2015-08-21
311
Что-то в этой истории расстроило меня, хотя это были счастливые воспоминания. Что-то в рассказе о том, как он делал поздравительную открытку, заставило мое сердце сжаться, я загоняла слезы назад и поглаживала его волосы. Что-то большее, чем факт, что эта открытка, возможно, сгорела.
Это было розовое сердечко со сгибом посередине.
Предполагалось, что сердечко будет совершенным, но сгиб портил его. Сердечко технически было целым, но сгиб делил его на две части.
Он вложил в это много времени и усилий. Небольшой поступок, который заставил его гордиться и волноваться, когда он дарил открытку маме на день рождения.
Он сделал это для нее. Женщине, которая напевала ему колыбельную каждый вечер и позволяла пачкать хорошую одежду, когда он летом копал ямки в саду. Он отдал ей всю его любовь, как любой ребенок матери. Безоговорочно, без любых вопросов или оставляя себе немного. Он вложил ее в половинку розового бумажного сердечка, чтобы оно получилось совершенным.
И, когда я слышала его мучительные рыдания в плечо моего свитера, то хотела найти ее и умолять объяснить, что случилось. Я хотела спросить ее, как она могла сделать это. Бросить это прекрасное сердце, которое просто хотело ее любви и понимания. Я хотела посмотреть ей в глаза и попытаться понять, как она могла уйти от него.
Но мысленный образ розового бумажного сердечка Эдварда вызвал у меня еще одно сильнейшее желание, не испытываемого мною за всю жизнь.
Я хотела найти ее и врезать ей по ее гребаному лицу.
Глава 35. «Ананасовые Валентиновые Парочки»
BPOV
Я положила руку на колено и неуважительно почесала его, пока Элис завивала мои волосы в крупные локоны щипцами и болтала с Роуз, которая валялась на кровати и листала журнал.
Я была, в общем-то, положительно настроена к той экипировке, которую она запланировала для меня, планируя свою особенную ночь с Джаспером. Элис на самом деле вытащила накануне кожаные штаны, чтобы заставить меня наложить мое вето. Это стало большим красным светящимся знаком. Это и тот факт, что четырнадцатое февраля в этом году пришлось на воскресенье.
Элис странно расслабилась, когда я проинформировала ее, что у нас с Эдвардом нет никаких особенных планов на ночь. Это, конечно, было полной ложью. Я уже спланировала довольно большое меню вместо обычных подарков, учитывая реакцию на мою последнюю попытку преподнести подарок.
Печально, но отсутствие моих планов с Эдвардом дало зеленый свет для нее в выборе одежды. Блузка была темного, ярко-красного цвета, с квадратным вырезом на шее, который так обнажал мою грудь, что верх нелепого красного лифчика пуш-ап, в который Элис силой затолкнула меня, мог выскочить наружу при любом неверном движении. Кроме этого, она запихнула меня в красную многоярусную юбку до колена. Я была абсолютно убеждена, что юбку сконструировал Сатана из тонкого, вызывающего зуд материала, «который совершенно не подходит к леггинсам».
На самом деле это было лучше, чем то, во что она первоначально намеревалась меня одеть.
Элис восхищенно достала ужасную розовую мини-юбку, которую я сразу отклонила. Она дулась, пока я с гримасой объясняла логику моего отказа. Ее надутость переросла в нахмуренность и извиняющийся взгляд, когда она поняла, что мини-юбка откроет один из моих больших шрамов.
Я надеялась, что эта неловкость спасет меня в будущем от юбок. Я жестоко ошибалась.
Я наблюдала, как она и Роуз ворковали и сентиментальничали о том, как «очаровательно» я выгляжу, завивая мои волосы в локоны в посреди комнаты Элис. Очаровательная. Это была новая вульгарность. Я все больше и больше чувствовала себя как одна из этих бедных собачек на публике, которые одеты в пушистые розовые пачки, с жалким выражением на их мордах, когда все вокруг улыбаются.
Я неспокойно подвинула обнаженные ноги, скривившись при виде моей ложбинки в зеркале, и послала отражению Элис вопросительный взгляд.
