И государства

Наша страна издавна была богатой, истинно богатой, вызывав­шей зависть у иностранцев. Англичане, например, «открыли» Рос­сию при Иване Грозном и тогда же начали торговлю с нею. Они так описывали нашу Родину: «Мало земель в свете, где природа столь милостива к людям, как в России, изобильной ее дарами.

В садах и огородах множество вкусных плодов и ягод: груш, яблок, слив, дынь, арбузов, огурцов, вишни, малины, клубники, смороди­ны; самые леса и луга служат вместо огородов. Неизмеримые рав­нины покрыты хлебом: пшеницею, рожью, ячменем, овсом, горохом, гречею, просом. Изобилие рождает дешевизну». Это цитата из «Ис­тории государства Российского» Н. М. Карамзина. Вчитайтесь, воз­гордитесь и... пусть будет стыдно тем, кто довел нашу страну до голода и бедности, кто сейчас обсуждает, долго и безрезультатно, как развивать наше сельское хозяйство, кто при этом сомневается, стоит ли вообще его развивать.

А я продолжу приводить сведения из книги Н. М. Карамзина. Вот что имели россияне во времена Ивана Грозного, его сына Фе­дора, Бориса Годунова для внешней торговли и что покупали у них иностранцы: меха (собольи, лисьи, куньи, бобровые, рысьи, волчьи, медвежьи, горностаевые, беличьи — все это шло в Европу и Азию), воск, мед, сало, кожи, тюлений жир, рыбу (особенно белую, от про­дажи которой «знатный доход царю»), икру (белужью, осетровую, севрюжью, стерляжыо — ее продавали купцам нидерландским, французским, английским, шла икра также в Италию и Испанию), множество птицы, а еще — лен, пеньку, соль, деготь, клыки моржо­вые, слюду (вместо стекла), селитру, серу, железо, новгородский жемчуг.

Ели изобильно и еще других угощали, гостей, чужеземцев. На­пример, в царствование Федора Иоанновича в 1597 г. за столами на царских обедах сиживало до 200 человек, да еще отпускали яс­тва и вина к столам иностранных послов. Так, послу австрийско­му из двора сытного было отпущено семь кубков романеи, столько же рейнского, мушкателя, французского белого, Канарского вина, аликанту и мальвазии; 12 ковшей меду вишневого и других луч­ших; 5 ведер смородинного, можжевелового, черемухового и пр.; 65 ведер — малинового, боярского, княжьего; из кормового дво­ра — 8 блюд лебедей, 8 блюд журавлей с пряным зельем, несколь­ко петухов рассольных с имбирем, куриц бескостных, тетеревей с шафраном, рябчиков со сливами, уток с огурцами, гусей с пшеном сарацинским (рисом), зайцев в лапше и в репе, мозги лосьи (и пр.), ухи шафранные (белые, черные); из двора хлебного — калачи, пи­роги с мясом, с сыром и сахаром, блины, оладьи, кисель, сливки, орехи и пр. Н. М. Карамзин пишет, что русские люди ели и спали много, мало двигались, были тучными (все это — про знатных), но жили долго — до 70, 100 и даже до 120 лет. Какие тут еще нужны комментарии!..

Но уже в XVIII-XIX вв. положение в сельском хозяйстве в России усложнилось, и приходилось подчеркивать, что оно может быть результативным. Так, один из первых энтузиастов ученых-земледельцев России И. И. Комов, изучавший до тон­костей 8 лет в конце XVIII в. сельское хозяйство и экономику Англии, вернувшись на Родину, так писал о возможностях сель­ского хозяйства отчизны: «Мы почти все европейские клима­ты имеем, и нет ни одного овоща, хлеба, травы или дерева в Ев­ропе, кое бы у нас в южных или северных провинциях расти не могло».

