Надпись на футболке

Я завезла Квентина в монастырь, поздоровалась со всеми сестрами, быстренько сыграла партию в покер на костях, с треском продула, а потом отправилась к Рокету с новеньким инструментом, примостившемся на заднем сиденье. Если я не могу перелезть через забор, то пройду сквозь него.

Я вытащила из машины болторез, пользоваться которым оказалось куда сложнее, чем я думала. А еще он был тяжелым и громоздким. Какого черта? В фильмах все кажется проще простого. Как куст азалии обкорнать. А мне явно предстояло потрудиться. Надо было взять с собой перчатки. Моим рукам тут точно не поздоровится.

Сделав наконец проем, в который можно было пролезть, я сунула в него голову и тут же поняла, что на острых обрубленных краях крепкой проволоки остались мои волосы и уйма других образцов ДНК. Ну блин! Все шло совсем не так, как я планировала. В конце концов протиснувшись сквозь забор (что навеяло мне мысли о том, как я появилась на свет), я нашла окошко, которое вело в подвал и которое я никогда не запирала на замок. Зато сейчас оно оказалось очень даже запертым. Я бы воспользовалась ключом, но кто-то, судя по всему, сменил все замки, которые сумел отыскать. Кем бы ни были эти «Ч&Р Индастриз», они дорого заплатят за мою кровь на их заборе.

Вытащив фонарик, я пошла по лестнице весьма сомнительной устойчивости.

Вдруг в луче света появилась Сахарная Слива. Слива, она же Бекки Тафт, она же младшая сестра офицера Дэвида Тафта, которая умерла, когда ему было одиннадцать, а ей – девять, была невозможно прелестной девочкой, которая, ей-богу, могла бы преподать парочку уроков папаше Рейеса. Я назвала ее Сливой, потому что на ней была пижама в сахарных сливах, в которой она умерла. Подбоченившись, она стояла передо мной. Светлые волосы спутанными прядями спадали на спину. Я всегда думала, что, если бы любила детей, Слива бы мне понравилась. Ну ладно, скорее всего нет, но думать не запретишь.

- Привет, милашка, - сказала я. – Где Рокет?

- Прячется.

- Ох, ну и нравится же ему эта игра!

- Нет, он из-за тебя прячется. Ему надо тебе что-то показать. – Она смерила меня обвиняющим взглядом.

Я едва сдержала смех.

- Что показать?

- Что-то на стене. Он боится, что ты на него рассердишься.

- Правда? Ну все, сгораю от любопытства.

И тут меня осенило. А вдруг там мое имя? Вдруг болторез как-то выскользнул, я нечаянно перерезала себе горло и истекла кровью, а сама об этом даже не догадываюсь? Вот был бы отстой.

- Можно я расчешу тебе волосы? – спросила Слива, показывая мне дорогу и с каждым шагом вертясь, как юла.

Дети, блин. И жить с ними невмоготу, и на обед не съесть. До меня почти сразу дошло, о чем она просит.

- Нет! – завопила я и, с трудом подавив вспышку бешеного страха, заговорила спокойнее: - Нет, милая. Как-нибудь в другой раз.

Но было уже поздно. Она остановилась, скрестила на груди маленькие ручки и заскулила, как щенок. Именно этого мне и не хватало – чтобы меня днем и ночью преследовала и мучила разобиженная Слива.

- Ну ладно, хорошо. Можешь расчесать меня, когда я найду Рокета. Но никаких ножниц!

Я в курсе, что ты со своими куклами сотворила.

Она оскорбленно ахнула:

- Я так только с плохими куклами поступала! О да, она целиком и полностью в своем уме.

Рокета мы нашли в одной из палат стационара. Конечно же, это самая жуткая часть лечебницы.

- Привет, Рокет, - поздоровалась я, потихоньку приближаясь к нему.

Он сидел в углу, свернувшись в клубок. Похоже, в последнее время у меня шикарно получается скручивать людей в узлы.

Я присела рядом с ним и осторожно коснулась его плеча:

- Что случилось?

Рокет покачал головой и совсем ссутулился. Таким я его еще никогда не видела.

- Ага, что случилось? – повторила за мной Слива и ткнула в Рокета палкой. Он успел отмахнуться.

- Слива! – укоризненно сказала я. – Не тыкай в Рокета. Святой ежик! Где его сестра? Сестру Рокета звали Синяя Незабудка. Понятия не имею, откуда у нее такое имечко.

Видела я ее всего один раз. Крошечный ангелочек, короткое каре и комбинезончик.

Слива пожала плечами и опять собралась ткнуть Рокета. Я отобрала у нее палку.

- Ты, кажется, хотела меня расчесать.

- Ой, да! Хотела! И хочу-хочу! – Она помчалась куда-то в коридор. Наверное, за расческой.

- Ну ладно, Рокет, что тебя беспокоит? – Он снова покачала головой, и я решила подобраться к нему через соблазн: - В следующий раз я принесу тебе минералку. – Рокет прикусил губу, и я пошла ва-банк: - Виноградную.

- С зонтиком? – спросил он.

Когда я в прошлый раз принесла ему минералку, я сунула в бутылку зонтик, оставшийся с гавайской ночи в «Вороне».

- С зонтиком, - пообещала я.

Он поерзал, прислонился спиной к стене и положил ладони на согнутые колени.

- Хорошо, но вы рассердитесь.

Вернулась СС с щеткой, которую она отыскала одному Богу известно где.

- Сядь на попу, - велела она. – И не дергайся. У меня тут работы непочатый край. Я уселась и, стаскивая с волос резинку, наградила Сливу мрачным взглядом:

- Нормальные у меня волосы.

- Знаю, - сказала она, как будто извиняясь. – Выглядят не так уж плохо, просто по- дурацки.

Что ж, теперь мне все стало ясно. Когда в следующий раз пойду к своему парикмахеру, обязательно передам ей эти слова. Может быть, она сумеет объяснить, почему мои волосы выглядят по-дурацки.

Я повернулась спиной к Сливе и постаралась не дернуться, когда она приступила к расчесыванию. Она со всей дури провела по волосам щеткой от макушки до самых кончиков, и я поняла, что остается только одно – надеяться, что под конец у меня останется хоть парочка локонов прикрыть лысину.

Меня всегда немного поражали умения Сливы. Далеко не все призраки могут передвигать предметы, не говоря уже о том, чтобы брать их в руки и использовать по назначению. Мне кажется, Слива умела это только потому, что никто не сказал ей, что уметь этого ей не положено, а ей самой такое и в голову не приходило.

С трудом пережив очередное прочесывание по корням волос, я заметила маленькую ладошку, торчавшую из стены рядом с Рокетом. Это была Незабудка. Она держалась за плечо брата, словно боялась меня. Или боялась за него.

- Рокет, почему ты считаешь, что я рассержусь?

- Потому что.

- Разве я на тебя хоть когда-нибудь сердилась?

- Нет, мисс Шарлотта, но однажды вы расстроились.

- Хорошо, я постараюсь не расстраиваться.