Валентинов день был самым нелюбимым моим праздником. Когда в шесть Элис вышла из комнаты, я была одета в цивильную одежду. Толстовка никогда не была такой притягательной.
Надо признать, однако, что я тихо наслаждалась днем с «девочками», чувствуя себя нормальной с кем-то еще, кроме Эдварда. Оказалось, что выслушивание их сплетен и болтовня об обычной девичьей чепухе, как будто я одна из них, очень восстанавливает силы.
Элис намотала следующий локон на щипцы.
- И когда я, наконец, вызвала менеджера по телефону, то оскорбила ее за нехватку товара и глупых служащих, - она ухмыльнулась, посмотрев через плечо на Роуз, которая все еще листала журнал на кровати.
- Проще говоря, я достала костюм принцессы Леи на два дня раньше и на тридцать баксов дешевле, - тихо хихикнула она, переходя к следующему локону.
Мы с Роуз одновременно почувствовали отвращение, представив ее в костюме, который она наденет для Джаспера. Это была его особенная фантазия, и она провела часы на телефоне, заказывая и совершенствуя каждую деталь, желая удивить его.
Я никогда не посмотрю вторично «Возвращение джедая».
Роуз вздохнула и перелистнула страницу журнала, посмеиваясь, прислонившись к спинке кровати.
- Ты так экстравагантна. Эм удовлетворится десятью минутами меня на коленях, - усмехнулась она в журнальную страницу.
Элис закатила глаза отражению Роуз, потом, нахмурившись, на мои волосы, которые не желали завиваться так, как она хотела.
- Не все из нас имеют талант к минету, Роуз, - пробормотала она, качнув головой и переделывая локон. Роуз усмехнулась.
- Если бы у меня был талант, это заняло бы только пять минут, - искривила она бровь, наконец подняв глаза на Элис. Они обе захихикали, пока Элис завивала очередной локон и качала головой.
Роуз встретила в зеркале мой взгляд.
- Возьми на заметку, Мери Сью, - многозначительно подмигнула она, сверкнув голубыми глазами. Я немного покраснела и быстро уставилась на колени. Я не могла понять, как они могут так обыденно обсуждать такое. Я даже не могла поговорить о поцелуях Эдварда, не став при этом цвета моей блузки.
Элис тихо хихикнула за мной, освобождая локон.
- Ей просто нужно это, если она хочет заняться этой фигней, - пробормотала она, сжав губы и хмурясь из-за очередного непослушного локона.
Я уставилась на ее отражение в зеркале, немного обиженная.
- С чего ты взяла, что я еще не занималась этим? – спросила я, возмущенная ее снисходительным тоном.
Элис подняла голову и встретила мой взгляд в зеркале.
- Я думаю, ты с Эдвардом еще не занималась сексом, - ответила она, широко открыв глаза.
Я быстро скривилась и вернула взгляд к коленям.
- Это не то же самое, - пробормотала я, сжав зудящий материал моей красной блузки.
Элис фыркнула и отпустила волосы.
- Игра слов, Белла. Есть только одна причина, по которой ты берешь в рот член – ты хочешь почувствовать его где-то еще, - немного резко сказала она, накручивая очередной локон на щипцы.
Я услышала смешок Роуз на кровати и опять встретилась с взглядом Элис в зеркале.
- А что, если я уже делала это? – выпалила я. Это было не их дело, но я не хотела, чтобы они считали меня ребенком.
Элис сузила глаза.
- Поверь мне. Тебе это не нужно, - грубо ответила она, намного более разозлившись от этой темы, чем можно было ожидать от постороннего человека. Я уставилась на нее.
- Ты хочешь, чтобы я осталась девственницей навсегда? – недоверчиво спросила я, сильно сбитая с толку ее реакцией. Элис засмотрелась на локон волос, не встречаясь со мной взглядом.
- Если ты хочешь, чтобы это было с Эдвардом Калленом, то да, - жестоко ответила она. Роуз безразлично листала журнал.
Я оторопела, продолжая смотреть на ее подбородок.