Но вернемся в наши трудные времена, в современную Россию. У нас 220 млн га сельскохозяйственных угодий — это 13% террито­рии, что немало, почти столько же, сколько в среднем в мире. Па­хотных земель у нас 130 млн га (8% территории). В последние годы эти площади уменьшаются. Показатели на душу населения в Рос­сии достаточно высоки: сельхозугодий — 1,5 га, пашни — 0,88 га; соответственно, в США — 2,0 и 0,62 га, в Германии — 0,19 и 0,12 га. Между тем, в современной Германии часть земель не засевается и выведена из обработки в резерв, поскольку на засеянных площадях получают высокие урожаи.

Важный показатель состояния сельскохозяйственной отрасли — производительность труда. Один работник сельского хозяйства в России производит продуктов питания в среднем на 16 жителей страны, в Германии — на 50, в США — на 80, а в Бельгии — на 100 человек (это — максимальный мировой уровень).

Да, у нас разнообразные природные условия по зонам, много сложностей, поэтому средняя урожайность зерновых культур не превышает 1,5 т зерна с гектара, а в странах Западной Европы уро­жайность достигает 5-7 т. Но мы, собирая со всей площади посева порядка 100 млн тонн зерна в год, теряем при уборке, перевозке, хранении и переработке до 30 млн тонн — это уже не сложности климата!

Государство недостаточно обеспечивает сельское хозяйство Рос­сии техникой. При необходимости иметь 4 тыс. разных видов сель­скохозяйственных механизмов отечественная промышленность вы­пускает только 2 тыс. моделей, причем часто это машины очень невысокого качества. Так, зерноуборочные комбайны отечественного производства теряют при уборке до 2 центнеров зерна на каждом гектаре, а в целом по стране потери достигают 12 млн тонн — по­рядка 12% от общего производства зерна. При огромных площадях природных и сеяных лугов в стране не возрастают надои молока от коров, а в последние годы из-за развала кормовой базы надои зна­чительно снижаются. К слову, у нас около 85 млн гектаров только природных кормовых угодий: лугов, лесостепных, степных и гор­ных выгонов и сенокосов, где можно получать естественные травя­ные корма для разных видов домашних животных. Эта площадь почти равна общей площади сельскохозяйственных угодий всех стран Западной Европы (около 90 млн гектаров). Но большинство природных кормовых угодий у нас запущены, малоурожайны и тре­буют улучшения. А когда-то лугами славилась Россия, ими в зна­чительной степени определялось ее богатство и богатство отдель­ных людей.

Вернемся к надоям молока: в среднем по стране они равны 2300-2500 кг от одной коровы в год. В странах Европы средние надои составляют сейчас не менее 5000 кг молока от одной коро­вы, а часто — 7000-8000 кг и больше. Если учесть, что средняя скорость роста надоев равна 100-150 кг в год, то нетрудно под­считать, что мы отстаем от передовых стран по этому показателю на 40-50 лет.

В последние десятилетия XX в. в сельском хозяйстве России создалась кризисная ситуация: не засевается более 20% пашни, вы­ведено из оборота и использования более 30 млн гектаров, резко (на 30-50%) уменьшилось поголовье животных и упала их продук­тивность, повысились цены на промышленную продукцию для сель­ского хозяйства при необоснованно низких закупочных ценах на сельскохозяйственную продукцию, разрушены прежние формы ве­дения хозяйства и недостаточно активно создаются и поддержива­ются государством новые формы. Нет окончательного решения воп­роса о земле, о собственности на нее.

Почему так происходит, всегда ли так было, есть ли выход из критического положения? Это вопросы, жизненно важные для России.