К этому моменту кожа у меня на черепе просто горела. Слива чесала, царапала и драла, и, видимо, всерьез вознамерилась снять с меня скальп, потому что там наверняка уже открылось нешуточное кровотечение.

- Так что случилось? – снова спросила я у Рокета.

- Я должен вам показать, мисс Шарлотта.

Незабудка потянула его за руку, как будто хотела протащить его вместе с собой сквозь стену.

- Все хорошо, Незабудка. Она принесет нам виноградную минералку с зонтиком.

Рокет показал пальцем куда-то мне за голову, я повернулась и увидела, как Слива резко рванула внушительную прядь.

- Ай! – Я схватилась за волосы и выдернула их у нее из руки. – Святой ежик, Слива!

- Ты пошевелилась. – Она одарила меня таким взглядом, будто я неисправимая идиотка. Мне удалось получше рассмотреть щетку.

- Где ты ее взяла?

Она была странной формы с грязными щетинками вокруг сломанной пластмассовой ручки.

- В подсобке.

Я знала только одну щетку, которая могла так выглядеть.

- Боже милостивый! – завизжала я, вскочив на ноги. – Это же ершик для унитаза! Она пожала плечиками:

- Ну и что?

- Слива, это омерзительно! – Я начала прочесывать волосы пальцами, пытаясь вычистить из них грязь. Может быть, в Развалюхе осталось немного лизола или дезинфицирующего средства для рук.

- Да плевать, - отозвалась она, и мне пришлось напомнить себе, что она умерла в девяностые, на самом пике навсеплевательной революции. Ее словарный запас очень отличался от словарного запаса Рокета, умершего в пятидесятые.

Успокоившись, я посмотрела туда, куда показывал Рокет, подошла к стене и нервно сглотнула. Мне и за всю жизнь здесь не разобраться. Я честно старалась найти имя, которое он хотел мне показать, но на стене, как всегда, было полно имен. Трудно было различить, где заканчивалось одно и начиналось другое.

- Чуть-чуть дальше, - подсказал Рокет.

Я шагнула в сторону и увидела имя, нацарапанное на пустом пространстве стены, отдельно от остальных. В глаза бросились буквы «у» и «о», я подалась ближе, чтобы рассмотреть последнее из трех написанных слов. Фэрроу. Я задрожала, нырнула с головой в умиротворяющую стадию отрицания и сделала еще один шаг. Александр. Я застыла. Из легких будто выкачали весь воздух. Я рассмотрела каждую буковку, пока не остановилась на первом имени. Больше десяти лет я знала только это имя. Имя, которое значило для меня невыразимо много.

Прекрасный. Дикий.

Опасный. Неукротимый.

- Вы сердитесь, мисс Шарлотта?

Имя расплывалось перед глазами, а я снова и снова повторяла его, перекатывала на языке, пробовала на вкус каждый звук, давала ему срываться с губ. Рейес. Рейес. Рейес.

- Вы расстроились?

Краем глаза я увидела Незабудку. Она прошла сквозь стену и пыталась утащить с собой Рокета.

- Не понимаю, - сказала я в полнейшем недоумении. – Я же только что его видела. – Я повернулась к Рокету, чувствуя, как во мне разгорается гнев. – Он не умер. Я только что его видела.

Глядя на меня огромными глазами, Рокет медленно встал на ноги.

- Чарли, прекрати, - отчитала меня Слива. – Ты пугаешь Незабудку.

- Он не умер, - повторила я Рокету.

- Пока нет, - покачал головой Рокет. – Пока нет, мисс Шарлотта.

Даже не успев подумать, я оказалась перед ним и схватила за грязный воротник рубашки. Чтобы он не испарился, как любит это делать в самый неподходящий момент.

- Когда? – спросила я, точно зная, каким будет его ответ.

Он пытался заговорить, открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, но я слишком его перепугала.

Я подтянула его к себе, пока не соприкоснулись наши носы, и спросила еще раз:

- Когда?

- Не когда. Не как. Только кто. Нельзя нарушать п-правила.

Я взяла себя в руки и сказала, четко проговаривая каждую согласную, чтобы до него наверняка дошло:

- Я разорву твою сестру пополам.

- Несколько дней, - ответил Рокет, и слезинка покатилась по его щеке. Его трясло. – Ему осталось несколько дней.

- Почему? Что произойдет?

Он молчал, поэтому я, не отрывая от него взгляда, схватила свободной рукой Незабудку за комбинезон. Она не сопротивлялась, только продолжала цепляться за его ногу, зато Рокет наконец-то меня понял.

- Ему будет плохо, - ответил он и закрыл глаза. Его веки трепетали, потому что сейчас он всматривался в сверхъестественный мир. – Но это не настоящая болезнь. Не человеческая. У вас нет выбора.

- Что? Что значит – у меня нет выбора?

- Вы… Вам придется его убить. Вы не виноваты.

С чего бы мне убивать Рейеса? Не буду я его убивать. Не буду, и точка. Но судя по всему, что-то должно меня к этому привести.

- Как мне это остановить? – прошипела я сквозь зубы.

Рокет вернулся в реальность и посмотрел на меня ясным взглядом.

- Никак, мисс Шарлотта. Это нарушение правил. – Я опустила голову, уставилась на него исподлобья, и он добавил: - Нельзя нарушать правила.

- Чарли, я все брату расскажу, - пригрозила Слива. Она стояла рядом со мной, уперев руки в бока, и сверлила меня до смешного сердитым взглядом.

- Но это возможно? – спросила я у Рокета.

- Возможно, но вам придется нарушить правила. Тогда случится что-то плохое.

- А мне до лампочки.

Я толкнула его в стену, не в силах справиться с бушующей во мне яростью, и помчалась на улицу. Пробравшись через дырку в заборе, я залезла в Развалюху, едва дыша. Лицо было мокрым от переполнявших меня чувств и сожалений. Что же я натворила?

Яростно вытерев щеки, я уехала, понимая, что теперь у меня намного больше вопросов, чем когда я приехала. Я не могу его потерять. Не могу потерять Рейеса. И у меня не было ни малейшего желания его убивать. Так что можно считать вопрос решенным. И все-таки что- то могло привести меня к такому невообразимому выбору. Но что?

Я не знала, готова ли сейчас встретиться со всеми своими гостьями. Я вышла из себя. И не с кем-нибудь, а с Рокетом. С самой мягкой и доброй душой, какую когда-либо знала. Я угрожала его младшей сестре, пятилетней девочке, которая всегда держалась в тени и пряталась в темных углах как раз от таких людей, как я. Чтобы угрожать ей, нужно иметь особые яйца. Я должна собой гордиться, ведь я запугала умственно отсталого человека и пятилетнюю девочку.

Плюс, если верить Рокету, я вот-вот потеряю единственного мужчину, которого любила за всю свою жизнь.

Лучшее (и единственное) место, где я могла разобраться с мыслями и найти необходимые ответы, – это мой офис. Туда я и отправилась.

