Призрачная беременность

Ная подтянула растянутый верх пижамы, и челюсть Бобби отпала еще больше. Это было реально. Оливковый живот Наи растянулся, пупок выпирал. Тугая натянутая кожа шевелилась, как будто что-то внутри ее подруги извивалось и пиналось, стараясь выбраться наружу. Что-то живое.

– О, мой бог! – закричала Ная, размахивая руками. – О, мой бог!

Бобби заставила себя не поддаться панике. Сейчас, больше чем когда-либо, Нае было необходимо сохранять спокойствие – даже если придется притворяться. Она соскочила со стула и схватила подругу за запястья.

– Ная. Посмотри на меня. Постарайся успокоиться.

– Бобби… Бобби… Я…

– Это не ты! – закричала Бобби громче. – Не ты! – Бобби вспомнила, как Ная беспрестанно твердила о своем маленьком животике и о том, что она поправилась. Господи! – ее всю неделю тошнило – утренняя тошнота! Все это время Бобби считала, что Ная отделалась легким испугом, а на самом деле все было вовсе не так. А что, если она была …? Нет, это невозможно.

– А ты уверена, что ты не...? – спросил Кейн немного смущенно. Обе девушки повернулись к нему с презрением. Самый обычный вопрос взбесил их обеих до предела.

– Я не могу быть беременной! – взвизгнула Ная. – И, определенно, не могу быть настолько беременной!

– Знаю, знаю, – пыталась успокоить ее Бобби. Заставив себя еще раз взглянуть на странную выпуклость, Бобби могла поклясться, что она стала меньше, чем была секунду назад. Нечто внутри нее снова запиналось, и Бобби вздрогнула.

– Ная, это проделки… Мэри.

Наю, казалось, эта новость не утешила.

– Твои порезы реальны!

Нет. Без вариантов. Невозможно, чтобы внутри Наи был настоящий, живой ребенок, но лицо Наи выражало именно эту мысль. Бобби постаралась успокоить ее, но та отстранилась, не желая ничего слышать.

– Это не то же самое.

– Вытащите это из меня!

– Господи. – Лицо Кейна приобрело ужасный мертвенно-бледный оттенок. Бобби вздохнула – справиться с паникующей Наей и испытывающим тошноту Кейном она уже точно не смогла бы.

– Кейн, сейчас не время сходить с ума!

– Прости… но это, – он указал на живот Наи, – это уже следующий уровень.

– Бобби, пожалуйста… – Слезы катились по лицу Наи.

Бобби глубоко вздохнула. В голове бешено стучало, словно вся кровь прилила к мозгу. Казалось, она сейчас взорвётся. Сколько еще им страдать? Мэри мучила их.

– Ная, присядь. В твоем положении не следует стоять.

– Бобби. Это не смешно. – Всё же шутка помогла ей немного успокоиться – вместо того, чтобы впасть в истерику, Ная выглядела раздраженной.

– Знаю, но нам всем нужно успокоиться. Это, – она жестом обвела комнату, будто их паника была материальной сущностью, – не поможет. Это не реально.

– Но ощущается реальным.

– Сны ощущаются реальными. Когда я думала, что Мэри была в моей кровати – ощущалось реальным… но под одеялом ничего не было. И это – то же самое. В буквальном смысле призрачная беременность. Невозможно, чтобы внутри тебя был настоящий ребенок. – Ная вытерла щеки, на сей раз решив прислушаться. Выпуклость, казалось, спала еще больше. – Видишь? Она просто хочет, чтобы мы знали. Она рассказывает нам свою историю.

– Боже, как все закручено, – проговорил Кейн, еще раз моргнув, как нормальный человек.

– Думаю, я поняла. – Бобби опустилась на колени у ног Наи, все еще держа ее за руки. – Почему у нее занимает пять дней. Она не ждет… она накапливает силу.

Ная шмыгнула носом.

– Что ты имеешь в виду?

– В первый день было только кровотечение из носа. С тех пор все становилось хуже и хуже, словно она набирает силы… больше нас контролирует. Посмотри на меня. Я вся в порезах. Она может заставить тебя казаться беременной.

– Полагаю, я довольно легко отделался, – голос Кейна звучал извиняющимся.

