Валюты СНГ в полосе девальвации / новое поколение / 04. 09

После резкого ослабления российского рубля в конце 2014-го -2015 году вопрос девальва­ции других валют стран СНГ был только вопросом времени.

В конце 2014-го резко упал курс армянского драма к основным валютам, белорусский рубль был де-факто девальвирован на 30 процентов (формально курс белорусского рубля снижен не был, но был введен 30-процентныйй налог на покупку иностранной валюты).

В конце весны - начале лета 2015-го российс­кий рубль вошел в полосу укрепления, и, казалось, новой волны девальвации в странах Содружества уже не будет. Но неблагоприятная конъюнктура на рынке энергоносителей резко обвалила рубль (плюс перед российскими властями остро стоит вопрос наполняемости бюджета, а слабый рубль объективно выгоден для этого). И новая волна девальвации валют постсоветских стран все-таки стала реальностью. Накануне Национальный банк Казахстана, который, по данным Всемирного банка, только в 2015 году потратил на поддержание курса, национальной валюты 17 миллиардов долларов, решил отпустить тенге в свободное плавание.

ПЛЮСЫ И МИНУСЫ СВОБОДНОГО ТЕНГЕ

Объективно девальвация казахстанского тенге назре­ла давно: цены на энерго­носители и металлы - ос­новные экспортные товары РК - вошли в долгий пони­жающий тренд, и, как след­ствие - резко упал объем валютных поступлений в Казахстан.

Кроме того, дорогой тен­ге бил по интересам ка­захстанских товаропроизво­дителей внутри страны: из-за резкой девальвации руб­ля российские товары ста­ли гораздо более доступ­ными для потребителей в Казахстане.

Астана поставила в рам­ках ЕАЭС вопрос о защите своего внутреннего рынка от импорта ряда российс­ких товаров. Такая пози­ция могла серьезно ска­заться на самих основах этого интеграционного объединения.

Девальвация тенге долж­на была серьезно сказать­ся на накоплениях граж­дан РК (как это произошло в других странах СНГ), и власти Казахстана пошли на очень серьезный шаг: для защиты интересов населе­ния по поручению прези­дента была «создана комис­сия, которая разрабатыва­ет программу компенсации денег, хранящихся на де­позитах в тенге. Тот курс фиксируем, суммы остатков на счете до 1 миллиона тен­ге», - сообщил сам Назар­баев.

То есть это относится к депозитам с остатком на сумму до одного миллиона тенге - приблизительно 4 тысячи долларов по курсу. Неплохой пример для дру­гих постсоветских стран, где девальвация обычно носит откровенно конфискацион-ный характер.

Если до 20 августа этого года один доллар стоил око­ло 188-189 тенге, то после девальвации национальная валюта РК то падала до 255 тенге за один доллар, то под­нималась до 218,61 тенге.

Тенге сейчас явно ищет новый уровень поддержки, а Нацбанк РК пока явно не хочет вмешиваться в этот процесс. Перед моне­тарными властями страны сейчас стоит другая зада­ча - не допустить резкого роста инфляции после де­вальвации.

Пока резкого роста цен в стране нет, но надо по­мнить, что потребительс­кий рынок Казахстана весьма серьезно зависит от импорта, и даже те това­ры, которые производятся внутри страны, имеют боль­шую импортную составля­ющую.

При этом для ЕАЭС вы­года от девальвации оче­видна - исчезла угроза тор­говой войны между РФ и РК, теперь страны получи­ли шанс координировать свои финансовые действия.

БЕЛОРУССКИЙ РУБЛЬ КОЛЕБЛЕТСЯ ВМЕСТЕ С РОССИЙСКИМ

Как уже было сказано, в конце 2014 года монетар­ные власти Белоруссии, после резкого ослабления российского рубля, были вынуждены де-факто де­вальвировать и белорусский рубль.

До новой волны ослабле­ния российской валюты был относительно стабилен и бе­лорусский рубль.

