Глава 32. Послесловие
Поколение Фрейда отнеслось к нему с должным уважением. Анна, котораяосталась представительницей отца на земле, была почитаемым хранителем егопамяти, а также бумаг в доме на Мэсфилд-гарденз. Она сама была терапевтом,но жила в тени Фрейда и не хотела ничего иного. Люди старались ничем необидеть "мисс Фрейд". Дом был хранилищем прошлого. Весь оставшийся после Фрейда антиквариат иего книги хранились там. Тетя Минна умерла во время войны, но Марта, старшаясестра, пережила ее. Это была тихая старая женщина с устоявшимисяпривычками, которая всегда ходила на Финчли-роуд за продуктами, как преждеделала это в Вене. Когда она умерла в 1951 году, ей было девяносто лет. В то время Анне было чуть больше пятидесяти, она была занятым иэнергичным человеком. Она стремилась сохранить и сберечь достояние отца, чтоне очень помогало тем, кто хотел беспристрастно оценить его жизнь, но такаяверность вызывала восхищение - он был смыслом ее жизни. В доме наМэсфилд-гарденз постоянно бывали люди, явившиеся по делам психоанализа, ноони ощущали, будто попадают в другую страну. Джеффри Мэссон, который впервыепобывал там в шестидесятых годах, был поражен неким зловонием, ощутимым запахом плесени. Было очень темно ипочти совершенно тихо. Как только я вошел, меня словно придавило. Кругомбыли памятки из прошлого. Известный британский аналитик побывал там во время своего обучения: Они как будто продолжали жить в Вене. Старая служанка предложила мнебутерброд без мяса, как в прежние тяжелые времена. Они одевались все так же.Анна была в длинном черном платье - часть другого мира. Во время анализа мнеснились ноги Анны Фрейд. Мой аналитик сказал "Вы единственный мужчина,который их видел" Для Анны, как и для большинства психоаналитиков, жизнь Зигмунда Фрейдабыла достоянием, нуждающимся в охране. Когда в 1945 году закончилась втораямировая война, начали появляться зловещие признаки возрождения всеобщегоинтереса к личности Зигмунда Фрейда. В 1946 году в Америке вышла егобиография, в следующем году - еще одна, проницательное произведениежурналистки Хелен Уокер Пьюнер. Обе книги привели круг Фрейда в смятение.Необходимы были официальные версии жизни Фрейда. Первая появилась в виде собрания писем, которые Фрейд писал ВильгельмуФлису, пророку биоритмов и носовых рефлексов. Все двести восемьдесят четыреписьма пролежали во время войны в датском посольстве в Париже, кудапринцесса Мария Бонапарт отвезла их из Вены. В мае 1946 года она привезлапереписку в Лондон, чтобы Анна с ней ознакомилась. Анна не хотела, чтобы письма были опубликованы, как и ее брат Мартин.Бонапарт была противоположного мнения. Она умела убеждать людей изаслуживала внимания как человек, который спас переписку; кроме того, еслиФрейды этим бы не заинтересовались, она могла бы найти письмам другоговладельца. Стараясь предусмотреть юридические тонкости и представить людямнастоящего Фрейда, тем самым сделав книги других авторов излишними, Аннарешила, что письма нужно опубликовать. Но сначала их необходимо былоподвергнуть цензуре. В период с 1946 по 1949 год письма редактировал бывший венский аналитикЭрнест Крис. Один из любимых учеников Фрейда в тридцатых годах, во времявойны он переселился в Нью-Йорк и каждое лето посещал Лондон, где судовольствием работал рядом с Анной. Они были очень близки: анализ проходилвсе время, пока они занимались письмами. Началось сокрытие истинного образа Фрейда, хотя в то время люди ещемогли увидеть разницу. Книгу должны были назвать "Происхождениепсихоанализа", но весь материал об интересах отца, который Анна с Мартиномсочли слишком неприглядным, был исключен. Сюда вошел и абзац о женскомобрезании, и мрачные подробности "совращений", и то, что Фрейд испытывалсексуальное желание. Вырезали и эпизод с Эммой Экштейн, женщиной, которая,как Фрейд предполагал, чуть не умерла от кровотечения из-за любви к нему.