Артур Янов

жести, страшного груза, и теперь мне стало немного легче, я

стал свободнее.

Однако сегодня я испытывал грызущие сомнения по пово-

ду тех вещей, с которыми я сегодня не столкнулся, но которые

крепко зацепили меня в среду и в четверг. Я говорю о теме го-

мосексуальных страхов и тому подобного. Думаю, что я просто

уклонился от того, чтобы туда углубиться, а ведь именно там

зарыта собака.

Некоторое время после сеанса я провел на пляже — погу-

лял пару часов, а потом вернулся домой. Сьюзен не разговари-

вала со мной, но я не возражал. Чем дальше, тем больше, тем

яснее видна мне ее болезнь. Особенно меня беспокоит ее эго-

изм, когда она начинает донимать меня, несмотря на то, что не

может не понимать, насколько важна для меня эта первичная

терапия. Правда, надо отдать ей должное, она перестала вечно

спорить со мной.

Марта

Сегодня был очень важный сеанс. Я пережил то, что Янов

называет «комой в сознании», и это превосходный термин. В

пятницу я называл это «состоянием», «трансом», состоянием

воображаемого переживания» или «мысленным театром». Но,

конечно, здесь лучше всего подойдет название «кома в созна-

нии». Начал я с того, что попытался осмыслить все, что про-

изошло вчера. У меня были проблемы с подлинным чувством.

Меня снова одолевали прежние злобные, сварливые, раздра-

жительные чувства. Я не мог ничего выразить. У меня ничего

не получалось. Потом я надолго замолчал. И тут я начал ощу-

щать чувство, с которого и началось все событие.

Во-первых я почувствовал, что иод гневом прячется боль,

которую я не желаю ощущать. Гнев и лицедейство — это отвле-

кающие маневры, которыми мы пользуемся для того, чтобы на

поверхность не прорвалось чувство глубинной боли и обиды.

Другими словами, все так озабочены противодействием лице-

действу и гневу человека, что он избегает необходимости чув-

ствовать свою первичную боль. В первичной терапии ты зна-