В баре плюнуть негде было от посетителей. Опять. В субботу вечером это не то чтобы жуткая странность, но, как и в последние несколько дней, зал был напичкан под завязку. К тому же сегодня было намного больше копов, чем обычно. Ну ясно: вспышка женской

активности приманила охотников. Был тут и офицер Тафт, старший брат Сливы. А меньше всего на свете мне хотелось рассказывать ему, как я только что угрожала расправой двум самым замечательным людям из всех когда-либо существовавших на земле прямо на глазах у его сестры. Слива может быть какой угодно доставучей, но мое поведение было непростительным. Мало того, я понятия не имела, какая муха меня укусила. Я ведь слетела с катушек за считанные секунды.

Чтобы не нарваться на Тафта, я прошла мимо столика, за которым заметила знакомое лицо. Джессика тоже была здесь. Снова. Какого черта? Сворачивать было поздно. Она бы сразу поняла, что я ее избегаю. Короче говоря, выбора у меня не было – пришлось пройти прямо в шаге от нее.

Заметив, что я тороплюсь, Джессика ухмыльнулась. Ну что ж, сегодня совсем не подходящий день со мной связываться. Я остановилась и шагнула назад, оказавшись с ней лицом к лицу.

- О! Привет, Джесс! – широко улыбнулась я и пропитала голос такой сладостью, что впору было сменить имя на Спленда[19].

Она удивленно моргнула, а потом смерила меня настолько презрительным взглядом,

что буквально напросилась на отменную пощечину, но я сдержалась.

- Чего тебе надо? – спросила Джессика, и подружки вокруг нее тут же захихикали. Ну вдохновляет же, ей-богу.

- Я так о тебе беспокоилась! Хламидиоз с герпесом, которыми тебя наградили в школе,

– это ведь не шутки. Хотела убедиться, что ты занимаешься безопасным сексом.

У нее отвисла челюсть. Причем надолго – до подружек успело дойти, что я не лгу. А она молодец, сама подтвердила мои слова. Как-нибудь пришлю ей благодарственную открытку.

- Так как? Ты в порядке? – спросила я, глядя, как она заливается чудесным алым оттенком.

- Нет у меня герпеса, - процедила Джессика, смущенно глядя по очереди на каждую из подружек. – И я знаю, что ты здесь делаешь. Можешь сразу умыть руки.

О’кей, тут я немножко растерялась. Что я здесь делаю? А, ну да.

- Я здесь работаю. Это бар папы, а наверху мой офис, - я ткнула пальцем в сторону балкона, с которого открывался вид на зал. – А вот что здесь делаешь ты?

- А то ты не знаешь, - фыркнула она.

Черт возьми, опять подловила. Что я, блин, пропустила? Я осмотрелась в поисках хоть каких-нибудь подсказок, потому что именно так и поступают частные детективы.

И ничего не заметила. Хотя, конечно, делиться с ней наблюдениями не собиралась.

- Ну ладно, было весело. Из трусов не вынимайте, дамочки, - улыбнулась я, пошевелила пальцами и ушла с таким достоинством, на какое только была способна. Терпеть не могу быть не в курсе событий. Все равно что оказаться единственным ребенком без Xbox во дворе.

Я поднялась по лестнице, перешагивая через ступеньку, и заперла за собой дверь в офис. Мне не давали покоя мысли о том, что я наделала. Не с Джессикой, а с Рокетом и Незабудкой. Все еще дрожа, я села за свой стол, закрыла лицо руками и попыталась успокоиться.

Как мне все исправить? Как вернуть дружбу с Рокетом и Незабудкой? Я только-только с ней познакомилась, а теперь она считает меня страшным чудовищем. И какого, блин, черта тут забыла Джессика? Меня это просто бесило. Знаю, зрелым мое поведение назвать нельзя,

но меня просто до ручки доводило, что она постоянно здесь торчит.

Я включила компьютер и проверила, не осталось ли у Бунна кофе. Хватило как раз на одну чашку, так что я сунула ее в микроволновку, добавила туда всего, что полагается, и занялась делом. Мне были нужны ответы. В первую очередь надо узнать, кто выкупил лечебницу. Не будь сегодня суббота, я бы съездила в суд и все разузнала, но, может быть, мне удастся что-нибудь откопать в интернете. Я запускала один поиск за другим, но без толку. Зато наткнулась на пару крутых сайтов, посвященных призракам в этой психушке. Там говорилось о том, что люди видели через камеры светящиеся пятна и находили предметы не там, где их оставили. Если бы они только знали!

Как бы то ни было, больше всего по поводу Рокета меня беспокоило, что компания, купившая дурдом, захочет его снести. Куда в таком случае деваться Рокету? Мои стены просто-напросто не переживут нашествия Рокета и его знаний. Мне необходимо было выяснить планы новых владельцев лечебницы. Если в обозримом будущем они и правда собираются снести здание, нужно будет придумать, куда перевезти Рокета. Но этот шаткий мост я перейду, когда до него доберусь.

Так ничего и не обнаружив, я сидела, пила кофе и думала обо всем на свете. О Николетте, которая оказалась вовсе не мертвой. О женщинах у меня в квартире. О том, что Ким Миллар почти наверняка и есть наш поджигатель, и что Рейес вряд ли обрадуется, когда я сдам его сестру. Должен быть другой выход.

На задворках сознания зудела еще одна мысль. Пытаться думать о чем угодно, лишь бы не о том, что у Рейеса осталось всего несколько дней, было все равно что не обращать внимания на слона в тесной комнате. Он может умереть. Нет, не так. Дата смерти уже практически назначена. Сделав глубокий вдох, я приняла решение. Когда придет время, я сделаю все, чтобы этого не допустить. Он не умрет, и точка. Уж точно не в мое дежурство.

Поскольку прямо сейчас я ничего не могла с этим поделать и понятия не имела, куда бежать и кому падать в ноги, я сосредоточилась на Ким. У меня был крошечный, но все-таки шанс ей помочь. Вот только как?

Через два часа умственных мучений я вышла из офиса и спустилась по наружной лестнице. С моим везением Джессика со свитой наверняка была еще внизу. И в курсе событий. То бишь именно там, где не было меня. И я уж точно была не в настроении, чтобы мне об этом напоминали. Я обошла бар, направляясь к своему дому, который стоял сразу за баром, и еле дотащилась до своего этажа. Там, наверху, меня встретил Мертвый Дафф. Увидев круглые очки и бейсболку задом наперед, я, несмотря ни на что, не смогла не улыбнуться.

- Привет, Ч-Чарли.

- И тебе привет. Как Пипи? – поинтересовалась я благополучием Принца Филиппа – шизанутого пуделя миссис Аллен.

Дафф нахмурился, но тут же взял себя в руки:

- У Пипи все путем. С ним никаких п-проблем.

- Правда? А с кем проблемы?

- С миссис Аллен. Кажется, она не очень-то в с-своем уме.

- Да неужели? Она считает, что ее пудель королевских кровей. Насколько, по-твоему, она в своем уме?