Немецкоязычная версия с большим введением, написанным Крисом, появиласьпервой, в 1950 году, а за ней в 1954 году последовало англоязычное издание.Крис говорил Анне, что его совесть чиста, в книге есть замечание, где онговорит, что редактура осуществлялась по принципу "опущения или сокращения[всего], что не соответствовало бы профессиональной или личной совести" -достаточно размытая фраза, которую можно применить к любому случаю.Фактически, Крис с Анной исключили из переписки большую часть того, что в товремя беспокоило Фрейда. Психоанализ принял то, что ему дали - даже этавыхолощенная версия содержала неслыханные откровения, - но был благодаренхотя бы за это. Задолго до выхода в свет "Происхождения психоанализа" Анна и еесоветчики находились в тяжких раздумьях по поводу биографии. Американскийиздатель попросил Джонса написать ее в 1946 году, но тот сначала колебался(или делал вид), поскольку ему было шестьдесят семь и у него было слабоездоровье. Анна предпочла бы, чтобы это сделал Крис, говорили еще об одномкандидате из старой Вены, Зигфриде Бернфельде, одном из призрачных жениховАнны в двадцатых годах, который теперь жил в Сан-Франциско. Бернфельд собралбольшой биографический материал о ранних годах деятельности Фрейда.Возможно, его умение находить информацию говорило не в его пользу. Его идеясоздать доступный архив Фрейда позже была отклонена в целях скромности исокрытия некоторых фактов. Бернфельд опередил свое время, задаваябиографические вопросы, которыми больше не интересовался никто. В 1947 годуон опубликовал статью, которая утверждала, что "Покрывающие воспоминания"Фрейда автобиографичны. Именно эти изыскания вызвали такую любознательностьу Питера Суэйлза тридцать лет спустя. Бернфельд не стал официальным биографом, равно как и Крис. Однако Джонсрешил, что все-таки сделает это. Что бы Анна ни думала относительно егохитрости, он был слишком заметной фигурой и работал вместе с Фрейдом слишкоммного лет, чтобы получить отказ. К 1950 году Джонс принялся за работу над первым томом биографии,которая заняла три тома. Любезный Бернфельд снабдил его информацией. Самымважным материалом стала переписка Фрейда, которую семья передала Джонсу небез опасений. В дом Джонса в Суссексе, где он жил спокойной жизнью почти безработы с женой и парой слуг, были отвезены полные сундуки бумаг. ПисьмаЗигмунда и Марты в период помолвки сначала оставили. Некоторые родственникихотели их уничтожить. Только Эрнст Фрейд, который теперь работал в Британииархитектором, похоже, был на стороне Джонса. В конце концов Анна отдала емудве тысячи писем, которыми обменялись Зигмунд и Марта, и Джонс поклялся, чтоне покажет их "ни одной живой душе", если не считать госпожи Джонс, котораяих переводила. Он чуть не пропал под тяжестью этого и других материалов. Ктому времени как он закончил первый том, был уже конец 1952 года и ему былосемьдесят четыре года. Поскольку это была официальная биография, за Джонсом присматривалиродственники, особенно Анна. Его стиль в основном живой, подход к Фрейдупрямой и редко угоднический. Но тем не менее Джонс превозносил своегоучителя, который сделал его жизнь такой, какая она есть, опустил некоторыефакты и изменил другие. Он очень скромно воспользовался письмами Флису,очень вскользь упомянул о Фрейде и кокаине (этот вопрос беспокоил Анну), оего собственных неврозах - в общем, дал некритическую версию его жизни.Анна, которая не была уверена в результате, вздохнула с облегчением,прочитав черновики Джонса. Биография Джонса, его последняя услуга Фрейду, остается монументальнойработой. Третий том вышел в 1957 году. Вскоре после этого у Джонсаобнаружили рак. Как и другие люди из раннего окружения Фрейда, Джонс обладалсвоими странностями, но в отличие от них он всегда хранил верность учителю.