Бонус №9

ДжунМён не может нормально спать.

Он старается не показывать этого, но несколько последовавших после возвращения ночей проводит почти не смыкая глаз, а потому вырубаясь где-то под самое утро. Самое сложное в такой ситуации - это делать вид, что спишь; к счастью, в отличие от него, Крис отрубается быстро, и не обращает особого внимания на то, что ДжунМён продолжает лежать в кровати, с головой накрывшись одеялом, когда альфа встаёт и начинает собираться. ДжунМён и раньше поднимался гораздо позже, поэтому, если не приглядываться, разницу заметить сложно, разве что синяки под глазами становятся темнее, а капилляры в глазах начинают лопаться, выдавая перенапряжение.

ДжунМёну снятся верёвки.

Ссадины на запястьях и лодыжках уже не болят, но следы от них - неслыханное дело! - не особо радуют, и каждый раз, как омега на них смотрит, ему хочется отвернуться и промотать время назад. И дело не столько в том, что ему было страшно; скорее в том, что жутко, беспредельно противно, будто к нему прикасалось что-то донельзя отталкивающее, мерзкое. Он и не думал, что является до такой степени брезгливым. А путы во снах вьются, оплетают тело лозами, и ДжунМён наяву уже не может смотреть даже на бельевую верёвку. То ли образовывающаяся фобия, а то ли временная глупая блажь.

ДжунМён не хочет закрывать глаза, потому что боится не суметь их открыть.

Он отдаёт себе отчёт в том, что зазря себя накручивает, но иначе не получается: он слишком зацикливается, погрязая в рефлексии и заново прокручивая в своей голове произошедшее, застрявшее в мыслях ржавым гвоздём.

Крис замечает всё значительно раньше, чем думает ДжунМён: вскрики во сне и стоны боли дают понять, что кое-кто просто не хочет ничего рассказывать о своих проблемах. Крис прекрасно понимает, что реакции ДжунМёна вполне логичны: такой стресс кого хочешь введёт в неуравновешенное состояние. И Крис почти гордится своим омегой, ведь он с таким достоинством старается держаться, вот только...

Ждать, пока ДжунМён расскажет сам, становится опасным после почти недельного недосыпания и очень уж зомбиподобного состояния. И альфа решает действовать.

- ДжунМённи, нам нужно поговорить, - начинает он, присаживаясь на кровать. Омега как раз только вышел из душа, так что его легко склонить к разговору, пока он выбирает себе бельё. - Что тебе снится?

ДжунМён замирает, словно пойманный в момент кражи сосисок кот, заторможено моргает, да так и виснет возле шкафа со сползающим с бёдер полотенцем и запущенной в кипу одежды рукой. Вопрос, в общем-то, не слишком сложный, но немного неприятный, потому что ему не хочется освещать всю ту хрень, что творится в мозгах последние дни.

- Так, фигня всякая, - не сразу отвечает он, не слишком, впрочем, надеясь, что этого будет достаточно. - Я не запоминаю.

- Говорят, что клин клином вышибают, - тяжело вздыхает Крис. И ежу было понятно, что ДжунМён ничего не скажет, не вовремя включит гордость, вредность и заботливость одновременно. - Я слышал, как ты во сне просишь, чтобы тебя не трогали. Кажется, ты упоминал ещё о запахах и верёвках.

Крис замолкает, слыша, как тишина буквально звенит. ДжунМён так и стоит статуей, совершенно не обращая внимания, что у него с бёдер сползло полотенце.

- Ты хочешь попробовать? Но тогда тебе придётся рассказать мне все детали.

ДжунМён размышляет по поводу "клин клином", но слова о том, что Крис хочет слышать о деталях, мягко говоря, не воодушевляют, и не только потому, что ему неприятно самому - он не хочет, чтобы неприятно было альфе. ДжунМён подхватывает полотенце, заново фиксирует на бёдрах и, забывая о необходимости переодеться, подходит к своему парню, разводит его колени и устраивается между них, обхватывая его лицо ладошками.

- Не думаю, что мне понравится тебе об этом рассказывать. Может, просто ляжем спать? - с надеждой спрашивает он.

Крис прикрывает глаза, когда ДжунМён касается его, и в ответ скользит руками по ещё влажной тонкой талии. По белой коже разбегаются стайки мурашек из-за контраста температур: у Криса всегда очень горячие ладони.