История показывает, что во всех странах сельское хозяйство ве­лось всегда в сложных условиях, многие страны прошли через кри­зисы в своем сельском хозяйстве. В давние времена не существо­вало сельскохозяйственной науки, только навыки да исторический опыт. Успех зависел полностью от природы, погодных условий и стихийных бедствий. По данным петербургского исследовате­ля С. И. Бараша, полученным на основании проработки летопи­сей и других исторических материалов, за 2000 лет нашей эры в Восточной Европе случилось 565 лет с чрезвычайными недорода­ми хлеба, а в Западной Европе — 418 лет. Разница равна 147 го­дам (почти 150 лет) — не в пользу Востока, а значит, и России. Наш климат сложнее, хотя и на Западе — не рай. Каждый из тя­желых годов был связан с капризами погоды. Зимой были силь­ные морозы, весной — заморозки, летом — засухи до выгорания посевов, осенью — дожди. Бывали случаи, когда в такие годы вымирали целые селения, города и регионы в России и в разных странах Европы. В условиях зависимости от погоды выручить могли только опыт, передававшийся из поколения в поколение, и напряженный труд крестьян. Во всем мире сельские жители были основными тружениками, кормившими людей. В таком труде важ­ны инициатива и заинтересованность. В России же были сделаны серьезные исторические ошибки в этом вопросе: сельский труд был превращен в рабский, а сельский житель — в раба. С введе­нием крепостного права на Руси крестьянам было запрещено ме­нять хозяина и переходить, как прежде, от одного к другому в поисках лучшей доли. Введение крепостной зависимости связано с именем Бориса Годунова.

Крестьяне на Руси искони имели гражданскую свободу, но без недвижимой собственности. Свобода заключалась в том, что в на­значенный законом срок они могли (в одиночку или семьями) пе­реходить с места на место, от владельца к владельцу с условием обрабатывать часть земли для себя, а другую часть — для господи­на или платить ему оброк.

В царствование Федора, в 1592 или 1593 г. правитель Борис Годунов законом запретил свободный переход крестьян из волос­ти в волость, из села в село и навеки закрепил их за владельцем-барином. Так начался 270-летний период крепостного права в России.

В отличие от России во многих странах Европы крепостного права никогда не было или, по крайней мере, экономическая за­висимость сельского труженика от хозяина была менее жесткой. В XVI-XVII вв. сложилось различие менталитетов сельских жи­телей в европейских странах и в России. Западный фермер был свободным человеком, владельцем земли и дома, в нем развивалось чувство хозяина. А российский сельский житель даже не принад­лежал себе, был фактически бесправен. Это — огромная разница, и она все более углублялась в течение двух с половиной столетий (от­мена крепостного права в России состоялась в 1861 г.).

Показателен исторический эпизод с членами королевской се­мьи Австрийской империи, относящийся к XVIII в. На прогулке по сельской местности одна дама попросила своего кавалера достать ей попить, и тот с готовностью выполнил ее желание, перескочив через ограду крестьянской усадьбы и сорвав кисть винограда. По­явившийся хозяин-крестьянин потребовал плату за виноград, а так как у рыцаря не было с собой денег, ему пришлось побыть в сарае (или погребе), пока во дворец не съездили за деньгами. Вот что значит настоящий хозяин-фермер: никто не может нарушить его право собственности!

Конечно, российский крестьянин по душевному своему сла­вянскому складу вряд ли бы высказал претензию знатному бари­ну, вырви тот из его огорода какую-нибудь репку; скорее всего этот крестьянин предложил бы взять еще и сам бы вырвал не­сколько репок. Но попробуй крепостной «дядя Митяй или дядя Миняй» попенять помещикам Ноздреву или Собакевичу за по­траву посевов, например, — в крепостной России крестьянин не получил бы никакой платы, кроме порки или зуботычины.

Так или иначе, но крестьянин-раб не был заинтересован в ини­циативном труде, ему было не до аккуратного домика и садика, коль он жил в полной зависимости, нужде и безграмотности.

Сложившуюся ситуацию объяснил в конце XIX в. знаменитый русский ученый К. А. Тимирязев — специалист по физиологии ра­стений, ратовавший за развитие российского сельского хозяйства. Разница между российским сельским тружеником, работающим от зари до зари, но получающим низкий урожай, и европейским крес­тьянином, имеющим отличное хозяйство, заключается, по мнению ученого, в «школе», то есть в знаниях, полученных грамотным фер­мером. В помощь сельскому труженику обязательно нужны наука и собственность на землю. Таким образом, можно сформулировать 3 условия, соблюдение которых необходимо для успешного веде­ния сельского хозяйства: собственность крестьян на землю, грамот­ность крестьян и достаточно высокий уровень развития сельскохо­зяйственной науки.