- И то правда. Короче, я решил п-переехать. На моей двери висела записка:

«Готова ко второму раунду?»

Я прикусила щеку, сорвала записку и поднесла ее к губам. Искоса глянув на дверь Рейеса, я промямлила:

- С логикой не поспоришь.

- Наверное, перееду сюда, - Дафф указал на квартиру Куки.

- Ох ты ж… - обалдела я. – Ну ладно, но только если будешь шпионить за Кук и обо всем мне докладывать.

- За Кук? Куки? За твоей п-подругой, которая тогда в бар приходила?

- Ага, за ней. Она меня беспокоит. Что ты знаешь о женской моде?

- Не много, но, н-наверное, могу порасспрашивать. Если только… ну знаешь… вдруг у тебя найдется свободное м-местечко…

Боже мой! Он просит переехать ко мне? Надо было сразу догадаться, что единственный парень, которому захочется со мной жить, будет мертвецом.

- Видишь ли, у меня сейчас полный дом гостей. – Я распахнула дверь, чтобы наглядно продемонстрировать свои слова.

Увидев столпотворение, Дафф вздрогнул. Мне оставалось только радоваться, что все эти женщины по-прежнему здесь, а не ушли побродить черт знает где. Я бы их в жизни не собрала в одном месте.

И кстати, их было больше, чем раньше. Может, я тоже заночую у Куки.

Нет. Хватит убегать. Надо попытаться хоть что-нибудь узнать у этих женщин. Наверняка хоть одна из чертовой дюжины даст мне намек на то, что происходит. Блин, я была не в курсе даже тех событий, которые происходили в моем собственном доме.

- П-понимаю. Может, я пока п-пойду погуляю где-нибудь.

- Слушай, а ты можешь с ними поговорить? – попросила я. – Вдруг узнаешь, что происходит?

Однако его взгляд был прикован к мистеру Вонгу. Дафф нахмурился, а через полсекунды его глаза прояснились, словно он кого-то узнал.

- Эм-м, н-нет. Н-наверное, не п-получится.

Я не могла не заметить, что заикаться он стал сильнее.

- Ты его знаешь? – опешила я.

- Ч-что? К-кого? Его? Н-нет. Я п-понятия н-не имею, к-кто это. Я взяла его за руку.

- Дафф, кто он такой?

- Я… м-мне п-пора.

Неужели он боялся? Или просто был удивлен?

- Дафф, погоди. – Я выронила сумку и наклонилась ее поднять, но для этого мне пришлось отпустить его руку. И он, к моему большому огорчению, исчез.

Я вошла в квартиру, заперла за собой дверь и смерила мистера Вонга взглядом.

- Ну ладно, мистер. Кто же ты на самом деле такой?

Он и ухом не повел. Как всегда. Но откуда Дафф его знает? Мистера Вонга любителем тусовок не назовешь.

Я раздумывала, не нанести ли визит моим благообразным и приличным соседям. По- своему Куки была благообразной и приличной, но думала я не о ней, а о Рейесе. Однако я не знала, как ему сказать о Ким и о том, что мне предстоит сделать. К тому же он должен умереть. Когда придет время, я найду способ нарушить правила, какими бы они ни были. А до тех пор было ужасно приятно знать, что он так близко.

Похоже, мне предстояло спать в компании красивой азиатки. Она сидела в углу кровати лицом к стене. Ноги на полу. Руки сложены на коленях. Отстраненный взгляд. Может быть, это неправильно – пытаться хоть немного поспать, когда вокруг все эти женщины, но сейчас я просто-напросто не знала, чем им помочь. Встав на колени, я заглянула под кровать. Фея все еще была там и смотрела на меня огромными синими глазами. И тут меня осенило: только она смотрела прямо на меня. Только она меня по-настоящему видела.

Мало того, фея была намного младше остальных. Мне показалось странным, что серийный убийца, выбиравший жертвами женщин постарше, вдруг взял и убил ребенка. Как знать, может быть, фея случайно попала ему под руку. Или со временем его жертвы становились все моложе и моложе.

- Привет, солнце.

Она отшатнулась от меня с затравленным видом, перебирая руками и ногами, как жучок в тесном пространстве.

- Сладких снов.

В конце концов я залезла в постель, обдумывая произошедшие за день события, и положила ладонь на стену, разделявшую наши с Рейесом квартиры. Наши спальни. Обжигающий и в то же время успокаивающий жар просочился сквозь стену. Ласковое тепло впиталось в мою ладонь, прошло по руке и разлилось по всему телу. Уснула я, думая только об одном. О Рейесе Фэрроу.

- Довожу до твоего сведения: я пропускаю марафон «Сверхъестественного», - заявила Куки на следующее утро, когда пришла выпить со мной кофе.

- Это ради твоей же пользы, Кук. Четверо из пяти экспертов утверждают: безопасное ношение оружия важнее услады для глаз.

- А эти твои эксперты хоть раз в жизни видели Винчестеров? Существование Сэмми и Дина доказывает, что бог есть и он – женщина.

Я рассмеялась, хотя не могла с ней не согласиться.

- Это чистая правда, - Куки нахально изогнула бровь. – Я на постере прочла.

- Тогда точно правда. Что у вас сегодня по плану?

- Сегодня мы идем на стрельбище, но потом вернемся в класс. Ты была права. Нони потрясающий. И у него есть несколько обалденных историй.

Мне захотелось ее предупредить:

- Сегодня ты столкнешься с кое-какими трудностями. Просто слушай его внимательно и честно отвечай на вопросы. Насколько мне известно, Нони за все время отказался подписывать разрешение только двум ученикам. Потому что они… ну… уж слишком рьяно обучались. Думаю, с тобой такого не случится.

- Кстати о трудностях. О чем он сегодня будет спрашивать?

- Он попросит вас не врать самим себе. Будет говорить о таких вещах, как сожаление. Если тебе когда-нибудь придется вытащить пистолет и кого-нибудь убить, как ты будешь себя чувствовать?

- Не знаю, никогда об этом не задумывалась. Да и вряд ли мне действительно придется в кого-нибудь стрелять.

- На самом деле все просто. Если тебе придется достать пушку, чтобы защитить того, кого ты любишь, ты не будешь испытывать никаких сожалений. Но если ты выстрелишь в человека, чтобы защитить саму себя, то, как бы дико это ни звучало, почти наверняка захлебнешься чувством вины.

- С чего бы мне чувствовать себя виноватой, защищая саму себя?

- Тут замешана наша душа. Или что-то в генетическом коде. Точно не знаю. Наверное, у нас в ДНК есть какая-то хромосома, которая не дает нам применять силу, когда нужно себя защитить, если есть другой выход. Как всегда и бывает с людьми, мы ставим себя на второе место, а в результате изводимся от того, что убили парня, который хотел порешить нас топором. – Я пожала плечами. – Вроде бы глупость, но так и есть.

- У тебя до сих пор «гости»?

- Ага. Как ты узнала?

- Тут холодно.

- Ну прости, мертвые такие невежливые! В дверях появилась голова Эмбер.

