Её исходных единиц

Обратившись к любой устной речи, для которой характерно, что момент её порождения одновременно является и моментом её восприятия, несложно заметить, что она интонационно членится субъектом речи. Но членится не на отдельные слова, а на единые структурно-смысловые группы слов, выполняющие роль исходных самостоятельных речевых единиц. Таким образом, уровень порождения речи и её адекватного восприятия представлен говорящим субъектом минимальными речевыми компонентами. Это исходные, одномерные речевые единицы – синтагмы[61], в которых единству структуры соответствует единый фрагмент содержания. В устном общении такое членение является естественным способом достижения взаимопонимания. Оно осуществляется говорящим интонационно – с помощью пауз.

Благодаря ударению, которое имеют все знаменательные, а также многослоговые служебные слова, слушатели легко распознают в синтагмах слова. Но чтобы правильно понять содержание звучащей речи, каждый слушатель, фиксируя синтагмы, разграничиваемые субъектом речи с помощью пауз, должен не только осознать слова каждой очередной синтагмы, но и осмыслить их в том единстве, в котором они появились в сознании субъекта речи. Только в этом случае он сможет адекватно понять значение всех синтагм как основных компонентов содержания. Так, на основании последовательного наращения значений синтагм постигается передаваемая информация.

Каждый слушатель воспринимает речь именно на уровне синтагм. Предложения при этом вообще выпадают из сферы внимания – и говорящего, и слушателей. В устном общении их просто нет. Интонационно устная речь не членится ни на слова, ни на предложения – только на синтагмы. Этим обусловлен характер её восприятия, которое осуществляется на основе выделяемых синтагм в момент порождения речи. Наращиваемые синтагмы, постепенно составляя фразу за фразой, выливаются в отдельные мысли и в конечном счёте образуют сообщение в целом. Фразы выделяются не интонационно, хотя и имеют чёткую интонацию, а содержательно – на основании законченности мысли. Интонационно выделяются только синтагмы. В результате такого выделения осуществляется их чёткая делимитация, на основании чего осознаётся ситуативное значение каждой синтагмы.

В письменной речи (в тексте), где все слова отграничены одно от другого пробелами, возникает иллюзия, будто речь строится из слов и на слова членится. Но если бы она строилась из слов, то, естественно, и воспринималась бы непосредственно на словесном уровне. Но такое наивное её восприятие характерно лишь для детей и для всех тех, кто в недостаточной степени владеет родным языком или испытывает дефицит знаний, а также для тех, кто пользуется чужим языком, которым свободно не владеет.

Функции слов как отдельных знаменательных единиц исчерпываются на синтагматическом уровне. Раздельное их написание позволяет читателю быстро осмыслить их кодовое (языковое) значение, осознать, какие слова сочетаются в лексические единства (синтагмы) и какое общее значение в этих единствах они совместно создают. Кроме того, читатель выясняет, с помощью каких грамматически ключевых слов синтагмы объединяются, наращивая структуру и содержание текста и порождая опосредованную смысловую связь между грамматически не связанными компонентами.

Так что подлинное значение слов в речи определяется в их сочетаниях с другими словами синтагмы, в которую они входят, а также в сочетаниях синтагм, например, когда синтагма представлена одним словом. Всё это позволяет разобраться в том, как слова сочетаются в единые структурно-смысловые группы, помогает выяснить границы между этими группами, осознать, как группы слов связаны одна с другой. В результате достигается адекватное понимание содержания текста. Правильно понять текст – значит понять его в соответствии с авторским замыслом, а для этого читателю нужно выяснить авторскую синтагматическую структуру текста.

Хорошее знание словарного состава языка обеспечивает его носителям быстрое восприятие синтагм, наращение которых создаёт общую структуру текста и его содержание. Если человек плохо знает слова, у него постоянно будут возникать трудности с осмыслением синтагм, а значит, и трудности с пониманием текста. Такая картина наблюдается, например, когда люди имеют дело с чужим языком, с которым недостаточно знакомы, или при недостаточном уровне знаний.