В России даже после отмены крепостного права общинное вла­дение землей заглушало интерес людей развивать свое хозяйство, свой быт. Наступил уже XX в., минуло 45 лет с тех пор, как крестьяне на Руси стали формально свободными — но вот какие горькие слова были написаны о русском сельском хозяйстве в пер­вые годы нового века: «Мы удивляемся, что в деревнях исчезли огороды, что в полях перестали сеять горох, что о садах не может быть и речи. Но почему же это? Вдумаемся в основную причину, почему немецкие поселки обсажены фруктовыми деревьями и проезжий крестьянин не только не сорвет, но даже не поднимет ни одной сливы или яблока, а на наших русских дорогах не толь­ко нет фруктовых деревьев, но не осталось ни одной ветлы — все порублены. И разве стимулом такого варварства не служит все тот же общинный принцип: сегодня мое, а завтра твое, так лучше уж мое, чем твое?» Автор этих строк — В. А. Еропкин, сотрудник П. А. Столыпина.

В течение трех периодов своей истории страна не могла полно­стью обеспечить население продуктами питания. Рассмотрим под­робнее эти три периода.

Период крепостничества (с 1593 по 1861). Крестьяне не владели землей, были неграмотны, сельскохозяйственной науки еще не было (то есть отсутствовали все три главных условия успеха ведения сельского хозяйства).

Пореформенный период (с 1861 по 1917). Крестьяне владели зем­лей, но преимущественно общинно, что обезличивало частное вла­дение. Крестьянская масса оставалась неграмотной. Сельскохозяй­ственная наука уже сложилась и имела достижения, однако многие ее ветви только начинали формироваться. В пореформенный пери­од отсутствовало одно из главных условий, а два других были еще слабыми.

Период советской власти (с 1917 до начала 1990-х). Крестьяне были грамотны, но фактически не владели землей (она была вновь обобществлена с обезличиванием хозяина). Сельскохозяйственная наука достигла высокого уровня развития. При советской власти отсутствовало одно из главных условий — собственность крестьян на землю.

Завершая наш краткий анализ условий развития сельского хозяйства в России, можно было бы заключить, что оно никогда за всю историю нашей страны не было процветающим (исключая отдельные очаги — опытные хозяйства, поместья здравомыслящих ищущих тружеников-владельцев). Но такой вывод неверен.

В истории российского сельского хозяйства был период яркого, впечатляющего расцвета, с замечательными достижениями и успехами, отмеченными во всем мире. Это время столыпинской реформы, с 1906 по 1914 г. Потом начались долгие годы тяжелых испытаний для страны и ее сельского хозяйства, годы подавле­ния частной инициативы сельских тружеников и ликвидации их самих. В начале XXI в. мы оказались у развалин этого столпотво­рения.

В начале XX в. впервые за всю историю страны председатель правительства Петр Аркадьевич Столыпин, прислушавшись к советам ученых, принял решение начать развивать сельское хо­зяйство в России и призвал общественность сосредоточить внимание на сельском труженике. Он провел реформу в пользу кре­стьянина, организовав базовую поддержку сельских тружеников государством. П. А. Столыпин выдвинул лозунг: «Земля — это залог нашей силы в будущем. Земля — это Россия!» Он со­единил три условия, обеспечившие быстрый и впечатляющий ус­пех: крестьяне владели землей, их обучали на многочисленных курсах и во вновь созданных сельскохозяйственных институтах, а российская наука того времени занимала передовые позиции в мире.

Государство приняло комплекс экономических мер, что поз­волило реально осуществить задуманные преобразования. Рефор­ма оказалась настолько эффективной, что ее можно использовать как пример и метод для выхода из кризиса 1990-х гг., продолжаю­щегося в сельском хозяйстве России и доныне. Надо только по­нимать, как именно действовал П. А. Столыпин и к каким резуль­татам ему удалось прийти. К сожалению, все последующие действия на селе после революции оказывались нежизненными, искусственными или просто авантюрными, сгубившими средства, земли и жизни. Трудно ответить сейчас на вопрос: а осталось ли в России крестьянство?..