- Можно к нам приедет Квентин?

- Нет! – в унисон заорали мы с Куки.

- Почему? Ему до вечера не нужно возвращаться в школу. Куки изобразила строгую материнскую физиономию:

- Никаких мальчиков у нас дома, пока меня нет, Эмбер.

Закатив глаза, как могут только двенадцатилетние, Эмбер закрыла дверь.

- Так ты мне скажешь, что она вчера показала? – спросила Куки.

- Поверь мне, тебе очень-очень не хочется это слышать. Она поежилась:

- Ужас, да?

- Хуже. Скажем так, вполне вероятно, скоро нам придется посадить ее на таблетки.

- Ничего себе!

- Или так, или нам стоит подать заявление на ее учительницу за сексуальные домогательства. Минуточку, а откуда Эмбер знает, что Квентину не надо возвращаться в школу до вечера?

- Видимо, они переписываются эсэмэсками.

- Ясно. – Что ж, Квентина понять можно. Но ему шестнадцать, а Эмбер всего двенадцать. Да, она высокая и необычайно красивая, но двенадцать и в Африке двенадцать. Придется кое-что предпринять. Например, выписать парочку смертельных угроз в нужное время, чтобы Квентину не пришло в голову зайти дальше. – Думаю, все в порядке, пока в эсэмэсках нет намека на короткое слово на букву «с».

Глава 10

Цель моей жизни – чтобы какое-нибудь психическое расстройство назвали в мою честь. Надпись на футболке

Несколько раз я пыталась дозвониться Джемме, потом плюнула на это дело и отследила ее телефон. Естественно, незаконно. Приложение утверждало, что она у себя в офисе. Это могло бы объяснить, почему она мне не отвечала, но по воскресеньям у Джеммы никогда не было встреч с клиентами. А вдруг она попала в беду? Так ей и скажу, когда она взбесится, что я незаконно отследила ее сотовый. А она точно взбесится.

Само собой, ее «бумер» был припаркован позади здания. Я остановилась перед главным входом возле белого пикапа «GMC», заметила разбросанные по салону машины пакеты и вошла в здание с помощью ключа, которым завладела тоже незаконно. Не стоило Джемме давать мне ключ, когда она болела воспалением легких. Неужели она не догадывалась, что я обязательно сделаю себе копию? Едва ли на меня можно повесить ответственность за мои собственные действия, когда все вокруг только и делают, что дают мне уйму возможностей оправдать самые худшие ожидания.

Дверь в секретную лабораторию Джеммы, где она копается в чужих мозгах, была закрыта, поэтому я уселась в приемной с журналом и стала ждать. Через несколько минут она вышла из кабинета и, увидев меня, обалдела.

- Чарли, что ты здесь делаешь? – спросила она, закрывая за собой дверь.

- Пришла задать тебе несколько вопросов. – Я глянула на закрытую дверь в кабинет. – А ты что здесь делаешь?

- Это мой офис. – Джемма сдвинулась, загородив мне обзор. – Как ты узнала, что я здесь?

- GPS. Отследила твой телефон. Такой лабудой и занимаются частные детективы. Нам это раз плюнуть.

- По-моему, это очень и очень неправильно.

- А по-моему, наоборот. Почему ты торчишь здесь в воскресенье?

- У меня встреча с клиен…

Не успела она закончить, как дверь снова открылась, и в приемную вышел высокий широкоплечий мужчина с песочного цвета волосами. Если судить по форме, он был копом.

- Чарли, это офицер Пирс.

Он протянул мне руку, и я тут же вспомнила его по трем шрамам на лице. Он стал копом приблизительно тогда же, когда я закончила колледж. В то время я помогала дяде Бобу с одним делом, а Пирс был новобранцем.

- Чарли, - поздоровался он, демонстрируя прекрасные манеры, - приятно познакомиться.

- Вообще-то, мы уже встречались. – Я пожала ему руку и поняла, что он не так-то прост. Под внешним спокойствием бурлило что-то серьезное.

Уголок его рта приподнялся, сморщив шрамы. Два из них отчетливо виднелись прямо под левым глазом, третий шел вдоль челюсти. Словно его поцарапало какое-то животное. И поцарапало глубоко, потому что шрамы, судя по всему, остались навсегда.

- Не думал, что вы помните.

- Помню. Вы тогда были новобранцем.

- Так точно, мэм. Мы работали над одним делом.

Убили целую семью, и дядя Боб вызвал меня на место преступления.

- Это была трагедия.

Пирс опустил голову, как будто на него вдруг нахлынули воспоминания, а потом взглянул на Джемму:

- Увидимся на следующей неделе?

- Конечно. На следующей неделе.

Мне показалось, что Джемма нервничает. Неужели он ее напугал?

- И, - сказала она вдогонку Пирсу, который уже подошел к выходу, - подумайте о том, о чем мы говорили.

Он бросил на меня взгляд, будто я услышала нечто, не предназначенное для моих ушей.

- Обязательно, доктор.

После того как он ушел, Джемма проводила меня в свою секретную лабораторию. С максимальным удобством я развалилась на кушетке.

- Кофе хочешь? – спросила Джемма.

- Ты еще спрашиваешь?

- И то правда. – Она пошла к крошечной кухоньке. – Так зачем ты приехала? С доктором Ромеро все в порядке?

- Само собой. – Я выпрямилась и наградила сестру убийственным взглядом. – А что с ней могло случиться?

- В смысле?

Так-так, уклоняется от ответа. Она вручила мне чашку, и я ее взяла, продолжая сверлить Джемму своим фирменным взглядом.

- Что ты ей рассказала?

Она так резко отвернулась, что расплескала кофе.

- Ничего, а что?

- А то, что она, похоже, знает обо мне непростительно много.

Плечи Джеммы напряглись. Когда она снова повернулась ко мне, я как раз отпивала кофе, поэтому мне пришлось смотреть на нее все тем же взглядом поверх чашки и надеяться, что вид у меня не самый глупый на свете.

- Я сказала ей только то, что ей нужно знать, чтобы иметь возможность тебе помочь. Я отодвинула чашку.

- А именно?

Джемма пожевала губу.

- Я ей сказала, что ты сверхъестественное существо с кое-какими способностями. И что ты можешь ими воспользоваться, чтобы ее отпугнуть. – У меня отвисла челюсть, и сестра поспешила добавить: - Не переживай. О том, что ты ангел смерти, я даже не заикнулась.

- Джемма! – страдальчески прохныкала я. – Теперь-то мне уж точно ее не отпугнуть.

Нельзя рассказывать обо мне каждому встречному.

Она села рядом со мной.

- Нет, все прекрасно. У нее связаны руки врачебной тайной. Она никому ничего не скажет.

- Пока не посчитает меня опасной.

- Верно. Но этого не будет. Я ей говорила, что ты помогаешь людям и никогда в жизни намеренно не причинишь вреда невинному человеку.

- О да, меня прямо-таки отпустило. Так почему ты сидишь здесь в воскресенье?

- Иногда ко мне записываются сотрудники городских служб. Приходится подстраиваться под их расписание.

