Постановление «О педологических извращениях в системе наркомпросов» и практика обучения лиц с нарушением зрения

Школа для детей с нарушением зрения от принятия по­становления «О педологических извращениях в системе нар­компросов» скорее выиграла, нежели проиграла. Важным ша­гом вперёд стало рождение неполной средней школы слепых с восьмилетним сроком обучения (1937). Во исполнение приказа Наркомпроса РСФСР № 181 (1931) растёт число школ слепых II ступени, в 1933 г. открываются первые классы для слабовидящих детей. Как мы знаем, до революции главенствующую позицию в деле организации школьного об­учения слепых прочно занимала Северная столица, неудиви­тельно, что и в советские времена Ленинград сохранял своё лидерство. В 1933 г. в городе открылись экспериментальные классы для слабовидящих, впоследствии эстафету у ленинград­цев примут Москва, Киев, Горький и Смоленск. Вероятно, в Москве не нашлось подвижников, равных Анне Адлер. Хо­дить по чиновничьим кабинетам, отстаивая права незрячих де­тей на образование, оказалось некому, поэтому столичным бю­рократам потребовалось 8 лет на исполнение наркомпросовского приказа. Школа для слабовидящих будет открыта лишь в 1940 г., в 1939 г. в Москве появятся специализированные ясли на 19 мест.

В лице ВОС Наркомпрос РСФСР обрёл деятельного и на­стойчивого партнёра. Члены общественной организации без устали искали способы организации курсов по ликвидации не­грамотности взрослых слепых, их профессионального обуче­ния, создания рабочих мест для незрячих, требовали от мест­ного руководства охватить слепых детей всеобучем. Во мно­гом благодаря неустанной деятельности активистов ВОС к моменту выхода постановления «О педологических извраще­ниях в системе наркомпросов» школа слепых доказала госу­дарству значимость своей работы и избежала удара карающего меча. Результаты деятельности ВОС в обес­печении образования незрячих, организации их трудовой и профессиональной подготовки оказались столь высоки, что в 1940 г. правительство разрешает общественной организации создавать собственные учебно-производственные мастерские и комбинаты.

Трудоспособные инвалиды по зрению перестали быть иждивенцами, напро­тив, многие из них, молодёжь в первую очередь, по своей активности мало в чём уступали зрячим сверстникам. Они жили теми же интересами и заботами, что и вся советская молодёжь. Трудовой энтузиазм членов ВОС сочетался с чувством патриотического долга. На средства незрячих было построено два самолёта им. Всероссийского общества слепых».

Эффективность труда незрячих, их «социальная ценность» стали для государства очевидными, вкладывать бюджетные средства в общее и профессиональное образование слепых имело смысл.

Вне всякого сомнения, начиная с 1930-х гг. специальные школы открывались там, где члены ВОС оказывались наи­более настойчивыми. Наркомпрос Украинской ССР в до­полнение к действующим создаёт шесть новых школ. Успехи Наркомпроса Белорусской ССР много скромнее. Минская школа слепых, открытая в 1897 г., после эвакуации времён Первой мировой войны вернулась в белорусскую столицу в 1920 г. Вплоть до начала 1960-х годов республика будет до­вольствоваться этим единственным учебным заведением. В 1932 г. начинает работать первая в Казахской ССР Алма-атинская начальная школа-интернат для слепых детей, в 1938 г. её преобразуют в неполную среднюю, затем в среднюю школу (1941). Принимает решение открыть профильное учреждение руководство Армянской ССР, благодаря чему в Ереване по­является республиканская школа-интернат для слепых детей (1938).

Несколько слов следует сказать о том, как и чему, учила специальная школа. Во-первых, специальной она, строго гово­ря, не являлась, скорее её следовало называть общеобразо­вательной школой для слепых детей. Во-вторых, учиться детям приходилось на пределе физиче­ских возможностей: предложенная учебная нагрузка значи­тельно превосходила нагрузку учащихся массовой школы, не­дельная разница составила 7 уроков. В-третьих, в школьных библиотеках, как правило, отсутст­вовала учебная и художественная литература, изданная шриф­том Брайля. Книги, которые до революции вручную создавали педагоги и члены Попечительства о слепых были изъяты и уничтожены по идеологическим соображениям. Не станем строго судить советских цензоров, признававших опасными произведения русских классиков, которые широко издавались обычным шрифтом. Вспомним муки Анны Адлер, доказывавшей старорежимным цензорам, что Евангелие, на­печатанное по Брайлю, нет оснований признавать крамолой. Беда заключалась в том, что среди советской интеллигенции не оказалось подвижников ранга А. А. Адлер, А. И. Скребицкого, И. В. Цветаева, некогда приложивших немалые усилия, добиваясь того, чтобы незрячий читатель мог получить доступ к настоящей литературе. В-четвёртых, учебный план специальной школы «являлся слепком с учебного плана массовой школы», строился он в со­гласии не столько с природой слепого ребёнка, сколько с бук­вой партийно-административных решений.

Многие квалифицированные тифлопедагоги признавали несоответствие учебных планов возможностям незрячих уче­ников, однако встречались и понятливые работники, находи­вшие тому разумные объяснения. Конечно, в стане тифлопе­дагогов было немало талантливых, хорошо образованных, наконец, трезво мыслящих людей, но их мнением руководители отрасли редко интересовались.

