Монополистические преимущества как стимул

Означает ли описанный «букет» негативных последствий монополизации, что монополия является своего рода «абсолютным злом» рыночной экономики? Многие экономисты наверняка положительно ответят на этот вопрос. И все-таки ситуация не столь проста, сколько может показаться. Начнем с обсуждения того, всегда ли является единственный производитель некого продукта монополистом? По формальному определению монополии ответ на этот вопрос положителен. Но на практике ситуация много сложнее. Допустим, фирма первой в городе начинает предлагать услугу по доставке продуктов питания на дом. Остальные торговые предприятия не видят для этого бизнеса хороших перспектив и не спешат им заняться. Формально фирма-первопроходец становится монополистом, поскольку одна действует на рынке. Фактически же ни один из трех типов барьеров, которые могут превратить отрасль в монополистическую, в этом случае не существует. Ясно, что развозка продуктов по домам не принадлежит к числу естественных монополий; никакие права собственности или иные легальные привилегии не защищают рынок от вторжения конкурентов (даже на саму идею развозки продуктов по домам нельзя взять патент – ни в мире, ни в России она не нова); не практикует наша фирма и нечестные методы конкуренции. Напротив, ее гордое одиночество на рынке объясняется лишь тем, что конкуренты не хотят производить аналогичную продукцию (услуг). Более того, когда выяснится, что бизнес по доставке продуктовых заказов на дом действительно выгоден, нет ни малейших сомнений, что у фирмы мгновенно найдется масса подражателей и ее монополия исчезнет.

Задумаемся теперь над положением нашего необычного монополиста. Хотя его монополия ничем не защищена, до тех пор, пока такая фирма является единственным игроком на рынке, она имеет возможность использовать выгоды своего положения, например, вполне может завысить цены и получить монополистическую прибыль. То есть последствия монополизации вроде бы налицо. Но являются ли они злом для экономики?

Скорее более правильно рассматривать экономические прибыли описанного монополиста как своего рода премию за уже знакомую нам предпринимательскую бдительность. Представитель неооавстрийской школы Израэль М.Кирцнер писал: «То, что производящий предприниматель является единственным продавцом своего продукта … никоим образом не квалифицирует его деятельность как деятельность монополиста. Он является предпринимателем, который в открытой настежь конкурентной области почувствовал прибыльность некоего вида деятельности, чего не почувствовали другие». Занять монопольную позицию в нашем примере мог бы (и по-прежнему может) любой. Но реально сделал это только один предприниматель. И сейчас он просто пользуется плодами своей бдительности и верного расчета. Понятно, что монополистические прибыли в данном контексте становятся стимулом предпринимательской деятельности, «мотором» активного поиска нужных потребителю, но еще никем не выпускаемых продуктов. К тому же не нужно забывать, что повышенная доходность уравновешивает риск. Ведь наш монополист вполне мог бы расплатиться убытками за авантюризм, если бы неординарный коммерческий ход оказался неверным. Рынок становится богаче и шире потому, что предприниматели надеются быть вознагражденными за свою бдительность монополистическими прибылями.

Патентная монополия.

Перейдем к рассмотрению более характерного для монополии положения, когда позиция фирмы все-таки защищена определенными барьерами. Удобным примером такого рода может служить запатентованное изобретение. С помощью рис. 9.4 рассмотрим рыночное положение фирмы-изобретателя в случаях отсутствия или наличия патентного законодательства и, следовательно, отсутствия или наличия легальных барьеров на пути проникновения в соответствующую отрасль.

На рис. 9.4а показана кривая средних общих издержек фирмы-лидера, первой выпустившей продукт на рынок (ATC_L). На рис. 9.4б – точно такая же кривая типичного последователя, скопировавшего удачную новинку (ATC_F). Различие между обеими кривыми состоит только в их расположении. Конкретнее, кривая фирмы-изобретателя расположена на некую величину (ΔATC) выше кривой последователя, поскольку для последнего она определяется только издержками непосредственного изготовления продукта, тогда как лидеру пришлось еще нести издержки на его разработку.

РИС.9.4. Патентная монополия.