На смертном одре он с беспокойством обнаружил, что во сне слышит хоры,распевающие гимны, словно религия безуспешно старается перетянуть на своюсторону старого рационалиста. Он решил положить конец своим страданиям, какэто сделал Фрейд, и в феврале 1958 года завершил свою жизнь посредствомлекарств. Желание сохранить бумаги Фрейда и отогнать от них любопытныхисследователей привело к созданию архива. Бумаги необходимо было держать подзамком. Фрейда нужно было защищать от унижений, когда его методы публичноприменяли бы к нему самому. Это не сочеталось с внутренней цельюпсихоанализа - найти истину за фасадом, - но хорошо подходило к авторитарнойличности Фрейда. Доктор Курт Айсслер, ведущий нью-йоркский аналитик, взял насебя создание этой коллекции и присмотр за ней. Еще один беженец изгитлеровской Вены, Айсслер во время войны переписывался с Анной и подружилсяс ней. К 1950 году, когда он и другие члены Ньюйоркского психоаналитическогообщества решили, что в Америке нужно создать фрейдовский архив, она выказаласвою поддержку. Никто не замечал Зигфрида Бернфельда, который мечтал, как он намекал вписьмах к Айсслеру, создать архив в виде лаборатории, открытой дляисследователей. Анна пришла от этой идеи в ужас. Она предпочла закрытыйфонд, где материалы использовались бы "с большой осторожностью". К моментусмерти Бернфельда в 1953 году были легально созданы архивы Зигмунда Фрейда иАйсслер занялся поиском писем и других бумаг, а также начал программу позаписи на пленку интервью со стареющими аналитиками и пациентами. Отдельно были опубликованы не совсем надежные издания избранных писем.Некоторые редактировал Эрнст Фрейд, который исключал все, что он и Аннасчитали неприличным. В 1961 году вышел сборник разных писем, в 1965-м -писем Карлу Абрахаму, в 1970-м - Арнольду Цвейгу. В то время Эрнступринадлежали права на материалы его отца. Фрейд оставил авторские правапятерым внукам - они до сих пор получают за это деньги, - а Эрнст управлялорганизацией "Зигмунд Фрейд копирайтс", которая была учреждена в 1946 годудля решения вопросов по авторским правам Фрейда. У Анны не былонепосредственного контроля над материалом, но она была изъявительницей волиотца и с ней всегда советовались. Маловероятно, что брат поступал бы противее воли. Первые документы, с которыми обошлись должным образом, были письмаЮнгу. Они были опубликованы вместе с письмами Юнга Фрейду под редакциейУильяма Макгира 1974 года после многолетних переговоров с обеими семьями.Анна Фрейд изо всех сил старалась вмешаться. Например, она не хотела, чтобысохранились упоминания о Штекеле как о "свинье", о Мортоне Принсе как о"невежественном осле" или чтобы говорилось хоть что-нибудь о связи Юнга сСабиной Шпильрейн. К тому времени, однако, вопрос об авторских правах -которые увеличили доходы внуков Фрейда, дав им право на перепечатку текстовФрейда, - был поставлен на профессиональную основу. Эрнст умер в 1970 году.Макгир отказывался от предложений Анны Фрейд, и "Зигмунд Фрейд копирайтс"разрешили выпуск несокращенного издания. Архив Айсслера продолжал расти. Весь материал хранился в библиотекеконгресса, и доступ к нему был ограничен. Часто эти ограничения былиудивительно неоправданными. Зачастую встречались запреты на двадцать,тридцать, пятьдесят лет. Некоторые документы должны были держать под замкомдва века, до двадцать второго столетия. Пациентов Фрейда и их живущихпотомков, как утверждалось, нужно было защитить (хотя сам Фрейд часто несоблюдал конфиденциальности). Кроме того, интервьюируемые ничего бы несказали, если бы знали, что их взгляды обнародуют. В этих ограничениях былкакой-то смысл, но они накладывались без должных соображений, огульнымобразом. Когда Эрнест Джонс в своей биографии раскрыл тайну Анны О., то естьБерты Паппенгейм, небо не упало на землю. Этого не произошло и тогда, когдаГенри Элленбергер назвал Эмми фон Н. Фанни Мозер в 1977 году. В связи с некоторыми интервью Айсслера возникали нелепые ситуации.