Глава 11

За водой пришлось спускаться к реке, и когда Ник вернулся, в хижине уже было тепло, и вкусно пахло едой. Он поставил ведро на лавку и осмотрелся, — от пыли и грязи не осталось и следа, в очаге пылал жаркий огонь, на сковороде ароматно шипела колбаса, на маленьком столике у окна был собран скромный обед, он же ужин: хлеб, овощи, сыр. Полина ловко перекинула колбасу со сковороды на тарелку, поставила ее посередине стола и обернулась к Нику:

— Куда ты пропал? Осталось только вскипятить воду для чая.

— Полина! Мы же договаривались… — недовольно пробурчал Ник, наливая воду в чайник.

— Ты о чем? — поинтересовалась Полина, выуживая из рюкзака кружки.

— О том, что ты не будешь пользоваться пси!

— Я и не пользовалась… Слушай, а сахара нет?

— Посмотри во внутреннем кармане. Меня не было всего двадцать минут, а у тебя тут уже все готово! Ты же знаешь, Странствующие не используют магию.

— Садись за стол, колбаса остынет, — вздохнула Полина и села напротив брата. — Никки, тебя не было целых двадцать минут. Поверь, за это время можно сделать в два раза больше.

Ник открыл было рот, чтобы возразить, но потом передумал и принялся за еду. В продолжение разговора явно всплыла бы Академия Воинов, а касаться этой темы было опасно — потоки Полининых слез только-только иссякли.

Прошла уже неделя с того момента, как Полина разыскала Ника в одной из деревень, где он остановился на ночлег. В том, что она его нашла, не было ничего необычного. Он давно научил ее паролю Странствующих, благодаря которому можно было попросить помощи у любого Сранствующего, — как правило, они всегда знали, в каком направлении нужно искать. Но само ее появление было так странно, что Ник поначалу страшно перепугался. К тому же Полина безутешно плакала и не могла толком ничего объяснить. Потом, когда все стало понятно, он жутко разозлился и первый раз в жизни пожалел, что у него нет пси-способностей, чтобы немедленно вернуться и разобраться с теми, кто так обидел его сестренку.

Полина наотрез отказалась возвращаться домой и ничего не желала слышать о том, чтобы попросить помощи у отца. А на робкое предложение Ника самим провести расследование в той деревне, где все произошло, ответила, что кодекс Воинов не позволяет им оправдывать самих себя. Напомнить ей, что она уже не Воин, он не рискнул.

Конечно, он с радостью — если в такой ситуации возможно употребление этого слова — согласился взять Полину в попутчицы. Первый день она плакала не переставая. Ник отчаялся ее утешить, и даже когда казалось, что она успокаивалась и спокойно шла рядом, вскоре снова раздавались ее безудержные всхлипывания. На другой день она перестала плакать и ушла в себя, что было еще тяжелее, потому что она все время молчала и не замечала ничего вокруг.

Постепенно дело пошло на лад. Полина стала интересоваться местами, где они шли, помогать в разных бытовых вопросах, трудиться наравне с братом, чтобы заработать на еду. Ник уже решил, что кризис миновал, и тут начались ночные кошмары. Несколько раз за ночь Полина просыпалась от собственного крика, в холодной испарине и с бешено колотящимся сердцем. Ник встревожился не на шутку и всерьез обдумывал возможность связаться с родителями, чтобы препоручить им заботу о Полине.

Как раз в это время им на пути попалось большое поселение, и измученный Ник предложил Полине выбор: или они идут к Лекарю, или он сообщает все родителям. И тут-то сестра впервые показала характер.

— Если ты будешь ставить мне условия, я просто уйду. И поверь, меня не смогут найти даже родители, — решительно сказала она. Однако, заметив смущение брата, тут же мягко добавила: — Никки, из всех наших я выбрала именно тебя, потому что ты лучше других меня понимаешь. Я знаю, сейчас со мной нелегко, и, если я тебе мешаю, я уйду.

После этого случая первая ночь прошла спокойно (правда, Ник подозревал, что Полина попросту не спала), а на следующую ночь она хоть и разбудила его своим криком, но вдруг уверенно пообещала, что больше кошмаров не будет.

Сегодня они остановились на ночлег в приюте странника. Такие одинокие маленькие хижины были разбросаны по всему свету: здесь всегда был запас дров, нехитрая утварь и источник воды неподалеку. Порядок в этих хижинах поддерживали сами Странствующие, и, воспользовавшись гостеприимством приюта, полагалось сделать так, чтобы следующий гость тоже ни в чем не нуждался. Поэтому после ужина Ник отправился пополнять запасы дров, а Полина вымыла посуду и выволокла наружу матрасы, чтобы основательно выбить из них пыль.

Полина не обманывала Ника, она действительно не использовала пси-способности, но от свободного прослушивания ментального поля вокруг отказаться не смогла. После строгих запретов на магию в Академии это хоть как-то разнообразило ее досуг. И теперь она вдруг почувствовала легкое прикосновение к собственному сознанию. В лесу они были одни, это она давно проверила. Человек, который кого-то искал, находился далеко. Полина виновато оглянулась на Ника. А затем ответила на призыв.

