Особенности жанра и круга проблем в романе М.Ю Лермонтова «Герой нашего времени»

Вследствие того, что «Герой нашего времени» писался тогда, когда роман как жанр в русской литературе еще не сформировался окончательно, Лермонтов опирался в основном на опыт Пушкина и западноевропейские литературные традиции. Влияние последних выразилось в чертах романтизма «Героя нашего времени». Так, черты, характерные для романтического героя, в полной мере отразились в образе Печорина.
В первую очередь, это вязано с ореолом загадочности, окутывающем Печорина вплоть до исповедальной второй части романа, когда ситуация более или менее проясняется. Мы можем лишь предполагать, какие жизненные обстоятельства повлияли на формирование Печорина а потому нам, к примеру, дик и непонятен его смех в сцене на крепостном валу после смерти Бэлы. Максим Максимыч, потрясенный такой реакцией героя на его слова сочувствия, отмечает: «У меня мороз пробежал по коже от этого смеха».
Однако «Герой нашего времени» - это в основе своей реалистическое произведе ние. и прежде всего реалистические тенденции в романе связаны с объективностью авторской позиции по отношению к герою, в чем роман Лермонтова имеет сходство с пушкинским «Евгением Онегиным» В частности, объективности изображения способствует такой прием, как смена «точек зрения» на героя: сначала мы видим его глазами простого офицера Максима Максимыча, потом странствующего офицера и лишь затем Печорин сам рассказывает о себе в своем дневнике.
Очевидно, что Печорин и Лермонтов не одно и то же лицо, хотя они и ближе друг к другу, нежели Онегин и Пушкин. В предисловии к роману Лермонтов подчеркивает эту мысль. «...Другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых... Старая и жалкая шутка!»
Таким образом, мы видим, что роман «Герой нашего времени» сочетает в себе признаки романтизма и реализма. Однако тем самым жанровые особенности его не исчерпываются. Поражает широта проблематики романа: он определяется как социально-психологический и философский, что является следствием того, что в центре романа стоит проблема личности. «Герой нашего времени», это портрет, состав ленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии», — пишет Лермонтов в предисловии. Эта ключевая фраза во многом определяет суть социальной проблематики романа.
Печорин как социальный тип является вторым (после Онегина) «лишним человеком» в русской литературе. Однако социальный конфликт в «Герое нашего времени» острее, чем в «Евгении Онегине», что связано в первую очередь с тем, что Печорин, по словам Белинского, «бешено гонится за жизнью», чего не скажешь о пассивном Онегине. Тем не менее у обоих очень много схожих типических черт: разочарованность, эгоизм, склонность к самоанализу, богатство внутреннего мира, подавляемое внешним равнодушием и глубоким скептицизмом, озлобленность, сочетающаяся с благородными порывами души. Приведем только один пример. Печорин записывает в своем дневнике: «Разговор наш начался злословием.. Я начал шутя - и кончил искренней злостью». Пушкин сообщает об Онегине: «Сперва Онегина язык / Меня смущал; но я привык / К его язвительному спору, / И к шутке, с желчью пополам, / И к злости мрачных эпиграмм».
Однако типичность характерна не только для образа Печорина, но и для других персонажей романа - Максима Максимыча, Грушницкого, княжны Мери и других. Порой автор целенаправленно подчеркивает типичность изображаемого круга, как, например, в характеристике «водяного общества»: «Они пьют - однако не воду, гуляют мало, волочатся только мимоходом; они играют и жалуются на скуку. Они франты.. Они исповедывают глубокое презрение к провинциальным домам и вздыхают о столичных аристократических гостиных, куда их не пускают».
Но проблема личности рассматривается и в психологическом плане. Этой задаче подчиняются разнообразные художественные средства, среди которых не только монологи, диалоги, внутренние монологи, психологический портрет и пейзаж, но сама композиция произведения. Она строится с нарушением хронологической последовательности событий относительно жизни Печорина (тогда части располагались бы таким образом: «Тамань», «Княжна Мери», «Бэла», «Фаталист», «Максим Максимыч», «Предисловие к «Журналу Печорина»),