– Похоже на то, – Бобби пожала плечами. Она вспомнила, как Мэри наблюдала за спящим Кейном, и задалась вопросом, воспроизводил ли он в тот момент роль Миллара – кого-то, кого Мэри обожала. А возможно, у нее припасено еще что-то до конца этого дня. – Но давайте не будем загадывать заранее. У нас еще целый день впереди.

Кейн выглядел не слишком обрадованным такой перспективой.

– Однако это значит, что Джуди была права. Мэри, по всей видимости, была беременна.

– Очаровательно. – Ная снова осмотрела свою выпуклость. Она вздымалась и опускалась с ее дыханием, расширяясь и сжимаясь, будто внутри нее был воздушный шар.

– Мэри, это то, чего ты хотела? – Сейчас Бобби говорила прямо с ней, обращаясь громким голосом к потолку. – Мы выяснили это! Ты была беременна ребенком Кентона Миллара! Что теперь? – Как и ожидалось, ответа не последовало. Бобби размышляла, заходили ли другие леди Пайпер – те, кто был до них, – так далеко. Если они вообще пытались. Сделала бы им Мэри скидку за их старания? В голове Бобби промелькнула новая мысль. А что, если Мэри родила сына или дочь? Не его ли они должны были найти? Если так, то шестнадцати часов просто не достаточно.

Ная соскочила с постели и пробежалась руками по уменьшающейся выпуклости.

– Думаю, она исчезает.

– Видишь? Я же говорила вам… она хотела, чтобы мы знали, чтобы мы были уверены в существовании ребенка, полагаю. – Сейчас, после всего, через что им пришлось пройти, Бобби уже не была так уверена в том, что мертвая девушка обладала доброй душой.

– Хорошо, – вздохнул Кейн с облегчением. – Но в любом случае, это ничего не меняет – нам все равно нужно найти тело Мэри. Пока не стало слишком поздно.

Бобби кивнула.

– Мне нужен душ. – Наю передернуло. – Я чувствую себя ужасно грязной и ненормальной.

– Нет, – настаивала Бобби. – Ты не можешь пойти в душевую. Там зеркало.

На мгновение Ная задумалась.

– В ванной комнате старост есть ванна и нет зеркал.

– Но ты не староста.

Ная вытерла влажные щеки, ее самообладание возвращалось.

– А – их здесь нет, не так ли? Б – я вынашиваю призрачного ребенка, думаю, они поймут мою потребность побаловать себя немного.

Бобби обняла подругу. Если та была в состоянии шутить над этим, значит она на пути к тому, чтобы мыслить здраво.

– Ладно. Иди первая, потом я тоже хочу освежиться, прежде чем мы снова отправимся к церкви Святого Павла.

– Круто. – Ная схватила сумку с туалетными принадлежностями и, пытаясь прикрыться, затянула на талии халат, хотя огромная выпуклость третьего триместра уже уменьшилась до небольшого животика. Она провела по ней рукой, но ничего не сказала. «Это не по-настоящему», – напомнила себе Бобби.

– Держись подальше от зеркал… в том числе и от того, которое мы вынесли на Общую территорию. Я буду через секунду – нам следует держаться вместе.

– Да, мэм. И, Боб, спасибо за, ты понимаешь… – Бобби догадалась, что она подразумевала поддержку. – Ты удивительная. Я люблю тебя, подруга. – Ная обняла ее и Бобби почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она не ощущала себя удивительной, она чувствовала себя притворщицей – кем-то, кто играл роль девушки, которая могла справиться. Пока Кейн и Ная были уверены в том, что она сохраняла хладнокровие, это было все, что имело значение. Она чмокнула ее в лоб и ушла, позволяя двери захлопнуться за своей спиной.

Бобби снова оказалась наедине с Кейном, впервые с их поцелуя в зале. Она подняла на него глаза и, неожиданно смутившись, отвернулась. Еще одна великая тайна раскрыта – почему так много леди Пайпер Холла бегали в Оксли каждые выходные и, прикрываясь магазинами, уединялись с парнями? Ответ: потому что к этому легко привыкнуть. Все, чего ей хотелось, так это поцеловать его снова – отчасти, чтобы удостовериться, что поцелуй был так же хорош, как она помнила, но еще потому, что это вызывало ощущения, которых она никогда ранее не испытывала.

Ей хотелось вернуть то, что она почувствовала в зале – сердце, галопом скачущее в груди.