Если права интеллектуальной собственности в стране не охраняются, то сразу вслед за выходом удачной новинки в продажу хлынут многочисленные товары-подражания. И именно они будут преобладать на рынке, определяя ситуацию на нем.Как мы помним из анализа рынка монополистической конкуренции, долгосрочное равновесие на подобном рынке сложится тогда, когда кривая спроса (D_F) займет положение касательной к кривой типичного производителя (в нашем случае фирмы-последователя - ATC_F). Соответственно равновесный уровень цен (P_F) в отрасли установится именно на этом уровне и обеспечит последователю безубыточность (нулевую экономическую прибыль).

Однако у фирмы-изобретателя издержки выше. Значит, при данном уровне цен она будет нести убытки, станет экстрамаржинальной и рано или поздно покинет рынок. Иными словами, в отсутствие патентной монополии изобретательство, как правило, убыточно и, следовательно, коммерчески неоправданно. Затраты на него делают одни, а пользуются плодами другие.

Допустим теперь, что патентное законодательство введено. Тогда для продукции фирмы-изобретателя сформируется кривая спроса DL. Поскольку весь срок патентной защиты ни один конкурент не может нарушить монопольное право изобретателя на производство товара и поэтому спрос не расщепляется между несколькими аналогичными продуктами, эта кривая проходит существенно выше кривой DF. В новых условиях фирма-изобретатель на каждую проданную единицу продукции будет получать среднюю прибыль Aπ

Легко понять, что, если за время действия патента эта экономическая прибыль успеет покрыть (а лучше перекрыть) затраты на НИОКР, изобретательство становится выгодным. Изобретательская деятельность коммерчески оправданна, если экономические прибыли за период действия патента по крайней мере компенсируют дополнительные издержки, связанные с его проведением. В терминах рис. 9.4 требуется, чтобы было выполнено условие Aπ >! (Δ ATC), где Aπ – средняя прибыль, получаемая от реализации каждой единицы продукции в течение срока патентной защиты; Δ ATC – дополнительные расходы лидера на НИОКР, в расчете на единицу продукции, выпущенной за тот срок. Таким образом, именно наличие патентной монополии создает экономические условия для технического прогресса. «Абсолютное зло» неожиданно оборачивается необходимым условием существования рынка инноваций. Интересно, что во многих иных сферах деятельности, не связанных с научными исследованиями и потому не подлежащих патентной защите, бизнес становится возможным, только если менеджерам своими силами удается установить монополию. Рассмотрим индустрию показ мод. Из миллионов девушек с безукоризненными фигурами топ-моделями становятся лишь те немногие, в «раскрутку» имиджа которых вложены огромные средства. Компенсация этих издержек осуществляется за счет вычетов из гонорара моделей, достигающих 70% и более от получаемых ими сумм. Если заранее не «монополизировать» звезду, то, став известной, она немедленно уйдет в другое агентство. Ведь новые работодатели получают знаменитую манекенщицу, не вложив в создание ее имиджа ни цента, и, следовательно, могут согласиться на куда меньшие вычеты из ее гонораров. Очевидно, что и самой девушке, и новому агентству сделка будет выгодна. В проигрыше оказывается только тот, кто реально вкладывает средства в проект. Ведь он-то предложить меньшие вычеты не может, ему нужно компенсировать рекламные издержки. То есть ситуация полностью аналогична ситуации на рынке изобретений без патентной монополии. «Раскручивать» топ-моделей в таких условиях невыгодно. Выход же состоит в том, чтобы заранее подписать с будущей звездой долгосрочный контракт о вычетах из ее гонораров. Посредством этого приема не на основании закона, а с помощью добровольного соглашения сторон создается некий аналог патентной монополии: согласно контракту участвовать в показах от имени других модельных агентств девушка не имеет права. Подобное «крепостное право», на первый взгляд воспринимаемое как вопиющая несправедливость, на деле абсолютно необходимо, чтобы кто-то захотел «раскручивать» топ-моделей, а также растить талантливых молодых хоккеистов, предоставлять эфир неизвестным рок-группам и т.д. – механизм в подобных случаях одинаков.