Страна фактически потеряла почти весь XX в. К концу его по­казатели сельского хозяйства были ниже, чем в начале.

П. А. Столыпин и его малочисленный (чуть более 20 человек!) комитет по реформе подготовили смелый и четкий план на научной основе — план решения земельного вопроса в пользу крестьянина.

Взяв на себя огромные материальные расходы по земельной ре­форме (и это после поражения в русско-японской войне и факти­чески полной потери флота!), государство оставило за собой пра­во собственности на весь земельный фонд (!). Русская земля не могла быть продана иностранцам, не могла быть продана и рос­сийским представителям неземледельческого сословия, не могла быть заложена нигде, кроме Крестьянского банка, не могла быть продана за личные долги, не могла быть завещана иначе, чем по выработанным правилам. Запрещалось концентрировать в одних руках более 6 наделов земли (обычный участок крестьянина-се­редняка равнялся 15-16 га). Так что реформа препятствовала по­явлению чрезмерно больших землевладений, земля не могла быть предметом спекулятивных сделок и биржевых игр. Реформа впер­вые в истории страны практически решала земельный вопрос в интересах крестьян-землевладельцев. Это ли не готовый путь для современных преобразователей! Надо лишь помнить о том, что, кроме трех главных условий, успех обеспечила поддержка госу­дарства, политика его правительства, направленная на пользу сель­ского хозяйства.

Сельское хозяйство России сделало заметный рывок вперед: с 1906 по 1915 г. урожайность зерновых культур выросла на 14%, а в иных местах даже на 20-25%. Русское валовое производство зер­на с 1909 по 1913 г. превышало на 28% продукцию Аргентины, Канады и США вместе взятых. В результате поощрительной поли­тики П. А. Столыпина по отношению к переселению крестьянских семей из европейской части страны началось успешное сельскохо­зяйственное освоение Сибири. Дело в том, что расчеты показали дефицитность земли в европейских губерниях, где все крестьяне не могли быть обеспечены положенными им наделами. В 1912 г. из Сибири было вывезено сливочного масла в Англию на 68 млн руб., что превышало в 2 раза стоимость золота, добытого тогда же в Си­бири.

В русских городах мяса потреблялось в 1913 г. в среднем 88 кг на душу населения; при этом в Петербурге — 94,1 кг, в Вологде — 107,5 кг и в Воронеже — 147,7 кг. Такого уровня по­требления Россия уже никогда в течение XX в. не достигала. В сравнении с этим жалко выглядят показатели производства основных животноводческих продуктов на душу населения в 2000 г.: мяса — 30,6 кг (при современной медицинской норме, равной 81 кг), молочных продуктов, в пересчете на молоко, — 227 кг (медицинская норма — 392 кг).

В 2001 и 2002 гг. в стране получены высокие уроясаи зерна — на уровне 85-87 млн тонн, что, однако, сразу породило трудности с ре­ализацией. Удивительная неподготовленность решения жизненно важного вопроса! Между тем достигнутые сборы зерна еще далеки от нормы. Для того чтобы обеспечить хлебом людей и полноцен­ными рационами животных, нам необходимо производить по 1 т зерна в год в расчете на каждого жителя. Тогда общий сбор соста­вит 145 млн тонн. Но в «урожайные» 2001 и 2002 гг. получено толь­ко по 600 кг зерна на душу населения, то есть две трети нормы.

К слову, в значительно менее благоприятные по погодным усло­виям 1999 и 2000 гг. валовые сборы зерна в России равнялись 54,7 и 65,5 млн тонн.

И вдобавок ко всему этому развалу в отрасли — разрушенная природа, загрязненные водоисточники и воздух, сведенные леса, деградированные почвы (даже черноземы в значительной степени потеряли свое легендарное плодородие), затопленные или выро­дившиеся, прежде богатые природные луга, заброшенная, незасе­янная на многих полях пашня, политика цен, разоряющая сель­ские хозяйства, резкое снижение обеспечения их техникой и почти полное отсутствие удобрений (в значительной степени вывозимых на продажу за рубеж). Как сельское хозяйство может выдержать все это?!

