Букет из мертвых анемонов

«Правило пятое: никогда не убегай. Бегут только трусы, подлецы и лжецы. Запомни мои слова, может быть, они тебе когда-нибудь помогут».

Жизнь заставила его забыть это правило. Когда ты находишься в секунде от смерти, очень трудно с гордостью посмотреть ей в лицо.

Он все время от чего-то бежал. Потому что трус. Ведь порой так хочется уйти от проблемы вместо того, чтобы решить ее. И он уходил. Даже когда идти было некуда.

Он слишком много думал о себе и слишком мало – о других. Он убивал, чтобы выжить. И ему было абсолютно все равно, в чье тело входит его меч, его волновало только одно: столько ему заплатят. Все упиралось в цену. Так было лишь потому, что все, чему его научили, - это убивать.

Отец дал ему в руки настоящий меч, когда ему было восемь. Он рассказывал ему, как правильно держать оружие, как за ним ухаживать, как двигаться во время боя, как наносить раны. Он рассказывал об этом с такой любовью, будто для него самого это было делом всей жизни, которое должен продолжить его сын.

Он редко видел отца дома. Но, когда они проводили время вместе, он всегда слышал об оружии, сражениях и смерти. Будто с детства его готовили для того, чтобы отнимать жизни. Но тогда он еще не мог знать, что с каждой пролитой каплей чужой крови теряет самого себя. Сначала он упивался этим, как вином, наслаждался, до тех пор, пока не стало слишком поздно. Пока его жизнь не вытекла из него по капле не_его крови.

После гибели отца и смерти матери его забрала к себе Дафна. Она вырастила из него настоящего ассасина. Она обучала его волшебству. Не дешевым заклинаниям, которыми пользуются в повседневной жизни, а боевой магии со всеми ее сложностями, особенностями и последствиями. Она готовила его не к обороне. Она готовила его к атаке.

Вскоре она познакомила его с Матье Беламоном, человеком, который был чем-то очень похож на отца, но отличался большей жестокостью. Этот бретонец и научил его всему, что он сейчас умел. Он будто знал, кем вырастет Габриель, и готовил его заранее. Он научил его любить оружие, чего не смог сделать отец. Матье был неплохим парнем, и Габриель хотел научиться у него всему, чему только было можно. Пять лет, проведенные в Бруме, были потрачены на обучение.

Он научился владеть практически любыми видами режущего и колющего оружия, он хорошо орудовал боевыми топорами и неплохо стрелял из лука. Он стал невероятно талантливым магом для парня столь юного возраста. И он видел в этом свое предназначение. Бой стал для него чем-то особенным, он видел в нем нечто большее, чем все остальные. Это было его опасное искусство. И он уже тогда потерял себя среди бесконечного звона стали, шуршания выходящих из ножен мечей и шелеста заклинаний. Уже тогда цветущий в груди цветок начал чахнуть.

Однако он не убивал. Но где-то в глубине души ему хотелось. Он мечтал узнать каково это – вонзать лезвие в чью-то плоть. И когда ему выпал такой шанс, он сумел отказаться. А через несколько дней покинул Бруму.

Кто бы мог подумать, что после того, как он переехал в Имперский город, ему все-таки придется отнимать жизни. Именно тогда он полностью отдал себя своему искусству. Он работал в кузнице, изучал все тонкости любого оружия, он знал, как правильно заточить меч, чтобы тот мгновенно перерезал чьи-то жилы, знал, какое оперение должно быть у стрелы, чтобы она достигла своей цели, и из какого дерева нужно сделать рукоять топора, чтобы он был максимально удобным и долговечным. Он знал, как переплавлять железо, знал, какая нужна температура, чтобы при ударе молотом заготовка не раскололась, знал, сколько должен весить будущий клинок и каких размеров он должен быть. Ему было только девятнадцать, но он все это знал.

А потом захотел видеть оружие в действии. Он хотел видеть, для чего так трепетно выковывает каждый меч. И он вышел на Арену. И с каждым боем засыхал очередной кроваво-красный лепесток его анемона. Руки обагрялись по локоть, а в груди пустело.

У него было все: деньги, слава, женщины, любимое дело. И он был счастлив. До тех пор, пока все это у него не отняли. И простить он не смог. Он даже не думал об этом: ему просто нужно было убить.

«Но убив однажды, ты не сможешь остановиться. Ты будешь с равнодушием смотреть на вытекающую или хлещущую фонтаном из ран кровь, чужую кровь. Ты будешь слышать последние удары сердца, и этот стук будет тебя преследовать в кошмарах. Ты будешь безжалостно смотреть в пустые стеклянные глаза пораженного… Убивать – это сложно».

Тогда он еще не понимал, что просто действительно не может остановиться. И предложение Аркуэн он принял вовсе не из-за ее зеленых глаз. Ему хотелось крови. Он не сознавался себе в этом, а если и сознавался, то его начинало это пугать. И он бежал. Как делал всегда. Бежал от самого себя и от своих проблем.

Сначала он не прижился в Братстве. Он просто убивал. Ради денег, ради удовольствия, которое получал, сам себе не отдавая в этом отчет. И каждый раз, когда его меч покрывался свежей кровью, по лепестку засыхал цветок внутри. Пока не засох окончательно.

И тогда он понял, что в Темном Братстве все такие же. Он даже мог назвать Убежище «домом». Здесь у него появились друзья. Те, с кем было интересно и легко общаться. Джи Фалько, жизнерадостный аргонианин, готовый помочь в любую минуту; Мэри Ваарис, имперка настолько похожая на Габриеля, что он сам удивлялся, девушка, с упоением отнимающая чужие жизни; Леонсия Оргистр, какая-то необъяснимо близкая, милая, но смертельно опасная. Они все одинаковые. Они заглушили свою боль ценой чужих жизней, и теперь не могут остановиться. Цветы внутри них тоже давно засохли.

Теперь Габриель понял, почему Темное Братство называется Семьей.

Он не хотел быть мертвым живым. Он не хотел существовать. И если бы у него был шанс все исправить, он сделал бы это. Но уже слишком поздно. Анемон уже засох. В тот самый миг, когда он убил восьмилетнюю девочку, ее мать и бабушку. Эта была та кровь, которую нельзя было проливать. Это была та кровь, которая, обагрив его руки, уже не смоется никогда.

Он уже ничего не сможет исправить.

Он стал бесчеловечным существом, которое даже не понимает того, что в нем не осталось жизни. Наверное, если у него и будет могила, то Леонсия принесет на нее букет из мертвых анемонов. Таких же, как он.

Если бы только он смог понять это прежде, чем черные воды ночного моря забрали его в свои глубины.