Предисловие к изданию 1979 года

Первое издание настоящего труда вышло в свет в 1957 году. Без сомнения, не я должен был бы писать нижеследующие строки. Но Альбера Камю, чьей дружбе я обязан своим сотрудничеством в подготовке этой книги, более нет в живых. И любая публикация остается незавершенной — ведь в ней не будет того, что он мог бы сказать.
Тем не менее, чтобы воздать должное его памяти, вспомним, что первым шагом демократической Испании, которого он ожидал с таким пылом, была отмена смертной казни. Более того, это решение было принято на конституционном референдуме 6 декабря 1978 года, — принцип отмены смертной казни представлялся настолько важным, что установить его обычным законодательным актом показалось недостаточно. Таким образом, Франция остается сегодня единственной страной Западной Европы, где смертная казнь пока остается в силе. Есть, однако, все основания полагать, что такое положение продлится недолго.
С начала президентского семилетия г. Валери Жискар д'Эстена смертной казни на гильотине были подвергнуты трое осужденных: Кристиан Рануччи (20 января 1976 г, в Марселе), Жером Каррен (23 июля 1977 года в Дуэ) и Хами да Джандули (10 сентября 1977 г. в Марселе). Не желая выносить окончательного суждения на сей счет, не следует забывать, что у многих есть сильные сомнения в

14//15

виновности Рануччи. Об этом была написана книга» множество статей. Надо полагать, выяснится невиновность одного из последних казненных.
Три последних смертных приговора, вынесенные судом присяжных, были отменены в кассационном порядке Кассационным судом. Во время последнего разбирательства трое осужденных были приговорены к пожизненному тюремному заключению. В настоящее время, после того как суд присяжных в Кот-д'Ор 27 февраля 1979 года приговорил Жана Порте к тюремному заключению, отказавшись исполнить требование прокуратуры, настаивавшей на смертной казни, присяжные стали вести себя так, что во французских тюрьмах более не осталось ни одного осужденного на высшую меру наказания. Ранее такого никогда не было; это знак наступления новой эпохи. В последние годы смертные приговоры выносились со все большими колебаниями, сейчас же от них и вовсе отказались.
И в самом деле, неоднократно случалось, что, судя преступления, которыми общественное мнение было глубоко потрясено, присяжные отказывались как следовать рекомендациям прокуратуры, так и поддаваться влиянию кампаний в прессе или даже считаться с давлением, которое оказывали на них представители учреждений, чей долг — оказывать беспристрастие; для многих граждан, и в том числе для автора этих строк, г. Леканюэ останется примером слуги правосудия, который еще до процесса высказался за смертный приговор для подсудимого. В наше время, когда по праву гордятся все большей скрупулезностью в соблюдении прав человека, такое значительное нарушение одного из основополагающих для демократии прав заслужива-

15//16

ет того, чтобы о нем напомнили. Нужно добавить: тот, кто стал предметом его по меньшей несвоевременных заявлений, совершил ужасающее преступление. Адвокат этого человека, метр Баденте, должен был счесть большой удачей спасение своего подопечного от гильотины.
Стало быть, можно отметить некоторое расхождение между общественным мнение и решениями присяжных, чье назначение — представлять его. Неоспоримо, что в большинстве своем — которое, однако, становится все более зыбким — общественное мнение пока высказывается в пользу смертной казни. Об этом свидетельствуют результаты опросов — в той мере, конечно, в какой они заслуживают доверия. Но когда к тем же гражданам, которые, может быть, ответили при таком опросе утвердительно, обращаются с предложением приговорить человека к «разрезанию надвое» — по выражению метра Баденте — они говорят «нет». И дело не в том, что они столь терпимы, что они столь порочно снисходительны к преступлению. Они не защищают преступника, они выступают против смертной казни: в период с 24 октября 1978 года по 1 марта 19 79-го на восьми процессах заместитель прокурора требовал смертной казни, и восемь раз присяжные отказали ему.
Аболиционисты добиваются весьма значительных результатов; однако есть у смертной казни и защитники. Так, в 1965 году была создана Ассоциация против преступности и за применение смертной казни. Если создатель этого объединения имеет право на то, чтобы критика в его адрес молчала, — он отец убитого ребенка — все же вызывает удивление, что вокруг него собираются такие раз-