Наложив запрет на длительные беседы с Вильгельмом Райхом в 1952 году, он сужасом обнаружил, что копии пленок, оставшиеся у Райха, были использованыдля книги всего пятнадцать лет спустя. Жена Мартина Фрейда, проживавшаяотдельно от него, спокойно сплетничала с Полом Роазеном и дала ему прочитатькопию своего интервью, которое, как она с удивлением узнала от Роазена, былозакрыто для доступа в библиотеке конгресса до 2053 года. Волчий Человек, которого Айсслер обнаружил в Вене и много лет подрядинтервьюрировал, стал еще одним разочарованием. Панкеев попал во "вражескиеруки", когда предприимчивая журналистка из Лондона, Карин Обхольцер,самостоятельно обнаружила его в 1973 году и убедила поговорить с ней.Айсслер не смог остановить ее, и в конце концов Панкеев продал ей свои правана историю, то есть сорок часов интервью, записанных ею. По договору ничегоне должно было публиковаться до его смерти. В то время ему было восемьдесятшесть. Книга Карин Обхольцер появилась в 1980 году, год спустя после егосмерти, и продемонстрировала интересный скептицизм со стороны самогознаменитого пациента Фрейда. Интервью Айсслера с ним до сих пор пылятся вбиблиотеке конгресса. Самым значительным ходом Айсслера было то, что ему удалось убедить АннуФрейд написать завещание на бумаги Фрейда на Мэсфилд-гарденз. Она умерла в1982 году и в конце концов из Нью-Йорка приехал человек, чтобы проследить заисполнением условий ее завещания. К тому времени дом стал Музеем Фрейда, гдебыли выставлены его вещи - кушетка, статуэтки, библиотека, - и бумаги нехотели отдавать. Фотокопировальные машины работали долгие часы, но большоеколичество материала так и не скопировали. Недовольство британцами, которыеменьше суетились вокруг ее отца, возможно, объясняет, почему Анна поддаласьна уговоры Айсслера. Бумаги Джонса принадлежат Британскому психоаналитическому обществу идоступны исследователям, хотя по крайней мере один раз из них кое-чтоизымали. В 1972 году в библиотеку приехала Анна Фрейд в сопровождениипсихоаналитика доктора Масуда Хана, любителя поспорить, который в то времяотвечал за архив общества. Они изъяли бумаги, которые, по словам Анны,принадлежат семье, среди них - материалы, относящиеся к Эмме Экштейн.Предположительно, они тоже давно оказались в Америке. Интересные события незадолго до смерти Анны подорвали авторитетАйсслера и его архива. В семидесятых годах он подружился с Джеффри Мэссоном,в то время молодым американским психоаналитиком, который к тому же былпрофессором санскрита в Торонто. Впечатленный талантами Мэссона, Айсслеррешил сделать из него своего преемника. Айсслеру, очевидно, был нужен протеже, не слишком отягощенный прошлым иобожествленным образом Фрейда. Возможно, он пострадал от колючей проволокифрейдистов больше, чем показывал это, и имел зуб на их ограничения. Поэтомуон решил удивить их активистом, стремящимся к раскрытию тайн. До разговора с Айсслером по поводу этого назначения, когда тотпригласил его стать директором "Зигмунд Фрейд копирайтс", Мэссонпознакомился с Анной Фрейд и, с одобрения Айсслера, стал вести себя как домана Мэсфилд-гарденз, в этом "огромном сундуке сокровищ", где он добыл многобумаг. Мэссон вызвал ее беспокойство тем, что предложил издать без цензурыпереписку с Флисом (это стало его навязчивой идеей), но в конце концов Аннасогласилась даже на это. Формально предложение стать преемником Айсслера Мэссон получил воктябре 1980 года, а к 1981 году он уже знакомился с засекреченнымиматериалами библиотеки конгресса и планировал открыть к ним доступ. Айсслер,хоть это ему и не нравилось, сказал, что Мэссон может поступать так, какхочет. Однако в последний момент