Причины вздета и падения

Почему Оуэну-капиталисту сопутствовал успех, а Оуэна-социалиста ожидал полный провал? Анализ его социальных экспериментов поучителен для менедж­мента. Уже в своих первых экспериментах он исходил, как считают биографы, из социалистических идей. Человека делает среда, говорил великий утопист, и если ее улучшить, то улучшится и сам человек. Произ­несено это было еще в 1817 г., позже его идеи повторит К.Маркс, а в 1917 г. попытается реализовать, но в го­раздо больших масштабах, В.И.Ленин.

Переделать среду целиком, т. е. весь капитализм, Оуэну было не по силам. Он ограничился малым участ­ком земли, назвал его «Новой Гармонией» и пригласил сюда множество людей. Как всегда бывает в револю­циях и социальных экспериментах, пристроилось из­рядное число шарлатанов. Община, организованная в 1825 г., постепенно начинает расслаиваться, а затем и разваливаться. Люди чаще ходят на митинги, нежели работают; много говорят о том, как улучшить положе­ние дел, но ничего не хотят делать.

А улучшать было что. Оуэн перенес на коммуни­стическую общину порядок, отработанный им на ка­питалистической фабрике: жесткая регламентация и контроль, четкость операций, движений, поведения. «Калибровался» даже размер жилых квартир, одеж­да, утварь. И люди не выдержали. Первая причина — психологическая: ломались прежние стереотипы и мотивация. В коммуну шли добровольно в надежде на свободную жизнь, а получили жесточайшую регла­ментацию.

Вторая причина роста неудовлетворенности — сам труд. Эпоха классического капитализма не стеснялась эксплуатировать человека. Складывающийся пред­приниматель во всех странах — России, Англии, Аме­рике — одинаков: он безжалостный хищник. Люди бе­жали к Оуэну именно от предпринимателей и от чрезмерного труда, полагая, что работать в коллекти­ве легко и необременительно. Они так и работали. В ре­зультате упала производительность, а за ней и рента­бельность. Начались межличностные конфликты и поиски виноватых.

Сравнивая экономические и социальные экспери­менты Р.Оуэна, можно заключить, что в первом случае его реформы шли «снизу», а во втором — «сверху». Это две различные стратегии. В Нью-Ленаркском экспери­менте «маленький социализм» органично вырастал из «большого капитализма», а эксперимент в «Новой Гар­монии» представлял собой искусственное взращивание коммунизма на почве, лишенной не только язв, но и до­стижений капитализма. Можно провести такую парал­лель: эксперимент с НЭПом в Советской России есть, по существу, Нью-Ленаркский вариант управления, а «во­енный коммунизм» — построение «Новой Гармонии». Первая стратегия оказалась успешной, вторая — нет.

Сомнительна и тактика поведения Р.Оуэна. Будучи капиталистом, он всячески поддерживал и разжигал рабочее движение, митинговый демократизм. Превра­тившись в социалиста, он тут же его запретил. Иными словами, давление «снизу» ему было выгодно до опре­деленной поры — пока он не принялся за установле­ние социализма «сверху».

Раздвоенность ценностной системы историки обна­руживают не только у Р.Оуэна. Она характерна и для поведения советских руководителей: на словах они объявляли себя последовательными приверженцами гуманистической программы Оуэна, на практике же следовали «политическому реализму» Макиавелли. Популизм и декларирование общечеловеческих ценно­стей хороши, когда некто стремится завоевать власть, но удержать ее, как правильно считал Макиавелли, можно только при помощи страха, жестокости и поли­тических интриг.

Значение идей Р.Оузна

В менеджменте тем не менее Оуэн остался значи­тельной фигурой. Именно с его помощью, считает Пи­тер Друкср, менеджер делается реальной фигурой на исторической сцене, а не абстракцией [82, с. 23]. В ра­ботах Смита, Сен-Симона, Гамильтона и Сея менеджер оставался всего лишь экономистом-теоретиком, в экс­периментах Болтона и Уатта — инженером-рацио­нализатором, заботящемся об эффективности производ­ства больше, чем о человеческих ресурсах

Оуэн оказался первым, кто стал практически решать и научно анализировать проблемы мотивации и произ­водительности в их тесной взаимосвязи. Не умаляя значения экономических факторов как материальной предпосылки производства, он в то же время исходил из социальных отношений как той базы, на которой менеджер должен строить свою внедренческую про­грамму. Поэтому Оуэн так много времени посвящал изучению отношения рабочих к труду, менеджменту, взаимоотношениям между работодателем и работника­ми. Все эти проблемы и сегодня являются ключевыми вопросами теории и практики менеджмента.

Подготовительный этап

В основе подхода основоположников «научного менеджмента» лежало убеждение, что путь к увеличе­нию производительности труда кроется не только в усовершенствовании техники производства и методов труда, но и в мотивации рабочих, в их заинтересован­ности в применении нововведений. Подобная методо­логия сохранилась и позже, она стала центральной в деятельности следующего поколения реформаторов — «научных менеджеров» начала XX века.

К сожалению, деятельность основоположников «научного менеджмента» в Англии не оказала заметно­го влияния ни на теорию, ни на практику организации труда. Усилия горстки людей не изменили общего уров­ня управления промышленностью и научной мысли. Прогрессивные нововведения совершались индивиду­ально и разрозненно, их результаты были эффективны только в рамках отдельных предприятий. И хотя «вели­кие англичане» не представляли реальной обществен­ной силы, их усилия явились необходимым подготови­тельным этапом в развитии науки управления.

Лишь дальнейшее усиление концентрации капита­ла и промышленности позволило создать достаточную материальную и финансовую базу для проведения круп­ных научных исследований. К моменту возникновения системы Тейлора классический капитализм претерпел серьезные исторические изменения, реально обозна­чились контуры его новой фазы — высшей и последней

И все же на такой категорической оценке — «не смогли», «не повлияли» — нам не хотелось бы завер­шать рассказ об основоположниках «научного менед­жмента». Мы часто склонны умалять достижения пред­шественников, обвиняя их в том, что их проекты и идеи «недоросли» до уровня современной науки. При этом нередко мы забываем, что своей зрелостью она обязана ошибкам и заблуждениям первооткрывателей.