Бонус №8

ДжунМён вертит в руках конверт, из которого ему на ладонь высыпаются лепестки жёлтой и красной гвоздики. На языке цветов красная гвоздика - страсть на грани с одержимостью. Жёлтая - разочарование. Лепестки отправляются в мешок для мусора, конверт сжигается. ДжунМён напряжённо смотрит на то, как подожжённая зажигалкой бумага обугливается, стирая чёрным их с Крисом адрес.

Обратного адреса нет. И ни разу не было.

За последнюю неделю это письмо - третье. Предыдущие два были уничтожены тем же способом. ДжунМёну не нравится то, что можно прочесть; "я всё ещё люблю тебя, но ты меня разочаровал".

Как долго он не получал подобных посланий? Омега хмурится, вспоминая. До нынешней недели письмо со знакомым почерком последний раз пришло около года назад, может, чуть больше, после чего сталкер перестал давать о себе знать. ДжунМён тогда вздохнул свободно, посчитав, что тот нашёл себе иной объект либо просто одумался, забив на такие глупости. Видимо, зря надеялся.

Вместе с первым письмом вернулось и беспокойство, сопровождаемое зудящим чувством чужого взгляда, нацеленного в висок. ДжунМён чувствует себя в безопасности, когда находится дома или рядом с Крисом, но вот каждый выход во "внешний мир" таит в себе безотчётную тревогу. Год назад он смеялся над озабоченностью ДжонДе, советовавшего обратиться в полицию, но сейчас что-то пугает его самого. Слишком много жёлтого; слишком жирный намёк на разочарование. ДжунМён считает, что обиженного непонятно чем сталкера опасаться надо больше, чем просто влюблённого.

Это явно кто-то из читателей, потому что фишка с конвертами и языком цветов была в его дебютном рассказе. Год назад это казалось ДжунМёну забавным и чуть ли не милым. Сейчас же он бросает догорающий конверт в раковину и включает воду, чтобы смыть пепел. Сегодня утром, когда он на велосипеде прокатился до лесопосадки, от чувства сконцентрированных на нём глаз едва не затошнило, пусть рядом было безлюдно. ДжунМён не всегда полагается на органы чувств, а интуиция подсказывает, что на этот раз всё серьёзно. Что на этот раз что-то выходит из-под контроля.

Крис замечает, что ДжунМён становится подозрительно тихим, когда он возвращается домой. ДжунМён не встречает его вместе с котятами, перестает изобретать изощрённые блюда на кухне, даже ворчать и обзываться - и то перестаёт. Крис несколько дней просто за ним наблюдает, намереваясь вычислить источник такого затишья, но ничего существенного на глаза не попадается.

- ДжунМённи, ты ничего не хочешь мне рассказать? - Однажды вечером он ловит омегу в коридоре.

ДжунМён не собирается ничего говорить о письмах. Во-первых, у альфы и без того полно забот, чтобы беспокоиться из-за чьей-то зашкалившей романтичной привязанности сталкерского характера. Во-вторых, ДжунМён всё ещё надеется, что дело затухнет само собой, как уже было год назад. Врать он не собирается. Зачем, если можно просто обойти вниманием?

- Нет, - спокойно отвечает он, для ослабления бдительности альфы привлекая запрещённый приём, состоящий во внезапном порыве нежности. Он обнимает Криса, укладывая ладони на его плечи, и тянется вверх, чтобы потереться носом о его нос. - Всё в порядке, нет ничего, о чём стоило бы всерьёз беспокоиться.

ДжунМён целует - сам, первый, - и соприкосновение губ успокаивает его самого.

- Ты стал очень тихим, - напоминает Крис, не желая так просто сдаваться, хотя мягкие прикосновения отвлекают.

ДжунМён целует ещё раз, чуть настойчивее, прижимаясь ближе. Крис нехотя отвечает, но ждёт, когда можно задать ещё один вопрос.

- Я волнуюсь. Если тебя что-то тревожит, то скажи мне - я постараюсь помочь, - чмокает омегу в висок, после чего трётся щекой о щёку.

- Договорились, - улыбается ДжунМён, отгоняя тревогу. Когда он тревожился в прошлый раз, всё было не так страшно, как он успел себе навыдумывать. Значит, пора прекращать искать во всём проблемы.

На следующее утро, почти сразу после ухода Криса на работу, приходит ещё одно письмо. Руки ДжунМёна подрагивают, но он не вскрывает его, целиком кидает в корзину для бумаги и идёт в коридор, чтобы натянуть на себя ветровку. Стены внезапно давят; хочется посоветоваться с ДжонИном.

На улице удивительный для начала ноября погожий день, что, впрочем, не мешает ему быть холодным. ДжунМён ёжится и достаёт телефон, чтобы позвонить ДжонИну и попросить себя встретить. Трубку не берут долго, и ДжунМён успевает отойти далеко от дома и даже завернуть за угол, когда голос друга бурчит сонное "аллё".

- Слушай, дава...

ДжунМён не успевает договорить: смоченная резко пахнущей жидкостью тряпка перекрывает поток слов и кислорода - а заодно и ясного сознания, внезапно залившегося непроглядным потемнением.

***

Когда Крису никто не отвечает на звонок, он не паникует (точнее, старается этого не делать), потому ДжунМён мог лечь спать посреди дня. Но буквально через минуту после этого телефон сам начинает звонить, отчего Крис едва со стула не падает от неожиданности: на дисплее высвечивается имя ДжонИна, который обычно игнорирует звонки. Это уже заставляет с подозрением ответить.