Голод на учебную и художественную литературу, напеча­танную шрифтом Брайля, отчасти удаётся утолить. Ленин­градская и Московская типографии ВОС, издававшие книги рельефным шрифтом, объединив усилия с профильным От­делом Учпедгиза, выпускают четыре типа продукции: учебни­ки для начальных школ (тиражом 500—1000 экземпляров), учебники для средних школ (500), политическую (500—1000) и художественную литературу (500). Несмотря на высокую стоимость издания малотиражной книжки, исполненной рельеф­ным шрифтом, продажная цена не превышает стоимости обыч­ных учебников, все дополнительные расходы государство взя­ло на себя.

Решая задачу ликвидации политической неграмотности незрячих, Наркомпрос РСФСР способствует изданию книг по Брайлю, укрепле­нию школьных библиотек, организации библиотечного обслу­живания взрослых слепых. Благодаря усилиям ВОС к 1939 г. число библиотек для слепых достигло 203, ещё через пару лет их станет 268. Одновременно растёт количество изданий и их тиражи. Улучшается качество печати и внешний вид книг, которые, кроме всего прочего, теперь вы­ходят в прочном переплёте. Специально для библиотек школ слепых с 1938 г. шрифтом Брайля начинает печататься журнал «Советский школьник».

Благодаря работе редакции литературы для слепых совер­шенствуется учебно-методическое обеспечение специальных школ, их комплектуют рельефными географическими картами, таблицами, чертежами, а также столь необходимыми учени­кам брайлевскими приборами. Школьные кабинеты пополня­ются разнообразными макетами и пособиями по естествозна­нию, приборами для занятий по физике. Приобретя необхо­димое оборудование, базовые учреждения (Воронеж, Киев, Ленинград, Москва) начинают самостоятельно изготавливать муляжи, глобусы, географические карты.

Накануне Великой Отечественной войны обучением в спе­циальных школах и классах удалось охватить тех детей с нарушенным зрением, кто был способен усвоить программу общеобразовательной школы 1—11 ступе­ни. Эти особенности развития советской практики обучения детей с нарушением зрения дадут себя знать на следующем этапе.

5.2 Возможность получения специального образования зависит от региона проживания ребенка-инвалида

Первые российские специальные учебные заведения, как и во всём мире, открылись в столице, но далее процесс шёл особым образом. Специальные школы появлялись преимуще­ственно в европейской части империи, где лидерство по этому показателю захватили Санкт-Петербург, Москва, Украина, зем­ли Прибалтики, Царство Польское, а также регионы, заселён­ные немцами-колонистами. Право ребёнка-инвалида на школьное образование, по сути, за­висело от места его проживания. Понять, сколь существенны были эти различия, позволит даже краткое знакомство с по­ложением дел в Украинской ССР, Молдавской ССР и Узбек­ской ССР.

5.2.1 Ситуация в Украинской ССР

В 1925 г. правительство Украинской ССР все существу­ющие в регионе заведения для детей-инвалидов преобразу­ет в государственные учреждения, подчинив их Главсоцвосу Наркомпроса УССР. По данным ведомства, на тот момент физически, умственно и морально дефективные составляли 5% от детской популяции. Первая мировая, затем Граждан­ская войны привели экономику Украины к упадку, почти 10 лет население испытывало тяготы военного лихолетья, ок­купации, частой смены верховной власти. По понятным при­чинам край, некогда давший жизнь немалому числу отече­ственных специальных школ, не смог их сохранить. Согласно статистике, в 1925 г. из 25 000 официально учтённых глухих и слепых детей школу посещало менее 2000. В 1927 г. сеть специальных школ УССР включала всего 36 учебных заведе­ний — 7 школ для глухих детей, 11 школ для слепых детей, 18 вспомогательных школ.

Наркомпрос УССР усердно и добросо­вестно исполнял все указания и распоряжения ЦК ВКП(б) и СНК СССР, направленные на вовлечение во всеобуч детей с недостатками физического и умственного развития, благо­даря чему всего через 3 года число учебных заведений для детей с нарушением слуха достигает 17 (7 школ и 10 школ-интернатов) с общим количеством учащихся 955 человек (1930).

В трех украинских городах специальные классы для детей с на­рушением слуха (на 10 учеников каждый) будут открыты при общеобразовательных школах. В 1937/38 учебном году сеть школ для глухих расширится до 49 учебных заведений (5281 ученик). Накануне Великой Отечественной войны си­стема специального образования УССР включала 129 специ­альных школ, в том числе для глухих — 84, для слепых — 18, для умственно отсталых — 27. На Украине действова­ли 3 детских дома для глухих дошкольников (около 200 де­тей), 93 специальных учебных заведения для взрослых глухих (около 3 тысяч обучающихся) и 36 специальных учебных за­ведений для взрослых слепых (632 обучающихся).

5.2.2 Ситуация в Молдавской ССР

Молдавская ССР, образованная незадолго до Великой Оте­чественной войны (2 августа 1940 г.), объединила шесть райо­нов Молдавской АССР и шесть уездов Бессарабии. Вновь соз­данной советской республике, в которую влились уезды, ранее управлявшиеся правительством Королевства Румыния, пред­стояло реорганизовать школьную систему, а сеть специальных школ разворачивать с нуля. Первенцем уже в Советской Молдове ока­жется школа-интернат для глухих детей, её учредят в 1936 г. в городе Балта».

