Преобразования центральных органов власти

Сенат Сенат возник в 1711 г. и заменил собой старое правительст-

во России — Боярскую думу. В тот год Петр отправлялся с войсками на юго-запад, к реке Прут, воевать с турками. В его отсутствие страной руководить должен был Сенат, состоящий из вельмож, которым царь доверял. Сенат контролировал правосудие, сбор налогов, государст­венные расходы, с ним сносились губернаторы.

Коллегии Коллегии были созданы вместо старых приказов в 1717—1721 гг. Коллегий было II¹: три «первейшие» — Воен­ная, Адмиралтейская (ведала флотом), Иностранных дел, и остальные — Камер-коллегия (сбор налогов), Штатс-контор-коллегия (финансовые расходы), Ревизион-коллегия (контроль за государственными доходами и расходами), Мануфактур-коллегия, Берг-коллегия (горное дело, добыча руды), Коммерц-коллегия (внешняя торговля), Юстиц-коллегия (суд), Вотчинная коллегия (наделение дворян поместьями, земельные споры). Порядок работы коллегий определял Генеральный регламент, который был составлен с учетом опыта шведских и датских государственных орга­нов. Возглавляли коллегии президенты, но решения принимались колле­гиально, т.е. при учете мнения всех членов коллегии. Заседали в коллеги­ях как русские, так и иноземцы, приглашенные на российскую службу. Коллегиям подчинялись губернские, провинциальные и уездные власти. На правах коллегий было еще два учреждения — Главный магистрат, со­зданный в 1720 г. и возглавлявший городское самоуправление, и Синод.

Синод В 1700 г. умер патриарх Адриан, нового патриарха не

избрали. Временно делами церкви управлять поручи­ли местоблюстителю патриаршего престола, назначенному Петром, двумя десятилетиями позже, в 1721 г., для руководства церковью возник колле­гиальный орган — Синод, что означало полное подчинение русской пра-

вославной церкви государству. Священники и монахи превратились в своеобразных «чиновников» этого государства. Петр сам назначал в Свя­тейший Синод церковных иерархов, а возглавлял духовную коллегию обер-прокурор Синода, являвшийся светским лицом.

Реформа управления церкви имела двоякие последствия. С одной сто­роны, была ликвидирована относительная независимость церкви и, сле­довательно, устранена возможность критики ею государственной власти, что усилило деспотизм российского самодержавия. Но, с другой стороны, православная церковь часто выступала против полезных для России кон­тактов с Западной Европы, искоса смотрела на иноземных специалистов, сдерживала образование, была инициатором изуверских гонений на ста­рообрядцев.

Петр всячески поддерживал свободомыслящих, неконсервативных церковных иерархов. В частности, он приблизил к себе новгородского архиепископа, впос­ледствии члена Синода Феофана Прокоповича, человека образованного и ратовав­шего за светское просвещение России, за определенную веротерпимость. Проко-пович допускал возможность открытия в России протестантских кирх (храмов). Прокопович был противником раскола, но считал, что староверов следует пере­убеждать, организовывая публичные диспуты. Новгородский архиепископ был блестящим оратором и не боялся споров. Был он также сильным проповедником. Принялся читать проповеди не на непонятном для большинства людей старосла­вянском, а на русском языке, сокращал время церковной службы, чтобы не утом­лять, а, наоборот, вдохновлять паству. На свои средства в собственном доме завел школу, где учили математике, иностранным языкам, литературе, музыке, танцам, фехтованию и иным светским предметам. Библиотека Феофана включала множе­ство отечественных и зарубежных книг, в том числе труды знаменитых европей­ских философов XV — начала XVIII вв. Иногда Прокопович принимал участие в увеселениях царя. По тем временам это были смелые взгляды и смелое поведение. Часть высшего духовенства видела в Прокоповиче чуть ли не еретика, но Петр был надежной защитой для своего любимца. Феофан Прокопович возглавил «ученую дружину» Петра, которая немало сделала для русского просвещения и развития культуры.