По сбивчивому рассказу, очень короткому, но при этом не менее пугающему, Крис понимает, что у него проблемы. ДжунМён или рухнул без сознания, или ему помогли это сделать.

Поблагодарив омегу за информацию, Крис перенабирает уже брата ДжунМёна, который точно больше знает про здоровье своего младшего. Или не только про здоровье.

КюХён поднимает трубку почти сразу, и весёлый тон его голоса сменяется предельно серьёзным в ту же секунду, как Крис заканчивает обрисовывать возникшую ситуацию.

- У ДжунМёна нет склонности падать в обмороки, - мрачно говорит он. - Возможно, у него села батарейка на телефоне. Возможно, он этот самый телефон уронил. Можно придумать кучу объяснений. - Впрочем, несмотря на умеренный оптимизм слов, в них не чувствуется никакой уверенности. - Если сейчас обратиться в полицию, нам вежливо дадут от ворот поворот, пока не пройдёт соответствующее количество времени, как Мённи пропал со всех радаров. Но... - КюХён делает задумчивую паузу. - Кое-кто может помочь уже сейчас. Ты ведь знаешь ЛуХаня? Можно обратиться к нему.

Крис понимающе угукает и, даже не закончив разговор, идёт к столу Тао, который уже заинтересованно на него смотрит.

- Я съезжу в участок, спасибо. - Крис кладёт трубку, и наклоняется к сидящему другу. - Мне нужна твоя помощь - прикрой меня, пожалуйста. - Он серьёзно смотрит на готового острить Тао, и тот прикусывает себе язык, понимая, что всё не так просто. - ДжунМён пропал. Возможно, что-то случилось. Выручишь?

Тао кивает и снова напоминает о ключах от машины, которые в этот раз находятся почему-то под графином с водой.

ЛуХаня найти не составляет никакого труда: в участке сегодня явно не наблюдается никакого ажиотажа или даже маломальского оживления, поэтому тот сидит за своим столом, с незаинтересованным видом пялясь в экран компьютера и имея дело с наименее интересным аспектом жизни детектива: бумажной волокитой.

Криса он встречает, встрепенувшись: всё-таки, нюх на неприятности у него отменный. Крис во второй раз максимально информативно и спокойно рассказывает о том, что услышал от ДжонИна, и ЛуХань хмурится, складывая руки на груди.

- Ты ведь понимаешь, что с точки зрения полиции - не меня лично, а именно полиции, как органа правопорядка - твои слова мало что значат? Ты видел ДжунМёна всего несколько часов назад, его телефон просто отключился, и он не берёт трубку. Этого недостаточно, чтобы писать заявление о пропаже человека. По крайней мере, сейчас недостаточно.

- Я понимаю, но в последнее время ДжунМён был очень напряженным, но отказывался что-либо объяснять. Поэтому я и тревожусь. - Крис незаметно вздыхает. - Я понимаю, что паниковать рано, но он так и не дошёл до ДжонИна, хотя, насколько я понял, направлялся именно к нему.

Альфа мысленно успокаивает себя, что всё это - просто небольшое недоразумение, что на самом деле ДжунМён уже дома (куда, кстати, ещё предстоит съездить), сидит и ругается на разбитый телефон. Но интуиция орёт о том, что всё совсем не так.

- Я понимаю, - кивает ЛуХань. - Знаешь, мы несколько лет знакомы с ДжунМёном, и я тоже о нём волнуюсь. Работа в полиции имеет свои плюсы, так что я займусь этим прямо сейчас, благо, что у нас сейчас мёртвый штиль. А ты поезжай домой и продолжай ему звонить... Сразу дай мне знать, если он объявится, хорошо?

- Договорились, - кивает Крис, поднимаясь, чтобы пожать руку столь отзывчивому полицейскому. Сердце неприятно колет, когда он покидает здание полицейского участка, и боль только усиливается, когда он садится за руль и едет домой. Крис твёрдо уверен, что там никого нет, но направление не меняет: проверить нужно всё.

Пустая квартира подтверждает его догадку, и он понимает, что остаётся только ждать вместе с котятами - вдруг ДжунМён вернётся.

***

ДжунМён ворочается и стонет; от неудобного положения шея и плечи немного затекли, но он не сразу понимает, почему так, ведь раньше их с Крисом кровать не доставляла никаких неудобств, и уж тем более не вызывала ощущения скованного тела. Он осознаёт, что что-то здесь не так, когда не может открыть глаза из-за плотно прилегающей к ним повязки. А потом чувствует, что вокруг все запахи – незнакомые, сильные, пряные, а потому слишком пугающие, учитывая его неспособность увидеть их источники.

Когда он пробует шевельнуться, то делает ещё одно не слишком приятное открытие: вдобавок к спрятанным под чернотой глазам у него крепко связаны руки.

Вот тут-то дыхание перехватывается, а сердце испуганно дёргается в груди, своим лихорадочным стуком подгоняя к горлу противный комочек разрастающейся с каждой секундой паники. Всё, что он может вспомнить, это сорванный звонок и горящие лёгкие: достаточно, чтобы сложить два и два. Руки связаны спереди, поэтому он поднимает их, чтобы как-нибудь подцепить повязку, но тихий и спокойный голос на полпути останавливает его всего двумя словами:

- Не стоит.