Но события на валют­ных рынках РФ напрямую сказались на стабильнос­ти белорусской валюты -доллар в РБ подорожал за последние недели более чем на 10 процентов.

Казалось бы, накануне президентских выборов в Белоруссии власти страны должны любыми способами поддерживать курс нацио­нальной валюты (правда, в этом случае волна еще более сильной девальвации накроет республику сразу после выборов).

Но как заявил президент Александр Лукашенко, «мы не будем искусственно сдерживать курс нацио­нальной валюты по отно­шению к другим валютам. И мы этого не делаем. Если мы начнем его сдер­живать и как-то пытаться этим сдержать инфляцию, помочь чему-то (не те времена), мы опять при­дем к тому, что разово придется на 30 процентов девальвировать валюту».

И, судя по всему, валют­ный рынок принял такую позицию - паники вокруг обменников нет, и сейчас белорусский рубль вслед за российским несколько ук­репился к доллару.

Дешевый белорусский рубль должен помочь влас­тям страны решить крайне важную задачу - снизить складские запасы предпри­ятий и «разморозить» сред­ства, вложенные в них.

Если это удастся сделать (прежде всего за счет рос­сийского рынка), то эффект будет заметен практически для каждой белорусской семьи.

В июле этого года про­цесс снижения складских запасов уже начался, но сильный белорусский рубль (несмотря на все его плю­сы для потребителей) мо­жет этот процесс серьезно затормозить.

И, конечно, как уже не раз говорилось, в ближай­шие месяцы курс белорус­ского рубля во многом будет зависеть от транша кредита Евразийского фон­да стабилизации и разви­тия (ЕФСР). Делегация фонда недавно была в Мин­ске, но пока ЕФСР никак не комментирует возмож­ность выделения кредита РБ в ближайшие месяцы.

КООРДИНАЦИЯ В РАМКАХ ЕАЭС

Вслед за ослаблением российского рубля и ка­захстанского тенге подеше­вела к доллару и валюта другого члена ЕАЭС - Кир­гизии.

Курс киргизского сома к доллару опустился до минимального уровня за всю историю республики.

Монетарные власти стра­ны пытались сделать деваль­вацию плавной, и Нац­банк Киргизии тратил свои резервы на поддержание валюты. В начала года сто­имость доллара равнялась 58,1 сома, сейчас обмен­ные пункты в Бишкеке покупают американскую валюту выше 64 сомов, продают на сом - полтора дороже.

Киргизия в очень серь­езной степени зависит от импорта потребительских товаров, прежде всего про­довольствия, и, к сожале­нию, те же товары из Рос­сии и Казахстана станут дороже.

Правда, киргизские про­изводители золота - одного из основных экспортных товаров республики - мо­гут получить некую выгоду за счет снижения валют­ной себестоимости добычи благородного металла.

В конце прошлого года, после резкой девальвации российского рубля, почти на 20 процентов потерял к доллару и армянский драм.

Из-за сокращения объе­мов внешней торговли на 20,6 процента (до 2,2 мил­лиарда долларов) и спада трансфертов армянских граждан на 30,5 процента (до 537,1 миллиона долла­ров в год) девальвация армянского драма пусть и не так быстро продолжа­ется.

Ситуация для драма скла­дывалась бы более драма­тично, если бы армянские граждане не имели в рам­ках ЕАЭСсвободного дос­тупа к российскому рынку труда. Хотя из-за ситуации с российской валютой эти переводы в долларовом исчислении становятся меньше.

Таким образом, стабили­зация ситуации с российс­ким рублем самым прямым образом скажется и на валютном рынке Армении.

Пока 27 августа доллар США достиг в Армении нового максимума - он стал стоить 484,7 драма. При этом финансовые вла­сти страны пока явно не готовы отпустить драм в свободное плавание и про­водят валютные интервен­ции для поддержания кур­са национальной валюты.

События, связанные с процессами девальвации последнего года в России, Казахстане, Белоруссии, Киргизии и Армении, неиз­бежно приводят наблюда­телей к очень важному вы­воду: всем членам ЕАЭС надо срочно искать меха­низмы координации своих валютно-денежных политик.

