Я хочу увидеть его настоящий характер, а не эту маску невозмутимости и безразличия, которую он носит не снимая

Мы продолжали ехать в ночной тишине, и меня вновь стало клонить в сон. Экейн выдыхал в салон моей машины тонны дыма, от чего в горле начало першить. После того, как он понял, что я не сдамся, он сказал:

- Да, остановимся в мотеле.

- А чего хочешь ты? – спросила я, невпопад. Я знаю, он думает мне не важно это, но на самом деле, важно. Я хочу знать, чего он хочет, хочу знать, что он здесь, со мной, по собственной воле, а не потому, что я заставила его.

- Я хочу остановиться в мотеле, – сказал Экейн, выдыхая дым через нос.

- Скажи мне, чего ты хочешь на самом деле.

Он усмехнулся.

- Что я хочу?

Я внимательно смотрела на его губы.

- Я ничего не хочу, Аура.

Экейн вытащил изо рта сигарету, выкинул ее через окошко, второй рукой поворачивая руль. Он свернул в лес, и затормозил.

Я не испугалась, но встревожилась. А еще, я ощутила волнительное предвкушение, собравшееся где-то в животе.

- Разве ты не этого хотела? – спросил Экейн, вытаскивая ключи из замка, и поворачиваясь ко мне: - Разве нет?

- Я…

Я представила, как его восхитительные руки ложатся мне на талию, как он нежно целует меня…

Экейн медленно наклонился ко мне, отцепляя свой ремень безопасности, а я вся напряглась, ожидая его следующего шага. Я сглотнула, решая, поцеловать его первой, или нет, и что он сделает, если я все же поцелую? Желание было так велико, что еще секунда, и я бы впилась в его губы жарким поцелуем (в моей голове все было именно так), но, внезапно спинка моего сиденья резко опустилась, и вместе с тем я услышала сдавленный смешок Экейна. Я затаила дыхание, боясь пошевелиться. Экейн выпрямился, а я так и лежала, испуганно прижав руки к груди, и глядя на его спину.

- Боюсь, что пока мы доберемся до отеля, ты разобьешь себе голову о боковое стекло.

- Ты правда этого боишься? – прохрипела я. Рэн обернулся, и я увидела лишь часть его лица; затем он повернулся ко мне полностью, положив одну руку на подголовник, вторую, с внешней стороны бедра. Он навис надо мной, когда говорил:

- Когда я усну, тебе покажется романтичным это, верно? Когда я закрою глаза, ты будешь любоваться моим лицом, и представлять, как я целую и ласкаю тебя?