ДжунМён замирает, медленно опуская руки и пытаясь сесть. За перебивающим более слабые запахи ароматом пряностей он не сразу учуял наличие в комнате альфы; даже сейчас он не может сконцентрироваться на запахе полностью, посторонние нотки сбивают его с толку, будто он находится в какой-то экзотической лавке. Сбои в обонянии бесят, но он не может поддаться порыву и предаваться панике или злости.

Не сейчас, когда цена вероятной ошибки может оказаться для него чрезмерной.

- Почему не стоит? – Он старается говорить спокойно, подражая тихому тону невидимого собеседника. Крики и прочие проявления страха и слабости опасны; омега не собирается раньше времени давать слабину. После пробуждения в голове всё ещё мутно, но мозг начинает усердно работать, анализируя происходящее.

- А тебе это ничего не напоминает, СуХо?

Завязанные глаза и стянутые грубой верёвкой руки, перебивающие друг друга запахи пряностей и специй (жутко нелюбимые ДжунМёном корица и ваниль, приятные лавр и укроп, возбуждающие аппетит перец и базилик, сладкие мята и мелисса), шёлковое покрывало на жёстком матрасе... ДжунМён вздрагивает, когда голыми ступнями касается разбросанных по покрывалу ниже лепестков; принюхивается, чтобы идентифицировать: гвоздика.

Штришки и детали всё того же дебютного рассказа. Чёрт подери, кажется, это было так давно... Первая серьёзная публикация, первый серьёзный гонорар, первое серьёзное признание.

Первое неприятное проявление известности в узких кругах хоррор-мейкеров – воспылавший чувствами сталкер.

ДжунМён резко откидывается назад и сдавленно шипит, ударяясь головой об изголовье. Тревога обрела плоть; то, над чем прежде он смеялся, вышло ему боком.

Как ни странно, первая его полноценно осознаваемая мысль касается вовсе не теперешнего его положения.

«Послезавтра у Криса День рождения. Чёрт, я так и не выбрал ему подарок...»

***

За окном постепенно темнеет, отчего на душе становится совсем тошно. Время тянется безумно медленно, словно издеваясь над нервами. От ЛуХаня - ни одного звонка, от ДжунМёна - тем более. Никаких весточек, намёков, ничего.

Крис не находит себе места, нервно протаптывая дорожку от дивана до входной двери. Котята, которые до этого с восторгом бегали следом, теперь молча наблюдают, в полной мере ощущая состояние хозяина.

Звонок в домофон заставляет сердце бешено забиться и едва ли не вприпрыжку кинуться открывать. Но в трубке слышится голос КюХёна, и это удивляет.

- Ну, что? - с порога спрашивает брат ДжунМёна, и на глазах мрачнеет, когда Крис лишь мотает головой.

Часы возвещают о полночи; где бы ДжунМён сейчас ни был, он явно загулялся. Хотелось бы думать, что загулялся, но даже зная непредсказуемость омеги, в подобное поверить уже невозможно, а к самообману не склонен ни один альфа, ни второй.

Крис молча проводит гостя на кухню; их обоих терзают одинаковые вопросы, вполне возможно, вместе они до чего-нибудь додумаются. КюХён с тяжёлым вздохом усаживается на стул, нервозно сжимая руки в кулаки, но его зоркий глаз засекает нечто, по всей видимости выпавшее из корзины для бумаги. Неприметный конверт, который не стоил бы внимания, но...

- Чёрт побери, - выдыхает КюХён, под удивлённым взглядом Криса подхватывая находку. - Это мне кое-что напоминает.

Конверт рвётся, и на ладонь альфы сыпятся жёлто-красные лепестки гвоздики.

***

ДжунМён не пытается отодвинуться, когда чужие руки приподнимают его голову за подбородок, чтобы прижать к губам горлышко бутыли с водой, потому что пить хочется невыносимо. Он делает слишком большой глоток и начинает кашлять; вода течёт с губ, и его передёргивает, когда палец альфы касается кожи, чтобы стереть с неё влагу. Дыхание альфы становится громче, он наклоняется ещё ближе, и мозг ДжунМёна сигнализирует о грёбаной опасности.

Говорить.

Он должен больше говорить, это отвлечёт его похитителя, и тот, возможно, невольно выдаст что-нибудь интересное.

- Почему ты разочарован? Ты ведь разочарован, верно?

Альфа отстраняется; ДжунМён кожей чувствует исходящее от него едва сдерживаемое недовольство.

- Стоило мне ненадолго тебя оставить, как ты нашёл мне замену, - с непоколебимостью уверенного в своей правоте отвечает он, а ДжунМён понимает, что тот уже давно обозначил его своей собственностью. Очевидно, у этого парня нехилые такие проблемы с головой; по телу ДжунМёна мчатся адские полчища мурашек. – Причём ты выбрал самый отвратительный вариант из всех возможных.

В голосе чётко различаются рычащие нотки, словно похититель знает Криса, и это знакомство крайне ему неприятно. Пугающая, зыбкая почва; ДжунМён берёт это на заметку, но торопится переориентировать внимание собеседника.

- Что ты будешь делать? Ты не можешь держать меня так вечно.

Ответ ему нисколечко не нравится.

- Я буду делать то же самое, что делал ты в «Сердце из гвоздики», СуХо. Ты ведь не думаешь, что всё это зря? Все эти пряности, весь этот шёлк, вся эта гвоздика – для тебя.