Альфа укладывается щекой между рёбер ДжунМёна, краем уха улавливая биение чужого сердца.

- Я знаю, что это может быть больно и мне, и тебе, но почему бы... Почему бы нам не попробовать? У нас могло бы получится заменить это воспоминание. - Он ласково целует где-то у солнечного сплетения. - И верёвки у тебя ассоциировались бы с шикарным сексом, например. - Крис скользит руками ниже по узкой спине омеги и останавливается у самого края полотенца. - Надо попробовать отвлечься от случившегося.

- Ммм, шикарным сексом, - тихонько смеётся ДжунМён. - А ты умеешь завлекать, знаешь?

Он в задумчивости закусывает губу и рассеянно запускает ладонь в светлые волосы Криса, легко и ненавязчиво перебирая пряди, словно поглаживая кошачью шёрстку. Крис и правда дело говорит, вот только мысли разбегаются, а ДжунМёну не слишком хочется их догонять.

- Окей, можно попробовать, - уступает он. - Но я даже не знаю, с чего начать. С того, как он привязывал меня? Или с того, что было до?

- Расскажи, как он тебя привязал, и что делал после, - скрепя сердце, просит Крис. - Расскажи, что тебе в тот момент больше всего не понравилось или напугало. Будем перекраивать воспоминания.

На самом деле, Крису не хочется вообще об этом говорить, но лечение сексом один из самых приятных вариантов.

ДжунМён чуть медлит, после чего садится рядом с Крисом, опускает голову ему на плечо и закрывает глаза, воссоздавая перед воображением нужную картину. Самое сложное - начать.

- Ему нужно было уехать. К тому моменту мои запястья и без того болели, но он обмотал их жёсткой крепкой верёвкой, да к тому же весьма колючей, завёл руки вверх, привязал к изголовью. Он не торопился: ему нравилось то, что он видел. Из одежды он оставлял на мне только боксёры, поэтому меня передёргивало от ощущения изучающих моё тело глаз, пусть я и не мог в этом убедиться из-за повязки. Но, - омега морщится, - было такое чувство, будто меня мажут чем-то липким. - Его передёргивает. - Быть беззащитным рядом с тем, с кем нельзя себе такого позволять не просто унизительно или опасно... мерзко. Я не мог уйти от прикосновений, не мог так или иначе выразить протест, потому что с ним нельзя было спорить. Его руки были холодными, голос неприятным, запах отталкивающим. Я не видел его, поэтому зачастую не мог предугадать его действия, это бесило. Дело не столько в самих верёвках или повязке, а в личности того, кто всё это делал.

Крис стискивает зубы, напоминая себе, что до МинХо он уже не доберётся, тем более, тот и так будет наказан по заслугам. ДжунМён доверчиво к нему льнёт, поэтому Крис всё ещё медлит с последующим предложением. Пара секунд, естественно, ничего не даёт, но Крис, по крайней мере, успевает сформировать первое предложение.

- Я тебе сейчас завяжу глаза, - он говорит негромко, чувствуя, как вздрагивает ДжунМён. - Затем привяжу твои руки к изголовью кровати. Узлы будут такие, что при желании ты сможешь быстро освободиться.

Крис смотрит в глаза омеги, которые уже внимательно его рассматривают, и наклоняется ниже, чтобы лица были на одном уровне.

- Доверься, - интимно, шёпотом.

Предложение ожидаемое, но росток паники всё равно проклёвывается.
ДжунМён едва не даёт задний ход, но Крис уверенно смотрит ему в глаза. Доверять своему альфе ДжунМён научился, поэтому на губах появляется слабая улыбка.

- Я тебе верю.

Он двигается к альфе, проводя носом по его ключицам, пуская в лёгкие такой родной запах, обладающий мало с чем сравнимым успокаивающим эффектом.

Крис облегчённо выдыхает, когда ему не перечат и не устраивают истерику, а спокойно подставляют голову, чтобы он мог спокойно завязать повязку, которая плотно прилегает к переносице, лишая возможности видеть.

ДжунМён слепо старается подвинуться выше по кровати, чтобы не было проблем с привязыванием, но Крис прекрасно видит, как он напрягается от прикосновения шероховатой поверхности верёвки к своим запястьям. Альфе что-то уже и самому нехорошо, потому что на тонких запястьях всё ещё виднеются следы от грубых узлов. Но Крис берёт себя в руки: начатое стоит довести до конца.

