Выбранные места из «Переписки с друзьями» в творческой эволюции Гоголя. Специфика «учительского» слова. Письмо Белинского к Гоголю

Появление реакционной книги Гоголя вызвало огромное возмущение всей прогрессивной оппозиционно настроенной части русского общества. Однако ясный анализ политического пафоса книги Гоголя смог дать только Белинский. Белинский беспощадно осудил «странную книгу» Гоголя, проповеднический тон писателя, реак ционный смысл его писаний. Белинский решительно отделил Го голя-проповедника от Гоголя-художника.

Из предисловия узнаем мы, что автор был болен и при смерти и написал было завещание. Все это очень обыкновенно и со всяким случиться может. Но вот что вовсе необыкновенно и чего доселе еще ни с кем из частных лиц не случалось. автор говорит и наказывает, а Россия его слушает и обещает выполнить... Потом объ является, что автор сжег все свои сочинения, бывшие у него в рукописях, как бесполезные... Вместо этого про сит он друзей своих издать его письма с 1844 года для пользы тоже высоких душ...

Изданную теперь книгу «Выбранных мест из переписки с друзьями» г. Гоголь просит своих соотечествен ников прочитать несколько раз, а достаточных из них просит он покупать ее по нескольку экземпляров для раздачи тем, которые сами купить ее не в состоянии. Собираясь в Сирию, на поклонение святым местам, просит он прощения у всех, перед которыми виноват, равно как и у тех, перед которыми не виноват... За предисловием и завещанием следуют письма. В этих письмах автор изображает себя как бы прозревшим вследствие своей болезни, исполнившимся духа любви, кротости и в особенности смирения...

Говоря в письме к одной даме о значении женщины в свете, автор открывает нам главную причину лихоим ства в России. Найти причину зла — почти то же, что найти против него лекарство. И автор «Переписки» нашел его... Слушайте: главная причина взяточничества чинов ников происходит «от расточительности их жен, которые так жадничают блистать в свете, большом и малом, и требуют на то денег от мужей»

«Споры о наших европейских и славянских началах. Все эти славянисты и европисты — или же староверы и нововеры, или же восточники и западники, а что они в самом деле, не умею сказать, потому что покамест они мне кажутся только карикатурами на то, чем хотят быть. Все они говорят о двух разных сторонах одного и того же предмета, никак не догадываясь, что ничуть не спорят и не поперечат друг другу. «

«Многие у нас уже и теперь, особенно между молодежью стали хвастаться не в меру русскими доблестями и думают вовсе не о том, чтобы их углубить и воспитать в себе, но чтобы выставить их на показ и сказать Европе: «смотрите, немцы: мы лучше вас!» Это хвастовство — губитель всего. Оно раздражает других и наносит вред самому хвастуну.»

Но мы начали речь о советах, которыми автор наде ляет своих адептов; надо кончить эту интересную мате рию. Один из приятелей автора посягнул на дело неслы ханной дерзости: он решился сказать автору письменно, что, по его мнению, теперь-де самое время для выпуска второй части «Мертвых душ»... Подобная дерзость не могла не подействовать несколько мутно на смирение нашего автора, — и он разразился следующим громовым ответом неосторожному смельчаку:

«Не думай, однакоже, после этой исповеди, чтобы я сам был такой же урод, каковы мои герои. Нет, я не похож на них. Я люблю добро, я ищу его и сгораю им; но я не люблю моих мерзостей и не держу их руку, как мои герои; я не люблю тех низостей моих, которые отдаляют меня от добра». он поучал воспитывать себя.