Прокурорский надзор Открытый надзор за деятельностью Сената осуществлял c 1722 г. генерал-прокурор, которого Петр называл

«оком государевым». За коллегиями надзирали прокуроры. Генерал-про­курор и прокуроры должны были пресекать нарушения закона, злоупо­требления, произвол и взятки.

Взятка являлась старинной и традиционной «болезнью» российских чиновни­ков. В прежние времена в Московии брали взятки «посулы» по любому поводу. Жалованье приказные люди тогда получали мизерное, а на местах правительство им вообще ничего не платило. Московские власти в XVI—XVII вв. порой принима­лись преследовать за взятки, но обычно смотрели на них сквозь пальцы. При Пе­тре объявили взяточничеству войну. Всем чиновникам был определен денежный оклад. Но все же жалованья было недостаточно, а привычка была сильна. Взгляд на «посул», как на безгрешный, нормальный доход, сохранялся. Несмотря на на­казания, принимали взятки многие и внизу, и наверху. Бывали и случаи казно­крадства.

Близких к себе сановников Петр самолично избивал знаменитой дубинкой, ес­ли открывалось, что те нечисты на руку. Чаще всех Петровская дубинка прохажи­валась по спине царского любимца, лихого кавалерийского командира Алексаш-

ки Меншикова. «Меншиков... в плутовстве скончает живот свой, — говорил царь, — и, если он не исправится, то быть ему без головы». Меншиков происходил из простолюдинов, в детстве торговал в Москве пирожками, случайно попал в Преображенское, стал денщиком юного царя, потом офицером и дорос, благода-ря находчивости, смелости и природным способностям, до высших должностей. Петр испросил для любимца у австрийского императора титул «светлейшего кня-зя римской империи». Но при всем этом его сиятельство Александр Данилович ос-тался вороватым и, как многие петровские выдвиженцы из простонародья, стал вдобавок еще страшно спесивым.

В общем, борьба Петра с произволом, поборами и казнокрадством особого ус-пеха не имела, хотя «воровали» при нем меньше, чем в последующие царствова-ния. Сохранился забавный анекдот (рассказ). Петр назначил генерал-прокурором Павла Ивановича Ягужинского, которого ценил за энергию, ум, властный харак-тер и прямоту. Однажды царь сказал Ягужинскому написать указ: если кто украдет столько, что на эту сумму можно купить веревку, то будет повешен. Генерал-про-курор возразил: «Мы все воруем, только один более и приметнее, чем другой». Петр расхохотался и не стал издавать указа.

Фискалы Помимо открытого прокурорского надзора существовал
скрытый — фискальный. С 1711 г. фискалы (тайные агенты)
смотрели за правильностью деятельности государственных чиновников и
доносили царю через главного обер-фискала. Если донос оказывался пра-
вильным или казался таковым верховным властям, фискал получал возна-
граждение, часто из средств наказываемых. Фискалов все ненавидели и
боялись.

Органы политического сыска. Но еще больше боялись Преображенского приказа, возглавляемого Федором Ромодановским. Это был первый в истории России орган политического сыска, который расследовал преступления против самого царя, государства и церкви. К таковым, по Уложению 1649 г., относились слухи и толки о царе, его семье, высших государственных сановниках, непристойные слова и действия против ве-ры и церкви, бунт, особенно бунт «скопом». За все полагалась мучитель-ная смертная казнь.

Нещадно наказывались описки и оговорки в царском титуле. Несчаст-ных били кнутом на торгу, могли сослать в Сибирь или на каторжные ра-боты.

Следствие Преображенский приказ вел с пытками, которым подвергали и подозреваемого, и свидетелей, и доносчика. Правда, за верный донос потом щедро награждали, а быть битыми россиянам было «невпервой».

Каждый, кто «сведал» о преступлении против царя, должен был объя-вить об этом. Достаточно было крикнуть фразу: «Государево Слово и Де-ло!» Человек тут же попадал в ведомство Федора Ромодановского, и начи-нался «розыск». Преображенский приказ не подчинялся ни Сенату, ни коллегиям, ни генерал-прокурору Ромодановский отчитывался только перед царем.