- Скажи мне, что я не слушаю лекцию о воздержании от принцессы Нижняя Губка, - с недоверием выпалила я, услышав чувственный смешок с кровати, где сидела Розали.
Элис дернула мои волосы щипцами и уперла руки в бедра.
- Джаспер и я отличаемся от вас, - подняла она брови моему отражению в зеркале.
- С чего ты взяла? – усмехнулась я ее нелепым двойным стандартам, подогревшим мое раздражение.
Она закатила глаза, накручивая очередной локон.
- Во-первых, Джаспер не полный придурок, - она со злостью дотронулась до локона. Роуз раздраженно фыркнула на кровати.
Я вздохнула, опустив плечи, с вытянувшимся лицом.
- Я думала, ты и Эдвард примирились,- печально сказала я. Я на самом деле носилась с мыслью, что они немного подружатся.
Элис качнула головой и освободила очередной локон.
- То, что у нас схожие музыкальные вкусы, не означает, что я готова уйти и смотреть, как он разрушает жизнь моей кузины, - проговорила она сквозь сжатые зубы, подхватив очередной локон волос и начиная оборачивать его вокруг щипцов.
Я покачала головой, несмотря на сопротивление железа.
- Ты неправа, Элис, - шепнула я, отчаянно пытаясь загнать назад злость, растущую во мне, наблюдая, как она тянет волосы, и ее лицо вытягивается от злости.
- Окей, - вздохнула Элис, откладывая щипцы и вставая рядом мной с руками на бедрах. - Скажи мне вот что, - серьезно продолжила она. - Что он скажет, увидев твои шрамы? - тихо шепнула она, глядя в мои глаза в отражении в зеркале.
Я крепко сжала кулаки на коленях. Роуз с любопытством подняла глаза от журнала на сцену, разворачивающуюся перед ней.
- Ты не знаешь его, - еще сильнее покачала я головой в ответ на ее намеки. Я хотела сказать, что он уже видел мои шрамы, но прикинула, что это только подогреет ее злость.
Роуз села на кровати, привлекая мое внимание, и жестоко уставилась на меня.
- Я знаю Эдварда больше, чем мне бы хотелось, - тихо сказала она, почти извиняясь. - Он может быть жестоким, грубым и эгоистичным, - язвительно завершила Розали.
Я развернула голову, заставляя мои новые локоны разметаться вокруг моего лица.
- Знаешь ли, Эдвард, как и ты, создает для меня комфорт, - выплюнула я в Роуз. Она сидела на кровати с надменным и весьма разозленным видом. Их надменность была наполовину придуманная, они ничего не знали о его прошлом и не задавали вопросов о его намерениях.
Элис фыркнула, заставляя меня перевести мой разъяренный взгляд на нее, развернулась и отошла от меня.
- Прекрасно, - она гневно подняла руки в воздух, прежде чем развернуть ко мне лицо с совсем непохожим на нее выражением наглой усмешки. - Но когда Эдвард Каллен начнет рассказывать всем подряд, как он трахнул эту чокнутую соседку, не беги ко мне, - выпалила Элис, плюхаясь на кровать рядом с Роуз, которая уже успокоилась.
Я побелела и отпрянула, как если бы она физически ударила меня. Элис, не извиняясь, скрестила руки на груди и сузила глаза. Половина меня хотела заплакать, а другая хотела подлететь к кровати и залепить пощечину по ее снисходительному маленькому личику.
Я сделала лучшее, что могла.
Я встала от трельяжа и направилась к двери, пока эта идиотская красная ткань сильно просвечивающей юбки царапала мою кожу. Я остановилась на пороге, загоняя назад слезы от боли и злости, и повернулась к ней и Роуз, сидящим на кровати.
Я смотрела на них, развалившихся рядом друг с другом, через мутные от слез глаза. Они были кратким изложением того, что я получала каждый день. Я проклинала себя за то, что позволила им обращаться со мной, как с равной, последние два часа. Я хотела, чтобы они ужасно себя чувствовали.
То, что я собиралась сделать, не было честным по отношению к Эдварду, но они понимали все неправильно.