ДжунМён не думал, что ему может стать ещё страшнее, но теперь... Теперь его будущее принимает совсем жуткие очертания. В «Сердце из гвоздики» он, по своему обыкновению, главного героя не жалел. Смешно, этакое отмщение литературного персонажа. Он бы и рассмеялся, но в момент пересохшее горло давит в себе любые звуки.

- Я сделаю всё то же самое, - противный, липкий шёпот на самое ухо. ДжунМёну хочется съёжиться, когда мокрый кончик языка слюняво проходится по линии его подбородка, скользя к шее. – У нас есть время, СуХо, чтобы сделать всё так же. Только для начала тебе надо принять душ.

Сильные руки практически сдирают его с кровати, но ДжунМён закусывает губу, чтобы не вскрикнуть от этой стремительности. Его тащат недолго, опускают на холодный кафельный пол. Шум льющейся воды, вопреки своей природе, ни черта не успокаивает.

- Я должен тебя раздеть.

- Нет, - неожиданно твёрдо говорит ДжунМён, быстро соображая. – Если ты меня коснёшься, ты можешь не сдержаться, а тебе ведь хочется сделать всё правильно, так? Я не хочу, чтобы ты ошибся.

Ни один человек в здравом уме не принял бы такую слабую отмазку, но похититель явно не таков. Кажется, он, наоборот, принимает слова ДжунМёна за некий жест доброй воли.

- Только ты должен развязать мне руки, - добавляет омега. – Иначе я не смогу ничего сделать.

Альфа притягивает его к себе, и ДжунМён снова морщится от его отталкивающего запаха. Повязка мешает, но даже она не способна препятствовать возникающей в уголках глаз влаге. ДжунМёну страшно. ДжунМёну безумно хочется, чтобы Крис сейчас был рядом.

Но ДжунМён должен быть очень-очень сильным, чтобы дожить до этого момента целым и невредимым.

***

Крис устало прикрывает глаза и трёт переносицу: вся эта история со сталкером, который всё уняться не может, доводит до бешенства. Хочется крушить всё вокруг, уничтожая мебель, но больше всего - разбить лицо тому ненормальному мудаку, который позволил себе посягнуть на чужую жизнь.

По истечению трёх суток ДжунМёна можно объявлять в розыск официально, но Крис знает, что уже завтра сам подключит знакомых для помощи ЛуХаню, если дело не двинется с мёртвой точки. Возможно, тот конверт, который КюХён понёс в участок, что-то даст - Крис очень на это надеется. Но гаже всего на душе из-за того, что не уберёг. И это осознание просто жрёт изнутри, вынуждая снова ходить по комнате, чтобы успокоиться.

Крис ненавидит неизвестность.

***

ДжунМён старается не спать, хотя завязанные глаза, почти полная неподвижность, сохраняемая альфой тишина и перевалившее далеко за полночь время являются более чем утомляющими факторами. Но против них - постоянный страх прикосновений, которые могут стать причиной больших проблем. ДжунМён чувствует на себе полный вожделения взгляд, и это выматывает, тревожным позывом скручивает внутренности. Однако он не может сопротивляться вечно, поэтому ближе к утру забывается поверхностным сном, скорее полудрёмой.

Его будит ощущение скользящей по животу ладони. Он напрягается, но и похититель напряжен не меньше.

- От тебя всё еще сильно пахнет тем, другим, - раздражённо шипит, и ДжунМён спросонья не сразу понимает, что под "другим" в виду имеется Крис. - Это надо исправить.

Кажется, исправлять это собираются уже сейчас: руки решительно укладываются на бедра омеги, а горячее дыхание касается обнажённой груди.

- Подожди, - лихорадочно шепчет ДжунМён. Нельзя давать категорически отрицательную оценку действиям; необходимо убедить в своей лояльности. - Мы ведь не так хотели, правда? - Похититель замирает от этого "мы", и ДжунМён считает это добрым знаком, - Всё должно соответствовать сюжету. Помнишь, ты ведь помнишь, что у МёнСу в рассказе были светлые волосы?

ДжунМён надеется, что его пленитель относится к тому разряду ушибленных на всю голову, которые относятся к мелочам и деталям с зашкаливающей щепетильностью.

- Ты прав, - говорит альфа. - Мы сделаем всё хорошо. Я уйду по делам, а на обратном пути забегу за краской, но мне придется привязать тебя к кровати. Ты ведь понимаешь, что я не могу полностью доверять тебе после того, как ты связался с тем ублюдком?

ДжунМён только кивает. Он выпросил себе отсрочку; как знать, может за время отсутствия альфы ему удастся ослабить путы...

***

КюХён звонит Крису около восьми утра.

- Недалеко от вашего дома нашли телефон Мёна и следы, плюс ЛуХань проверяет конверт. - Голос звучит напряжённо; такое чувство, что Кю едва держится в рамках относительного спокойствия. - ЛуХань говорит, что этот сталкер очень небрежен. При хорошем раскладе мы узнаем его имя к вечеру.

Крис, не спавший всю ночь, едва не врезается в столб, когда заруливает на стоянку. На работе всё равно стоит быть, в конце концов, сам альфа бесполезен, чтобы метаться неизвестно где и зачем.

- Это хорошие новости, спасибо. - У Криса у самого голос звенит от напряжения: каждая секунда сейчас дорога, и он очень благодарен тому, что новости не заставляют себя ждать, что меньше, чем за сутки, они неплохо продвинулись.