Через несколько секунд все стало ясно, но Полине понадобилось еще какое-то время, чтобы привести мысли в порядок. Потом она окликнула Ника:

— Никки, ты не возражаешь, если сейчас к нам присоединится один человек? Ник изумленно замер с топором в руках:

— Я никого не слышу.

— Ты и не можешь. Это… это Матвей, он далеко отсюда. Он ищет меня.

— Я не против, если ты этого хочешь, — сдержанно ответил Ник.

Полина испытала угрызения совести: она без разрешения ворвалась в жизнь брата, да еще приглашает Воина в приют. Ник имел все основания для недовольства. Тем не менее она передала координаты для телепорта, и через мгновение на поляне перед хижиной появился Матвей.

Полина еще не определилась, рада ли она встрече, а Матвей застыл, недоуменно ее разглядывая. Это было неудивительно, ведь за последние дни ее облик сильно изменился. В длинном вязаном платье с разноцветными вставками в юбке и кисточками на поясе и плаще, подбитом мехом, с распущенными по плечам волосами, в которые были вплетены разноцветные ленточки, она мало походила на ту девчонку, какой ее привык видеть Матвей.

Справившись с первым впечатлением, Матвей произнес ритуальные слова приветствия Странствующих, и взгляд Ника немного потеплел — человеку, который знал древний пароль, нельзя было не оказать гостеприимства. Они вместе вошли в хижину, и Матвей принял их угощение, хотя было видно, что ему не терпится перейти к делу. И лишь когда все традиции были соблюдены, он произнес фразу, которую так желала услышать Полина.

— Я пришел за тобой, подопечная. Собирайся, ты возвращаешься в Академию.

Крак! Ложка, которую Полина вертела в руках, треснула пополам. Сама Полина не издала ни звука. Ник в сердцах брякнул на стол кружку с чаем, набрал в грудь воздуха, но издал лишь несколько нечленораздельных звуков. Он был бы рад высказать все, что думает по этому поводу, однако Матвей был его гостем.

— Ну, вы тут поговорите, а я пойду… прогуляюсь… — наконец заявил Ник и вышел из хижины.

— Я думал, ты обрадуешься, — немного обиженно сказал Матвей, как только за Ником захлопнулась дверь.

— Я рада, — машинально ответила Полина, — так рада, что не знаю, что с этой радостью делать.

— Я искал тебя целый день, это было нелегко. Ты что, не хочешь возвращаться?

На этот раз в голосе Матвея прозвучал упрек.

— А ты считаешь, у меня нет причин для обиды? Нет-нет, молчи. — Она не дала ему себя перебить. — Я знаю, что ты ни в чем не виноват. Но хотелось бы сначала узнать, из-за чего это Учителя изменили свое решение.

Она упрямо скрестила на груди руки, всем своим видом давая понять, что не двинется с места, пока Матвей ей все не расскажет.

— Ты полностью оправдана и можешь вернуться в Академию, потому что нам удалось найти того, кто тебя подставил.

Матвей сделал паузу и выразительно посмотрел на Полину. Она не обманула его ожиданий.

— Кто?

— Держись за стул, а то упадешь. Это… Маркус.

— Кто?! — Полина побледнела и обеими руками вцепилась в столешницу. — Этого не может быть! Ты… ты шутишь…

— Не шучу! — жестко ответил Матвей. — Ты знала, что он родной брат Костика?

— Что?… Кого?!

— Понятно. Не знала. Я так и думал.

— Но ведь это еще ничего не доказывает! — отчаянно воскликнула Полина. — Мало ли кто чей брат!

— Да, ты права, — спокойно сказал Матвей. — Это не доказательство. Но это стало первой ниточкой, за которую мы потянули. И не ошиблись.

— Кто — мы? И давай уже, рассказывай все, как было!

— Мы — это твои друзья. А дело было так…

Вечером того же дня, когда Полину отчислили из Академии, к Матвею пришел Лукас. После долгой и содержательной беседы они решили действовать заодно и на следующее утро приступили к расследованию.

Первым делом Матвей прижал Илью, потому что со слов Полины знал, что он дружил с Костиком. А Костик пока был единственным человеком, который открыто обещал отомстить Полине.

Илья с ходу отверг все инсинуации и заявил, что поссорился с Костиком еще во время Испытания и после этого вообще его не видел. Зато именно от него Матвей узнал, что Костик — младший брат Маркуса. Попутно выяснилось: Маркус говорил ребятам, что Полина об этом знает и что Костик якобы давно забыл о своем неудачном поступлении в Академию Воинов. От Ильи Матвей узнал еще одну интересную деталь — кузина Маркуса и Костика училась в Академии Магов.

Все это позволяло предположить, что Маркус замешан и в истории с зельем, и в истории с алкоголем, а его приятельские отношения с Полиной — лишь притворство. Но это были только предположения, а Матвею и Лукасу нужны были доказательства.