Ну точно, она что-то скрывает. Я прямо чувствовала, как рябит вокруг нее воздух.

- А еще я подумала, что разберу кое-какие документы, - добавила она.

- Ты его боишься?

Джемма изумленно уставилась на меня.

- Офицера Пирса? Нет. А что? Так я ничего не узнаю.

- Ладно. С кем ты встречаешься?

- Чего? Ни с кем я не встречаюсь.

- Джем, - я так закатила глаза, что чуть не наградила себя припадком, - врать мне бесполезно.

Она отставила чашку и ткнула в меня пальцем:

- Это апогей несправедливости. Ты мухлевала даже в детстве!

- Мухлевала?

- Еще как. Ты не должна пользоваться своими силами каждый раз, когда тебе в голову взбредет.

- Я и не пользуюсь. У тебя на запястье нарисован знак бесконечности. Джемма залилась краской:

- Ой.

- Ты так делаешь, только когда с кем-то встречаешься.

Эту привычку она подхватила еще в младших классах. Довольно быстро я поняла, что она рисует перевернутые «восьмерки», когда тайно влюблена. Поверить не могу, что эта дурацкая привычка никуда не делась. Если память меня не подводит, Джемме около тридцати. Кто в таком возрасте занимается подобной ерундой? С самым беззаботным на свете видом я прикрыла нарисованные ручкой на костяшках пальцев буквы «Р-Е-Й-Е-С».

- Вовсе нет. Я подумываю сделать татуировку. Знак бесконечности. – Я только поджала губы, и Джемма сдалась: - Проклятье. Я с ним не встречаюсь. Но хотела бы.

- Бедняжка. Безответная любовь – редкий отстой. Так кто этот таинственный идиот, у которого явно нет никакого вкуса, раз он до сих пор не пригласил тебя на свидание?

- Никто. И я не собираюсь тебя с ним знакомить. Никогда. Я прижала к груди руку:

- Ты меня стесняешься?

- Да.

- Нет. – С обреченным выражением лица я потянулась к Джемме. – Ничего от меня не скрывай. Правда меня не убьет.

- Я тебя стесняюсь, - четко проговорила Джемма, усевшись за стол и вороша бумажки.

- Выкладывай как есть.

- Мне стыдно иметь такую сестру.

Я крепко зажмурилась:

- Ради любви к яблочному пюре, Джем, не жалей мои чувства.

- Я в ужасе, что нас с тобой произвела на свет одна и та же утроба.

- Так кто этот коп? – спросила я, снова отпивая кофе. Джемма отложила документ, который держала в руках.

- Я думала, ты его знаешь.

- Видела разок. В дождливую ночь. Наша любовь не знала границ целых пять минут. А потом словно испарилась. Как и мой счет в банке.

На губах Джеммы заиграла слабая улыбка.

- Неужели не обратил на тебя внимания?

- Вообще. Хотя я маячила перед самым его носом. Даже спрашивала, который час. Что ты можешь о нем рассказать?

- Ничего.

- Откуда у него эти шрамы?

Наконец она восприняла меня всерьез:

- Чарли, я не могу обсуждать клиентов.

- Святой ежик! Да я всего лишь поддерживаю разговор. К тому же мне казалось, что он переехал в Монтану или еще куда.

Джемма наградила меня сердитым взглядом. Будь у меня таблички с оценками, я бы поставила ей восемь с половиной и высший балл за идеальное исполнение.

- Зачем ему понадобилась терапия? Джемма глубоко-глубоко вздохнула:

- Раз уж в интернете ты об этом ничего не найдешь, скажу. На месте преступления он попал в перестрелку, в которой погиб невинный человек.

- А-а, да, что-то помню. Откуда у него шрамы?

- Не знаю.

Она лгала. Ну и ладненько.

- Короче говоря, у меня проблема.

- Всего одна? А ты случайно не приукрашиваешь действительность?

- У меня в квартире полно мертвых женщин, которых, похоже, задушил серийный убийца.

Джемма застыла.

- Все они блондинки, - продолжала я, - но разных рас. Плюс все разного возраста. – Джемма не занималась составлением профилей преступников, поэтому вдаваться в подробности я не стала. – Но все они просто в ужасе. Мне нужно знать, как до них достучаться. Пока они в таком состоянии, я даже спросить их ни о чем не могу. Они не отвечают.

- Как они себя ведут?

- Как психи из дурдома в том фильме, на который нам с тобой удалось попасть в младших классах.

- Вот дерь… Серьезно?

Как ни старалась Джемма, на лице все равно отразился страх, когда она вспомнила фильм. С тех пор она уже никогда не была прежней, а мне повезло – пугать ее до чертиков стало проще простого.

Она попыталась продолжить говорить, но не получилось. Несколько раз откашлялась и

наконец выдавила:

- И сколько их?

- Около двадцати. Точно не знаю. С каждым разом их все больше и больше. Все они подавлены и страшно напуганы. Некоторые, похоже, в ступоре от шока. Но среди них есть одна девочка, лет семи…

- Семи? – пискнула Джемма. Ее лицо превратилось в маску неизбывного горя.

- Ага, представляешь? Серийные убийцы просто конченные козлы. В общем, только она смотрела мне в глаза. Все остальные никак не идут на контакт. Кроме разве что той, которая всю ночь держала меня за ногу. Я так замерзла, что чуть коньки не отбросила.

Джемму затрясло от ужаса.

- То есть тебе нужно узнать, что с ними случилось?

- Да. И еще выяснить, почему они ко мне пришли.

- Ты же ангел смерти.

- Так ведь никто из них вроде бы и не собирается через меня переходить.

- Думаю, тебе надо сосредоточиться на девочке, которая на тебя смотрела. Детский разум более гибкий, чем взрослый. И может исцеляться сам по себе, чего о нас не скажешь. Может быть, тебе удастся до нее достучаться.

- Поняла, сосредоточусь на девочке. Но что именно мне делать? Она как жучок.

Ползает. Царапает все, что под руку попадет. Хотя они все такие.

- В смысле?

Меня ударило стеной страха.

- Ну… они повсюду. Ползают по стенам, висят на потолке. Одна забилась в мой душ. Ты хоть представляешь, как трудно принимать душ, когда там сидит мертвая женщина и пытается процарапаться сквозь ванну? Все равно ведь ничего не выйдет. Я ей об этом, кстати, говорила. – Я замолчала, заметив, как побледнела Джемма. Я ее до смерти напугала. Но кто-то же должен, черт возьми, мне помочь. – Тебя же это не беспокоит?

- Злая ты.

- Я?!

- Минуточку. А ты не шутишь?

- По поводу женщин? С чего мне шутить такими вещами? – Она лишь поджала губы, и мне пришлось признать: - Ну ладно, с меня станется. Но сейчас я не шучу. Я должна выяснить, что с ними случилось, чтобы они могли двигаться дальше. Ну… ты понимаешь. Туда, далеко-далеко, подальше от моей квартиры.

- Жутковато это все, Чарли.