Территории, вошедшие в состав Молдавской ССР, не име­ли традиций школьного обучения глухих, слепых и умственно отсталых детей. Правительство союзной республики не могло считать эту проблему первоочередной, население инициативы не проявляло, и упомянутая школа глухих получила «молдав­скую прописку» ненадолго и исключительно в результате из­менения административных границ с Украинской ССР.

5.2.3 Ситуация в Узбекской ССР

Для республик Средней Азии организация обучения детей с недостатками физического и умственного развития оказалась делом совсем новым. Ислам, который веками исповедовало коренное население, как мы знаем, имеет отличную от хри­стианства традицию отношения к нищим, убогим и калекам. Царское правительство России не сочло нужным насаждать в Средней Азии христианские модели призрения глухонемых и слепых детей, а благотворительное Ведомство учреждений императрицы Марии не успело распространить свою заботу на этот край. Дело обучения детей с недостатками физи­ческого и умственного развития пришлось начинать с чистого листа.

До установления в Сред­ней Азии советской власти обучения детей-инвалидов в крае не велось. Правда, при некоторых медресе Бухары, Самарканда и Ташкента существовали приюты для слепых, где дети полу­чали религиозное обучение, заучивая святые суры Корана. Первой светской специальной школой на территории Узбек­ской ССР станет Ташкентское «убежище для слепых и глухо­немых», открытое в 1920 г. стараниями учительницы Л. И. Но­восёловой. Энтузиастке удастся собрать И слепых и 7 глухих детей. Через короткий промежуток времени убежище будет реорганизовано и получит официальный статус школы для де­фективных детей (1921).

Во исполнение решений ЦК ВКП(б) и правительства СССР Наркомпрос Узбекской ССР приступает к массово­му открытию начальных школ, в общем числе учащихся по республике доля учеников классов I ступени достигает 75%! Акция невиданного масштаба среди почти поголовно неграмот­ного населения закономерно привела к тому, что организаторы всеобуча столкнулись с проблемой школьной неуспеваемости. Не вдаваясь в изучение причин болезни, для её преодоления нашли простой способ: для стойко неуспевающих детей откры­ли специальные классы.

В 1929/30 учебному году в упомянутых классах училось 50 де­тей. В том же 1929 г. столичную школу для дефективных детей разделят на три самостоятельных специальных учрежде­ния — для слепых, глухонемых и умственно отсталых детей. Одновременно для слепых детей в Бухаре учредят инвалид­ный дом. Мотивы, по которым центральное партийное руководство страны приняло постановление «О педологических извраще­ниях в системе наркомпросов», а чиновничество из Наркомпроса Узбекской ССР рьяно приступило к его исполнению, различны, а убеждённость в ненужности вспомогательных школ едина. Население к действиям власти отнеслось равно­душно, ибо потребности в подобном учебном заведении не ис­пытывало.

В 1936 г. Наркомпрос Узбекской ССР издаст приказ о немедленном за­крытии всех вспомогательных школ, но реализовать собствен­ное решение полностью не сумеет! Завуч ташкентской спе­циальной школы № 66 К. В. Климова не согласится с высоким решением, более того, вступит в полемику с наркомпросовским начальством и, как это ни удивительно, сумеет отстоять род­ное учебное заведение. Благодаря самоотверженности и лич­ному мужеству одного человека — педагога К. В. Климовой таш­кентскую вспомогательную школу удастся сохранить, на мо­мент описываемых событий в ней обучалось 224 ученика.

За последующие 50 лет государственная политика в сфере образования детей-инвалидов претерпит позитивные изменения, сеть специаль­ных учебных заведений — в первую очередь за счёт открытия всё новых и новых вспомогательных школ — станет неуклонно расширяться.

Обучение же слепых, начатое в ряде городов Узбекистана муфтиями отдельных медресе задолго до установления совет­ской власти, духу Корана и культурным установкам народа не противоречило, вследствие чего его судьба в Узбекской ССР складывалась много успешнее. Долгое время республика не располагала ни тифлопеда­гогическими кадрами, ни полиграфической базой для издания учебно-методической продукции на узбекском языке, а потому обучение велось на русском языке. Но уже в 1930/31 учебном году ташкентская школа набирает в 1 класс слепых детей, чьё обучение пойдёт на узбекском языке. Оценивать качество об­учения детей с нарушением слуха по бюрократическим реля­циям бессмысленно, так как вплоть до конца 1930-х гг. респу­блика не имела квалифицированных сурдопедагогов, многие из тех, кто вставал к учительскому столу, не получили даже среднего образования. Целенаправленная подготовка сурдопе­дагогов начнется в Узбекистане с 1939 г. В Туркменской ССР первая школа для детей с нарушени­ем слуха появится только в 1955 г.