ДжунМён напоминает себе, что сейчас всё по-другому. Знакомая приятная обстановка, контролируемая ситуация, когда он в любой момент может сказать "нет" и получить согласие, осторожные прикосновения, не приносящие боли.

И, самое главное, запах Криса, который сглаживает возникающие в сознании острые углы, внушает доверие, делает в груди так тепло, что почти жарко.

ДжунМёна нервирует повязка, его нервируют заводимые вверх руки, но Крис наклоняется к его губам, и он жадно втягивает воздух, спустя секунду на выдохе шепча его имя.

Когда ДжунМён снова расслабляется, Крис избавляется от одежды сам, оставаясь только в белье, после чего стаскивает с точёных бёдер уже ненужное махровое полотенце. Омега вздрагивает, но ничего не говорит, пусть кулаки непроизвольно сжимаются.

Крис замирает на секунду, оценивая масштабы своей работы, после чего тепло улыбается и ведёт кончиками пальцев от ключиц к нижней паре выступающих рёбер. У омеги враз сбивается дыхание, когда Крис делает это. Становится понятно, что тот не предполагает, где его коснутся в следующий момент. И Крис этим пользуется.

Бессистемные прикосновения в самых неожиданных местах, едва ощутимые, точечные и линиями, по середине живота или у основания шеи. Особое внимание Крис уделяет напряженным соскам омеги, которые он по очереди перекатывает между своими пальцами, довольно-таки сильно сжимая их. Видеть, как выгибается ДжунМён навстречу - одно удовольствие. Потому что ДжунМён обожает, когда его гладят и ласкают, независимо от того, что он говорит о доминировании.

Крис наклоняется к ушку омеги и хрипло шепчет, едва задевая мочку горячим языком:

- Идём дальше?

ДжунМёну от такого шёпота в хорошем смысле дурно: жар с ушей распространяется по лицу, а предвкушение ускоряет сердечный ритм и сбивает ровное дыхание. Это странно: не видеть Криса, когда он так непривычно медленно и осторожно касается предложенного ему тела; непредсказуемо и очень-очень волнующе. Напряжение не уходит, но принимает иной характер: с каждой секундой ДжунМён всё больше подаётся, забывая о первоначальной цели этой затеи.

Ему просто хорошо, потому что и разум, и тело сейчас принимают только одного человека, со всей возможной аккуратностью ласкающего его.

На губах ДжунМёна растворяется тепло, но Крис снова сползает вниз по хрупкому торсу. Только в этот раз поцелуями, иногда задерживаясь на чувствительном участке кожи под пупком, который он не забывает обвести кончиком языка и слегка подуть на увлажнённую кожу. Когда до члена ДжунМёна остаётся всего ничего, Крис самым наглым образом пропускает этот участок, с любопытством принимаясь выцеловывать тонкую лодыжку, иногда прикусывая розовую пятку. И всё это время свободная рука скользит по молочному бедру, сбивая омеге дыхание.

Это довольно непривычно - полностью уступать доминирование и лежать со всей возможной неподвижностью, когда тебя так провокационно трогают, но ДжунМён, немного поразмыслив, приходит к выводу, что так ему очень даже нравится. Завязанные глаза и скованные руки - высший знак доверия, и омега расслабляет каждую мышцу своего тела, получая удовольствие от соприкосновений, которые в таком положении воспринимаются острее и причудливее, чем обычно. Крис дразнит неторопливо, обстоятельно, владея ситуацией, и ДжунМёну нравится позволять это только ему.

Крис поднимается выше по ноге, к самому нежному месту, ведёт на пробу по уже стоящему члену омеги языком, а потом резко отстраняется, соскальзывая с кровати, стараясь не шуметь и даже не дышать. Попытка создать эффект собственного отсутствия получается удачной: ДжунМён ёрзает, неловко сводит колени и явно силится понять, куда пропал альфа. Крис в какой-то момент даже понимает этого мудака МинХо: ДжунМён прекрасен в своей беззащитности, словно он уже не настолько реальный. Нежный и податливый.

Крис отгоняет от себя очередной залп ненависти и возвращается на кровать, стоит ДжунМёну его тихонечко и немного неуверенно позвать.

- Вот, так лучше, - шепчет ДжунМён и краснеет, потому что собственный голос кажется ему на диво робким, словно его подменили. Это на него не похоже - так откровенно смущаться и проявлять неуверенность, но Крис в очередной раз без особого труда раскрывает новую его черту, обнажая слой за слоем.