Уже скинув звонок, Крис думает, что будет готов выполнить любое желание ДжунМёна, независимо от того, насколько оно будет абсурдным. Лишь бы он целым вернулся...

***

ДжунМёну не нравятся чужие прикосновения, тем более, концентрирующиеся на его волосах. Ему всегда подобное казалось слишком интимным, поэтому то, что это делает человек совершенно посторонний, неприятный и немало пугающий, заставляет его внутренне сжиматься. Он не уклоняется - нельзя. Это сродни игре, и он не может позволить альфе усомниться в своей искренности и готовности поддерживать этот идиотский спектакль. ДжунМён терпит, когда чужие длинные пальцы с почти издевательской нежностью разделяют пряди, распределяя на них краску.

К сожалению, несмотря на то, что похититель отсутствовал довольно долго, ДжунМёну не удалось выбраться из верёвок, завязано было слишком крепко. Теперь на запястьях и лодыжках омеги краснеют и наливаются бордовым оттенком отметины; чувствительная кожа чутко реагирует на любые воздействия.

- Ты будешь очень красивым, - сообщает альфа, случайно едва задевая повязку на глазах. - Белые волосы в сочетании с белой кожей... Ты ангел, СуХо.

ДжунМён улыбается, зная, что альфе это понравится. Губы немного дрожат, но он надеется, что это не слишком явно.

Время в отсутствие похитителя летело слишком быстро, теперь же плетётся со скоростью черепахи, находящейся на последнем издыхании. ДжунМён очень хочет есть, но всё, что получает - это только воду, чуть смочить губы и горло. Всё точно так же, как в дебютном рассказе; ДжунМён знает, что просить бесполезно.

И ещё он чувствует, как взгляд альфы становится всё более тяжёлым, откровенным, в высшей степени вожделеющим: он и так терпел слишком долго, ему уже хочется вдоволь насладиться своим покорным на первый взгляд трофеем. ДжунМёна передёргивает от омерзения при одной только мысли о том, что с ним могут сделать, и звенящий стук металлических инструментов пугает его даже меньше.

Часы тикают, нервы цепенеют, надежда на освобождение панически бьётся о рёбра. ДжунМён тихонько вздыхает, когда через некоторое время краску смывают, а волосы сушат феном. Альфа отзывается на его внешний вид восторженным шёпотом, слишком близким к уху, горяче-влажным, невыносимо противным. Ситуация накаляется, когда его толкают на кровать. Омега даже сообразить не успевает, как его практически вжимают в матрас весьма внушительным весом, разом лишая возможности свободно двигаться, окутывая неправильным запахом, оставляя на шее собственническую метку от зубов. ДжунМёну хочется обозлено закричать, потому что право делать такое имеет только один альфа на свете, но кусает губы, вынуждая себя терпеть.

А вот похититель терпеть уже не желает. ДжунМён сглатывает, прикидывая, попадётся ли он на уловку во второй раз.

- Тсс... - он издаёт останавливающий звук. - Принюхайся... Тебе не кажется, что чего-то не хватает? Давай, я знаю, что ты почуешь.

Альфа немного напряжённо замирает, а ДжунМён радуется, что в этом диком смешении запахов действительно не хватает одного элемента. Корица, гвоздика, перец...

- Кардамон, - говорит альфа. - Я забыл кардамон.

ДжунМён притворно огорчённо вздыхает.

- Наверное, придётся обойтись без него.

- Нет, так нельзя, - решительно отвечает альфа, и ДжунМён получает передышку, потому что тяжесть чужого тела исчезает. - Всё должно быть правильно. Как хорошо, что ты заметил! Твой нюх острее моего и, конечно, ты лучше помнишь детали собственной истории. Мне так жаль! Сейчас уже ночь, и мы могли бы заняться делом, но мне придётся вновь ненадолго тебя оставить, но я скоро вернусь, обещаю.

ДжунМён согласно кивает, когда его ослабевшие от голода и изукрашенные следами от верёвок руки вновь заводят наверх, к изголовью, переплетая крепким узлом.

Он не хочет, чтобы альфа вернулся быстро.

Он хочет, чтобы его поскорее нашли; наверняка Крис и КюХён не сидят, сложа руки...

***

Когда часам к семи вечера Криса вызывают в участок, он молится всем известным и неизвестным ему богам, чтобы не сообщили о том, что нашли тело ДжунМёна. Плохих новостей не хочется настолько, что он даже не пользуется связями, чтобы ежеминутно следить за расследованием: ожидание уничтожает остатки нервов, поэтому Крис просто делает свою работу, стараясь не сжимать до хруста телефон в руках.

- Нам удалось пробить по отпечаткам пальцев на телефоне, что, кроме ДжунМёна, к нему прикасался ещё один человек - Чой МинХо, ранее судимый за мелочёвку. - ЛуХань протягивает Крису фотокарточку с подозреваемым. - Он вообще очень небрежный: телефон не выбил из рук, а отобрал, ещё несколько улик оставил на месте, включая брелок от своих ключей. Видимо, его не колышет, что его могут поймать, - уже с лёгким недоумением договаривает детектив, продолжая перебирать бумаги со сведениями.

А Крис рассматривает лицо на фотографии и понимает, что уже видел этого человека. В суде. Когда отправлял за решётку за пособничество в продаже наркотиков. Видать, парня выпустили раньше за хорошее поведение, потому что так бы ему ещё сидеть и сидеть.