Одной из главных причин такого развала надо считать игнори­рование науки, разработок российских ученых, которые и теперь в основной своей части держат мировой уровень и предлагают свои рекомендации по всем подразделениям сельскохозяйственной от­расли, для всех зон, почв и климатов страны. Проблемой остается широкое внедрение научных разработок в практику хозяйств: при реализации этого возрастание в несколько раз урожайности сель­скохозяйственных культур и продуктивности домашнего скота га­рантировано. В исследованиях ученых, в практике хозяйств, при­менивших их рекомендации, убедительно показано, что в России возможны показатели, близкие к уровням развитых, передовых стран. Это подтверждается и многими отечественными энтузиас­тами на своих «сотках» (подчеркнем — на своих!): там не редкость мировые рекорды урожайности фруктов, овощей, пышное море цветов.

В том-то и беда, что на масштабных российских просторах не ре­шены вопросы достижения современного уровня культуры ведения сельского хозяйства. И причина — не климат, не слишком большие площади. Причина — отсутствие у сельского труженика чувства настоящего хозяина, отсутствие необходимой поддержки со сторо­ны государства и недостаточное использование науки, невостребо­ванность ее достижений.

А достижения были, и часто уникальные. Так, академик Н. И. Вавилов организовал и возглавил Институт прикладной ботаники. Под его руководством и при активном участии сотруд­ники института осуществили экспедиции на все континенты, во многие страны мира. Результатом этой важной работы стал сбор растительных ресурсов всего мира для нашей страны. Ученые Всероссийского НИИ растениеводства имени Н. И. Вавилова подсчитали, что на Земле произрастают 2288 видов растений, по­лезных человеку (в широкую практику пока вошли лишь 405 ви­дов). Из общего числа названных видов растений в перспективе можно использовать 2310: 1144 вида — в качестве пищевых рас­тений, 705 видов — технических, 258 видов — кормовых, 158 — лекарственных и 45 видов — притенителей. Наибольшее число культурных видов растений принадлежат к 16 семействам, пер­выми из которых являются бобовые (261 вид), злаки (247 видов), розанные (134 вида), сложноцветные (87 видов) и пасленовые (82 вида).

Можно добавить, что из общего числа культурных растений — однолетних 496 видов, многолетних — 738 видов, деревьев и кус­тарников — 1054 вида.

На базе собранных семян тысяч видов самых разных сельскохо­зяйственных растений выведены в течение XX в. многие продук­тивные сорта и имеются широкие перспективы для дальнейшей успешной селекции.

Ученый-экономист А. В. Чаянов в начале XX в. разрабатывал научно обоснованный путь кооперирования сельских тружеников, который мог обеспечить укрепление и нормальное, здоровое раз­витие сельского хозяйства России. Однако в 1930-е гг. нашему селу было навязано лишь подобие кооперации: колхозно-совхоз­ный строй с силовым и директивным методами руководства. Счи­тается, что такой строй прокормил страну даже в тяжелейшие годы Великой Отечественной войны и помог восстановить ее после войны. Однако не следует забывать о значительном дефиците про­дуктов в те суровые годы, о жизни впроголодь большой массы как сельского, так и городского населения страны. К слову, по данным сотрудников ВНИИ растениеводства им. Н. И. Вавилова, за годы колхозного строя не был выполнен ни один пятилетний план по производству зерна в стране.

Конечно, не только форма ведения сельского хозяйства в совет­ское время была виновата в отсутствии высокой эффективности производства. Множество ошибок, иногда катастрофических и аван­тюрных, были совершены по вине людей — руководителей, специ­алистов и самих исполнителей, сельских тружеников. Инициатив­ные руководители хозяйств старались придумывать и применять разнообразные формы поощрения колхозников и рабочих совхозов: награждение вымпелами, премиями, орденами, зарубежными поез­дками, личными автомобилями и др. Но постоянную заинтересо­ванность крестьян качественно трудиться на земле, напрямую им не принадлежавшей, поддерживать было трудно. Это — наиболее слабое звено в бывшей системе.

