Причины падения

Несчастья начались с падения Избранной Рады в 1560 г. Противоречия между царем и его любимцами накапливались постепенно, как бы помимо воли всех действующих лиц. Мужающему царю, воспитанному на мысли, что он единственный бого­избранный властитель, было все тяжелее сносить опеку Сильвестра и осо­знавать, что страной реально правит Алексей Адашев. Иван, как и отец его, и дед, видел и подданных холопов. Позже, споря с Андреем Курбским, Иван сформулирует свой принцип царской власти: «Ажаловати есмя сво­их холопей вольны, а и казнить вольны же!» Непреклонный Адашев или суровый Сильвестр, имевшие свое мнение, понятие о чести и смелость их отстаивать, Андрей Курбский с его убеждением, что у «лучших людей» (аристократии), помимо обязанностей, есть еще и права, а у монарха есть долг перед страной, не вписывались в выдвинутую Иваном Грозным фор­мулу деспотизма.

Кроме того, не все при Избранной Раде было безоблачно. Набор стре­лецкого войска и вспомогательного народного ополчения, ведение войн требовали больших затрат, рос налоговый гнет, это плохо сказывалось на хозяйстве. К концу 1550 г. стране явно требовалась передышка. Но гром­кие победы толкали к иному.

Реформы улучшили деятельность столичных и местных государствен­ных органов, но до завершения централизации было далеко. Губные и земские старосты, выполнявшие свои обязанности из-под палки, были также плохо контролируемы из Москвы, как и их предшественники — на­местники. В столице чувствовали это и, как ранее, стремились компенси­ровать все суровостью и жестокостью.

Много было и субъективных моментов, разводивших царя с его спо­движниками из Избранной Рады.

Горький осадок у Ивана оставил 1553 г. В марте царь тяжело занемог, и все дума­ли о его скорой кончине. Больной захотел, чтобы при его жизни бояре, духовенст­во и прочие находящиеся при дворе люди присягнули наследнику престола царе­вичу Дмитрию, которому было от роду 5 месяцев. Часть Боярской думы выдвину­ла иную кандидатуру: двоюродного брата Ивана IV Владимира Андреевича Ста-рицкого. Сильвестр, хоть и не прямо, но тоже выступил за Владимира. Алексей Адашев с братом Данилой и отцом целовали крест Дмитрию, но при этом старший Адашев боярин Федор Григорьевич молвил: «Мы служить тебе и сыну твоему ра­ды, но сын твой, государь наш, еще в пеленках, а владеть нами будут Захарьины... А мы уже от бояр до твоего возраста беды многие видели». Деятели Избранной Ра­ды, потеснившие у трона родню царицы Анастасии Захарьевой-Юрьевой, видимо, не совсем ладили с последними.

Кончилось все так: Дмитрию в конце концов присягнули все. Потом 23-летний царь Иван выздоровел, а его несчастный первенец Дмитрий вскоре погиб. (Кор­милица, переходя по мосткам реку, обронила мальчика, и тот захлебнулся. Несча­стные родители были позже утешены рождением других сыновей — царевича Ива­на и царевича Федора.)

Многие историки полагали, что падению Избранной Рады способствовали так­же разногласия царя с А.Адашевым в вопросе внешней политики. По мнению этих ученых, Адашев был сторонником активных действий на юге и востоке, поэтому, в отличие от Ивана Грозного, он был против войны в Прибалтике, настаивал в 1558 г. на перемирии с Орденом. Осложнения в Ливонской войне, наметившиеся к 1560 г., ускорили падение Адашева. Однако другие исследователи считают, что особых внешнеполитических разногласий у царя с Адашевым не было, т.к. в 1558 г., когда начинали Ливонскую войну, именно Адашев являлся реальным руко­водителем русской внешней политики.

Сам Иван в послании Курбскому говорил, что удалил людей Избранной Рады, т.к. считал их виновниками болезни и преждевременной кончины его любимой жены — Анастасии. А Андрей Курбский писал, что после смерти Анастасии Заха-рьевы якобы объявили тоскующему Ивану, что царицу «счаровали» («околдо­вали») Адашев, Сильвестр и другие.

Расправа В 1560 г. (еще до смерти Анастасии) Иван сослал Силь-

вестра в северный Соловецкий монастырь. Там прото­поп принял монашество¹. Потом опалу наложили на Адашевых. Алексея и Данилу отослали воеводами на Ливонскую войну. Но вслед им уже спешил указ: взять «изменников» под стражу. Алексея он не застал в живых, «к счастью» для себя он умер; Данилу же заключили в темницу, а потом каз­нили. Немилость обрушилась почти на всех членов Избранной Рады. Прежний правительственный круг распался.

¹ Царь гордилсся тем, что не казнил «попа-невежу» и не тронул его сына, а просто прогнал их с глаз долой.

В преддверии В 1560-1564 гг. царь Иван правил сам. Он стал вражде-
трагедии бен к Владимиру Старицкому, подозревая последнего в
претензии на трон. У Владимира отняли часть удела, бояр и слуг. Мать
Владимира Ефросинью по ложному доносу обвинили в «многих неправ­
дах» и насильно постригли в Горицком монастыре на Щексне.

В Ливонии тем временем возобновилась война. Русь схватилась с Лит­вой. Русские дружины вышли в Белоруссию и в 1563 г. захватили Полоцк. Швеция и Дания, занятые враждой друг с другом, не вступали в русско-литовский конфликт. В Москве ожидали полного разгрома Литвы и Поль­ши и «возвращения родительских отчин»: Белоруссии, а потом и Украи­ны. Но 1564 г. принес разочарование: москвитяне дважды — на реке Уле и под Оршей были разбиты польско-литовскими полками. Царь приписал поражения «измене». Многие воеводы попали в опалу, а двое были казне­ны без суда.

Испуганные царским гневом воеводы стали бояться самостоятельно принимать решения, ибо, в случае неудачи, их сочли бы изменниками. Инициатива перешла к противнику. Русские терпели неудачи. Несколько бояр, в том числе Андрей Курбский, опасаясь скорой расправы, бежали в Литву. Это только укрепило уверенность царя в том, что вокруг него заго­воры и предательство.