Версии институционализма

Разнообразие исследовательской проблематики и заимствование идей из различных отраслей обществознания сделало весьма затруднительным (если вообще возможным) выработку общей методологии. Возникли различные направления, версии неоинституционализма. Г. Питерс выделяет шесть таких направлений (нормативный институционализм; институционализм рационального выбора; исторический институционализм; эмпирический (структурный) институционализм; институционализм в исследованиях внешней политики и международных отношений; социетальный институционализм) [14]. П. Холл и Р. Тейлор насчитали три версии: историческую, социологическую и экономическую (институционализм рационального выбора)[15], а Й.Блом-Хансен выделил только два главных направления: рационального выбора и социологическое, отказав в самостоятельности историческому институционализму[16].

Новый институционализм предлагает два вида ответов на центральный для институционального анализа вопрос — как институты влияют на поведение индивидов? — «calculus approach» и «cultural approach»[17].

Для социологического институционализма («cultural approach») индивид живет в мире институтов, под которыми понимаются социальные нормы, роли, идентичности и т.д. Они являются «данностью» (taken for granted) для отдельного индивида, существуют независимо от его воли, и он должен подчиняться этим институтам. Институционалисты рационального выбора («calculus approach»), напротив, полагают, что институты представляют собой «правила игры», которые создают рациональные индивиды, чтобы облегчить взаимодействие друг с другом. В отличие от структурного, социетальный институционализм акцентирует внимание не только на формальных, но и на неформальных институтах.

Исторический институционализм не имеет собственной теории институтов[18], он «эклектичен» в вопросе о взаимоотношениях между институтами и поведением индивидов, используя в одних случаях «культурный», а в других — «calculus» подход[19], оказываясь тогда близким теории рационального выбора[20].

По мнению Г. Питерса, самый главный элемент института состоит в том, что институт является «структурной характеристикой общества и/или политии. Эта структура может быть формальная (парламенты, агентства государственной бюрократии, законодательство) или неформальная (сети взаимодействующих организаций, набор норм, разделяемых членами общества)»[21].

Тогда термин «элемент социальной структуры» можно рассматривать как родовой для определения понятия «институт». Необходимо лишь ограничить определяемую категорию от всех других элементов. Каждое из направлений институционализма предлагает свой ответ на этот вопрос. Обобщая дискуссии по этому поводу, Р. Скотт выделил три «основания» (pillar) институциональных элементов — регулятивное, нормативное и когнитивное[22]. Каждое направление неоинституционализма акцентирует одно из них, не отвергая, естественно, наличие остальных.

Сторонники институционализма рационального выбора подчеркивают значение тех институтов, которые устанавливаются людьми и потому являются «наиболее материализованными». К ним относятся правила взаимоотношений внутри семьи, права собственности, уголовно-правовые нормы, парламентские процедуры, конституционный дизайн и многое другое. Эти институты часто (но далеко не всегда) сопровождаются механизмами мониторинга и санкционирования — как формальными (полиция, суд), так и неформальными (общественное мнение).

Представители социологического институционализма, в соответствии с традицией классической социологии, делают акцент на институтах, относительно независимых от желания отдельного индивида. Вслед за Э. Дюркгеймом под институтами понимаются «все ценности и модели поведения, установленные коллективно, т.е. такие ценности и модели поведения, для которых не имеет решающего значения суждения, желания или привычки отдельных индивидов»[23].

В современной политической науке под институтом понимаются весьма разные явления: 1) собственно политический институт как установление, комплекс формальных и неформальных принципов, норм, правил, обусловливающих и регулирующих деятельность человека в политической области[24]; 2) политическое образование, или организация — определенным образом организованное объединение людей, которое выступает в качестве коллективного актора, та или иная политическая структура[25]; 3) устойчивый тип политического поведения, выражающийся в определенной системе коллективных действий, процедуре, механизме[26]. Политическое образование, рассматриваемое изнутри, с точки зрения, действующих в нем правил, является политическим институтом, а во взаимодействии с другими — политической организацией. Например, парламент как организация функционирует по определенным правилам, которые рассматриваются как институты, но при взаимодействии с другими органами власти (президентом, правительством и др.) он не рассматривается как институт.

Известный теоретик институционализма Д. Найт определяет социальный институт как «набор правил, которые особым образом структурируют социальные взаимодействия. Эти правила (1) дают информацию о том, как люди будут действовать в данных ситуациях, (2) должны быть признаны членами релевантной группы как правила, которым другие подчиняются в этих ситуациях и (3) структурируют стратегический выбор акторов так, чтобы произвести равновесные результаты»[27].

Наконец, крупный американский исследователь Э. Остром определяет институты как «регуляторы человеческих действий в ситуациях, структурированных правилами, нормами и совместно разделяемыми стратегиями»[28]. Институты «невидимы» (invisible), они «представляют собой фундаментально разделяемые понятия, они существуют в умах участников и чаще в форме имплицитного знания, чем в эксплицитной и писаной форме»[29]. Это «действующие правила» (working rules, rules-in-use).

Современная институциональная лексика включает понятия «институциональная среда», «институциональное соглашение», «институциональная практика». Первое означает институты в смысле «политического установления» — совокупности «правил игры», т.е. правил, норм и санкций, образующих рамки взаимодействий между людьми. Эти установления подразделяются на неформальные нормы (обычаи, традиции) и формальные правила (конкретные законы, нормативные акты), или на явные и неявные установления. Второе понятие относится политическому образованию (государству, политической партии, избирательному объединению и т.п.), которое конституируется на основе договора (контракта) между отдельными индивидами относительно дополнительных «внутренних» ограничений, добавляемых к общепринятым "правилам игры", соблюдать которые они обязаны[30]. Наконец, институциональная практика характеризует реализацию институциональных соглашений в данной институциональной среде. Заметим, что в каждый данный момент институциональная среда не зависит от действий конкретных политических акторов и потому статична, она изменяется особым образом; институциональное соглашение существует в той мере, в какой институциональная практика ему соответствует, т.е. оно динамично, может изменяться в той мере, в какой меняется практика. Если практика не соответствует соглашению, оно не действует, утрачивает смысл[31].

Институциональное окружение в значительной мере определяет ресурсы акторов, и тем самым ограничивает набор доступных для актора стратегий. Институты влияют на предпочтения акторов, причем не только на то, «что акторы делают» (на их поведение), но и на то, что «акторы хотят делать» (на их предпочтения)[32]. При этом институционалистов интересуют различия между «выраженными» и «реальными» предпочтениями[33], анализ того, почему акторы выбирают данное определение их интересов, а не некую другую, столь же правдоподобную альтернативу. Определение интересов рассматривается как политический результат, который должен анализироваться, а не как исходная точка для политического действия, взятая в ее фасадном значении.