5.3 Специальная школа в эвакуации

С первых дней Великой Отечественной войны начинается масштабное перемещение огромных масс гражданского насе­ления из районов, внезапно ставших зоной боевых действий, на восток. Всего за 7 месяцев, прошедших с 22 июня 1941 г., около 17 млн. человек, оставив родные места, оказались в глу­боком тылу. Среди многомиллионной армии эвакуированных значительную часть составляли дети и подростки. Внезап­ность нападения и стремительность, с которой наступал враг, застали жителей западных регионов страны врасплох, спро­воцировав стихийное бегство мирного населения. Но даже в этих тяжелейших условиях в ряде регионов местные совет­ские и партийные органы сумели обеспечить организованный вывоз части детей и учебных заведений.

Пережили эвакуацию и многие специальные школы Мо­сквы. Старейшее столичное учебное заведение для слепых де­тей наряду с пятью детскими домами и несколькими госпи­талями принял небольшой городок Мензелинск (Татарская АССР). На прежнее место школа сможет вернуться в 1943 г., но её предвоенные выпускники даже в самые грозные дни осе­ни 1941 г. Москву не покидали, помогая фронту своим трудом на учебно-производственных предприятиях ВОС. Незрячие рабочие собирали коробки для противотанковых мин и столь нужные морозной зимой 41-го железные печки для обогрева солдат в окопах и блиндажах. 30 ноября 1941 г. смерть настиг­ла семерых вчерашних школьников на рабочих местах. Прямое попадание бомбы превратило Лефортовскую щетинно-щёточную фабрику ВОС в руины. К счастью, в большинстве своём местные жители прояв­ляли сострадание к прибывшим детям-беженцам.

Немалое число эвакуированных учебных заведений и их воспитанников приняла Узбекская ССР. Как мы помним, спе­циальные школы, действовавшие на тот момент в республике, можно было пересчитать по пальцам одной руки, да и те су­ществовали в весьма стеснённых обстоятельствах. Тем не ме­нее ташкентская школа слепых им. Ю. Ахунбабаева сумела принять и разместить около сотни незрячих ребятишек, школа глухих — более 200 детей.

К счастью, в 1936 г. завуч ташкентской вспомогательной школы № 66 К. В. Климова¹*, проявив гражданское мужество, сумела убедить работников Наркомпроса Узбекской ССР не закрывать учреждение. Оно продолжит работу и в войну смо­жет приютить эвакуированных глухих детей и вечернюю шко­лу молодёжи. Узбекистан военной поры прославит себя возникшим среди мест­ного населения общественным движением за усыновление де­тей-сирот, эвакуированных из Западного и Центрального ре­гионов СССР.

Однако с началом войны в республику стали прибывать школы для умственно отсталых детей, эвакуиро­ванные из Западного региона страны. Работникам Наркомпро­са Узбекской ССР, вероятно, непросто было осмыслить про­исходящее — согласно известному постановлению вспомога­тельные школы 5 лет как не должны были существовать, но, оказывается, их сохранили в РСФСР и на Украине. В край приехали ученики, не посещавшие обычную школу, и педаго­ги, которые знали, как их учить!

Массовый приезд в республику учителей с высшим дефекто­логическим образованием и опытом работы в специальных школах, появление людей, не понаслышке знакомых с прак­тикой обучения аномальных детей, подготовили перемены в системе специального образования Узбекистана, которые слу­чатся в недалёком будущем. Оказавшиеся в глубинке энергичные и хорошо образован­ные дефектологи нередко коренным образом меняли уклад жизни местных специальных школ.

Предвидя, что перемещение огромного числа детей, в том числе оставшихся без родителей и близких, может привести к масштабному беспризорничеству, СНК СССР издаёт распо­ряжение «О вовлечении в школы всех детей школьного воз­раста и использовании школьных зданий по назначению» (июль 1942 г.).

Война и её тяготы вынуждают Наркомпрос пересмотреть содержание образования умственно отсталых детей. «Органи­зация и содержание учебно-воспитательного процесса во вспо­могательной школе были преобразованы в соответствии с нуждами фронта и тыла. С 1942/43 учебного года в этих шко­лах ввели новые учебные планы. Чтобы ускорить подготовку квалифицированных рабочих из учащихся вспомогательной школы, количество часов на профессионально-трудовое обу­чение увеличилось на 2 часа в неделю. Начиная с четвёртых классов сверх учебного плана стали изучаться основы сель­ского хозяйства (4 часа в неделю). При многих вспомогатель­ных школах создали подсобные хозяйства, которые в значи­тельной степени, а в некоторых случаях полностью обеспе­чивали воспитанников овощами.

Не менее интенсивно работали на колхозных полях и при­школьных участках учащиеся с нарушением слуха и зрения. Имеющиеся в специальных школах столярные, слесарные, швейные мастерские перешли к производству продукции, нуж­ной на фронте и в тылу. Выпускники трудоустраивались по полученным во время учёбы профессиям.

5.4 Специальная школа после Великой Отечественной войны

Директивы Наркомпроса, напрямую не касавшиеся учеб­ных заведений для детей с недостатками физического и умст­венного развития, обеспечили сохранение сети на довоенном уровне. Уже к концу 1943 г. удалось восстановить 24 школы для детей с нарушением слуха. В условиях военного времени специальной школе при­шлось решать те же задачи, что и школе общеобразовательной: усиливается роль физической и агротехнической подготовки учащихся к труду и обороне, патриотического воспитания.