И есть основания наде­яться, что опыт последнего года не прошел даром. «Ру­ководители министерств экономики и национальных банков стран Евразийского экономического союза планируют в скором вре­мени провести совещание по выработке скоординиро­ванной денежно-кредитной и бюджетной политики», -сообщил первый вице-пре­мьер Белоруссии Василий Матюшевский.

Как ни парадоксально, но валютный кризис может только ускорить интеграцию в рамках ЕАЭС - конечно, в случае, если его участни­ки будут придерживаться общих подходов.

МАНАТ И ГРИВНА

Эксперты также говорят о весьма высокой возмож­ности девальвации в бли­жайшие месяцы азербайд­жанского маната и украин­ской гривны.

ЦБ Азербайджана после начала резкого падения цен на нефть в конце февраля этого года уже провел одну девальвацию. Тогда курс маната к доллару США был одномоментно понижен сразу более чем на 33 про­цента.

Финансовые власти Азербайджана (впрочем, как и России, и Казахста­на) считали, что падение цен на нефть и газ - явле­ние временное. Но реа­лии мирового рынка ока­зались много жестче - цены на углеводороды продол­жают падать.

И сейчас перед ЦБ Азер­байджана стоит примерно та же дилемма, что была перед Нацбанком Казах­стана - продолжать ли тра­тить золотовалютные резер­вы на поддержание курса национальной валюты (но эти резервы конечны!) или пойти на непопулярные меры по девальвации ма­ната?

Здесь выбор определяет­ся в первую очередь не экономикои, а политикой. Но ясно одно - времени для принятия столь важных решений у финансовых вла­стей Азербайджана остает­ся все меньше.

Нынешние киевские вла­сти сейчас любят говорить о стабильности гривны (хотя курс украинской ва­люты с момента смены власти в стране в февра­ле 2014 года упал с 8,6-8,9 гривны за доллар при­мерно до 23).

Но и нынешняя внешняя стабильность гривны носит лишь внешний характер.

И тому есть две основ­ные причины: во-первых, у большинства украинских граждан просто не осталось средств на покупку валю­ты, все доходы уходят на текущее потребление. Во-вторых, резко падают дохо­ды от экспорта Украины.

По мнению экс-главы Нацбанка Украины, бывше­го первого вице-премьер Сергея Арбузова, «Украи­на - такой же экспортер сырья, как и Россия. Толь­ко экспортируем мы не нефть и газ, а руду, металлургическую и сельскохо­зяйственную продукцию. И цены на эти товары сейчас падают точно так же, как и на остальные. Кроме того, финансовые встряски на ки­тайском и российском рын­ках, ухудшение экономичес­кой ситуации в этих стра­нах означают, что теперь там будут покупать меньше импортной продукции, в том числе и украинской. А ведь Россия и Китай - наши крупнейшие торговые парт­неры. По сути, больше про­давать свою продукцию Украине некуда. Европе ук­раинские товары не нуж­ны, о чем красноречиво говорит падение экспорта в ЕС в первом полугодии на 35,6 процента».

Спусковым крючком для нового витка девальвации украинской гривны может стать любое более-менее значимое событие - воз­можно, проблемы с выде­лением МВФ нового тран­ша кредита.

И без восстановления эк­спорта Украины в страны ЕАЭС, прежде всего в РФ, говорить о стабильности украинской валюты - боль­шая натяжка.

Как показывает мировая практика, девальвация на­циональной валюты наряду с негативными последстви­ями (прежде всего, паде­нием жизненного уровня населения) дает и положи­тельный эффект для увели­чения экспорта.

Но смогут ли страны СНГ не допустить неуправляемой девальвации и не вызовет ли ослабление нацио­нальных валют сверхвысо­кую инфляцию (что делает невозможным экономичес­кий рост)? Пока на эти вопросы нет ответов.

Привлечение иностранных инвестиций в Казахстане