Мэссон дискредитировал себя в глазах Айсслераи психоаналитического истеблишмента. Он уверился (во многом благодаряматериалам из архивов Айсслера), что Фрейд предал себя и человечество,отказавшись от своей собственной "теории совращения" о крупномасштабномсовращении малолетних и заменив ее теорией о детских фантазиях, ставшейэдиповым комплексом. Летом 1981 года на психоаналитическом собрании в НовойАнглии он сказал, что Фрейд совершил "колоссальную ошибку", сочтя реальностьфантазией. "Нью-Йорк таймс" узнала о его ереси и в результате - посколькупсихоанализ без Эдипа очень похож на христианство без воскрешения -последовала огласка, гнев, увольнение и судебные разбирательства. Мэссонневинно заявляет, что не скрывал от Айсслера своих взглядов и был шокированего реакцией. Попытка прекратить его абсолютно не сокращенное издание переписки сФлисом, которую он перевел и отредактировал, не удалась, потому что сиздательством уже был заключен контракт. Некоторые аналитики все еще делаютвид, что это издание не существует, потому что терпеть не могут Мэссона.Некоторые радикалы раздражаются тем, что он зря, по их словам, потакал своимжеланиям и болтал направо и налево до тех пор, пока не открыл все архивы.Сам Мэссон давно отказался от психоанализа как безнадежного направления идвинулся дальше. Айсслер, печальная фигура, ушел на пенсию после дела с Мэссоном, а приновом директоре архивы стали доступнее, чем раньше. Впрочем, только фантазерстал бы предполагать, что все печати будут взломаны в этом тысячелетии. Психоанализ все это время развивался и изменялся. Это стала менее четкоочерченная дисциплина, чем та, которую предложил миру Фрейд. Никто не можетобвинить психоаналитиков в консерватизме. Первоначальная концепцияинстинктивных желаний Фрейда стала менее жесткой. Даже эдипов комплекс неиграет теперь такой большой роли, потому что сейчас внимание обращают нетолько на события детства, но и на взрослую жизнь и взаимоотношения.Бессознательное человека у некоторых аналитиков стало творением общества, ане закрытым внутренним миром. Школа "связей объекта", которая занимается восновном взаимоотношениями пациента с другими людьми, сделала многое длягуманизации психоанализа, хотя сам термин "связи объекта" не совсем ужгуманистичен. Восприятие Фрейдом людей вообще и маленьких детей в частностикак существ, которые подобно животным борются за простые удовольствия свраждебной средой, сменилось точкой зрения, что мы начинаем жизнь ужеприспособленными к своему окружению. Манера проведения анализа тоже изменилась. Пациентов теперь чащеприглашают к сотрудничеству, а не заставляют думать, что они подчиняютсядоктору. Некоторые аналитики отказались от кушетки и проводят анализ сидялицом к лицу с пациентом. Другие считают старое положение более подходящимдля того, чтобы избавиться от отвлекающих моментов и стимулировать свободныеассоциации. Регулярные сеансы четыре или пять раз в неделю в течение месяцевили лет остаются для некоторых психоаналитиков идеалом, но классическийанализ уже долгое время находится в упадке. Поль Федерн, друг Фрейда, еще в1972 году писал, что психоанализ в США стал "популярным и обычно неправильнопонимаемым методом лечения эмоционально нездоровых людей". Появились методыускоренного лечения конкретных проблем. Психоанализ начинает превращаться вменее конкретную "психотерапию", которая, в свою очередь, становитсявездесущими "консультациями психолога", где психология часто неотличима отздравого смысла. В общей сложности психоаналитическое сообщество растворилочистую доктрину Фрейда и получило более легкий в употреблении наборубеждений, которые (как они надеются) сложнее критиковать, потому что онименее конкретны. Для некоторых практикующих врачей психоанализ все еще остается жесткойи неизменной дисциплиной. Иногда они выражаются строже, чем сам Фрейд, покрайней мере, Фрейд на начальном этапе работы, когда он по ходу менял своюсистему. Доктор А. - терапевт, который верит во фрейдовский психоанализ. Унего нет времени на многочисленные методы современной терапии для конкретныхслучаев, "так нужно делать, если умер ваш отец или ваша собака".