Родители не могли влиять на решение отборочных комис­сий, отстаивать право своего ребёнка на образование. Государ­ство диктатуры пролетариата не снисходило до признания за населением гражданских прав и свобод.. В глазах го­сударства, крайне заинтересованного в возрождении полно­ценного человеческого ресурса, «инвалиды с детства» выглядят досадной ошибкой природы. Словно во времена правления Петра I правительство пытается регулировать процесс деторождения, в 1944 г. принято новое законодательство о семье: развод ещё более затрудняется, восстанавливается понятие «незаконнорождён­ный», увеличиваются пособия на семью, вводится налог на бездетность. В 1947 г. запретят браки между советскими граж­данами и иностранцами.

На восстановление, новое строительство и содержание спе­циальных школ-интернатов требовались немалые средства. В СССР их единственным источником оставался государ­ственный бюджет, денег в котором перманентно не хватало. Недоставало средств на содержание инвалидов войны, счёт которым шёл на сотни тысяч человек. Усугубили положение пришедшиеся на 1946 г. спад промышленного производства и катастрофически низкий урожай зерновых из-за засухи. За годы первой послевоенной пятилетки (1946—1950) сеть массо­вых школ была не только восстановлена, но и расширена. Что касается школ для глухих, то их восстановление шло значи­тельно медленнее, чем массовых. В первые послевоенные годы главным образом восстанавливались и открывались новые на­чальные школы.

Практика специального обучения в Киргизской ССР фор­мировалась столь же неторопливо. Республика довольствовалась двумя учеб­ными заведениями: школой для детей с нарушением слуха, чья история началась с 1934 г., и открытой в 1939 г. школой-интер­натом для слепых детей, которая долгое время не располагала методической литературой и учебниками, напечатанными брайлевским шрифтом. Необходимые учебники и наглядные пособия школа начнёт получать из Москвы с 1948 г. Что ка­сается обучения умственно отсталых детей, то первый опыт приходится на 1953 г., именно тогда при одной из начальных школ города Фрунзе — столицы Киргизии — будет организо­ван класс для умственно отсталых детей. В 1955 г. учебное за­ведение преобразуют во вспомогательную школу с семилетним обучением, и только тогда дети получат необходимые учебни­ки, а педагоги — методическую литературу.

5.5 Теория и практика специального образования. Научные достижения НИИ дефектологии АПН РСФСР

Науч­но-исследовательский Институт дефектологии Академии педа­гогических наук РСФСР (НИИД АПН) действительно ста­новится в 1940—1950-е гг. ведущим научным учреждением страны. В лихолетье Великой Отечественной войны часть со­трудников, педагоги и учащиеся экспериментальной школы были эвакуированы из столицы, мужчины призывного возрас­та ушли на фронт, были и те, кто остался работать в институ­те. И в эвакуации и в столице научный поиск, как свидетель­ствуют сохранившиеся протоколы заседаний Учёных советов НИИДа, не прерывался ни на один день.

Согласно проспекту, изданному в 1962 г., НИИД объеди­нял 24 лаборатории, исследования которых охватывали широ­кий спектр нарушений, а именно: глухоту и тугоухость, слепо­ту и слабовидение, умственную отсталость и временные за­держки психического развития, нарушения речи, двигательные нарушения, комбинированные дефекты (слепоглухонемота). В поле зрения учёных находились дети не только школьного, но и дошкольного возраста, а также взрослые с дефектами слу­ха и зрения. Институт развивал отечественную научную школу дефек­тологии, в полной мере реализуя идеи комплексного подхода к изучению аномального ребёнка, провозглашённые Л. С. Вы­готским.

К середине 1960-х гг. были сфор­мулированы и экспериментально про верены фундаментальные положения отечественной научной школы дефектологии — не потерявшие значения до настоя­щего времени идеи в области понимания природы и меха­низмов отклоняющегося развития, основ специального обуче­ния и воспитания детей с особыми образовательными потреб­ностями.

М. С. Певзнер, С. С. Ляпидевский, Л. В. Нейман и А. И. Каплан представляют результаты много­летнего изучения первичных нарушений и дают подробную клиническую характеристику разных категорий детей по этим критериям: время наступления, степень выраженности, харак­тер нарушения, его стойкость. Клиническая картина подкре­пляется исследованиями физиологов и психологов, им удалось прояснить физиологические механизмы нарушений некоторых сфер деятельности детей с недостатками физического и ум­ственного развития.

Чтобы выявить психологические особенности, характерные для определённой категории детей, учёные исследуют, «как под влиянием воспитания и обучения развивается аномаль­ный ребёнок, как корригируются вызванные дефектом особен­ности и формируются положительные стороны его личности». С этих позиций рассматриваются закономерности и особенности развития детей с поражённым органом чувств (Ж. И. Шиф), речь и её влияние на психическое развитие раз­ных категорий аномальных детей (Р. М. Боскис, Р. Е. Левина), познавательная деятельность (И. М. Соловьёв). Доказывается, что «возрастное развитие психики аномальных детей отли­чается от возрастного развития их нормальных сверстников, а общим для всех случаев аномального развития является… изменение развития личности аномального ребёнка в целом».

