POV Доминика

Секунды, перетекающие в минуты, минуты в часы, часы в дни, дни в недели, недели в месяцы. Два миллиона пятьсот девяносто две тысячи секунд, сорок три тысячи две минуты, семьсот двадцать часов, четыре недели – один месяц. А вот мне кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я его видел. В моей жизни столько всего произошло. Я ушел со своей работы, пошел на курсы фотографии и даже нашел работу.

Я понял, что мне очень хочется быть отцом. Вот только почему-то моя девушка против. Узнал, что брат двоюродный женится. Меня на свадьбу шафером позвал. Отпраздновал мамин юбилей. И сделал ремонт в спальне.

Да уж, конечно, события не значительны, но ведь любое произошедшее событие что-то да меняет жизни человека. И мое менялось, но только вот его не было. Он не брал трубку, на смс не отвечал. А когда Лена согласовывалась о встрече, то Ольга приходила одна, говоря, что ее любимый слишком уж устал. И каждый раз я потихоньку умирал. И ведь в один день меня может и не стать.

Зачем он так? Я не понимаю, почему сейчас. Не понимаю, что это. Наваждение, страсть, любовь. Не дружба однозначно. О друге не думаешь двадцать четыре часа в сутки, прикосновение друга не волнует сердце, ты не ловишь себя на том, что куда бы ты ни шел, ищешь похожих на него прохожих. Не ловишь себя на мысли, что ванильное мороженое с орехами и теплым шоколадом, мускус с нотками цитруса ассоциируются с ним. И слыша любую иностранную речь, не вспоминаешь о нем. Он все кто угодно, только не друг. Но ведь уже поздно, да и неправильно. Он не один, да и я тоже. Но тогда наши руки были так близко. То тепло внутри, трепет, словно током зарядило. Хочется снова это ощутить, чтобы почувствовать себя живым. Просто ощутить его!

- Доминик, выйти из транса, я с тобой говорю.

- Что?

- Я с Олей в кафе, пойдешь со мной.

- Знаешь, что-то не хочется. Иди, посиди с подругой.

- Ладно. Я не долго, - она чмокнула меня и упорхнула. Я с облегчением выдохнул. Чудно. Я один со своей раной. Полежу и помучаюсь. А сердце кричит: «Иди к нему!». Молчал бы, от тебя одни неприятности. «Ой, ли. Вот если бы не разум, я бы ничего не чувствовал. Так что меня, в чем винить?» Я заметил, что свихнулся, раз говорю с органами. Глянул на часы, а может и успею. Я быстро оделся и вылетел из дому.

Двадцать минут быстрой езды, и я уже поднимаюсь к нему. Вот двери лифта открылись, я вышел и остановился. А что я ему скажу? По ходу придумаю. Шаг, два. И я уже на лестничной площадке. До квартиры всего несколько шагов. Мы не виделись целый месяц, а я тут нарисовался без предупреждения. «Ты хочешь его увидеть!», - говорит сердце. Нет, не хочу. Шаг назад. «Черт подери, я хочу, я без него умру. Иди уже». Три шага вперед. Но я боюсь. Ужасно боюсь. «Ты ведь чувствуешь, как я его люблю?!». Что? Нет, как это возможно?

Вдруг скрипнула дверь, и вышел он. Боже, это он. Восхитителен. Топлес, на нем лишь спортивные штаны и шлепки. «Чувствуешь, как быстро я бьюсь? Я живу!», - заверещало сердце. Заткнись ты уже. Августин, заметив меня, остановился, положив руки в карман, глянул на меня и поиграл бровями мол «что ты тут делаешь?». Я лишь развел руками. Сам не знаю, зачем пришел. Он пожал плечами и, подойдя к счетчику, списал оттуда данные, и уже было собрался войти, как:

- Нет, постой, - я подбежал к нему. Он вопросительно посмотрел на меня. Я же, толкнув его в квартиру и захлопнув за собой дверь, просто припал к губам. Изумительно! Чудесно! Будто я до этого и не целовался вовсе. Опьяняющий вкус его губ. Теплота его рук. Мои руки блуждают по его телу. Мягкий, нежный. Зарываюсь в его волосы, шелковые. Я сейчас просто сойду с ума. Он меня не ударит? Не оттолкнет? Поцелуй становится намного глубже, чувственнее. Мы уже целуемся с животной страстью. Он опрокидывает меня на диван и ложится сверху. Я не против. Только вот абсолютно понятия не имею, что мужчины делают в постели друг с другом. Как у них все это происходит. Да и странно все это. Я сейчас лежу под парнем и целуюсь с ним, и мне просто охренительно как хорошо. Разве так должно быть? Я же мужчина, и он тоже. «Дурак, прежде всего ты человек! И не тебе решать, кого любить, а мне! Так что молчи и получай удовольствие!».

И я просто заткнулся. Мы целовались, миловались и все без лишней пошлости. Просто он и я. Просто вместе наши тела. Мелкими поцелуями по шее, груди. Его руки, пальцы. И снова сладкие губы. И он трется об меня своим пахом. Но до чего, же это заводит. Я чувствую, что возбужден до предела. Еще чуть-чуть. И вновь он припадает к моим губам, словно к источнику жизни. Облизывает их, посасывает, кусает до крови и зализывает ранку. И все, меня нет! Я вскидываю голову и кончаю, стоня в его губы. Он валится на меня и тяжело дышит. Как дети, е - мое. Но зато сердце довольно. «Еще как!», - воскликнуло оно.

- Бля, что это только что было? – улыбаясь, спросил Августин.

- Даже не знаю. Но мне понравилось, - говорю я, несколько, смущаясь.

- И что мы теперь геи?

- Как говорит мое сердце: «Прежде всего, ты человек!».

- Значит так? - я кивнул. - А я ведь скучал, друг.

- И я скучал, друг, - также шутливо произнес я.

- И что будет дальше?

«Скажи ему, что я его люблю!». Нет. «Немедленно!», - крикнуло сердце. Глупый что ли, я сказал нет. Рано еще. «Мне что самому говорить?». Ой, это угроза? Ну попробуй.

- Алло, земля вызывает.

- Извини.

- Тебе не тяжело, - спросил он и присел на бедра.

- Вообще мне пора. Оля скоро вернется.

- Ага, под утро. Она на девичник пошла.

- Лена?

- И она.

- Мне она совсем другое сказала, - заметил я. Руки Августина гладили мне грудь.

- Неважно. Ты так и не ответил. Как нам быть?

«Давай!» Что давать? «ГОВОРИ!»

- Короче тут мое сердце просит тебе передать…, - я запнулся. «Продолжай». Кто вообще сердце слушает? Все? А кто его слышит и говорит с ним? – В общем, оно тебя любит, - на лице Августина появилась улыбка. «Добавь, очень-очень. И оно не может жить без мелодии твоего сердца. Давай не томи». – И еще говорит: «Очень-очень, и не оно не может жить без мелодии твоего сердца».

Он рассмеялся, я же почувствовал себя мальчиком совсем юным, который любит безответно.

- Мое сердце говорит: «И я тебя люблю, странный ты человек».

- Августин!

- Извини, но ты загнул. Такого признания в любви я еще не слышал. Но мне нравится, очень-очень.

- Дурак, - он потянулся и припал к губам…

Когда ближе к утру, он меня провожал, мы поняли, что дверь захлопнули, а вот закрыть забыли. Напоследок он снова меня поцеловал и отпустил. И будто заново рожденный примчался домой и завалился спать.