16//17

ные люди, г. Жан Дютур, чьи статьи в пользу смертной казни во Франс-Суар восприняли эстафету у недавних публикаций Анри Беназе в Авроре, г. Тиксье-Виньянкур, г. Кристиан Бонне, нынешний министр внутренних дел... и г. Гастон Дефферр, мэр-депутат Марселя от социалистической партии.
Мы отметили, что после 24 октября 1978 года не было вынесено ни одного смертного приговора; дата эта была выбрана не случайно. Именно в этот день — впервые за несколько десятилетий — проблема смертной казни была поставлена перед парламентом. Депутат от Парижа г. Пьер Бас ранее уже выдвинул законопроект касательно отмены смертной казни. Отмечая, что хранитель печатей г. Ален Пейрефитт и правительство отказались внести его и повестку Национального Собрания, г. Бас пытался провести его окольными путями как поправку к финансовому закону. Эта поправка, внесенная 24 октября 1978 года, имела в виду уничтожить в бюджете прокуратуры статьи, предусматривающие ассигнования для поддержания гильотины в рабочем состоянии и вознаграждения палача.
Поправка была отклонена, но, кажется, г. Бас, заставив законодательный орган в первый раз высказаться по этой проблеме, преодолел своего рода табу. Вопрос, который власть пыталась скрыть, отныне выходит на свет Божий.
В самом деле, вспомним, что Исследовательский комитет по изучению насильственных действий, преступности и правонарушений был учрежден премьер-министром 20 апреля 1976 года и вверен руководству г. Алена Пейрефитта. Текст преамбулы его заключительного доклада, опубликованный под заголовком «Ответ насилию», указывает, что тру-

17//18

ды комитета «были практически завершены, а основные результаты инициированных им исследований приняты к сведению для размышлений и рекомендаций, когда его председатель был 30 марта 1977 года назначен хранителем печатей». Как будет видно ниже, это уточнение не лишено значимости.
В двух томах этого длинного и кропотливого доклада, составленного по выслушивании многих лиц, обратим внимание на два — с нашей точки зрения, основных — отрывка. Для начала — наиболее важный, поскольку речь идет о формальной рекомендации в должной форме:
Рекомендация 103
Предложить отмену смертной казни и — в том случае, если законодатель примет такое решение, находящееся исключительно в его компетенции — ее замену так называемой мерой безопасности, которая может быть принята в следующих случаях... В течение длительного срока (его должен назначить законодатель) с момента вынесения приговора эта мера не может быть подвержена никаким изменениям, ни в административном, ни в судебном порядке.
Принцип отмены смертной казни был принят Комитетом тайным голосованием, с шестью голосами «за» при трех «против» и двоих воздержавшихся (Reponse a la violence, vol. I, p. 217).

Данный текст, прежде чем его комментировать, следует дополнить другим отрывком из того же доклада:

Эти рассуждения могут привести к выводу, что даже за наиболее тяжкие проступки наказание, которое вылилось бы в пожизненное заключение, не должно быть допускаемо (op. cit., vol. II, p. 507).

Приведем также по крайней мере неожиданный вывод, который г. Ален Пейрефитт, тогдашний хра-

18//19

нитель печатей, приводит в изложении этого доклада:

Вот наши размышления. Каждый может подтвердить, что из них нельзя сделать заключение, будто Комитет проповедует немедленную отмену смертной казни. Тем не менее часть публики поняла его именно так. В связи с этим я счел своим долгом уточнить: «У меня нет уверенности, что сейчас настал момент отменить смертную казнь» (op. cit., vol. I, р. 235).

Когда речь идет о столь серьезном предмете, следует избегать полемических выпадов. Отметим, однако же, что рекомендация Комитета, которую мы только что привели, не содержит в себе ни оговорок, ни упоминаний об отсрочке. И та часть публики, которая поняла ее как проповедь немедленной отмены смертной казни, поняла ее правильно.
С другой стороны, нам показалось недопустимым, г. Пейрефитт пользуется для поддержки «временного» сохранения смертной казни авторитетом Альбера Камю. Приведенная им фраза, которую Камю вложил в уста одного из персонажей драмы Калигула, выражает исключительно мнение этого персонажа. И нам кажется весьма отвратительным приемом цитировать любой отрывок из пьесы писателя, не считаясь с тем, что этот писатель занял по обсуждаемой проблеме слишком недвусмысленную позицию, чтобы его произведения можно было использовать для подкрепления взглядов, решительно противоположных его собственным. Но довольно об этом.
Напомним, что аргумент, в соответствии с которым смертную казнь необходимо упразднить, но «момент для этого еще не наступил», — тот самый который позволяет сохранять ее, по-