Современные экономисты считают кооперацию лучшим спосо­бом объединять усилия сельских производителей для результа­тивной работы. Учение о кооперации было реализовано в евро­пейских странах. Именно такая система обеспечила рост уровня жизни как сельских тружеников, так и всего народа этих стран. В силу этого, отечественные и зарубежные специалисты пришли к заключению, что во многих странах Европы фактически по­строено социалистическое общество. Напомним, что в конце XIX — начале XX вв. большинство европейских стран имели сла­бое сельское хозяйство, с элементами кризиса, и народ в таких странах жил довольно бедно. Но в течение 50-60 лет сельское хо­зяйство в них поднялось на высочайший современный уровень, и теперь эти страны производят изобилие сельскохозяйственной продукции.

Характерен пример Голландии. В средние века страна была бед­ной: песчаные почвы, переувлажнение, небольшая территория. Пришлось строить флот и завоевывать южные страны, превращая их в колонии. Но наступил цивилизованный XX в., колониаль­ные системы стали рушиться. Надо было думать о том, как про­кормить себя. В начале века встал вопрос: каким путем идти даль­ше, чтобы развивать сельское хозяйство? Перед Голландией лежали два пути: первый — выращивать специфическую продукцию (цве­ты) и на ней зарабатывать валюту для закупок продовольствия; второй — производить свое продовольствие, обеспечивая самих себя. Был проведен референдум, и страна выбрала более правиль­ный путь: самообеспеченность продуктами питания. Было решено развивать свое сельское хозяйство, возделывать основные продо­вольственные культуры и активно заниматься животноводством. Голландцы сделали выбор. Возник вопрос: как добиться постав­ленной цели?

В стране было организовано обучение фермеров сельскохозяй­ственным наукам и создана широкая сеть исследовательских ин­ститутов и опытных станций, занимающихся вопросами сельско­го хозяйства. Такие меры дали выдающийся результат уже к 30-м — 40-м гг. XX в. Голландия вывозила в разные страны овощи и счита­лась «теплицей» Европы. Кроме того, страна имела высокоразви­тое животноводство (вспомните хотя бы знаменитые голландские сыры). Наконец, Голландии принадлежали мировые рекорды уро­жайности практически по всем сельскохозяйственным культурам: зерновым, картофелю, льну и др. Базой для животноводства слу­жит развитое луговодство. При сравнительно малой площади зе­мель, треть из которых — бывшее дно моря, две трети всех сельско­хозяйственных угодий страны заняты высокопродуктивными сеяными лугами.

Итак, наука. Опытные станции, знающий фермер, стремящийся получить новейшие разработки ученых и поскорее применить их на своей ферме — в растениеводстве, плодоводстве, овощеводстве и животноводстве. Это очень важно! Практически в Голландии развер­нута такая широкая сеть опытных станций, что их научные сотруд­ники лично знакомы со всеми окрестными фермерами и приезжают к ним для консультаций по первому телефонному звонку. Такая по­вседневная практика сложилась примерно в середине прошлого века. Наука осваивает новые методы и приемы. Благодаря современным достижениям генетики ученые за 2-3 года выводят новые разнооб­разные сорта сельскохозяйственных культур, что дает фермерам воз­можность улучшать качество продукции. Так голландцы завоевыва­ют новые рынки сбыта во всех странах Европы, в том числе южных, а также на других континентах — в Америке, в Азии. Вот результат тесного плодотворного сотрудничества сельскохозяйственной науки и практики.

Процветающее сельское хозяйство имеют и многие другие стра­ны: Германия, Франция, Англия, Италия, Швеция, Финляндия. Особенно показателен пример Швеции и Финляндии, северных стран. Они имеют практически такое же землепользование, как Северо-Западный регион России: преобладают леса (они занима­ют около 65-70% территории), болота, горы и скалы, а на долю сельскохозяйственных угодий приходится не более 12-14% тер­ритории. И тем не менее обе северные страны в изобилии про­изводят собственные высококачественные продукты питания, при­меняют передовые технологии выращивания и переработки сельскохозяйственных культур. Фермерские хозяйства оснащены новейшей техникой высокого качества, приспособленной к слож­ным условиям местности и рельефа. Даже Финляндия, не имею­щая мощной тяжелой промышленности, производит универсаль­ные тракторы и комбайны. Во всех вышеперечисленных странах имеются, во-первых, развитая наука, во-вторых — сеть институ­тов и опытных станций, и в-третьих — школы разных ступеней для фермеров, обязательное обучение каждого фермера сельско­хозяйственным наукам.

