Айме Руто и полемика относительно эолитов

Бельгийский хранитель музея Айме Руто (1847–1933) на протяжении нескольких десятилетий был ведущим палеонтологом Европы, и человеком, уважаемым в научным кругах. Будучи известным ученым, признанным во всем мире, он публиковал в ведущих научных журналах свои работы не только по геологии, но и по палеоантропологии (Бонт 2003, с. 606). Руто специализировался на древних человеческих артефактах, в особенности на кремниевых остатках (Бонт 2003, с. 604).

Больше всего Руто прославился своей работой, посвященной эолитам, артефактам, считавшимся «примитивными эволюционными предшественниками эпохи палеолита», а также эти орудия труда считались подтверждением эволюции человеческого мозга. Слово «эолит» произошло от греческих слов «eos»- заря, и «lithos» - камень. Эолиты впервые получили свое название и собраны в коллекцию Бенджамином Харрисоном примерно в 1885 году (O’Коннор 2003, с. 255). Эти «ранние камни» были главной темой научных исследований на протяжении нескольких десятилетий. Оценивая эолиты, Руто и многие его ученики пришли к выводу, что они были продуктами эволюционирующего человеческого мозга. Эолиты, согласно их рассуждениям, были свидетельством того, что примитивный мозг мог создать лишь примитивные орудия труда, и чем больше эволюционировал мозг, тем более сложными становились и орудия труда. Руто и его последователи заключили, что эолиты были физическим доказательством существования примитивного человеческого мозга, а значит и доказательством эволюции.

Эти орудия труда до эпохи палеолита были более простыми, чем орудия, созданные эволюционировавшими людьми. Они настолько просты, что бывает сложно определить, на самом ли деле эти камни были обработаны человеком. Одним из наиболее уважаемых последователей Руто был профессор Герман Клаатч (1863–1916), который детально описывал некоторые работы Руто и их важность в доказательстве эволюции человека (Клаатч 1923, сс. 19, 117, 237, 246, 265). Еще одним приверженцем теории эолитов был Чарльз Доусон, прославившийся подделкой пилтдаунского человека, и представлявший на научных конференциях (например, в Королевском антропологическом институте в 1915) работы о важности эолитов в эволюции человека (Вайнер 2003, с. 135).

В 1900-х годах новые открытия лишь усилили уверенность Руто в «человеческом» происхождении эолитов (Бонт 2003, с. 608). Поскольку многие отметины на камнях появились непреднамеренно (например, это очевидно в случае с наконечниками стрел индейцев), Руто пришел к заключению, что эти отметины являются доказательством «примитивной идеи утилизации» камней (Бонт 2003, с. 608). Его воззрения получили широкое распространение во всем мире в результате продажи артефактов, статуй и картин – и все это послужило навязыванию идеи эволюции человека широкой публике. Эти предметы даже присутствовали в известной фальсификации с пилтдаунским человеком (Вайнер 2003, сс. 55–56, 116).

Самым амбициозным проектом Руто была «трехмерная реконструкция эволюции человека», основанная на его идеях об эолитах и демонстрирующая, как человек эволюционировал от своего «животного предшественника» до «современного человека». В этой и других экспозициях экспонат «негр» часто был представлен, как эволюционный предок белой расы (Бонт, 2003, с. 627). Все статуи Руто отображали смесь обезьяноподобных и человеческих (часто негритянских) характеристик, собранных воедино на основании его теории об эолитах, но не на основании фактов. Его мировоззрение в лучших традициях философии Дарвина заключалось в том, что «белые европейцы стали венцом прогресса», и что этот прогресс фактически потребовал войны. Обе эти идеи вплетаются в его теорию об эолитах (Бонт 2003, с. 628). Во многом он также полагался на идеи расизма, заключая, что «три человеческие расы имели очень отдаленного общего предка». В результате, Руто говорил не о «происхождении» человечества, а о «происхождениях» во множественном числе. По его мнению, внешние сходства между различными расами основываются на сходстве в стиле жизни, а не в происхождении от общего предка. Руто пошел даже дальше и связал каждую человеческую расу с определенным видом антропоидной обезьяны, заявляя, что первые эволюционировали, а последние деградировали от различных форм одного рода (Бонт 2003, с. 628).

Своему успеху в распространении теории об эолитах и его воззрений о доисторических расах, Руто частично обязан тому факту, что эти теории соответствовали принятым научным стандартам. Более того, они были опорой мировоззрения, которое разделяли по крайней мере некоторые европейские ученые... Его идеи получили широкое распространение благодаря тому, что он смог вовлечь многих людей в расширение сети музеев, в центре которого находился его собственный музей. Эти сети помогли ему быть вездесущим. Он публиковал свои статьи в ведущих периодических изданиях, получал археологические находки из разных уголков мира, его категории использовались в важнейших музеях, его теории преподавались уважаемыми учеными, а его реконструкции прошлого были широко известны и воспринимались, как авторитетные экспонаты. Он умело использовал… различные каналы для распространения своих идей – как в популярных журналах, так и в университетах (Бонт 2003, с. 629).

