Старик Коржавин нас заметил

До начала конференции меня раз сто предупреждали:

- Главное - не обижайте Коржавина!

- Почему я должен его обижать?! Я люблю стихи Коржавина, ценю

егопублицистику. Мне импонирует его прямота...

- Коржавин - человек очаровательный. Но он человек резкий. Наверное,

Коржавин сам вас обидит.

- Почему же именно меня?

- Потому что Коржавин всех обижает. Вы не исключение.

- Зачем же вы меня предупреждаете? Вы его предупредите...

- Если Коржавин вас обидит, вы не реагируйте. Потому что Коржавин -

ранимый.

- Позвольте, но я тоже ранимый! И Лимонов ранимый. И Алешковский. Все

писатели ранимые!

- Коржавин - особенно! Так что не реагируйте...

Выступление Коржавина продолжалось шесть минут. В первой же фразе

Коржавин обидел трехсот участников заседания. Трехсот американских

славистов. Он сказал:

- Вообще-то я пишу не для славистов. Я пишу для нормальных людей...

Затем он произнес несколько колкостей в адрес Цветкова, Лимонова и

Синявского.

Затем обидел целый город Ленинград, сказав:

- Бобышев - талантливый поэт, хоть и ленинградец...

Нам[1] тоже досталось. Коржавин произнес следующее:

- Была в старину такая газета - "Копейка". Однажды ее редактора

Пастухова спросили: "Какого направления придерживается ваша газета?"

Пастухов ответил: "Кормимся, батюшка, кормимся...".

Действительно, была такая история. И рассказал ее Коржавин с подвохом.

То есть наша газета, обуреваемая корыстью, преследует исключительно

материальные цели... Вот что он хотел сказать.

Хорошо, Войнович заступился. Войнович сказал:

- Пусть Нема извинится. Пусть извинится как следует. А то я знаю Нему.

Нема извиняется так: "Ты, конечно, извини. Но все же ты - говно!"

Коржавин минуту безмолвствовал. Затем нахмурился и выговорил:

- Пусть Довлатов меня извинит. Хоть он меня и разочаровал.

В ОКОПАХ "КОНТИНЕНТА", ИЛИ МАЛАЯ ЗЕМЛЯ ВИКТОРА НЕКРАСОВА

Гражданская биография Виктора Некрасова - парадоксальна. Вурдалак Иосиф

Сталин наградил его премией. Сумасброд Никита Хрущев выгонял из партии.

Заурядный Брежнев выдворил из СССР.

Чем либеральнее вождь, тем Некрасову больше доставалось. Виктор

Платонович часто и с юмором об этом рассказывает.

Многие считают Некрасова легкомысленным. В юности он якобы не знал про

сталинские лагеря. Не догадывался о судьбе Мандельштама и Цветаевой.

Это, конечно, зря. Тем не менее, вспомните, как обстояли дела с

информацией. Да еще в провинциальном Киеве.

И вообще, не слишком ли мы требовательны? Вот бы часть нашей

требовательности применить к себе!

Некрасов воевал. Некрасов писал замечательные книги. В расцвете славы и

благополучия - прозрел.

После этого действовал с исключительным мужеством. Всегда поддерживал

Солженицына. Помогал огромному количеству людей. И это - будучи классиком

советской литературы. Будучи вознесен, обласкан и увенчан...

На конференции он был представлен в двух лицах (Слово "ипостаси" -

ненавижу!). Как независимый писатель и как заместитель Максимова.

Литературная судьба Некрасова тоже примечательна. Сначала он писал

романы. Хорошие и прогрессивные книги. На уровне Каверина и Тендрякова.

Потом написал знаменитые "легкомысленные" очерки. С этого все и

началось.

Мне очень нравится его теперешняя проза. Мне кажется, эти

легкомысленные записки более органичны для Некрасова. Неотделимы от его

бесконечно привлекательной личности...

В Лос-Анджелесе Некрасов представлял редакцию "Континента". Формально

он является заместителем главного редактора.

В действительности же Некрасов - свадебный генерал. Фигура несколько

декоративная. Наподобие английской королевы.

Возможно, он и читает рукописи. Рекомендует лучшие в печать. Красиво

председательствует на совещаниях. Мирит главного редактора с обиженными

писателями (Виктор Платонович так себя и называет "облезлый голубь мира").

Практическую работу выполняют Горбаневская и Бетаки. Распоряжения

отдает Максимов.

А вот отдуваться пришлось Некрасову.

"Континент" - журнал влиятельный и солидный. Более того, самый

влиятельный русский журнал. Огромные его заслуги - бесспорны. Претензии к

нему - естественны. Предъявлять их можно и нужно. Но - по адресу.

Некрасов приехал, чтобы увидеться с друзьями. Обнять того же Нему

Коржавина. Немного выпить с Алешковским. Короче, прибыл с мирными

намерениями. К скандалу не готовился.

И тут восстало молодежное крыло - Цветков, Лимонов, Боков.

- Почему "Континент" исказил стихи Цветкова?

- Почему Горбаневская обругала Лимонова?

- Почему Максимов дает интервью в собственном журнале?..

И Некрасов, мне кажется, растерялся. К этому, повторяю, он не был

готов...

Я не говорю, что журнал Максимова - вне критики. Что претензии

Цветкова, Лимонова, Бокова - несостоятельны. Я сам имею претензии к

Максимову. Все правильно... Я только хочу спросить - при чем здесь Некрасов?

Да еще - втроем на одного. Да еще - такие молодые, напористые, бравые

ребята!

Если можно так выразиться - это было неспортивно.

Максимов отсутствовал. Человек он сильный, резкий и находчивый. Сиди он

за круглым столом, не знаю, чем бы кончилась дискуссия. Как минимум, большим

скандалом...

После этого заседания Некрасов ходил грустный. И мне было чуточку

стыдно за всех нас...