в роли педагогов.
Общественная атмосфера заметно менялась. Православная традиция милостыни и сострадания к убогим хотя и иссякала, но все еще оставалась достаточно сильной. На фундаменте глубинного христианского милосердия формировалась и крепла деятельная благотворительность, культурные русские люди более не могли ограничивать свое вмешательство в жизнь инвалида подаянием. Стремительно растет число специальных учебных, лечебных и лечебно-воспитательных заведений в разных регионах империи.
Развивайся события эволюционно, Россия, несомненно, завершила бы первый этап строительства национальной системы специального образования одновременно с западными странами-лидерами, поскольку сложились все необходимые к тому предпосылки, но в 1917 г. произошло событие, коренным образом изменившее устройство страны, путь ее развития, весь уклад жизни людей
Глава 4
Обретение права на обучение глухими, слепыми и умственно отсталыми детьми. Создание отечественной системы специального образования (1917 - 1936)