Бобби мысленно встряхнулась. Провести последний день на земле, целуясь с красивым парнем, было либо наилучшей, либо наихудшей мыслью, когда-либо приходившей ей в голову.

– Что ж, это было неожиданно. – Она плюхнулась на свою кровать, уже полностью опустошенная, не смотря на то, что проснулась всего десять минут назад.

– Я знаю, знаю. Все так запутанно. – Комната внезапно стала больше, словно они были слишком далеко друг от друга. Как будто почувствовав это, Кейн отбросил спальный мешок и присоединился к ней. – Можно?

– Ага. – Каким-то образом Бобби знала, что он не сделает первый шаг. Какой бы ни была причина, ей просто очень-очень хотелось прикоснуться к его коже. Она погладила его шею, почувствовав нечеткую линию роста волос в том месте, где он брился. На этот раз, она поцеловала его. Было так же хорошо, как она и помнила – даже лучше.

Кейн отстранился.

– Утреннее дыхание!

– У меня? – Бобби была в ужасе.

– Нет! Нет! Я имел в виду себя!

– С тобой все в порядке, – улыбнулась Бобби, прежде чем одарить его менее рискованным мимолетным поцелуем в губы. Он притянул ее в объятия, крепко прижав. Надежно заключенная в сильных руках, она почувствовала себя в большей безопасности, чем за многие годы. Когда ее обнимали последний раз? Ох, Грейс, но это было совершенно другое. Ная тоже открыто проявляла эмоции, но мама не обнимала ее с тех пор, как она была ребенком, – прошли годы. Она осознала, как сильно скучала по прикосновениям и по причинам, заставлявшим людей делать это – для чего они посвящали столько времени поиску вторых половинок. Для того чтобы обнимать кого-то. Она опустила голову на его широкое плечо. По щеке скатилась слеза, впитавшись в тонкий хлопок его футболки.

– Ты что, плачешь на мне? – Его голос звучал так, будто он улыбался, поддразнивая ее.

Отстранившись, она вытерла глаза.

– Нет. Просто глаз заслезился. Прости. Совершенно бессмысленно, знаю. Мне просто не хочется, чтобы это заканчивалось.

Кейн гладил ее по спине, перебирая по ней большим пальцем, словно наигрывая на арфе.

– Да. Понимаю.

Бобби взяла его руки. Затем, почему-то, озвучила один из своих самых больших страхов.

– Ты не считаешь меня странной?

Настала его очередь поднять на нее глаза.

– Только в хорошем смысле.

На горизонте замаячила еще одна слеза. Она сдержала ее. Это было хорошим чувством. Если ее заберут беспокойные духи, то она, по крайней мере, могла бы сказать, что умерла, встретив того, кто ее понимает. Что было довольно-таки классно.

– Хочешь завтракать? – спросила она. – Я могла бы тайком принести нам что-нибудь сюда.

– Да. Было бы здорово. Не могла бы ты передать мне стакан воды?

– Конечно. – Их стаканы с прошлой ночи были расставлены на столе. – Какой был твой?

– Тот, что повыше. – Она протянула ему стакан, все еще наполовину наполненный водой с прошлого вечера.

– Спасибо.

Бобби оглядела комнату в поисках одежды, которую можно было накинуть, чтобы принести завтрак. Смущение вернулось – она и хотела, и не хотела раздеваться перед Кейном.

– Ах! – Крик Кейна раздался за секунду до того, как стакан упал на потертый ковер.

– Чт…

– Она была в чашке. – Кейн подтянул ноги с пола.

– Что?

– Я увидел ее в воде. Смотри!

Бобби поглядела на лужу, растекшуюся по всему полу. Ковер был таким тонким, что ничего не впитывал, вода собралась в черный круг. Мгновение Бобби видела в луже только себя, но затем, за ее спиной появилось другое лицо, как будто она стояла прямо позади нее. Бобби закричала и отскочила назад, врезавшись в шкаф.

А потом произошло кое-что еще.

Из лужи поднялся кончик сине-белого пальца – из отражения в реальность. Бобби снова закричала. Вот оно, она шла за ними.

Не в силах отвести глаз от мертвенных пальцев, она даже не заметила, как Кейн схватил одеяло, и секундой позже оно приземлилось на мокрое пятно, ткань в мгновение ока впитала воду. Бобби начала действовать, промокнув мокрое место. Затем она откинула его. Лужа и призрачные пальцы исчезли.