- Так и есть. Для них. Представляешь, через что им пришлось пройти?

- А у дяди Боба что-нибудь есть?

- Где-то слышала, что у него ЗППП.

- Нет, я о женщинах.

- А-а. Понятия не имею, есть у них ЗППП или нет.

- И все-таки ты злая. Сегодня мне точно предстоит бессонная ночь.

- Чувиха, ты принимаешь снотворное, которое и слона усыпит.

- И кто в этом виноват? – рявкнула Джемма, встав и ударив ладонью по столу.

Да уж. Точнее всего ее состояние можно было описать словами «вне себя от злости». А смотреть на такую Джемму всегда забавно.

Я тоже встала и сделала вид, будто рассердилась.

- Вечно ты винишь меня в том, что не можешь спать. А я всего-то и сделала, что познакомила тебя с парочкой призраков, когда мы были детьми. Знай я, что подробные описания раскроенных черепов и новости о том, что по ночам мертвые стоят над твоей постелью, так сильно на тебя повлияют, не сказала бы ни слова. – Джемма смерила меня скептическим взглядом, и мне пришлось отказаться от своих слов. – Ну ладно, я бы все равно тебе рассказала. Как бы то ни было, думаю, ты это переживешь. – Я уселась обратно на кушетку и скрестила ноги. – В общем, вряд ли то, что ты узнала о существовании призраков, как-то притормозило твой эмоциональный рост или как там это называется.

Джемма занялась делами, а я сидела и вспоминала о том, как мы росли. Все вокруг считали, что из нас двоих злая сестра – я. Сама я никогда в это не верила. Да, в школе я чуть ли не каждый день обещала не подстрекать учеников к бунту и никогда больше не приносить пластичную взрывчатку (а ведь она была даже не настоящей!), в то время как Джемма занималась только одним – была идеальной.

Может быть, даже чуточку слишком идеальной, если вы понимаете, о чем я.

Еще с полчасика побесив Джемму, я двинулась к Развалюхе, раздумывая, чем бы занять себе воскресенье. Можно было посмотреть марафон «Сверхъестественного», а потом поиздеваться над Куки. Или опробовать методы Джеммы на девчушке у меня под кроватью. Или попытаться выяснить, как спасти Рейеса. Но от чего? От кого? Еще можно было заскочить к Ким и поговорить с ней о дурной привычке поджигать окружающий мир, но еще было слишком рано. Мне не хотелось ее будить. Не хотелось заставлять защищаться, пока у меня не будет возможности изложить ей мой план. А еще можно было попытаться узнать, почему Николетта, которая, возможно, зомби, кажется такой живой.

Поскольку к зомби я питаю слабость, а любопытство поедало меня живьем, я остановилась на последнем варианте.

Как только Развалюха замурлыкала, пришло сообщение от Куки:

«Мы на стрельбище. Все падают, катаются по земле и стреляют по мишени».

Я быстренько напечатала ответ:

«Со стороны, наверное, круто».

«Думаешь, у меня получится?»

«Я вижу мертвых. Все может быть».

«Ладно, попробую».

И тут меня осенило. Это же Куки. Когда она в последний раз разыгрывала из себя Грязного Гарри[20], на ней был стремный лифчик, а результатом стала сломанная лодыжка.

«Только, ради любви к маринаре[21], - написала я, - никого не пристрели».

«Спасибо. Умеешь поддержать». Какая же она у меня умница!

И все-таки мне покоя не давало, почему Николетта жива. Может быть, она в опасности и скоро умрет. Рокет мог предвидеть чью-то смерть. Точно знать, когда это случится. А вдруг Николетта предвидела собственную гибель и, так сказать, заранее пришла ко мне – к ангелу смерти? Но зачем? Черт знает что, ей-богу.

Я снова поехала в больницу. Выбора не было. Оставалось только поговорить с Николеттой и выяснить, не обладает ли она какими-нибудь сверхъестественными способностями.

Когда я остановилась на стоянке у больницы, пришло еще одно сообщение от Куки:

«Дело сделано. Я тебя ненавижу всеми фибрами своего существа».

«Серьезно? А ты уверена, что в тебе не осталось хоть одной фиброчки где-нибудь в пищеварительном тракте, которой я все еще нравлюсь?»

«На все сто».

Блин, похоже, она и правда уверена.

«Ничего не сломала?»

«Боевой дух!»

«Лишних дырок нигде нет?»

«В гордости полно!»

Значит, с ней все в порядке. Ну или будет в порядке. Как и со всеми, кто был с ней рядом, слава богу. Никто не пострадал, а о лучшем и мечтать нельзя.

«Выше нос, солнце. Зато теперь ты знаешь, что на эти занятия лучше не ходить. Во всем есть светлая сторона».

«ВСЕМИ ФИБРАМИ!»

Надо же, как она зациклилась на фибрах. Наверное, по дороге на занятия съела кекс с отрубями.

Николетта как раз освободилась. Я заметила ее, когда направлялась к лифту. Она надела куртку и заворчала, пытаясь снять бейджик, потому что шнурок запутался в волосах.

- Николетта?

Она на мгновение замерла и смерила меня взглядом.

- А, ну да. Мы с вами вчера виделись. – Ей наконец удалось распутать волосы, и она проверила телефон. Вид у нее был очень усталый.

- Не хотите выпить кофе или еще чего-нибудь?

- Сейчас? – Казалось, ее поразило, что я вообще об этом заикнулась. – У меня только что закончилась двойная смена. Может быть, завтра?

- Лучше все-таки сегодня. Видите ли… вчера утром вы приходили ко мне и сказали, что вас нет в живых.

Меня окатило волной изумления. Пару секунд Николетта колебалась, но любопытство взяло верх.

- В двух кварталах отсюда есть кафе. Я как раз собиралась там позавтракать. Если хотите, можете присоединиться.

- Я всеми конечностями за присоединение. Вас подвезти?

По выражению ее лица было ясно: она боится, что ее похитят.

- А давайте там и встретимся.

Я поехала за красным «вольво» Николетты и оказалась у «Рубежа», который находился всего в паре кварталов от моего дома.

Сделав заказ, мы уселись в задней части заведения.

- Вы сказали, я к вам приходила. И что это значит?

- Ну, во-первых, я вижу то, чего не видят другие. Она поерзала.

- Ага.

- И вчера утром вы пришли ко мне домой и сказали, что умерли. Что ваше тело под мостом черт знает где.

- Странно. – Она опустила голову, словно что-то скрывала.

- Николетта, вы можете рассказать мне что угодно. Клянусь, я поверю. Она пожала плечами:

- Дело не в этом. Иногда мне… снятся сны, но я никому о них не рассказывала.

Представить не могу, откуда вы можете такое знать.

- Оттуда, что вы сами пришли ко мне в квартиру и сказали, что умерли.

- Это невозможно, - отозвалась она и прикусила губу.

- Думаю, вы в это верите не больше, чем я. Что произошло, Николетта?

- Происходит. Не произошло, а происходит.

- Такое случалось и раньше?