Любая речь включает слова, но непосредственно составляется она не из них. Интонационно разграничиваются в ней не отдельные слова, а единые лексические комплексы. Не на уровне отдельных слов воспринимается и содержание речи. Словесный уровень – это уровень обобщённых номинаций, в то время как речь всегда конкретна. Значит, и формироваться она должна из конкретного структурно-содержательного материала, т.е. в её основе должны лежать минимальные единицы коммуникации, которые в устной речи разграничиваются паузами с целью их адекватного восприятия. И только определив эту единицу, можно точно сказать, из чего непосредственно формируется речь и какова её структура. Из каких единиц она формируется, на эти же единицы она членится и на их основе воспринимается.

При анализе предложений часто прибегают к таким понятиям, как синтаксическая форма слова, синтаксема, член предложения, словосочетание и др., которые сами по себе уже указывают на то, что в формировании речи принимают участие не просто слова, а их грамматические модификации в различных единствах и сочетаниях, выступающих в качестве единого компонента. Поэтому расчленять эти компоненты в предложении и квалифицировать их элементы в качестве структурных единиц предложения, на наш взгляд, неуместно и неправомерно.

Уже сам факт наличия у слов парадигм и целой системы форм опровергает мысль о том, что речь порождается из отдельных слов. Наличие у слов разветвлённой системы форм указывает на то, что они функционируют в речи не в отдельности, а в грамматико-смысловых комплексах, единствах, в которых слово обычно вступает в различные связи и отношения сразу с несколькими другими словами. В этих единствах то или иное слово может выступать как грамматически главный компонент по отношению к одному слову и в то же время быть зависимым – по отношению к другому. Этот факт указывает на комплексный характер функционирования слов в качестве речевых единиц.

Речь строится из грамматически оформленных минимальных речевых единиц. Словесный уровень её членения – это не речевой уровень и не уровень восприятия, так как в результате такого членения получают не минимальные речевые единицы, а отдельные слова и словоформы, которые принадлежат системе языка. Выделены они без учёта структурно-смысловых единств, непосредственными членами которых они являются и в составе которые вошли в речь. Членение речи на отдельные слова и словоформы – это уровень лингвистического препарирования, один из методов, используемых в метаязыковых целях – при изучении тех или иных лексикологических или морфологических вопросов, а также проверке орфографии слов и словоформ в письменной речи. Но этот метод не приемлем для собственно речевого исследования.

Так что первый реальный, естественный уровень членения речи – синтагматический, который предполагает разграничение исходных, предельно минимальных речевых единиц, из которых она была составлена.Он соответствует интонации говорящего субъекта. В устном общении субъект речи интонационно членит речь на синтагмы и тем самым делает явственным содержание каждой из них. В письменной речи читателю приходится самостоятельно определить структуру всех синтагм и границы между ними. Для адекватного восприятия и понимания текста необходимо и адекватное его членение. Поэтому читатель стремится к тому, чтобы при членении текста на синтагмы добиться соответствия авторскому варианту синтагматической структуры текста, в результате чего легко осознаётся интонация и воспринимается авторский вариант содержания.

В качестве примера обратимся к такому речевому фрагменту:

Дарьюшка отменно потчевала нужного гостя своего приготовления соленьями и маринадами.

Хотя перед нами простое предложение, его структура представляет определённые трудности для восприятия. Они обусловлены тем, что рядом расположены сочетания (нужного гостя и своего приготовления), которые непосредственно не связаны ни синтаксически, ни по смыслу. Их объединение нарушит восприятие речи и создаст незапланированную комическую ситуацию.

В устной речи благодаря соответствующей интонации и разграничительной паузе между этими компонентами никаких трудностей в восприятии не возникает. Однако в письменной речи они могут появиться. Поэтому читателю необходимо обратить внимание на синтаксические и смысловые связи слов, определить структурно-содержательные группы, в которые организуются слова, и только благодаря этому он сможет понять предложение. Следовательно, для правильного восприятия предложения его нужно осознать в минимальных структурно-смысловых речевых частях (синтагмах). Так что вполне очевидно, что существует речевая единица, которая меньше предложения. В данном случае наглядно представлены четыре такие единицы, между ними обязательны разграничительные паузы (жирным шрифтом выделены грамматически ключевые слова синтагм):

Дарьюшка / отменно потчевала / нужного гостя / своего приготовления соленьями и маринадами.