- Эдвард ненормальный, - тихо начала я, что было очень далеко от того, что я чувствовала, и проигнорировала заметный кивок Элис и ее поднятые в согласии брови. - Но ты бы тоже была такой, если бы твой отец сгорел на твоих глазах в пожаре, когда ты была ребенком, - торопливо говорила я. Слова обжигали мое горло, как огонь.
Я насладилась тем, как их глаза расширились, и язвительно продолжила.
- И ты стала бы еще больше ненормальной, если бы твоя мать выбросила тебя, как мусор, после случившегося, - я сузила на них глаза. Мой голос дрогнул при воспоминании о бумажном сердечке.
Руки Элис медленно сползли с ее груди по сторонам тела. Она и Роуз уставились на меня в полном шоке.
Я надеялась, что они уже расстроились, и приготовилась к следующим словам.
- Но люди типа вас еще более ненормальны, чем Эдвард, - процедила я сквозь зубы, и слезы опять попытались потечь из-под моих век. - Потому что вы слишком заняты поверхностными трагедиями королев, чтобы замечать что-то еще, - продолжила я, яростно загоняя слезы обратно и расплывчато глядя на Элис с усмешкой, такой же, как ее прежнее выражение.
- И он единственный в этом городе, который обращается со мной не как с чокнутой, - ядовито выплюнула я последние слова.
Я не стала дожидаться их реакции, которую можно было предугадать. Я развернулась и вылетела из комнаты. Потому что, как только последнее слово вылетело из моего рта, я знала, что только один человек может разрушить это горькое послевкусие.
Я бежала через холл и гостиную, схватив свою толстовку и небрежно натягивая ее. По моим щекам потекли слезы.
Я с досадой смахнула их, скользнув обнаженными ногами в резиновые сапоги, и подлетела к двери, распахивая ее настежь и со злостью захлопывая за собой. В какой-то момент я поняла, что не смогу залезть по решетке при свете дня в своей многоярусной юбке, развеваемой холодным ветром. Я остановилась и решила, что просто зайду через парадную дверь.
Я даже не натягивала свой капюшон. Все мои локоны развевались вокруг моего лица, пока я перебегала двор к дому Калленов, хлюпая по лужам на траве и спотыкаясь. Холодный ветер хлестал волосы, заставляя мое мокрое лицо и обнаженные ноги ежиться от холода.
Я почти запрыгнула по ступенькам к большой белой двери, громко стуча в нее и пытаясь загнать горькие слезы в глаза. Шанс, что дверь откроет Эдвард, был невелик, и я отступила назад, заломив руки и с нетерпением ожидая, когда кто-нибудь ответит. Я почти запрыгнула по ступенькам к большой белой двери, громко стуча в нее и пытаясь загнать горькие слезы в глаза. Как только я решила постучать опять, дверь открылась.
Эммет уставился на меня широко раскрытыми глазами с порога. Я начала нервно комкать край своей толстовки.
- Эдвард, - прохрипела я, надеясь, что мне не придется больше объяснять. Страх добавился к моему и так уже переполненному списку испытываемых эмоций.
Он свел брови вместе и тупо уставился на меня на секунду, после чего, наконец, кивнул.
- Я его позову, - тихо ответил он, взглянув через плечо, а потом опять обратил на меня внимание.
- Ты можешь зайти и подождать? – неуверенно и заботливо спросил он.
Я быстро кивнула, все еще комкая рукава и ощущая бесконечное облегчение, когда он растворился в холле, оставив мне дверь открытой.
Я выждала некоторое время, перед тем как переступить через порог, не колеблясь, тихо закрыла за собой дверь и прошла в фойе. В доме Калленов стояла тишина, и я встала перед коротким пустым проходом в большую светлую гостиную, с тревогой ожидая Эдварда.
До этого я никогда не приходила так, и надеялась, что он не расстроится. Нервно переступив обнаженными ногами, я, наконец, осознала, во что одета, и еще больше разволновалась, посмотрев на свои бледные, кое-где покрытые шрамами ноги.