19//20

Поскольку за неимением лучшего в конечном итоге придется обращаться именно к нему. Ни у кого из государственных людей до сих пор не достало смелости, по крайней мере во Франции» высказаться против общественного мнения, когда оно заявляет себя приверженцем смертной казни, и не следовать за ним по пятам, а самому указать ему дорогу. Если истинно то, что пишет г. Пейрефитт, — а именно, что прежде чем «предлагать парламенту упразднить смертную казнь, нужно подготовить к этому французов — вместо того, чтобы их провоцировать» (ibid., p. 236), то к этому надлежит прибавить, что сторонники аболиционизма в течение десятилетий — причем в постоянной оппозиции к властям — как раз и занимаются со всей возможной ревностью социальной педагогикой в данном направлении. Но им прекрасно известно, что, пусть им и удалось убедить большое число своих сограждан, всегда останутся люди, благожелательно настроенные — в тот или иной момент, под того иного драматического происшествия — по отношению к гильотине. Другие в темноте убеждены, что гильотина их «защищает». И если кто-то полагает, будто «момент наступит» тогда, когда в один прекрасный день вся Франция единодушно потребует уничтожения орудий смерти, то и следует сказать: эти последние останутся навечно, поскольку такой момент никогда не наступит. Если опыт показывает, что «подготовить» всех не удается, он показывает также и то, что можно привычки общества и победить его рефлексы.
Последнее говорит и о том, что положение меняется быстрее, нежели думают иные. Предложив открыть «дебаты без голосования» о смертной

20//21

хранитель печатей г. Пейрефитт и правительство допустили, чтобы предложенные законопроекты стали предметом настоящего обсуждения в Национальном собрании. Более того, комиссия по законодательству данного Собрания приняла одно чрезвычайно важное решение. Она сложила с г. Жана Фуае, пламенного приверженца смертной казни, обязанность сделать доклад касательно различных предложений по ее отмене и возложила ее на убежденного аболициониста г. Филиппа Сегэна. Все клонится к тому, что упразднение смертной казни уже не за горами. Однако же вполне можно согласиться с соображениями, высказанными г. Сегэном в интервью журналу Ле Матен 20 апреля 1979 года: «Вспомните, что примерно шестьдесят лет тому назад, когда шли первые дебаты по этой теме, казалось, будто смертная казнь обречена. Тем не менее в силу непредвиденных обстоятельств ее сохранили». Непредвиденных обстоятельств и убеждения некоторых, что «момент не наступил».
Отмена смертной казни — а французов нужно готовить к этому — повлечет за собой через более или менее значительный промежуток времени упразднение пожизненных наказаний. Это, вероятно, столкнется с трудностями, хотя на самом деле их никогда и не применяли. Если ничего не случится, любой заключенный знает, что в один прекрасный день он выйдет из тюрьмы. С другой стороны, этот дарованный ему шанс, эта оставленная ему надежда — не что иное, как способ защиты персонала пенитенциарных учреждений от «хищного зверя», готового на все и на самое страшное, в которого заключенный превращается, если лишить его всякой надежды.

21//22

В течение двадцати лет с момента первой публикации настоящего труда множество человеческих жизней было принесено в жертву общественно санкционированному ритуалу, в бесполезности которого сегодня убеждены практически все. Нет ничего невозможного в том, что в число этих жертв попали и невинные люди. Сегодня во французских тюрьмах нет ни одного приговоренного к смерти. Таковы факты. И закону предстоит их санкционировать.
И, наконец, последнее. Страницы, венчающие эту книгу, не имеют целью дать исчерпывающую информацию о применении или неприменении смертной казни в иностранных государствах, их единственная задача — указать на тенденции, проявившиеся в тех или иных странах.
На самом деле страны, которые здесь обсуждаются, — те, где убивают не так много, даже если там применяется смертная казнь. Высшая мера наказания, примененная в Соединенных Штатах в первый раз в течение четырех лет, вызывает у нас беспокойство, и это факт, с которым мы должны считаться. Но мы не будем говорить о бойнях, вдохновленных фанатизмом или подготовленных соображениями государственной целесообразности, которые происходят на наших глазах в Чили и Индонезии, в Камбодже и Уругвае, в Уганде и Аргентине, в Иране Пахлеви и аятолл. Это оправданное логикой молчание следовало бы прервать хотя бы на минуту — пусть только для того, чтобы напомнить о нашей солидарности с жертвами.

Жан Блок-Мишель
июнь 1979 года

22//23