Она взглянула на Кейна. Слова были не нужны. Игра окончена. Она делала свое дело.

– Ей уже даже не требуется зеркало. Она достаточно сильна, чтобы пройти через любое отражение.

Кейн уронил голову на руки только для того, чтобы тут же подпрыгнуть.

– Что с Наей?

Бобби нахмурилась, а потом почувствовала нечто похожее на удар кувалдой внутри живота.

– О, Боже! Ванная!

Они оба кинулись в Дом Бронте, Бобби больше не волновалась, что их кто-нибудь увидит. Она даже не думала о том, сколько у нее могло быть неприятностей, если Кейна поймают. Все остальное больше не имело значения.

– Где эта ванная комната? – прокричал Кейн, опережая ее на пару шагов. Двери коридора Бронте были неясными очертаниями, пока они проносились мимо.

– Следующий этаж! Крыло Дикинсон.

– Где?

– Беги за мной! – Бобби вырвалась вперед и направилась к главной лестнице. К тому моменту они наделали достаточно переполоха, чтобы несколько девушек высунули головы из дверей Дома Остин.

Бобби двигалась слишком быстро, чтобы разглядеть, кто это был, но она определенно услышала, как одна из них сказала: «О, мой бог! Парень!». Еще несколько дней назад среди шокированной толпы стояла бы она.

Она перепрыгивала через две ступеньки за раз, Кейн следовал за ней по пятам. Не Ная… пожалуйста, только не Ная. Ее горло сжалось и пересохло до боли. Они добрались до площадки между Кристи и Дикинсон.

– Ная! – закричала Бобби. Она потянула за двойные двери в Дикинсон, скользя носками по прохладному кафельному полу.

Ванная комната старост располагалась рядом с главной ванной комнатой Дикинсон – в ней находилась единственная настоящая ванна, которой могли пользоваться ученицы. Это дополнительное преимущество было, по сути, единственной причиной, чтобы стать старостой. Бобби припала к двери и потянула за ручку. Дверь была заперта.

– Ная! – Бобби застучала по дереву.

– Боб? В чем дело? Я в порядке, живот пропал, – послышался голос Наи изнутри. Бобби услышала звук плещущейся воды, означающий, что Ная села в ванне.

– Ная, вылезай из ванной!

– Что? Почему? Ты так сильно хочешь в туалет или… – Предложение оборвалось.

Бобби прижалась ухом к двери.

– Ная?

Кейн постучал в дверь.

– Ная, выходи! Это не шутка.

– Ная! – Бобби потянула и подергала ручку двери. Не будучи старостой, она заглядывала внутрь комнаты всего один или два раза, и не помнила, какой там был замок. Она бросилась на дверь всем своим весом, но та не сдвинулась с места. – Нет! – завопила она. Она не могла потерять лучшую подругу, даже не могла представить себе жизни без нее. Безоговорочная дружба Наи тоже была тем, что она воспринимала как должное. – Кейн, – умоляла она, – сделай что-нибудь! – Нет нет нет нет нет нет нет.

Он попытался выбить дверь плечом, создавая еще больше шума и побуждая еще больше дверей открыться в Доме Дикинсон. На двери осталась вмятина, но она не сдвинулась с места.

Изнутри последовал сильный всплеск и судорожное дыхание, словно Ная вынырнула на поверхность, изо всех сил стараясь вдохнуть.

– Бобби! – раздалась булькающая мольба. Кто-то тянул ее под воду.

Бобби упала на колени, пытаясь дышать сквозь слезы. Между ручкой и дверной рамой была малюсенькая щель. Оттуда просачивался кусочек света. Одним глазом Бобби заглянула через трещину.

Комната была заполнена паром. Потрескавшаяся эмалированная ванна была прикрыта безвкусной непрозрачной занавеской. Комната была неподвижна и безмолвна, в ней не было ни намека на борьбу, которую она только что слышала.

– Ная? – прошептала она. Ее подруга исчезла.

Тишина. Только непрекращающееся кап, кап, кап.

Тут из ванной показались пальцы и обхватили ее края. Липкие серые мёртвые пальцы. С ногтями, подобными шиферу. На пол капала кровянистая розовая вода. Показалась голова с мокрыми черными волосами.

Мэри вытащила себя из ванной.