Звуки шагов заставили мою голову резко подняться. Из гостиной появился Эдвард, одетый в темную футболку и джинсы, пробегая руками через спутанные волосы. Он, с недовольным выражением на лице, пошел ко мне, опустив лицо вниз. Когда его глаза нашли мои, они расширились, и Эдвард на короткое время просто застыл в фойе.
Я не ждала, пока он подойдет ко мне. Я просто старалась сократить расстояние между нами, подбегая к нему и отчаянно обнимая за талию. Тесно прижимаясь, я зарыла лицо у него на груди и глубоко задышала.
Через мгновение он вернул объятия, обняв меня за плечи и поглаживая мои локоны, зарывшись лицом в макушку.
Он начал глубоко дышать, точно, как я. Я обхватила его за талию и держала глаза закрытыми.
- Что случилось? – озабоченно шепнул он в мои волосы, нежно поглаживая их на спине.
Я качнула головой. От воспоминания мои слезы потекли еще сильнее. Один одинокий всхлип вырвался из моей груди, прежде чем я восстановила контроль и крепче обняла его, готовясь, что его присутствие облегчит боль от страшных слов, которые отравили меня.
Он больше не спрашивал. Просто стоял в фойе и держал меня, пока я тихо плакала на его груди примерно десять минут. Я сглатывала слезы у него на груди, позволяя его ласкам полностью успокоить меня, прежде чем мы услышали тихий стук в дверь за нами.
Он поднял лицо из моих волос и посмотрел на дверь, открывшуюся за мной, но я не отпустила его талию и еще глубже зарылась в нежную теплоту его жесткой груди.
Он фыркнул, смотря через мою голову на кого-то, стоящего в открытой двери.
- Я, блять, так и знал, что это дерьмо произошло из-за вас двоих, - резко сказал он и осторожно собрал мои волосы одной рукой.
За моей спиной раздался тихий вздох. Эдвард нежно массировал мою голову.
- Белла? – тихий, высокий, писклявый голос мог принадлежать только Элис. Мои челюсти сжались, и я теснее обняла его за талию, опять услышав за собой похожий вздох.
- Мне на самом деле жаль, - извинялась она с натуральным огорчением в голосе.
Я собиралась уже ответить, но почувствовала, как Эдвард глубоко вздохнул и крепко зажал мои волосы в руке.
- Гребано выглядишь, Хейл, - выплюнул он в пространство за мной, где, как я предполагала, рядом с Элис стояла Розали.
Я скривилась, осознав, что они пялятся на Эдварда, открыв рты, доставляя ему неудобство, после того, как узнали всю правду о его прошлом.
- Я буду дома через минуту, - быстро пробурчала я через плечо, желая выгнать их, пока он не начал что-то подозревать.
В фойе некоторое время было тихо, потом я услышала, как они направились к двери и тихо вышли.
Я вздохнула в грудь Эдварда, ослабив свои объятия, и извиняюще посмотрела в его лицо.
- Прости, что я ворвалась сюда, - сожалеюще пробормотала я. Он с любопытством посмотрел на меня, закатив глаза и качнув головой.
- Дерьмо. Ты можешь приходить сюда, когда захочешь, - он убрал одну руку из моих локонов и стер большим пальцем слезы с щеки, с любовью глядя на меня.
Любовь в его глазах уничтожила большую часть горького послевкусия, но мне нужно было еще что-то, прежде чем я уйду домой и встречусь с этими двумя. Так что я поднялась на цыпочки и прижала свои губы к его губам, убирая свои руки с его талии на шею, крепко обнимая его и теснее прижимаясь к нему.
Он промычал, запустил руки в мои волосы и ответил на поцелуй, нежно и сладко целуя меня.
Я улыбнулась ему в губы. От этого маленького поступка я стала чувствовать себя невозможно лучше. Он ответил улыбкой и оторвался, поворачивая голову через плечо и осматривая фойе, после чего вернулся ко мне и начал одной рукой ворошить волосы на моем затылке.
Мое дыхание прервалось, когда он наклонился к моей шее и нежно поцеловал меня за ухом.
- Кроме всего прочего, - выдохнул он в мою шею, поднимая губы к моему уху и покусывая мочку, - Ты гребано сексуальна в этой юбке, - обольстительно шепнул он в мое ухо, сжав локоны в руке.