- Скорее всего, мы найдём его в старом промышленном районе, где ещё раньше кирпичный завод был - там не так много построек, где можно жить, - перебивает ЛуХаня Крис, задумчиво разглядывая нечитаемое выражение лица МинХо. – Он привык перебиваться случайными заработками, ему не до роскоши, да и привычки свои такие типчики меняют редко.

- Откуда ты... - Хань с подозрением косится на собеседника, но тот буквально тут же отвечает:

- Ты думаешь, кто его отправил в тюрьму? - Крис откладывает фотографию и делает глубокий вдох-выдох. - Я думаю, нам стоит сейчас прокатиться по заводским улицам. Я знаю там самые злачные места, где тусуется всякое отребье.

ЛуХань молча кивает и поднимается из-за стола.

Минут через тридцать они едут уже по довольно мрачным закоулкам, которые освещаются только местами неверным светом ещё целых фонарей.

***

Вечерний воздух изрядно холодит кожу, но МинХо не обращает на это внимания, потому что мысленно он уже не здесь, а в тщательно обустроенной комнатушке, запрятанной в самой глубине этого квартала. Связи после заключения остались старые (а в тюрьме к ним прибавилась парочка новых), поэтому он не считает пребывание здесь опрометчивым шагом, тем более, что надо всего лишь подождать до утра, когда их с СуХо заберут отсюда проверенные люди. Как только рассветёт, этот ублюдок Крис У навсегда потеряет возможность увидеть вероломно отобранного у него, МинХо, омегу.

При воспоминании о прокуроре, МинХо глухо взрыкивает, поправляя на плече сумку. Сначала свобода, потом СуХо - этот человек очень постарался насолить ему всеми возможными способами, но теперь он сброшен с пьедестала. Возможно, МинХо будет щедрым: отправит ублюдку У хорошо знакомый мизинец. Сухо поймёт, да, он поймёт, к тому же, у него останется ещё девять пальчиков, невелика беда.

Укутавшаяся в ночь улица этого района обычно пустынна; выбравшийся из состояния задумчивой мечтательности МинХо замирает и жмурится, когда видит свет фар вынырнувшей из-за угла машины.

- Вот он! - мгновенно реагирует Крис, стоит яркому свету показать лицо прохожего. Тот, явно почуяв неладное, сразу сворачивает в закоулок, улепётывая. Машина едва успевает затормозить, когда Крис выскакивает наружу и бежит следом за тем, кто пытается отобрать у него самое дорогое. На улице холодно, пальто осталось в машине ЛуХаня, который мешкает пару секунд, чтобы заблокировать дверцы, и бежит следом.

Но Крису наплевать на всё: он просто несётся, не чуя своих ног, желая только схватить за горло этого мудака и раздробить его голову о ближайшую каменную стену. Ярость придаёт скорости и прыти, и меньше, чем за две минуты бешеной погони он просто делает огромный прыжок и сшибает МинХо с ног.

- Где ДжунМён?! - рычит Крис, встряхивая того за грудки.

- А нет его! - радостно вопит МинХо, чувствуя, как кровь из разбитого при падении носа начинает заливать лицо. Впрочем, это неважно: сейчас всё, что ему остаётся, это не вырываться (против двоих в такой ситуации бесполезно), а делать как можно больнее. Даже если он попадёт за решётку в участке, утром ДжунМёна заберут, и он У всё равно не достанется. - Я бы посоветовал поискать в городских моргах.

Глаза Криса расширяются, а сердце пропускает удар при этих ядовитых словах. Но разум вполне резонно напоминает о том, что момент с моргами давно проверен, так что...

- Если с ДжунМёном что-то случилось - я убью тебя голыми руками, слышишь?! Убью! - Крис снова рычит, а потом бьёт МинХо в челюсть, отчего у того голова резко уходит вправо, как у куклы.

Крис хочет ударить ещё, но его оттягивает ЛуХань, напоминая, что у мёртвого секрета не выведаешь.

- Спокойнее, - говорит детектив. - Мне тоже жутко не нравится этот типчик, но разговор лучше продолжить в участке. Просто чудо, что мы так быстро на него наткнулись. Какого чёрта он шлялся по этой улице? - Он пинает сумку, из которой доносится хорошо ощутимый запах пряностей.

МинХо молчит, когда его руки оказываются скованными наручниками, только сверлит Криса ненавидящим взглядом, выдумывая, как бы посильнее ужалить. Разбитое лицо болит и ноет, но что эта боль перед загнанным взглядом прокурора!

- А я его трахнул, - сообщает доверительным тоном. - Не смог удержаться, он же такой сладкий, такой гибкий... а какой у него голосок... тебе ли не знать?

Крис молчит и смотрит только, ненавидяще, уничтожающе. Он не понимает, как вообще таких тварей земля носит. Сколько лет уже в суде работает, а всё не понимает. Внутри пылает даже не ярость - это что-то больше, что-то, что выжигает внутренности. Словно страх перешёл на новую ступень.

- Мы сейчас просто поедем в участок, - спокойно говорит ЛуХань, подталкивая МинХо в обратном направлении. - А там мы узнаем и подробности насчёт местоположения Ким ДжунМёна, и какова вероятность того, что тебя расчленят, господин очень-очень подозреваемый. - Хань поправляет кобуру на поясе. - И да, Крис, вспомни, кто ты - сейчас бы твой профессионализм тебе пригодился.