Отправным признаётся положение о ведущей роли пра­вильно поставленного обучения в развитии аномального ре­бёнка. Экспериментально доказывается, что при благоприят­ных условиях обучения для детей характерен компенсаторный путь развития, различно проявляющийся у разных категорий учеников. Исследователи видят задачу в том, «чтобы создать для аномального ребёнка такие условия, при которых могла бы происходить компенсация дефекта», сближе­ние аномального развития с нормой под влиянием обучения. Отечественная научная школа не мыслит комплексного подхода без всестороннего педагогического изучения ребёнка. По убеждению А. М. Гольдберг, «ни один, даже самый совер­шенный приём не даст желаемых результатов, если он не отвечает возможностям именно тех детей, к которым он при­меняется».

Уже в середине 1960-х исследователи доказывали осо­бую роль семьи в воспитании аномального дошкольника, вза­имодействия специалистов с родителями, дабы помочь им по­нять сущность нарушения и особенности развития ребёнка, научиться различать причины и следствия желая добиться продвижения ребенка по пути нормального развития, опирать­ся на имеющиеся у него сохранные возможности.

5.6. Политическая «оттепель» обеспечивает развитие и дифференциацию системы специального образования

Во второй половине 1950-х гг. советская система образо­вания лиц с недостатками физического и умственного разви­тия переживает период стремительного подъёма, чему главной причиной мы считаем XX съезд Коммунистической партии Советского Союза (февраль 1956 г.). В марте 1953 г. (вскоре после смерти И. В. Сталина) правительство объявляет амнистию, по которой несовершеннолетние, пожилые и боль­ные люди освобождаются из мест заключения. Закон об осно­вах уголовного законодательства СССР (1958) меняет меры применения уголовного наказания к подросткам, расширяют­ся возможности воспитательного и общественного воздей­ствия на них, с 12 до 16 лет повышается возраст, по достиже­нии которого несовершеннолетние могут привлекаться к уго­ловной ответственности, упразднено понятие «враг народа».

Летом 1954 г. Совет министров СССР принимает постановление «О вве­дении совместного обучения в школах Москвы, Ленинграда и других городов», отменяя постановление СНК РСФСР «О введении раздельного обучения мальчиков и девочек». В 1958 году вводится обязательное восьмилетнее образование требуется связь школы с производством.

Реформы, происходившие в общем образовании, повлияли на деятельность специальных школ. Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «Об организации школ-интернатов» (1956), полагаем, неожиданно для его разработчиков обеспечит стремительный рост числа вспомогательных школ. По замыслу правительства, школам интернатам надлежало принимать детей одиноких матерей, инвалидов войны и труда, детей сирот т детей, для воспитания которых отсутствовали необходимые условия в семье.

В тоже время переход к восьмилетнему образованию выявил среди учеников большое число тех, кому государственная программа оказалась не под силу.

История европейской и российской специальной школы учит, что «потепление» политического климата, обретение населением большей степени свободы через какое-то время неминуемо приводит к позитивным переменам в жизни детей-инвалидов.

«Оттепель», начавшая после XX съезда, должна была вывести советскую систему специального образования на новый уровень развития. Проверим это утверждение на примере четырех республик СССР – Грузии, Белоруссии, Украины и Туркмении.

5.6.1 Ситуация в Грузинской ССР

Отсчёт истории организации специального обучения в Грузии ведётся с момента открытия Попечительством о слепых Ведомства учреждений императрицы Марии Тифлисской школы слепых (1893). С установлением советской власти её преобразуют в Школьный детский дом для слепых детей (1921). Из-за отсутствия квалифицированных тифлопе­дагогов и специальной учебно-методической литературы каче­ство обучения долгое время оставалось низким.

Обучение детей с нарушением слуха, вплоть до Великой Отечественной войны в Грузинской ССР действовала одна-единственная школа, но и та в сентябре 1941 г. к работе не приступила. Занятия возобновились в год Победы. В 1959 г. вводится «13-летний срок обучения, за который детям давались знания в объёме программы восьмилетней школы». Незадолго до того в городе Кутаиси откроют вторую школу (1955), в 1968 г. в Тбилиси будет организована вечерняя школа для глухих, в 1969 г. также в столице появится школа для слабослышащих.

5.6.2 Ситуация в Туркменской ССР

Первая вспомогательная школа найдёт своё пристани и в Тбилиси (1938), долгое время оставаясь единственной на республику, к началу 1970-х гг. число вспомогательных школ не растёт до восьми. Кадровое обеспечение специальных учебных заведений вплоть до начала 1970-х гг. нельзя признать удовлетворительным, достаточно сказать, что число педагогов высшим дефектологическим образованием едва достигало 1%.

Система специального образования Туркмении на рубеже I960—1970-х гг. находилась в зачаточном состоянии. Респуб­ликанский детский дом для слепых, открытый в 1935 г. при активном участии незрячего тифлопедагога и общественного деятеля В. Я. Ерошенко. в 1954 г. проис­ходит объединение двух детских домов (для слепых и для глу­хонемых детей). Понятно, что родители не хотели расставаться со своими детьми и отдавать их в детский дом, подобное действие было противно и канонам ислама, и человеческой природе. Да и образования многолетнее заточение в «учебном заведении» не обеспечивало!

Обучение глухих начнётся в Туркменской ССР с 1955 г., именно тогда в Чарджоу откроется специальная школа, прав­да, в ней «первое время не было учебников, методических по­собий. Не было и учителей-дефектологов». На на­чало 1970-х гг., кроме двух упомянутых учреждений для детей с нарушением зрения и слуха, республика успела открыть две вспомогательные школы-интерната.