Я сдержала стон от его обольстительного тона, но мои глаза в волнении закрылись. Сексуальна. Не симпатична. Я собиралась зацеловать его шею до бесчувствия, но он оторвался от меня. Я открыла глаза, встретившись с ним взглядом, его губы медленно искривились в ухмылке, и мы освободили друг друга.
Я широко улыбалась, поворачиваясь к выходу, решив, что Сатана был большим гением в одежде, чем считал сам.
----
Хотя я и чувствовала себя плохо, ворвавшись в дом Калленов без объявления, но была признательна, что мне стало лучше, и я не испорчу нашу ночь своим плохим настроением.
Придя домой, я сразу направилась в комнату Элис. В действительности, мы обе так отреагировали, потому что сильно переживали за двух разных людей. И это было сутью всего. Элис просто заботилась обо мне, она не знала Эдварда достаточно хорошо, чтобы доверить ему мою невинность. Я предполагала, что, если бы была на ее месте, то реагировала бы точно так же. Я гадала, как бы она отреагировала, узнав, как бесстыдно я вела себя с ним на протяжении последних двух месяцев.
Когда я появилась на пороге, они обе сидели на кровати, голова Элис была прислонена к плечу Роуз. Мое лицо вытянулось, когда я поняла, что она плакала. Элис всхлипнула, подняв голову и посмотрев на меня с края кровати большими, полными раскаяния, карими глазами.
Я вздохнула, опустив плечи, и двинулась к ее кровати, шлепаясь рядом с ней и без слов обнимая ее за плечи.
Она повернулась ко мне, с силой отвечая на объятия. Ее маленькая ручка почти сокрушила мои ребра. Элис придвинулась к моему плечу.
- Прости, Белла. Я не знала этого, - печально извинилась она, крепче обнимая меня.
Я попыталась вздохнуть.
- Все в порядке, - натянуто простила я ее. Ее объятия вокруг моего тела стали почти болезненными. Она тихо всхлипнула и ослабила руки, не отпуская меня.
Рядом вздохнула Роуз, привлекая мое внимание. Я через плечо Элис взглянула на нее.
- Да, - начала она беспокойным тоном, постукивая длинными наманикюренными ногтями. - Я думаю, я тоже, - безразлично пожала Розали одним плечом, внимательно разглядывая свои руки.
Я улыбнулась попытке Роуз извиниться и простила ее тоже.
Это действительно был день нормальной девушки. Мальчики, сплетни, волосы и ложбинка, ссора, неловкие извинения и все такое.
Мы еще долго сидели на кровати, откинувшись на ее спинку. Элис положила голову мне на плечо, я – на ее. Роуз продолжала перелистывать страницу журнала, и мы некоторое время молчали.
Элис взяла мою руку, найдя ее под симпатичной красной юбкой.
- Вся эта херня действительно случилась с ним? – тихо шепнула она, играя с моими пальцами. Я уставилась на постер у нее на стене и резко кивнула, надеясь, что Элис не полезет глубже в его прошлое. Я уже и так достаточно сказала.
Она тряхнула головой у меня на плече, пощекотав мое ухо колючими черными волосами.
- Это просто ужасно, - печально выдохнула Элис, погладив мою руку большим пальцем.
Я ничего не сказала насчет того, как на самом деле ужасно это было. Комната наполнилась жестокой и душной тишиной. Я подумала, что мы все потрясены травматическими событиями прошлого Эдварда. Это был один из тех определяющих моментов, когда настроение всего дня может быть полностью и абсолютно испорчено тучами, сложившимися от этой ситуации.
Боже, благослови Розали.
Она фыркнула и бросила журнал через комнату.
- Вот почему я никогда не болтаю с девчонками о непристойностях, - раздраженно сказала Роуз, переводя взгляд с меня на Элис и обратно. - Кто-нибудь обязательно начинает плакать и убегать от меня, - возмущенно фыркнула она.
Элис и я тупо уставились на нее, потом обе фыркнули и захихикали над ее выражением. Роуз закатила глаза и победно откинулась на спинку кровати, рассеяв мрачную атмосферу.