Крис согласно кивает, чувствуя себя пристыженным ребёнком: он и правда слишком рано сдался.

***

ДжунМён пребывает в состоянии мутного забытья, прерывающегося от каждого шороха, в котором чудится звук шагов. Похититель всё не возвращается, но кожа запястий и лодыжек, кажется, разодрана в клочья. Даже стянуть повязку - и то не выходит, и чувство долбаного бессилия доводит почти что до истерики. Тело и разум утомлены в равной мере; ДжунМён дрожит, как от холода, и не позволяет себе молиться, потому что не верит в Бога.

Щелчок замка (через час? два? а может три?) выводит отчаяние на новый уровень, и он обессилено расслабляется, чертыхаясь сквозь зубы. Но запах... другой?

ДжунМён не может этого знать, но Чой МинХо сдался спустя два часа драконовских мер ЛуХаня.

У Криса сердце не на месте, когда он заходит в комнату, в которой омега привязан к кровати. Он не сразу понимает, жив ли его ДжунМён или нет, но тихие ругательства заставляют облегчённо выдохнуть. Крис подходит ближе, не обращая внимания на двух полицейских за своей спиной, которые тут же принимаются обследовать комнату на наличие ещё чего-нибудь запрещённого.

- ДжунМённи, это я. - Крис осторожно стаскивает повязку с любимых глаз, внутренне содрогаясь от того, что видит: омега белый во всех смыслах этого слова - платиновый блонд сделал его похожим на призрака. Про ссадины на запястьях и щиколотках, которые Крис освобождает так быстро, насколько позволяют тугие узлы, он даже думать не хочет. Но внутренности скручивает от другого: от ДжунМёна разит другим альфой, и так сильно, что становится ясно, что контакт был очень тесным. - ДжунМённи, - хрипло зовёт он, приобнимая ослабевшего юношу. Такой хрупкий, такой тонкий, и какая-то тварь посмела над ним, таким беззащитным, надругаться.

Без повязки ДжунМён всё равно чувствует себя слепым: привыкшие к темноте глаза далеко не сразу обретают способность видеть. Но запах и голос убеждают его в том, что рядом с ним действительно находится Крис, и после секундного ступора он стукается лбом о чужое плечо, прижимаясь к своему альфе. Облегчение обжигает, и из горла вырывается слёзно звучащий смешок.

- Фань, ничего страшного не было, слышишь? - Тут он обеспокоенно дёргается. - Какое... какое сегодня число?

Не успевающий реагировать на все слова и жесты Крис отвечает на автомате, и ДжунМён, прежде чем вырубиться, шепчет:

- С Днём Рождения... но у меня нет для тебя подарка...

- Ты мой самый лучший подарок. - Крис понимает, что готов зарыдать, как в какой-то дешёвой мелодраме, но ограничивается бесшумным шмыганьем.

ДжунМёна у него не отбирают вплоть до самой больницы, где омегу обследуют на наличие травм. Каким-то чудом их отпускают домой на отдых, и до альфы, наконец, доходит, что всё закончилось.

ДжунМён приходит в себя только дома: просыпаясь, резко и широко открывает глаза, словно боится, что на них вновь окажется повязка. Но черноты перед взглядом нет - только хорошо знакомый родной потолок. Омега с облегчением выдыхает, слабо приподнимаясь на локтях, чтобы посмотреть на двух нервных альф, что сверлят его идентично беспокойными взглядами.

- Вы собрались так, как в фильмах собираются возле постели умирающего, - пытается пошутить и бросает взгляд на свои перебинтованные запястья, чтобы удивиться, как же крепко его вырубило.

- Я бы, конечно, мог крикнуть что-то вроде "да ты хоть представляешь, как мы волновались?!", но не буду, - молвит КюХён, подсаживаясь ближе и осторожно касаясь ладони брата. - Лучше скажу, что ты теперь очень даже миленькая блондиночка. А папе я ничего не говорил, иначе бы у него инфаркт случился.

ДжунМён фыркает. Иные слова ему не нужны, он и так видит в глазах КюХёна беспредельный океан облегчения и лёгкой тревоги за его состояние.

- Спасибо, - улыбается. - Попозже взгляну в зеркало и заценю. - Он сжимает руку брата и поворачивает голову в сторону. - Фань?

А Крис не может ничего ответить. Самообладание рассыпалось прахом ещё тогда, когда ДжунМён открыл глаза, незамутнённые, чистые.

Стоило бы сказать что-то шутливое, чтобы разрядить обстановку, но ладони закрывают лицо, чтобы скрыть слёзы - второй раз за эти сутки.

ДжунМён ошарашено замирает, почти убеждённый в том, что от помрачения сознания у него начались галлюцинации. Ему не приходилось видеть Криса в таком состоянии, и теперь ему почти что страшно. Пока ДжунМён хлопает ресницами и порывается что-нибудь сделать, КюХён понимающе отпускает его руку и встаёт.

- Я зайду позже. Вам, ребята, вдвоём побыть надо.

Как только за братом закрывается дверь, ДжунМён хватает альфу за локоть, притягивая к себе на кровать.

- Фань-Фань, - говорит тихо, едва слышно, отнимая ладони от его лица и целуя в уголок губ. - Обними меня.

