Глава 32

Конлан наблюдал за Алариком, который ходил из угла в угол в большой комнате – своего рода убежища из кожи и дерева, – и это хождение вывело его из себя.

– Прекрати. Просто скажи нам сразу плохие новости. Пытаться быть дипломатичным – пустая трата времени, и в любом случае на тебя не похоже.

Глаза Аларика сверкнули ярко зеленым, но, по крайней мере, он перестал метаться.

– У меня есть факты и размышления. Я сообщу и то, и другое и дам понять, что есть что. Потом мы должны решить, что делать.

Райли заговорила тихим и вкрадчивым голоском.

– Я так понимаю, что речь пойдет обо мне?

Аларик ничего не ответил. Ему этого не требовалось. Ответом ей послужило выражение его лица.

Она попыталась улыбнуться и крепче сжала руку Конлана.

– Ладно, стреляй. И я фигурально выражаюсь, если ты не понял.

– Сначала факты. Ты предложила себя Посейдону ради Денала и Бреннана. Он позволил тебе жить. Однако он пометил тебя знаком Трезубца, который носят только жрецы, – говоря это, Аларика загибал пальцы по ходу.

– Во-вторых…

– Что ты имеешь в виду под «только жрецы носят»? – вмешалась Райли. – Я даже не верю в него. Я, вообще-то, верю, что он существует после того, что случилось, и я знаю, что у него интересные силы, но я определенно девушка, которая верит в «Иисус любит меня». Я не могу быть жрецом! Или жрицей, или кем-то там.

Конлан почувствовал, как на нее накатывает паника, и послал ей спокойствие и ободрение.

– Позволь Аларику объясниться. Я не думаю, что он по-настоящему полагает, что ты – жрица. У Посейдона нет жриц.

– Ты имеешь в виду в настоящее время. Тысячи лет назад Верховный жрец мог быть и Верховной жрицей, – ответил Аларик.

– Что? Я не знал об этом.

– Некоторые вещи храм не предает огласке вот уже несколько тысячелетий. Например, существование анэши среди тех, кто решил покинуть Атлантиду во время Катаклизма, – Аларик снова начал метаться, как будто его тело не могло стоять неподвижно.

– Эй! Я все еще не жрец, не жрица и, вообще, ни что-то такое, – сказала Райли, скрестив ноги под собой на диване. – К тому же, разве жрецы не обязаны хранить целибат?

Она рассмеялась, ее щеки стали розовыми.

– Я имею в виду… Гм, ладно, не имеет значения.

Аларик посмотрел на нее ледяными зелеными глазами.

– Да, существует обет целибата. И это мы тоже можем обсудить.

– Ты шутишь? Никакого секса сотни лет? Это неприятно! – она подмигнула. – Без обид, но неудивительно, что ты всегда в таком дерьмовом настроении, Аларик. Я, вероятно, поменяю свое мнение о тебе.

Несмотря на смертельную важность этого разговора, Конлану пришлось спрятать усмешку. Она была самым спонтанным человеком, которого он встречал. Что бы там она ни думала…

– Тут же выходит из моего рта, знаю, – сказала она, закатив глаза на Конлана. – Перестань так громко думать. Прости, Аларик. Это было бездумно и бестактно с моей стороны. Я полагаю, что эта мысль о незапланированной должности жрицы застала меня врасплох.

Температура в комнате потеплела на пару градусов, а обычно непроницаемое выражение лица Аларика слегка оттаяло.

– Поверь мне, я понимаю. Но Посейдон пометил тебя своим знаком посвященного в сан жреца или, в твоем случае, жрицы. Я должен посмотреть старинные свитки в храме, чтобы определить, что это может означать.

Конлан провел рукой по волосам.

– А ты не мог спросить Посейдона? Ты ведь его Верховный жрец, не так ли?

– Верховный жрец, снова упустивший Трезубец, – просто ответил Аларик. – Я не получаю ответа, когда пытаюсь поговорить с Богом Морей вот уже несколько дней. Поверьте, я пытался.

– Но…

– Все и того хуже, – прервал Аларик. – Порталы не отвечают на мой зов. Я пытался вернуться в Атлантиду ночью, чтобы посмотреть свитки, но магия портала отказывалась от моего зова. Боюсь, что мы тут застряли, пока не разберемся с Трезубцем.

Наконец, заговорил Вэн, облокотившийся у стены возле неотапливаемого камина.

– Мы все пытались. Безрезультатно. И это значит, что мы не можем позвать на помощь, – сказал он. – Но давайте вернемся. Ты сказал, что в нашей истории были еще анэши? Они из Атлантиды?

– Да. Несколько анэшей было среди тех, кто решил разбрестись по земле во время катаклизма. Эмпаты тогда встречались чаще. Но все же, только один на сотню детей рождается с подобным даром, но так как Райли и… – пауза была едва заметна. – Райли и ее сестра первые, кого мы повстречали за тысячелетия, можно понять, насколько их число уменьшилось.