Щёки горят, а виски быстро становятся влажными; ДжунМён шумно выдыхает через нос и слегка, на пробу, выгибается, ища более тесного контакта.

Крис этого ему не даёт, потому что устраивается между стройных ног и снова проводит языком вдоль члена омеги, слизывая первые капельки солоноватой смазки. Прихватывает алеющую головку и щекочет языком быстро-быстро, отчего ДжунМён снова пытается свести колени. Крис просто закидывает ноги себе на плечи, а сам сползает ещё ниже к нежной мошонке, чтобы совсем легко оттянуть розоватую кожу.

ДжунМён с трудом сглатывает и чуть ли не скулит от желания ухватиться руками то ли за подушку, а то ли за волосы Криса; связанные запястья начинают зудеть, но он ещё держится, только кусает губы, доводя их до алого цвета, и пользуется тем, что нижняя часть тела более подвижна: приподнимает бёдра в жгуче переживаемом стремлении получить больше, чем Крис даёт ему в данный момент.

Всё остальное неизбежно отходит на второй план; личный мир Ким ДжунМёна до краёв наполнен запахом Криса.

Крис слизывает смазку с промежности ДжунМёна, едва удерживаясь от того, чтобы пойти дальше. Поэтому он аккуратно целует сжимающееся отверстие и проталкивает два пальца сразу, полностью концентрируя ощущения омеги на самом сокровенном. И пока ДжунМён подмахивает бёдрами, Крис легонько касается напряженного живота омеги, отчего тот сильно вздрагивает от неожиданности.

Крис чувствует, как внутри разгорается желание, сшибающее все заслонки.

- Какой ты у меня красивый, ДжунМён, - хрипло говорит Крис, засаживая пальцы до упора.

Хрипловатый от возбуждения голос альфы действует почище любого афродизиака, хотя ДжунМён и без того заведён не на шутку. И он никогда не признается, но в те моменты, когда Крис восхищается им, ему хочется позорно расплываться тающим на сорокоградусной жаре мороженым. Это немного уязвляет его гордость, но приносит удовлетворение иным чувствам, связанным с самыми интимными переживаниями.

Крис двигает рукой, а ДжунМён тянется навстречу, натягивая обвивающие запястья верёвки.

Крис понимает, что сейчас как подросток позорно кончит только от томных вздохов и пошло приоткрытых губ омеги. Вдоль позвоночника сбегает капля пота, напоминая о сдержанности, но это не спасает: Крис освобождается от белья и заменяет пальцы собой.

ДжунМён откидывается немного назад, едва не ударяясь об изголовье. Он затаивает дыхание, когда член Криса непозволительно медленно проникает в него, и только тогда, когда тот оказывается в нём полностью, позволяет себе полноценные вдох-выдох. Крис не торопится двигаться, но ДжунМён чувствует, как слегка трясутся руки альфы, которыми он упирается по обе стороны от его тела.

Крис двигается почти волной. До безумия хочется ускориться, но он пообещал омеге шикарный секс, значит, никакой спешки. Он проникает так глубоко, насколько позволяет поза, позволяя себе толкнуться чуть сильнее только в самый последний момент. Он пробует это тело по-новому, заново ощущая все реакции ДжунМёна, который, кажется, едва слышно скулит.

- Приятно, - слетает с губ ДжунМёна, и в это короткое слово он ухитряется вложить больше эмоций, чем в иные стоны.

Приятно, тягуче, нежно, распаляюще - можно придумать кучу слов, но ДжунМёну сейчас не до этого.

Он наслаждается размеренными движениями Криса, плавным схождением их бёдер, замедленно воспринимаемыми на грани слышимости вздохами.

Крис закусывает губу, прежде чем руки его подводят, и ему приходится сменить позу и почти улечься на ДжунМёна. В груди колотится сердце от непонятного волнения, словно у них с ДжунМёном впервые такая интимность. И Крис краем сознания понимает, что так оно и есть: ДжунМён впервые так сильно ему доверился, потому над ситуацией никакого контроля он не имеет.

Крис с жадностью вдыхает запах с основания шеи омеги, после чего ставит небольшой засос.

ДжунМён немного ёжится, ибо щекотно, но за первым засосом следует второй, потом третий, а движения не прекращаются, и он безнадёжно в них теряется, пока удовольствие медленно, но верно идёт по нарастающей. Крис то немного ускоряется, а то возвращается к прежнему ритму; это заставляет метаться и сжимать кулаки, а ещё подставляться под новые поцелуи, блаженствуя от касающегося чувствительной кожи дыхания.