Руто пришел к заключению о том, что эволюция от эолитского до палеолитского человека происходила не по сценарию Дарвина (медленно и постепенно), а, скорее, на основании археологической летописи и теории мутации де Фриза, она происходила быстро и скачками (Бонт 2003, с. 616). На основании этих фактов Руто заключил, что «эволюция происходила скачкообразно, и что небольшие вариации между особями не имели большого значения для долгосрочной перспективы» (Бонт 2003, с. 616). Основываясь на археологической летописи, Руто определил, что существовала «четкая разделительная линия» между «эолитами и палеолитами», которая, как нам известно сегодня, была разделением между естественными и искусственно созданными человеком артефактами (Бонт 2003, с. 616).

Руто сотрудничал с другими учеными и исследователями, посылая им для оценки отчеты, фотографии и даже образцы эолитов из своей богатой коллекции. Это дало ему возможность завоевать международную поддержку своих идей. На пике этих обсуждений, в 1906 году, работа Руто получила широкое признание, а он сам был удостоен многочисленных научных наград, поощрений и почестей.

По мере того, как проводилось все больше исследований, стало накапливаться все больше сомнений относительно его теорий и его доказательств. Главной проблемой для Руто и для всех остальных ученых была необходимость проводить различия между «настоящими эолитами» и «псевдо-эолитами» (Бонт 2003, с. 610). Борьба между приверженцами его теории об эолитах и ее противниками сильно обострилась, и каждая из сторон обвиняла противоположную в подлогах, ретуши фотографий, и даже звучали некоторые заявления о психических болезнях оппонентов (Бонт 2003, с. 614).

Большинство мнимых примеров самых древних орудий человека из коллекции Руто, названные эолитами, оказались неверно идентифицированными. В ходе тщательного изучения были сделаны выводы о том, что эти экспонаты не содержат однозначных доказательств в пользу того, что над ними потрудился человек. Это развенчало всю теорию Руто об эолитах, и, впоследствии, его попытки воссоздать доисторическую человеческую расу (Бонт 2003, с. 604). «Обширная коллекция каменных орудий» Руто была дискредитирована и названа «подборкой фальшивок и неверных идентификаций» (Бонт 2003, с. 604). Однако Руто отметил, что, несмотря на то, что «все его экспонаты были дискредитированы» его конкурентами, «он по-прежнему придерживается своих выводов» (Бонт 2003, с. 605).

Руто на основании своих эолитов пытался провести экстраполяцию и сделать выводы о нравах и умственных способностях их создателей. Теперь это считается глупым занятием, если учесть тот факт, что все эолиты были естественными, а не созданными человеком. В своих работах Руто с невероятной детализацией описывал характер, мотивацию, цели, ментальность, умственные способности, взгляды и логику целой расы людей – и все это на основании своих эолитов! Он заключил, что создатели эолитов были пассивными, мирными созданиями, склонными к имитациям (Бонт 2003, с. 616). В эолитах наблюдалась «некоторая степень совершенства», однако не было свидетельства тому, что их создатели были прогрессивными или активными.

Более того, Руто детально описал отношения между эолитами и людьми палеолита, которые, по его определению, были двумя разными расами людей. Он пришел к выводу о том, что низшая по развитию раса, создатели эолитов, вымерла. Камни Руто заставили его заключить, что эолитам и другим низшим расам не доставало «прогрессивных мутаций» белой расы, и, в конце концов, они последовали примеру тасманцев и вымерли. Помимо всего прочего, следующими в списке вымирания Руто числились пигмеи, бушмены, жители огненной земли и северо-американские индейцы, и он ясно дал понять, что в результате расовой борьбы вымрут и многие другие группы людей. Подобно многим другим антропологам девятнадцатого века, Руто отмечал, что вымирание этой расы было естественным следствием их социальной и биологической примитивности. Это была «естественная игра законов ограниченности в сочетании со все большим развитием так называемых цивилизованных народов». Жестокий колониализм был всего лишь составляющей естественного прогресса… Время сослужило службу естественному отбору, в процессе которого более развитые умственно люди, в конце концов, заставили всех низших умереть… В мире Руто существовало лишь два возможных варианта развития - «эволюционировать» или «умереть» и оба варианта были прямым результатом биологического детерминизма (Бонт 2003, с. 619).

Главным подтверждением существования расы эолитов был пилтдаунский человек, который, по мнению Руто, доказывал его теории, поскольку пилтдаунский человек был не только ископаемым скелетом древнего человека, которого так долго ждали эолитофилы. Он был «выкопан» в непосредственной близости с орудиями труда. Более того, большинство ученых интерпретировали относительно развитый череп, как аргумент в пользу параллельной эволюции, которая рассматривает неандертальца, как примитивное и бесперспективное ответвление человеческой расы. Именно такой гипотезы Руто придерживался несколько лет. Что касается датирования, то в этом вопросе Руто поначалу поддержал заявления влиятельного шотландского анатома Артура Кита (1866–1955) о том, что элементы черепа были останками «третичного человека». Вудворд и Донсон более осторожно отнесли эту находку к нижнему четвертичному периоду, однако Руто с радостью согласился с английскими «эолитофилами» в том, что был обнаружен изготовитель орудий плиоценового суссекского периода (Бонт 2003, с. 621).

Позднее Руто был вынужден изменить свое мнение по поводу пилтдаунского человека, так как новое исследование доказало неправильность его идей. Бонт отмечает, что и пилтдаунский человек, и эолиты были «неразделимо связаны» с попытками обнаружить предполагаемое «недостающее звено» и подтвердить теорию эволюции, чтобы «верующие… доказали свои воззрения» (Бонт 2003, сс. 621–622).