– И чем мы… чем они занимались? – спросила Райли.

– Они были самыми ценными королевскими советниками, на самом деле ценными, принимая во внимание природу их талантов. Они в основном участвовали в переговорах и тому подобных делах. Кроме того, их часто выбирали служить в Храме Посейдона, и они были популярными жрецами.

– Я вижу, как способность чувствовать эмоцию может быть очень полезной во время исповеди, – заметил Вэн. – Ты сделал это? Бум! Неверный ответ! Ты совершил что-то намного хуже!

– Заткнись, Вэн. Ты здесь не помощник, – рявкнул Конлан.

– Отвали. Я пытаюсь улучшить настроение. Вы до смерти напугали Райли, – проворчал Вэн. Они все повернулись к ней, и Райли вздернула подбородок.

– Эй, это ведь я сражалась с вампирами с топором прошлой ночью, так? И подобные разговоры не сравнятся с мозгами у меня на ногах, – она задрожала. – Поэтому не переживайте, что пугаете бедняжку Райли.

– Давайте по теме, вот мои размышления, – заговорил Аларик. – Я считаю, что Райли и Квинн являются потомками тех древних атлантийцев и у них – наша ДНК в крови. К тому же, я считаю, что они представляют эти древние таланты в качестве исполнения одного из самых тайных пророчеств, содержащихся в Храмовых свитках.

Он глубоко вздохнул.

– Я считаю, что они заявляют о том времени, когда Атлантида должна совершать браки с людьми, чтобы на свет появилось новое, лучшее поколение.

Вэн присвистнул.

– Это богохульство, чувак.

Аларик кивнул.

– Не только богохульство, но и вдобавок прямое противоречие тому, чему учит совет, что любой из королевской династии, кто не исполнит брачный ритуал как должно, навлечет второй катаклизм на Атлантиду

– Что? – Райли быстро уставала от официальных речей, и ее мозговые клетки перестали следить за разговором.

– Если нет племенного завода, конец Атлантиде, – кратко ответил Вэн.

– Не только Атлантиде. Конец всему гребанному миру – вот что вбивалось мне в голову всю мою жизнь, – медленно ответил Конлан.

– Как мы узнаем, что из этого правда? – спросила Райли. – Я имею в виду, чтобы не попасть впросак, Конлан, хоть мы знаем друг друга меньше недели, но я предпочитаю эту штуку с межрасовыми браками, чем вариант Б: миру придет конец.

Конлан почувствовал ее трепет и восхитился ее смелостью еще больше. Ради Богов, она была красива. И храбра.

И она любила его.

Это чудо почти поставило его на колени.

Он обнял ее и крепко прижал к себе.

– В случае, если ты не расслышала, что я говорил тебе прошлой ночью дюжину раз – я люблю тебя. Мы в этом разберемся.

Она пожала плечами, но он почувствовал, что она все еще дрожит.

– Как мы в этом разберемся? – повторила она

– В этом-то и проблема. Мы не можем направиться обратно в Атлантиду, и Посейдон не отвечает на звонки, – отметил мрачно Вэн.

Аларик и Райли сказали одновременно:

– Трезубец.

Потом они удивленно посмотрели друг на друга.

– Говори, – потребовал Аларик.

– Не знаю. Но у меня такое чувство, оно же у меня было, когда он говорил со мной прошлой ночью. Он был настолько надменен, – все такое «с Богом не торгуются». Я подумала, что он довольно капризный…

– Даже представить себе не можешь, – ответил Аларик.

– Да. Так, может, это все касается того, что побеждает лучший. Знаешь? Если ты и Конлан найдете Трезубец, вы заслуживаете трон, Атлантиду, бесплатное пребывание на пляжном курорте по вашему выбору, что-то вроде этого.

Аларик кивнул.

– Это определенно правильное ощущение. Боги никогда не меняются, а Посейдон частенько демонстрировал свое восхищение победителям любого рода.

Конлан крепче обнял Райли.

– Значит, мы возвращаем Трезубец, или Атлантида для нас навсегда потеряна?

Вэн рассмеялся, но этот смех не был веселым.

– Чертовы Боги и их игрища. Ну, значит, это похоже на теоретический выход из положения. Теперь мы должны найти Трезубец. Аларик?

Аларик закрыл глаза, вытянул руки, чтобы провести силу. Прошло несколько минут, потом он покачал головой.

– Ничего. Но я в тот день чувствовал только вспышки. Я буду продолжать попытки.

В коридоре послушались шаги, и из-за угла вышел Кристоф, что-то держа у своего уха.

– Простите, что прерываю, но телефон Райли продолжает звонить, – он протянул его ей. – Это ваша сестра, и она говорит, что есть проблемы.

Никто, кроме Конлана не заметил, как вздрогнул Аларик.