- Хочешь, прекратим? - с долей издёвки спрашивает Крис, останавливаясь. Он знает, что вытрахает из омеги душу, как только тот соизволит ответить хоть что-то, но пока держится, ожидая.

- А ты хочешь прекратить? - едва шевеля губами отзывается ДжунМён, в котором просыпается та часть, которая готова поддерживать игру. - Нет, правильнее спросить иначе: ты можешь прекратить?

Он обвивает талию Криса ногами и несильно толкает его глубже в себя.

- Ты выиграл, - только и успевает прохрипеть Крис перед тем, как набрать предельную скорость, на которой не чувствует ноющих мышц. Единственное, к чему он ещё сохраняет чувствительность, так это к сжимающимся мышцам ануса вокруг своего члена. Оргазм накрывает шквалом, от которого Криса уводит в сторону.

ДжунМён дёргается от такой резкой смены скорости и дёргает руки. Узел завязан слабо и немного расплетается, но Крис помнит, как омега сейчас от него зависим: большая ладонь обхватывает член, порывисто его лаская. ДжунМён тянется навстречу поцелую и со стоном опаляет губы Криса вздохом, когда тот доводит его до разрядки всего за несколько мгновений.

Крис старается держать себя в руках, хотя желание завалиться рядом очень уж велико. Альфа сползает ниже, стараясь лишний раз не касаться тела ДжунМёна, и устраивается между расслабленных ног, чтобы провести языком по сверхчувствительному после оргазма члену омеги.

ДжунМён слабо стонет, вздрагивая всем телом.

- Постельное бельё... придётся менять, - едва выдавливает из себя он, хотя в данный момент это самое бельё волнует его не так чтобы уж сильно. - Ох, Фань... - Он мог бы и сам высвободить запястья, но руки немного затекли, плюс гораздо больший смысл будет, если это сделает альфа. - Развяжи меня.

Крис тут же отстраняется, слезает с кровати и убирает все препятствия на пути ДжунМёна нормально ощущать этот мир.

- Тебе понравилось?

ДжунМён жмурится от света и двигает руками, разминая их после лёгкой онемелости, на автомате растирает запястья и переводит взгляд на Криса, откидываясь на подушку. Над ответом нет смысла долго раздумывать, он очевидный.

- Иногда мне кажется, мне понравится абсолютно любое твоё действие.

- Ты мне льстишь, - довольно улыбается Крис, заваливаясь возле ДжунМёна. - Хотя...может, это и так - я же идеальный альфа, скажи?- он смеётся, когда в ответ ему недовольно цокают языком. - Я люблю тебя, ДжунМённи.

- Ты мне не нужен идеальным, - тихо говорит ДжунМён, поворачиваясь на бок, чтобы уткнуться лицом в широкую грудь. - Ты мне нужен просто любящим. - Это неловко, стыдно и в высшей степени смущающе, но факт; ДжунМёну очень хотелось озвучить мысль, пусть даже это не совсем в его стиле.

Крис чувствует, что очередная волна умиления, которая, вообще-то, не очень уместна после такого секса, разрывает грудную клетку. У ДжунМёна какая-то сверхспособность выводить его из состояния спокойствия.

- Как скажешь, мой идеальный монстрик, - бормочет он, поглаживая светлые волосы омеги.

ДжунМён довольно улыбается, ощущая в теле позывные ленивой усталости, концентрирующиеся в конечностях и быстро потяжелевшей голове. Он сонно моргает, хотя следовало бы ещё разок сбегать до душа.

- Мне кажется, что сегодня я вырублюсь безо всяких проблем, - бормочет он, прижимаясь к Крису. - Ты постарался на славу, надо отдать тебе должное.

- Засыпай,- урчит Крис, стараясь отбросить мысли о том, сколько завтра с утра будет мата - ДжунМён бесится постоянно отстирывать пододеяльник от спермы. Поэтому, спасая эту ткань, альфа обтирает свою пару краем простыни, которая благополучно скатывается рулоном куда-то к ногам, а оттуда на пол. Матрас кажется не таким уж плохим вариантом.

В конце концов, их терапия получилась вполне удачной, и теперь ДжунМёну должны сниться не кошмары, а очень и очень пошлые сны.