Причины методологического кризиса в психологии в начале 20века

В начале XX в. психология переживала серьезный методологический кризис, связанный прежде всего с трудностями, возникавшими при поиске объективных методов исследования психики. Предложенные функциональной психологией, структурализмом или методы Вюрцбургской школой при более пристальном рассмотрении оказывались далекими от объективности, что доказывалось и теми разногласиями, которые возникали при обсуждении полученных результатов. Выяснилось, что найти прямой и объективный метод изучения психического состояния человека, содержания его сознания, а тем более бессознательного, практически невозможно. Выход был либо в трансформации метода, который превращался вопосредованный, либо в таком изменении предмета, которое сделало бы реальным его непосредственное экспериментальное изучение (например, сделать предметом внешнюю активность), либо в отказе от попыток объяснить законы психики, заменив их описанием явлений, как предлагал Дильтей.

На содержание и динамику протекания методологического кризиса в психологии повлияли кроме логики становления самой науки и другие факторы — социальная ситуация, открытия в других дисциплинах.Первая мировая война вскрыла такие негативные, асоциальные пласты человеческой психики (агрессию, жестокость, иррационализм), которые нуждались в научном объяснении.

Эти факты связывались и с идейным кризисом рубежа XIX-XX вв., который наиболее полно отразился в ведущих философских школах того времени.

Подобные мысли были близки и российской психологии, становление которой в то время проходило в русле европейской науки.

О необходимости пересмотра психологических постулатов свидетельствовали и запросы практики, которые не могли игнорироваться учеными. Ориентация на практику выражалась не только в философии прагматизма, особенно популярной в США, но и в разработке межпредметных вопросов, прежде всего совместно с медициной и педагогикой.

Разные научные интересы, методологические принципы и социальная ситуация, в которой творили ученые первых десятилетий XX в., не позволяли прийти к общему пониманию целей, предмета психологии и ее методов. Эта ситуация рефлексировалась учеными как кризис психологии.Период, который мы сейчас оцениваем как время расцвета научного творчества выдающихся ученых, период, определивший лицо психологии XX в., рефлексировался учеными как упадок, как «открытый кризис». Уже к 20-м годам XX в. психология разделилась на отдельные школы, которые по-разному выстраивали свои концепции о содержании и структуре психики, методах исследования и пр.

3.Структурализм Э.Титченера. На рубеже XIX и XX вв. структурализм был самой распространенной и значительной психологической школой в США. Основатель этой школы Э.Титченер (1867-1927) родился в Англии и получил психологическое образование в Оксфордском университете, который он окончил в 1885 г. Там же в 1890 г. он получил свою первую ученую степень магистра. Именно в Лейпциг переехал Титченер в 90-е годы, чтобы продолжить психологическое образование под руководством Вундта, и стал одним из его наиболее верных и последовательных учеников. Поэтому Титченера иногда называют американским Вундтом.

Титченер называл свою теорию структурализмом, поскольку считал, что предметом психологии должно стать содержание сознания, упорядоченное в определенную структуру, безотносительно к вопросу о том, как эта структура работает. Главные задачи структурализма он видел в предельно точном определении содержания психики, выделении исходных ингредиентов этого содержания и законов, по которым они объединяются в структуры. При этом психика и сознание отождествлялись Титченером, а все, что находится за пределами сознания, относилось им к физиологии.

Под сознанием, учил Титченер, нужно понимать совсем не то, о чем сообщает банальное самонаблюдение, свойственное каждому человеку. Сознание имеет собственный строй и материал, скрытый за поверхностью его явлений, подобно тому, как от обычного, ненаучного взгляда скрыты реальные процессы, изучаемые физикой и химией. Чтобы высветить этот строй, испытуемый должен справиться с неотвязно преследующей его "ошибкой стимула". Она выражена в смешении психического процесса с наблюдаемым внешним объектом (стимулом этого процесса). Знание о внешнем мире оттесняет и затемняет "материю" сознания, "непосредственный опыт". Это знание оседает в языке. Поэтому вербальные отчеты испытуемых насыщены информацией о событиях и предметах внешнего мира. (Например, о стакане, а не о светлоте, о пространственных ощущениях и других психических компонентах, сопряженных с его воздействием на субъекта.) Научно-психологический анализ следует очистить от предметной направленности сознания. Нужен такой язык, который позволил бы говорить о психической "материи" в ее непосредственной данности.

В этой материи различались три категории элементов: ощущение (как простейший процесс, обладающий качеством, интенсивностью, отчетливостью и длительностью), образ и чувство. Никаких "надстроек" над ними не признавалось. Когда вюрцбургская школа сообщила, что к чувственным единицам сознания должна быть прибавлена еще одна – внечувственная "чистая мысль", свободная от образов, Титченер не принял этого взгляда, противопоставив ему свою "контекстную теорию значения".

Испытуемые в вюрцбургской лаборатории впадали, как он считал, в "ошибку стимула". Их сознание поглотили внешние объекты. Поэтому они и уверовали, что значение этих объектов представляет особую величину, нерастворимую в сенсорном составе опыта.

Представление о каком-либо объекте, по Титченеру, строится из совокупности чувственных элементов. Значительная их часть может покидать сознание, в котором остается лишь сенсорная сердцевина, достаточная, чтобы воспроизвести всю совокупность.

Несмотря на острую критику структурализма Титченера, нельзя отрицать того, что он и его сторонники внесли важный вклад в развитие психологии. Предмет их исследований - сознательный опыт - получил четкое определение. Их методы исследований, основанные на наблюдении, эксперименте и измерении, соответствовали лучшим научным традициям. Поскольку сознание лучше всего постигалось человеком при сознательном опыте, лучшим методом его исследования было самонаблюдение.

Хотя в наши дни предмет исследования структурализма и его цели утратили свою актуальность, все же интроспекция, понимаемая как словесное описание переживания, по-прежнему используется во многих областях психологии. В современных исследованиях психофизики, например, людям, принимающим участие в эксперименте, задают вопрос, какой звук громче или тише. Самоотчет требуется от людей, находящихся в необычных внешних условиях - таких как состояние невесомости при космических полетах. Отчеты о самочувствии больных, реакция на предлагаемые тесты также являются по своей сути вариантами интроспекции.

Интроспективные отчеты, включающие в себя интеллектуальные познавательные процессы - такие, как, например, сложные логические рассуждения, - требуются в различных областях человеческой деятельности. Психологи предприятий изучают интроспективные отчеты сотрудников об их ощущениях при пользовании новыми компьютерными терминалами с целью исследования путей совершенствования оборудования. Этот и многие другие словесные отчеты, основанные на личном опыте, являются распространенной формой сбора достоверной информации.

Положительное влияние теории Титченера состояло и в том, что она сыграла роль мишени для критики. Структурализм представлял собой сложившееся направление, против которого стали выступать новые школы психологов, обязанные своим существованием именно переосмыслению его основ. Мы уже отмечали, что прогресс в науке возникает из преодоления старого и отжившего. Используя структурализм в качестве объекта критики, психология смогла продвинуться за границы, определенные ей системой Титченера.