Такая синтагматика позволяет автору передать конкретное содержания, а читателю – адекватно его понять, несмотря на исключительно авторское расположение компонентов в последней синтагме. Ср.:

Дарьюшка / отменно потчевала / нужного гостя / соленьями и маринадами своего приготовления.

Если первый уровень членения в устной и письменной речи один и тот же – синтагматический, то второй уровень у них разный. В устной речи – фразовый, а в письменной – предложенческий, что вполне естественно, так как фраза – единица устной речи, а предложение – письменной. Письменная речь по традиции оформляется в виде предложенческих структур и членится на простые и сложные предложения. Она не строится из предложений – они в ней выделяются при формировании текста. Однако многие лингвисты считают предложение минимальной и в то же время основной единицей построения речи. По их мнению, оно имеет чёткие границы. При этом остаётся неясным, как общались (особенно в письменной форме) носители языка тогда, когда текст вообще не членился на предложения. Например, «Слово о полку Игореве» было написано без границ между предложениями, и расшифровывать написанное было делом непростым.

Не ясна и нынешняя ситуация, когда ни субъект устной речи, ни слушатели не обращают внимания на структуру предложений и на границы между ними. Интонация субъекта в устном общении отражает границы между синтагмами, но не отражает границ между предложениями не только в непринуждённом общении, но даже при озвучивании текста, где есть и предложения, и границы между ними.

При восприятии звучащей речи никто не задумывается над тем, где у автора начинается очередное предложение, где оно заканчивается и существует ли оно вообще в устной речи. Но если и задуматься над авторской структурой предложений в тексте, воспринимая его на слух, её вряд ли кому-либо удастся установить. Естественная форма порождающейся речи – звуковая, структурно она полностью соответствует внутренней речи. Письменная речь – это результат трансформации порождающейся внутренней речи в графическую. Чтение текста вслух – это уже обратная трансформация, при которой предложения нивелируются. Попадая в неприемлемую для них сферу, они утрачивают свою актуальность. Только отдельно представленные предложения (с метаязыковой целью) имеют четкие границы. Например, в сборнике упражнений. Но в звучащем тексте они никак не разграничиваются и не осознаются. Кому приходилось писать диктанты или их диктовать, конечно же, помнит наиболее часто возникающий при этом вопрос: “Это уже новое предложение?” Он убедительно указывает на то, что восприятие озвучиваемого текста происходит не на предложенческом уровне. И хотя обучение языку осуществляется с опорой на предложение, но вовсе не оно является основой порождения и восприятия речи.

Основная функция предложений – оформление текста в отношении его мыслей. Она состоит в том, чтобы чётко представить в нём отдельные мысли и разграничить структуры, между которыми ослаблена или вообще отсутствует межсинтагматическая синтаксическая связь, хотя часто существует смысловая близость. Предложения – традиционный способ структурирования и адаптации текста. Они не строятся, а субъективно выделяются в тексте по мере появления его мыслей, выступая в качестве формы их представления и упорядочения. Их пунктуация и соответствие отдельной мысли помогают читателю осознать их синтагматику и интонацию как способ интерпретации содержания.

Уровень текста как речевой единицы представлен наиболее отчётливо. Разграничение текстов как самостоятельных, завершённых в структурном, интонационном и содержательном отношениях единиц ни у кого не вызывает затруднений, тогда как первые два уровня членения письменной речи – синтагматический и предложенческий – нуждаются в глубоком и всестороннем исследовании, корректировке, уточнении их места и роли в речевой деятельности, её развитии и осмыслении её результатов.

После порождения текста и оформления его предложенческой структуры наступает этап, на котором главным действующим лицом выступает уже читатель. Его действия как субъекта восприятия противоположны авторским и направлены не от содержания – к речевым структурам, как это было у автора, а от речевых структур – к содержанию и его восприятию.Чтобы правильно понять текст, читателю нужно осознать его содержание на уровне исходных речевых единиц, т.е. тех минимальных и одномерных структур, из которых он был непосредственно составлен.

При работе над текстом у автора, помимо цели – передать конкретное содержание, есть и другая задача: сделать это в традиционной и максимально доступной, с его точки зрения, форме.