Мы поднялись с кровати, Элис усадила меня перед зеркалом и начала повторно укладывать волосы. Попытавшись дать Розали возможность поделиться опытом, я отважно подняла тему минета, внимательно разглядывая свои колени.
Элис ухмыльнулась и тряхнула головой над моими волосами. Роуз с энтузиазмом объяснила мне весь отвратительный процесс. Мне, возможно, было больше интересно, чем действительно необходимо это знать. Я была уверена, что никогда не смогу сделать то, что она описывала, с Эдвардом. Он только на прошлой неделе смог ощупать меня без безопасного слова. Я еще продолжала работать над своими нервами, чтобы сделать что-то такое отважное, как снять свою блузку, чтобы он опять коснулся моей кожи.
После того, как Роуз описала каждую обольстительную технику языка во всех мучительных деталях и прочие другие подробности, которые я не могу повторить даже в своем разуме, чтобы не стать цвета своей одежды, я в полном молчании сидела перед зеркалом. Проникнутая благоговейным страхом и потрясенная, я смотрела на нее через зеркало.
Роуз и я тихо радовались, а Элис только хихикала над ее лекцией, работая с моими волосами и качая головой. Она не отнеслась с неприязнью, что я узнала об этом, и определенно не удивлялась деталям.
Никто из нас не убежал с плачем.
Хотя, должна признать, инстинктивно мне хотелось это сделать.
----
Эсме появилась дома в четыре, поспешно вбегая. Мы втроем с любопытством посмотрели на нее, сидя в гостиной. Девушки как-то рассказывали мне о кино-марафоне в Валентинов день, дожидаясь наступления шести часов, когда они обе собирались провести ночь с их партнерами.
Это было уже классикой. Планы были уже сфабрикованы. Розали собиралась ночевать у нас. Элис собиралась ночевать с ней. Как минимум, так должны были думать их родители.
Наконец встав перед нами, Эсме объяснила, что непредвиденный случай в офисе требует ее непрестанного внимания, и она не появится дома до полуночи.
От моего внимания не ускользнуло, что она надела длинное пальто и бриллиантовые серьги, и ее волосы были превосходно уложены. Я задумалась – наверно, у доктора Каллена тоже непредвиденная работа, и мы можем сами позаботиться о себе вечером.
---
Элис и Роуз ушли в шесть, оставив меня одну в пустом доме. Я радостно начала готовить еду для Эдварда в Валентинов день. Это заняло много времени, около трех часов, хотя кое-что я приготовила вчера. Я нахмурилась на различные миски и кастрюльки, в которых лежало все необходимое для приготовления цыпленка, запеченного с домашней лапшой и сыром, который ему очень понравился на день Благодарения, и бананового пудинга на десерт. Обычно я не приносила десертов ночью, но это был мой подарок на Валентинов день, так что я горячо принялась за дело.
В девять я начала готовить «Ананасовые Валентиновые парочки», продуманно размещая их на противнях в уже занятой ранее духовке.
В десять у меня было так много контейнеров с едой, что мой рюкзак еле застегнулся на молнию. Я отбросила локоны с лица и с силой закрыла его с триумфальной улыбкой.
Я осталась в красной, до колена, просвечивающей, многоярусной юбке. Я понимала: сделала это только потому, что Эдвард считал юбку сексуальной, и хотя она царапала мои ноги, это было неважно. Скорее всего, мои короткие ботинки и черная толстовка не сильно подходили к ней, но меня это не волновало, и я забросила рюкзак за спину и спокойно закрыла спальню.
Я сделала дополнительный круг вокруг дома, чтобы удостовериться, что все думают, что я пошла в постель, прежде чем, наконец, отправиться к задней двери. Мои локоны опять развевались вокруг головы, когда я пересекала темный двор и в конечном итоге начала забираться по знакомой белой решетке на балкон Эдварда.
Полная сумка била меня по спине, когда я, наконец, перелезла через перила, тихо ступая на балкон, и с победной улыбкой быстро постучала в дверь.