Фрейдистская терапия - это нечто другое. Не помогает делу, - утверждает А., - если позволить сложитьсясоциальным отношениям между доктором и пациентом. Он никогда не встает,когда заходит пациент, не приветствует его. Если кто-то не приходит насеанс, он сидит и терпеливо ждет. Те, кто задает прямые вопросы, не получаютпрямых ответов. Люди должны находить свои собственные решения. В концеконцов, это их бессознательное, а не его. "Эдипову ситуацию нельзяразрешить, но ее можно признать, и если мы признаем ее, наша жизнь станетинтереснее, чем в противном случае". Сам Фрейд для А. - это Эдип, человек, который стремился разгадатьзагадки жизни, реалист, который "всегда говорил, что будет оклеветан,поскольку видел нас такими, какие мы есть, а не только такими, какими мыдолжны быть". Когда перед вами жизненная проблема, - говорит А., - важнонайти способ выполнить "благородное дело" осознания самого себя. Возможно, он прав. Проблема неспециалиста в отношении к психоанализу -это то, что в теории, несомненно, есть правда, но нет единой абсолютнойистины, на которую претендовал Фрейд-пророк, или, как предпочитаетвыражаться А., "абсолютной истины, которую, по мнению некоторых людей, Фрейдутверждал, что нашел". Смелые заявления психоаналитиков - как основателя психоанализа, так иего последователей - постепенно теряют свою силу. Когда после первой мировойвойны Фрейд получил всемирное признание, верить в "бессознательное" значилопринимать предложенную им версию. Во второй половине двадцатого векапсихология нашла альтернативы, которые не зависят от жестоких механизмовподавления и конфликтов Фрейда. Его решение загадки не оказалось защищеннымот времени, как и решения всех остальных людей. Его памятник - поиск этогорешения. Место, где стоял "Бельвю", пансион под Каленбергом, а теперь виситмемориальная доска в память о сне 1895 года, все еще привлекаетпутешественников. В летний день там так и хочется устроить пикник. ОднаждыФрейд отправился туда с Эрнестом Джонсом, и они обедали на террасе передзданием, у северо-восточного угла. Именно там, - сказал профессор Джонсу, -и произошло "великое событие". Можно попытаться определить точное место, ноедва ли это уже имеет значение. На том месте, где Фрейд спал и видел сны,остались только воздух, ветви деревьев да несколько птиц. Содержание Введение Благодарности Глава 1 Сказки Венского леса Глава 2 Дорога с востока Глава 3 Одуванчиковый луг Глава 4 Анатомические изыскания Глава 5 Призвание Глава 6 Невролог Глава 7 Франция Глава 8 Тайная жизнь Глава 9 Лечение разговорами Глава 10 Истерички Глава 11 Эротика Глава 12 Друг Глава 13 Совращение Глава 14 "Я" Фрейда Глава 15 Книга о снах Глава 16 "Оговорки по Фрейду" Глава 17 Несчастные семьи Глава 18 Доктор "Радость" и доктор "Молодой" Глава 19 Окно в мир Глава 20 Сыновья и наследники Глава 21 Америка Глава 22 Непослушные мальчишки Глава 23 Разрыв с Юнгом Глава 24 Сказки Глава 25 Война Глава 26 Тяжелые времена Глава 27 Рак Глава 28 Отступники Глава 29 Надежды и ожидания Глава 30 "Еврей-фанатик" Глава 31 Исход Глава 32 Послесловие Подписано в печать 23. 10. 2000 Формат 84х108/32. Бумага газетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 22,68 + 0,84 (вкл) Уч-изд л. 18,23 Тираж 11000 экз. Заказ э 2787 Отпечатано с готовых диапозитивов заказчика в типографии издательства "Белорусский Дом печати" Республика Беларусь, 220013, г Минск, пр. Ф. Скорины, 79. Популярность: 93, Last-modified: Mon, 12 Nov 2001 20:15:02 GMT
2015-09-06
407
6329
6123