Первичный крик 249

чить от него хоть что-то. Янов велел мне рассказать все, чтобы

успокоить его. Я протянул вперед правую руку и потрепал его

по плечу, похлопал по спине, потом погладил по голове и ска-

зал ему одну простую вещь: ты не получил любви, и не пытайся

понять, почему это случилось — ты не получил ее и все, в этом

весь ответ. Теперь попробуй сам сделать из своей жизни что-ни-

будь стоящее. Ты любишь девушку, и живи с ней в любви. Я про-

должал говорить еще что-то в том же духе. В течение одной —

двух минут я говорил Янову еще что-то. Потом мальчик вдруг

поднялся и набросился на меня. Мальчик действительно побе-

жал ко мне. Мне казалось, что он бежит сквозь годы, сквозь

время. Я впал в панику — сам не знаю, почему — я начал дико

кричать. «Не подходи ко мне, убирайся, убирайся!» Я начал

махать кулаками, пинаться, чтобы не подпускать его к себе. Но

он все же подбежал, и я слышал, как Янов говорил мне: «Брось

сопротивляться, брось сопротивляться!» Я продолжал твердить,

нет и нет, я был в полном смятении — мальчишка шел на меня.

Он залез на меня, проник в меня, а потом вдруг исчез. Я удив-

ленно открыл глаза: «Где он? Он пропал». Янов велел мне по-

искать его. Я поискал. Я осмотрел весь кабинет. Я сказал Яно-

ву, где я в последний раз его видел. Янов сказал, что мальчик во

мне. Я и сам нутром это чувствовал, но мне не хотелось в это

верить. Я закрыл глаза и попытался снова вызвать прежнюю

картину, снова увидеть мальчика. Я очень старался это сделать,

но, конечно, не смог. Я знал, где мальчик и кто он был на са-

мом деле. Я расплакался, и это были очищающие слезы.

Вся моя жизнь стала развертываться перед моими глазами,

быть может, очень символически, но это, без сомнения, была

моя жизнь, в этом не могло быть никакой ошибки. Я лежал на

кушетке, совершенно опустошенный, но при этом все же ис-

пытывал какую-то радость. Я чувствовал себя очищенным и

счастливым. Я принял все, что со мной произошло — мне при-

шлось это сделать — и это было реально. Я думаю, что та пер-

вичная сцена была шагом на пути, который мне предстояло

пройти до конца с помощью других первичных сцен. Это было

мучительно, но я был на верном пути. Для меня все закончи-

лось последующим чувством успокоения, расслабления и про-

светления. Словно я освободился от какой-то неимоверной тя-