5.6.3 Ситуация в Белорусской ССР

В 1950/51 учебном году в республике действовало 13 специальных школ (1626 учащихся), в том числе 10 школ для детей с нарушением слуха, 2 вспомогательные школы и 1 школа для слепых. За 10 последующих лет общее количество специальных школ почти утроится, достигнув 36 (1960/61 учебный год), но и после этого темп развёртывания сети учреждений не снизится. В 1968/69 учебном году в регионе будут работать 59 специальных школ (9500 учащихся), при этом количество учебных заведений для детей с нарушением слуха сохранится, их останется 10. Детей с нарушением зрения (слепых и слабовидящих) ждала уже одна, а 4 школы. В республике начали работу 2 школы длядетей с тяжёлым нарушением речи и школа для детей с нарушением опорно-двигательного аппарата. Наиболее же динамично шёл процесс открытия вспомогательных школ.. В 1953 г. в Минске открываются ясли для глухих детей, через пару лет их преобразуют в детский сад. В 1963 г. в белорусской столице создан Республиканский детский дом: для глухих детей (на 135 человек). Одновременно при школах глухих в городах Волковыск (Гродненская область) и Пинск (Брестская область), посёлке Копцевичи и городе Речица (Гомельская область) открывшие дошкольные отделения. Кадровый вопрос оставался крайне острым, к 1969 г. педагогический корпус специальных школ насчитывал свыше двух тысяч человек, высшее дефектологическое образование из них имели менее 9% работников.

5.6.4 Ситуация в Украинской ССР

Накануне Великой Отечественной войны республика на­считывала 129 специальных школ (в том числе 84 для глухих детей, 18 для слепых детей и 27 вспомогательных). После освобождения Украины от оккупации правительство УССР принимает решение в кратчайшие сроки восстановить разру­шенную войной сеть специальных школ, однако вплоть до середины 1950-х гг. выполнить намеченный план не удалось.

Причину кардинальных перемен следует искать исклю­чительно в событиях политической жизни страны. Вне вся­кого сомнения, количество умственно отсталых за 9 лет не могло утроиться (1959/60 учебный год — 12,8 тыс. учащихся, 1968/69 учебный год — 38,5 тыс. учащихся), просто прежде эти подростки безо всякой для себя пользы пребывали в общеобразовательных школах. Украина в дополнение к 105 вспомогательным школам открывает еще 119, и их общее количество возрастает до 224. Украина с дореволюционных времен хранила традицию заботы о глухих и слепых детях, а Постановление о «педологических извращениях в системе наркомпросов» сумела использовать во благо.

Совет министров УССР ещё в начале 1950 г. принял Постановление «О мерах: обеспечения начального образования детей с нарушением слуха, речи, зрения и умственного развития», указав, что далеко не все из них охвачены всеобучем. Во исполнение правительственного решения республиканское Министерство просвещения издаёт приказ №91 (1950), устанавливающий типы учреждений для детей с нарушением речи и слуха:

• дошкольные учреждения для детей с нарушением слух
(с отдельными группами для глухонемых, оглохших и тугоухих детей);

• школы-интернаты для глухонемых детей;

• школы-интернаты для глухонемых переростков;

• школы-интернаты для позднооглохших детей;

• школы-интернаты для тугоухих детей (разной степей
тугоухости);

• школы-интернаты для детей с нарушением речи (для ал;'
ликов, афазиков и детей с резко выраженным косноязычием).

Для взрослых глухонемых министерство требует открывать школы грамоты, школы для малограмотных и школы рабочей молодёжи.

Особенно ощутима динамика развития сети учебных заве­дений для детей с тяжёлым нарушением речи.

Открытие в Москве и Ленинграде школ для детей с и следствиями полиомиелита позволит Киеву добиваться права создать подобные учреждения и на Украине. В 1959/60 учебном году их ещё нет, однако за последующие 8 лет удастся создать 11 специальных школ-интернатов для детей с последствиями полиомиелита и церебральными параличами.

5.7 Советская система специального образования соответсвовала требованиям государства

Осознав необходимость дать начальное школьное образова­ние детям с недостатками физического и умственного разви­тия, каждая из европейских стран решала, казалось бы, еди­ную задачу по-своему. Выбор пути определялся заказчиком специальной школы, а им в XX в. могли выступать государ­ство, политические партии, религиозные и общественные объ­единения, в отдельных случаях даже родители. Подлинные учёные опережают время, смысл их работы состо­ит в том, чтобы доказать возможность преобразования доминирующей практики.

Мощным импульсом к ощутимым переменам в интересу­ющей нас сфере оказывается решение XXIV съезда КПСС (1971) о переходе к новому этапу всеобщего обучения. Во ис­полнение этого решения ЦК КПСС и Совмин СССР прини­мают постановление «О завершении перехода ко всеобщему среднему образованию молодёжи и дальнейшем развитии об­щеобразовательной школы» (1972). Следует упомянуть, что годом раньше Президиум Верховного Совета СССР одобрил примерное положение «Права и обязанности городского, рай­онного, сельского, поселкового Совета депутатов трудящихся в области народного образования». Летом 1973 г. Верховный Совет СССР утверждает Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о народном образовании, фиксирующие главные принципы организации и деятельности учреждений системы народного образования СССР, из которых особый для нас интерес представляют следующие:

•» равенство всех народов СССР в получении образования независимо от расовой и национальной принадлежности, пола, отношения к религии, имущественного и социаль­ного положения;

• обязательность образования для всех детей и подростков;

* сотрудничество школы, семьи и общественности в воспи­тании детей и молодёжи; связь обучения и воспитания подрастающего поколения с жизнью.