Он, как всегда, ждал меня и открыл дверь, стоя в освещенной комнате, смотря в мои глаза с кривоватой улыбкой, когда я вошла. Никаких складок.
Я опять была благодарна моему улучшившемуся настроению, повернувшись к нему, когда он закрыл дверь. Потому что в момент, когда он с силой развернулся ко мне и вгляделся своими чувственными зелеными глазами в мои, я почувствовала себя дома. Одна в комнате с Эдвардом. Без складки или горечи, когда он прижал меня к себе, нежно целуя в губы.
Я запустила руки ему в волосы, он положил руки мне на плечи и стянул лямки моего рюкзака, оторвавшись от моих губ и искривив бровь.
- Мы делаем запасы на зиму или еще какое дерьмо? – спросил он, снимая тяжелую, полную сумку с моей спины.
- Не то чтобы я возражал… - подмигнул он. Подмигнул.
Я закатила глаза, выхватив у него сумку и отправившись к кровати.
- Сегодня особенный день, - я невозмутимо пожала плечами, расстегнула сумку и достала принесенное мной тонкое одеяло. Он с любопытством уставился на меня. Я расстелила одеяло на кровати, сжав губы, и начала выкладывать на него многочисленные контейнеры.
Его глаза расширялись с увеличением числа контейнеров.
- Ты уверена, что один человек может съесть такое количество еды? – пробормотал он, наморщив лоб.
Я закатила глаза, вытащила из рюкзака две баночки содовой и сбросила ботинки.
- Да, только я приготовила сегодня на двоих, - улыбнулась я и протянула ему содовую.
Он, наконец, понял и кивнул, улыбнувшись. До этого я никогда не ела с Эдвардом в его комнате, обычно ужиная с Элис и Эсме. Но сегодняшний вечер был особенным.
Глаза Эдварда медленно путешествовали по моему телу к моим обнаженным ногам, задержавшись там на секунду, прежде чем он быстро перевел взгляд на контейнеры на кровати и плюхнулся на край одеяла.
Я отвернулась снять толстовку, чувствуя беспокойство по поводу своей блузки, стянула ее и с сомнением посмотрела на свою грудь. Похоже, что ложбинка стала невозможно более непристойной за последние четыре часа.
Я поправила ткань, прикрыв красный лифчик, и услышала звук открывшейся крышки, раздавшийся позади меня. Сделав успокаивающий вздох, я начала сожалеть, что решила не переодеваться. Я чувствовала, как мое лицо запылало, и медленно повернулась к Эдварду на кровати.
Он держал банку с содовой около рта, когда я повернулась к его лицу и бросила толстовку на край кровати. Его зеленые глаза расширялись и, в конце концов, уставились на мою грудь. Его рука медленно убрала банку ото рта, пока я залезала на кровать, бурно краснея, а его глаза не отрывались от моей ложбинки. Он громко сглотнул.
Эдвард быстро перевел глаза на одеяло, пробежав свободной рукой по волосам, вслепую ставя банку на тумбочку. Я села перед ним, подобрав под себя ноги, стараясь быть леди даже в ситуации с юбкой, достала контейнеры и стала открывать их, распределяя содержимое поровну между нами.
Он не поднимал на меня глаз, смотря на еду и улыбаясь, схватив вилку и с увлечением начиная копаться ей.
Я улыбнулась, когда он начал оценивающе мычать, и приступила к еде сама, слушая его довольные звуки. Запеченный с лапшой и сыром цыпленок определенно был призером среди деликатесов, и мы молча ели некоторое время.
Эдвард дотянулся до тумбочки и достал содовую, наконец, встретившись со мной глазами.
- Так… - тихо начал он. Его взгляд путешествовал вниз по моей шее, затем вдруг переместился к еде, и Эдвард наморщил лоб.
- Ты… куда собралась сегодня? – спросил он, поднося банку к губам.
Я сжала губы и легонько наклонила голову.
- Только сюда, - честно ответила я, скользнув вилкой в рот. Он убрал банку от губ и поставил ее на место. Странно облегченное выражение появилось на его лице, Эдвард кивнул и вернулся к еде.