Наконец она выпрямилась и глубоко вздохнула:

- У меня что-то вроде припадков. Жутко и страшно. Когда они заканчиваются, я помню о том, что происходило с другими людьми. Помню, как они умирали. Вот только происходило это со мной. Умирала я.

- То есть вы видите, как умирают люди, их глазами? – Это что-то новенькое.

- Вы не понимаете. Нет никаких смертей. После этих «снов» я постоянно проверяла газеты, но там не было ничего похожего на то, что я видела. Мне так и не удалось найти связь между тем, что я вижу, и тем, что происходит на самом деле.

- Вы уверены?

- На сто процентов. Говорю же, я проверяла. Рыскала по интернету, читала газеты, смотрела новости. Ничего.

Это и правда странно.

- Наш заказ готов.

- Я заберу. – Я выскочила из-за стола, взяла наш заказ и вернулась обратно, чувствуя, как рот наполняется слюной от аромата заказанного Николеттой буррито. Знала же, что надо и себе заказать. С ужасной неохотой я отдала ей ее завтрак. – Может быть, вы расскажете мне о нескольких таких случаях? – попросила я, добавляя в кофе карамель и немного сливок. – Так сказать, приведете пару примеров.

- Ну ладно. – Николетта налила сальсы на буррито. – Пару недель назад я была пожилым мужчиной и лежала в больнице. Все вокруг думали, что смерть наступила по естественным причинам, но на самом деле меня убил внук. Прямо там, в палате. Не мог дождаться, когда наложит лапу на наследство. Мне и пожить-то оставалось всего ничего, но ему не хотелось ждать.

С трудом оторвав взгляд от буррито, я вытащила блокнот и ручку.

- А имена вы помните?

Прожевав первый кусок, она покачала головой:

- Далеко не всегда. Минуточку. В тот раз я точно знала какое-то имя. Что-то вроде Ричард или Ричардсон. Но я не знаю, кого так звали – того мужчину или его внука. И не знаю, имя это или фамилия. Может быть, так звали даже медсестру. Правда, не знаю.

- Нет-нет, все замечательно. С этой информацией я могу поработать. – Я могла попросить дядю Боба покопаться в базе или уговорить Куки поколдовать. Если то, что описала Николетта, случилось на самом деле, я об этом узнаю. – Ладненько, расскажите еще.

Она отпила апельсинового сока.

- Хорошо. Несколько месяцев назад у меня был «случай» с женщиной. Тяжелый и ужасный. Я пыталась выйти из своей квартиры, но постоянно напоминала себе о тушившемся на плите мясе. Это было очень важно. В итоге я забыла одеяльце, и мне пришлось за ним вернуться. И, когда я опять пыталась уйти, меня поймал мой муж. – Ее

голос стал тише, и я ощутила вспышку печали. – Он избил меня до смерти.

Пока я сидела и слушала, по мне ползли ледяные мурашки. Потому что я узнавала в этой истории каждую подробность. Я не знала, что сказать Николетте. Не знала, как она это воспримет.

В конце концов я решила, что ей нужно знать. А мне нужно понять, как это происходит.

- Ее звали Рози, - сказала я, заметив подозрительность во взгляде Николетты. – Она была моей клиенткой. Я пыталась помочь ей сбежать от мужа-садиста, но не справилась.

Боясь, что я пытаюсь обвести ее вокруг пальца, Николетта напряглась:

- Я вам не верю.

- Одеяльце было желтым. Она была беременна, но не знала, кого ждет – мальчика или девочку. Ребенка она потеряла, когда муж ее избил.

Глаза Николетты наполнились слезами, но верить мне она по-прежнему отказывалась:

- Такое кто угодно мог бы угадать.

- У нее были темные кудрявые волосы и…

- Я не вижу лиц. Я и есть все эти люди. Мне видно только тех, кто рядом.

- Хорошо. Ее муж был высоким, крупным, с широкими плечами и светлыми волосами. У него была родинка на подбородке. И он носил университетское кольцо. С огромным рубином.

По лицу Николетты было ясно: она его узнала.

- Когда у вас было видение?

Несколько секунд она справлялась с эмоциями, потом вытащила сотовый.

- Раньше я все записывала в телефон. Перестала, когда поняла, что ничего не сбывается. Хотя «сны» казались очень реальными. – Она покопалась в телефоне, пролистала несколько страничек. – Так, это было пятнадцатого октября.

Я мысленно подсчитала дни:

- Видение пришло к вам за четыре дня до того, как это произошло. Николетта затрясла головой:

- Я не хочу этого слышать. Все это не по-настоящему. Люди, которых я вижу, ненастоящие.

Я коснулась ее руки.

- Когда начались видения?

- Мне было девять. Я утонула в соседском бассейне, но врачи «скорой» меня спасли.

Вскоре после этого у меня начались припадки.

- Обычно как раз после таких случаев и открываются экстрасенсорные способности. – Я подумала о своей подруге Пари, которая начала видеть призраков сразу после того, как чуть не умерла в двенадцать лет.

- С вами тоже так? – спросила Николетта.

- Нет, - ответила я и отпила кофе. – Со мной совсем другая история.

К счастью, ее, похоже, ни капельки не интересовали подробности упомянутой истории.

- Все это очень странно, - проговорила Николетта. – С каждой увиденной смертью у меня появляется одно и то же чувство. И это совсем не то, о чем вы могли подумать.

- И что это за чувство?

- Облегчение. – Она подалась вперед, как будто собиралась выдать мне государственную тайну. – Словно гора с плеч. Последней мыслью Рози было: «Наконец-то я свободна».

Когда до меня дошел смысл сказанного, что-то оборвалось в груди. Я чувствовала себя листочком бумаги, который кто-то порвал пополам, сложил половинки и снова порвал. Я подвела Рози, а она так или иначе обрела свободу. И я не знала, что должна чувствовать.

Пытаясь взять себя в руки, я откашлялась.

- Расскажите мне о последнем видении. Николетта задумалась:

- Я помню только мост. У него были металлические перекрытия крест-накрест, как у старых железнодорожных мостов. Еще помню светлые волосы и «восьмерку». Похожа на татуировку, что ли. И я чувствовала запах. Там пахло каким-то техническим маслом. А может, бензином.

У меня зачесалось «паучье чутье»[22]. Может быть, здесь есть связь. У всех женщин в моей квартире были светлые волосы. Понимаю, притянуто за уши, но мне доводилось работать и с меньшим.

- А имя?

- Мне очень жаль, но нет. Я ведь как будто становлюсь этими людьми. Часто вы думаете про себя «Меня зовут Чарли Дэвидсон»?

- Я-то часто, но за точку отсчета меня лучше не брать.

Итак, Николетта Лемэй видела будущее. Я таких людей никогда в жизни не встречала. Правда, был у меня однажды знакомый, который утверждал, будто прекрасно видит в темноте, потому что у него волчье зрение. И я тогда купилась. Мне было четыре.

Глава 11

Чтобы сэкономить время, давайте представим, что я знаю все.