Заключение

Уже на протяжении более ста лет интерес зрителей к импрессионизму и неоимпрессионизму как к одним из самых известных европейских живописных направлений не угасает. Скорее, наоборот, с каждым годом любовь созерцателей к этим стилям становится все больше и больше. И объясняется такая тяга тем, что эпоха, в которую живем мы, бесконечно похожа на время, когда жили и творили великие мастера, называющие себя импрессионистами.

Тогда, после Первой мировой войны, Франция находилась на стадии восстановления. Ей нужна была реабилитация, причем не только в сфере экономической, политической, но и в сфере социальной. Сознание людей меняется под влиянием исторических событий: кто-то протестует, кто-то подчиняется; кто-то соглашается, кто-то не соглашается. Наиболее ярко эти изменения выражены у людей творческих. Дело в том, что у них между сознанием и подсознанием более тонкая грань, чем у тех, кто занимается, например, медициной или политикой. Врачи и государственные деятели не имеют права поступать так, как им хочется, они не могут полагаться на свою интуицию и другие внутренние манки, когда встает необходимость решать сложные задачи – от них зависят человеческие жизни. В то же время художникам, чтобы добиться серьезных результатов в своей деятельности необходимо научиться отключать сознание и порой поступать так, как велит их сердце, душа.

Именно поэтому, когда мы смотрим или слушаем какое-либо произведение искусства, мы всегда можем проанализировать и понять, кем и когда оно было создано, и самое главное – для чего. Какие цели преследовал создатель, кому посвятил свое творение и что он хочет им сказать? В каждом произведении заключена какая-либо история, мысль, идея. У писателей она выражается в словах, поступках и интонациях героев произведений, у художников – в сюжете полотна, его композиции и манере, в которой оно было написано.

Художники-неоимпрессионисты попытались использовать научные методы, чтобы объяснить открытия Моне, Ренуара и Писсарро. Опираясь на теорию Гельмгольца, лидеры неоимпрессионизма Поль Синьяк и Анри Эдмон Кросс разработали собственную систему взаимодействия спектральных цветов. Они стали работать мелкими похожими на точки мазками чистых цветов, на основе точно рассчитанного соотношения смежных и контрастных, теплых и холодных тонов. На расстоянии пятна цвета сливаются, создавая оптическое впечатление перехода одного цвета в другой. Однако узость поставленных задач, жесткость «системы», ограничивавшей творческие поиски художников, предопределила недолговечность этого художественного метода.

С 2008 г. по 2013 г. на аукционах Sotheby's было продано более 50 работ Поля Синьяка. В том числе картины:

- «Venise, La Douane De Mer» («Венеция. Таможня. Море») (1908) – 4,633 млн. долларов США

- «La Corne D'or. La Suleimanie» («Золотой Рог») (1907) - 1,385 млн. фунтов стерлингов

- «Comblat-Le-Château. La Vallée. Opus» («Comblat-Le-Château Долина») (1887) - 1,874 млн. долларов США

- «Le Chenal De La Rochelle» («Пролив Ла-Рошель») (1927) – 1,01 млн. долларов США

- «Venise. La Salute. Vert» («Зеленый салют. Венеция») (1927) – 2,337 млн. фунтов стерлингов

- «La Dogana, Venise» («Венеция, здание таможни») (1923) - 4,282 млн. долларов США

- «Terrasse De Meudon» («Терраса Медон») (1889) – 3,625 млн. фунтов стерлингов

- «La Cité, Paris» («Город, Париж») (1934) - 3,413 млн. долларов США

В Москве в Государственном Музее Изобразительных искусств им. Пушкина в настоящий момент выставлено всего несколько произведений Поля Синьяка. Среди них: «Песчаный берег моря в Сен-Бриак» и «Сосна Берто. Сен-Тропе».

Некоторые говорят, что произведения живописи, написанные пуантилистами тяжело воспринимать глазом, что увидеть на них цельный, собранный образ крайне трудно из-за выбранной художниками манеры изображения. Такие произведения следует смотреть на расстоянии, как и многие другие произведения, выполненные в совершенно различных стилях и принадлежащие к разным направлениям.

Каждый мазок, след от кисти, так тщательно продуманный художником, придает картине объем, создает необычную фактуру, которую невозможно хочется потрогать, в которую хочется окунуться, прочувствовать ее. В моменты, когда, глядя на картину известного или неизвестного мастера, так хочется разгадать, о чем он думал, что имел в виду, во время написания своего полотна, что он видел и что чувствовал, больше всего начинаешь ценить творчество этих смелых людей (художников), готовых вывернуть наизнанку душу зрителя и обнажить перед ним свою. Это-то и есть настоящее искусство.