Сам Маркус был временно отстранен от занятий, его тоже наказали, хотя и не так строго, как Полину. В Академии его не было, и поэтому его нельзя было допросить как следует, чтобы узнать правду. Впрочем, Матвей сильно сомневался, что таким образом они что-то выяснят. Если бы Маркус хотел в чем-то признаться, то он сделал бы это до того, как Полину исключили.

Пока Матвей пытался получить у Учителей разрешение на посещение той самой злополучной деревни, где все произошло, Лукас попросту туда сбежал. Он поплатился за это, но сведения, которые он добыл, сыграли решающую роль в разоблачении Маркуса.

Костика настолько захватила idee fixe^[10] отомстить Полине, что он ни о чем другом и думать не мог. Удалось ли ему привлечь на свою сторону старшего брата или Маркус сам вызвался помочь, этого они так и не узнали. План с зельем провалился, но потом братьям крупно повезло. Маркус вовремя сообщил Костику, что они с Полиной будут на турнире, а остальное было уже делом техники. Их кузина Иветта, Магистр-Маг, согласилась помочь, потому что считала девчонку-Воина выскочкой. Ей не составило особого труда навести на Полину туманные чары, чтобы она забыла о том, что нельзя ходить в соседнюю деревню. Потом Иветта сделала Маркуса и Полину невидимыми для хозяина и посетителей таверны, она же разыграла сцену с кофе. Пока Полина была в туалетной комнате, Маркус подмешал ей в сок спирт, — совсем немного, чтобы нельзя было его заметить, но все же достаточно, чтобы анализ крови стал положительным. Костик тем временем доложил патрулю о том, что в деревне двое младших Воинов тайком распивают бутылку вина. Иветта магически переместила отпечатки Полининых пальцев со стакана с соком на заранее приготовленную бутылку, тем самым состряпав еще одно неоспоримое доказательство. Маркус понимал, что и он не избежит наказания, но исключать его было не за что, а на остальное он готов был пойти ради брата.

Все это Маркус поведал Учителю Камилю после того, как Матвей разыскал его на одной из ферм и силой приволок в Академию.

— А потом Учителя признали, что совершили ошибку, и отправили меня за тобой, — закончил Матвей свой рассказ.

— Невероятно. Никогда бы не подумала, что Маркус на такое способен… Он был таким… таким…

— Притворялся, чтобы завоевать твое доверие, — пожал плечами Матвей, — и весьма в этом преуспел. Так ты возвращаешься со мной или мне передать, что ты стала Странствующей?

— Догадайся! — фыркнула Полина. — С одного раза.

Через пять минут они вышли из хижины, чтобы попрощаться с Ником. Тот нисколько не удивился, увидев сестру с рюкзаком на плече. Полина крепко обняла брата:

— Прости, что доставила тебе столько хлопот.

— Я знал, что все уладится, — шепнул он ей на ухо. — Увидимся летом, я обязательно приду домой.

— Тогда до встречи, Никки!

На прощание Полина подарила брату очаровательную улыбку, Матвей почтительно поклонился, и они оба одновременно исчезли с поляны.

Они телепортировались прямо к кабинету главы Академии, использовав пароль перехода. Матвей сказал, что таково распоряжение Учителя Камиля. Потом Полине пришлось принимать извинения от Учителей, и она одновременно торжествовала и смущалась.

— Завтра на общем сборе я объявлю о твоем восстановлении и об отчислении Маркуса. С его братом и кузиной тоже разберутся, — сказал Учитель Камиль. — Кстати, Маркус просил разрешения увидеться с тобой.

— Нет! — резко возразила Полина. — Мне не нужны его извинения, а без остального я как-нибудь обойдусь. А… нельзя ли… ну-у… — смутилась она, но все же договорила почти шепотом, — не исключать Маркуса?

— Это не тебе решать, — нахмурился Камиль.

— Да, конечно, я знаю, Учитель. А если он просто… оступился? Возможно, Костик сумел его заставить…

— Каждый человек сам отвечает за свои поступки, тем более Воин.

— А если к этому приложила руку… Иветта? — продолжала настаивать Полина.

Вместо того чтобы окончательно рассердиться, Камиль внимательно посмотрел на Полину, помолчал и внезапно согласился.

— Хорошо, — сказал он, — я разберусь. А теперь надевай джайдер и марш отсюда. Тебе предстоит много работать. Зимние испытания будешь сдавать вместе со всеми, никаких отсрочек.

— Слушаюсь, Учитель! — отсалютовала Полина и выскочила из кабинета.

К огромной радости Полины, Маркуса не исключили из Академии Воинов, — вероятно, она оказалась права. Ей претила мысль, что еще один человек будет считать ее виновной в крушении своей мечты. Маркуса понизили в иерархии до Кандидата и перевели в другую Академию с испытательным сроком. Судьбой Костика и Иветты она не интересовалась.