У России есть свой, пусть недолгий, исторический и практи­ческий опыт активного и результативного ведения сельского хо­зяйства (реформа П. А. Столыпина). Соседние страны показыва­ют нам убедительные примеры успешного хозяйствования на земле в сложных и разнообразных условиях. Отечественная сельскохо­зяйственная наука находится на высоком уровне развития. Поче­му же сельское хозяйство России продолжает оставаться в столь плачевном состоянии? Почему не работает механизм, приводящий в действие эту важную отрасль? Что является связующим звеном между учеными и практиками — сельскими тружениками? Госу­дарство. Оно должно выработать нормальные законы о земле, о положении сельских хозяев, организовать их учебу, обеспечить их материально.

Механизм развития сельского хозяйства состоит из двух частей: первая часть — ученые, вторая — практики. А между ними «при­вод» или «смазка» — административный аппарат, чиновники, по­литики. «Привод» не работает — движения почти нет, механизм не запускается. Пока политики и чиновники «буксуют» в законотвор­честве, тружеников на земле остается все меньше, наука же почти не финансируется, и достижения ее остаются не востребованными.

Систему надо возрождать. Работы много, а времени нет. Надо дей­ствовать быстро, пока еще остались сельские труженики (многие из них уже достигли преклонного возраста), пока остались наука и высококлассные ее специалисты с многолетним опытом и пока осталось хоть что-то от прежней материально-технической базы нашего многострадального сельского хозяйства.

Подчеркнем, что до XX в. развитие сельскохозяйственной от­расли определялось государством только через законы о земле­владении, то есть государство четко и твердо указывало, кто яв­ляется хозяином земли. Остальное было делом землевладельцев, хозяев: они решали, как нужно заниматься землей, что именно и в каком количестве выращивать на ней. В современных услови­ях, когда отношения в человеческом обществе значительно ус­ложнились, государство должно связать воедино все звенья аг­ропромышленного комплекса, от которых зависит нормальное развитие сельского хозяйства, и обеспечить их активное функ­ционирование. Необходимы четкие законы о землевладении, продуманные организационные и экономические меры. На госу­дарстве лежит обязанность организовать сельскохозяйственное образование (подготовку специалистов), сельскохозяйственную науку, а также производство, переработку сельскохозяйственной продукции и материально-техническое обеспечение сельских тру­жеников. Отечественная промышленность должна в достаточном количестве производить трактора, автомобили, комбайны, сель­скохозяйственные орудия, удобрения, химические препараты для защиты растений и животных от вредителей и болезней.

В России в настоящее время действия государства не обес­печивают работы такого механизма, который приводил бы в дви­жение все составные части сельскохозяйственного производства. Наоборот, основные части механизма разрушены, связи не нала­жены, система работает лишь местами, в отдельных регионах, но не по всей стране. С уверенностью можно констатировать, что из всех составных частей сельского хозяйства в России сохрани­лась лишь наука с ее опытными и квалифицированными кадрами (к сожалению, ветераны стареют, и слишком мало молодых спе­циалистов приходит им на смену). Наши ученые обладают бога­тым теоретическим и практическим опытом. Отечественная сель­скохозяйственная наука слабо финансируется, недостаточно востребована, но энтузиасты-исследователи продолжают свой труд и предлагают разработки буквально по всем вопросам сельского хозяйства. При внедрении научных достижений в широких мас­штабах российское сельское хозяйство быстро может выйти на мировой уровень и в значительной степени обеспечить собствен­ной продукцией растениеводства и животноводства население страны.