Заказчик в государственном документе определил и струк­туру системы народного образования СССР: дошкольное вос­питание, общее среднее образование, внешкольное воспитание, профессионально-техническое образование, среднее специаль­ное образование, высшее образование.

Последовавшее в 1958 г. введение всеобщего обязательного восьмилетнего образования, как мы знаем, обернётся вспле­ском открытия вспомогательных школ, приведёт к созданию школ для детей с тяжелыми нарушениями речи, заставит за­думаться об организации дефектологической помощи на до­школьной ступени.

второй этап строительства отечественной системы специального образования вёлся по чертежам и под строгим контролем Советского государства. О привлечении к грандиоз­ному делу иных заказчиков — неправительственных обществен­ных организаций, церкви, филантропов, родителей — не могло быть и речи. Максимум, на что в послевоенные времена сни­зошла власть, — это разрешение Всероссийскому обществу сле­пых и Всероссийскому обществу глухих внести материальную лепту в осуществление государственной программы строитель­ства и оснащения школьных зданий. В СССР благополучие или неблагополучие специальной школы и как социального института, и как конкретного учреждения всецело зависело от государства.

Средства на развитие сети учебных заведений выделялись волей верховного руководства страны: в зависимости от решаемых правительством глобальных задач финансирование могло сокращаться или возрастать. Не был принят Закон о специальном образовании — главному и единственному заказчику системы он не требовался, а другие движущие силы были исключены из процесса принятия решений.

С точки зрения генерального заказчика (государства) к концу 1980-х гг. СССР добился значительных успехов в строительстве дифференцированной системы образования детей с недостатками физического и умственного развития, включающей 15 типов специального обучения, реализуемых в 8 основных видах специальных школ с обеспечением соответствующего содержания, методов и форм организации. За исключением вспомогательной школы, специальные учебные заведения остальных типов давали цензовое образование, соответствующее определённой ступени массовой школы: неполное (в объёме 9 классов) или полное (в объёме 11 классов массовой школы) среднее образование. (В последнем случае с увеличение» срока обучения на год или более.)

Шла дальнейшая дифференциация системы по вepтикaли в стране ширилась сеть дошкольных учреждений, крепли множились учреждения начального и среднего специального (профессионального) обучения. Государство совместно с обще ественными организациями инвалидов — ВОГ и ВОС — заботя лось о создании рабочих мест для выпускников специальных школ, благодаря налаженной работе учебно-производственных предприятий ВОГ и ВОС инвалиды по слуху и зрению не ис­пытывали затруднений с трудоустройством.

Сложилась система подготовки педагогических кадров дефектологов. В стране действовал крупный научный центр — НИИД АПН СССР, где велись фундаментальные и прикладные исследования в отношении изучения и обучения всех катего­рий аномальных детей, плодотворно развивалась отечественная научная школа дефектологии, разрабатывались и эксперимен­тально проверялись учебные программы, методы, приёмы, ор­ганизационные формы специального образования.

Задачи по строительству системы, поставленные государ­ством, в середине 1930-х гг. были не просто решены, но мно­гократно перевыполнены. Вместе с тем созданная в СССР система имела целый ряд отличительных черт:

• в стране отсутствовал закон о специальном образовании;

• государство оставалось единоличным заказчиком системы специального образования;

• действующая система охватывала специальным обучением не более трети нуждающихся детей;

• из процесса специального обучения государство практически исключило родителей и семью ребёнка;

• контакты учащихся специальных школ с нормально раз­вивающимися сверстниками сводились к минимуму;

• часть детей признавалась необучаемыми из-за их неспо­собности освоить ценз образования (аналогичные тенден­ции, имевшие место на этапе развития и дифференциации системы специального образования в других странах
мира, в СССР были многократно усилены);

• подавляющее большинство учителей, работавших в специальных школах, не имело высшего дефектологического
образования;

• практика специального обучения не была повсеместной,
сеть специальных учебных заведений распределялась по
территории страны неравномерно;

• частная благотворительность находилась под запретом,
специальная школа полностью зависела от поступлений
из госбюджета;

церковь была отделена от школы и не могла оказывать детям-инвалидам и их близким духовную помощь.

В 1991 г. руководство Российской Федерации подпишет международные документы о правах инвалидов (лиц с ограниченными возможностями здоровья), формально переводя страну в пятый период отношения государства и общества к интересующим нас детям. Оценивая действующую систему специального образования по новым критериям, её заказчики а с начала 1990-х гг. в этой роли наряду с государством стали выступать родители и неправительственные организации, начинают говорить о необходимости ревизии и модернизации этой системы. Не завершив пройденный западными страна (на чей опыт России предстояло равняться) этап дифференциации системы специального образования, отечественная специальная школа неожиданно для себя окажется «переведённой» на третий этап — интеграции и инклюзии.