Крис послушно сползает на мягкую поверхность, стараясь утереть все влажные дорожки на своих щеках рукавом. ДжунМён обеспокоенно смотрит, но покорно ждёт, пока его чуть неуклюже обнимут и прижмут ближе. Крис благодарен, что его не торопят, потому что расшатанные нервы ему точно не опора.

- Я бы не пережил, если бы с тобой что-то случилось, - шепчет Крис на грани слышимости.

- Но со мной всё хорошо, - в ответ шепчет ДжунМён. Перебинтованные запястья и лодыжки - это ерунда. Нервы да, это куда большая проблема, но присутствие рядом Криса является самым лучшим средством против стресса, и сейчас ДжунМён жадно вдыхает его запах, понимая, как же сильно ему этого не хватало. Он может расслабиться, закрыть глаза, почувствовать рядом человека, которого он любит и с которым находится в безопасности - всё это бесценно. - Мне было страшно, но теперь - хорошо.

- Прости меня, что не уберёг. - Крис целует дрожащими губами уже белоснежный висок, прикрывая глаза. Истерика отступает, потому что ДжунМён жмётся к нему близко-близко и сопит смешно в основание шеи.

- Не будь дураком, - укоризненно говорит ДжунМён, не отстраняясь ни на миг, словно такое тесное сближение имеет жизненно важное значение. Впрочем, в каком-то смысле, так оно и есть. ДжунМёну сейчас как никогда нужны прикосновения, нужны голос и запах... нужен Крис, целиком и полностью. Внутри словно надрывается, но ДжунМён не позволяет себе ломаться. - Ты сможешь уберечь меня, только если запихнёшь в клетку и приставишь круглосуточную охрану, а это просто смешно. Не вини себя.

- Я так хотел выбить твоему похитителю зубы, когда увидел метку на твоей шее, - признаётся Крис, поглаживая гибкую спину омеги. - И вообще, я не про клетку думал, а про батарею. И тебе уже предлагал, - слабо улыбается Крис, легонько пошлёпывая ДжунМёна по мягкой попе.

ДжунМён вздрагивает: тон слов Криса шутливый, но батарея в данном контексте неизбежно ассоциируется с лишением свободы движений и, как следствие, с тем, что произошло. Он хмурится и спрашивает:

- А что... с тем альфой?

- Сейчас под стражей, а уж на суде я постараюсь, чтоб его надолго упекли, - фыркает Крис, раздражённо хмурясь. - Даже если меня не допустят, мол, что я уже не являюсь нейтральной стороной, то и Тао смогу натаскать так, что в ближайшие лет двадцать он на свободу не выйдет. Похищение человека, сопротивление полиции и очередная порция дури, которую нашли у него в квартире, - думаю, материала будет предостаточно.

- У него серьёзные проблемы с головой, - тихо замечает ДжунМён. - С такими больше шансов попасть в клинику, чем в тюрьму.

- Чой МинХо попадёт в тюрьму, потому что если не брать во внимание историю с книгой, то в остальных случаях он адекватный, - не соглашается Крис. - И давай не будем о нём, иначе я реально убью его ещё до суда.

Крис сползает чуть ниже так, чтобы иметь возможность поцеловать омегу, которой, собственно, и пользуется.

ДжунМён отвечает на поцелуй, но общая слабость в теле низводит его активность до нулевого порога, и как только Крис немного отстраняется, у него есть возможность обратить внимание на один весьма печальный факт.

- Я не ел почти двое суток, - жалобно говорит он. - Следуя сюжету, он планировал довести меня до крайней степени истощения.

Крис резко подскакивает с кровати, отчего едва не заваливается назад: он как-то не подумал, что омега проголодается.

- Закажем чего-нибудь или на скорую руку что-нибудь сварганить? Я могу сбегать к КёнСу - у него всегда что-то есть пожевать, - Крис перечисляет варианты возможной добычи их обеда. - Эй, что это ты там хохочешь?

- Мне всё равно, - вытирая выступившие на глазах от нервно-истерического взрыва смеха слёзы, отвечает ДжунМён. - Просто доведи меня до кухни, там ведь совершенно точно должно быть хоть что-то? А когда я уничтожу содержимое холодильника, тогда заказывай, обворовывай КёнСу и действуй далее по списку.

- Я просто хотел как лучше, - бурчит Крис, подхватывая ДжунМёна на руки. - Идём покорять кухню, чего уж.

ДжунМёну не нравится его беспомощность, но, с другой стороны, безумно приятно чувствовать опору в виде Криса. Сейчас мелькавшая во время его пребывания в той заваленной пряностями комнате мысль о том, что он может никогда больше не увидеть своего альфу кажется донельзя нелепой. Сейчас. Тогда же он успел чуть ли не с жизнью попрощаться, хотя у его пленителя были куда более обширные планы... ДжунМён крепче необходимого цепляется в руку Криса. Смех смехом, но ему нужно время, чтобы отойти полностью.

- Так, аккуратно сползаем на табуреточку. - Крис усаживает ДжунМёна на стул, после чего перетаскивает его вместе со стулом к холодильнику. - Угощайся, друг сердечный, только лёд оставь на месте, - улыбается он, стараясь заставить себя прекратить касаться белой кожи, белых волос, белой ткани футболки - ему кажется, что он вечность не был рядом со своим омегой.

ДжунМён отмечает, что в целом в холодильнике не густо, однако того, что есть, хватает на здоровенный бутерброд с колбасой, огурцом, помидором и сыром. Для начала это уже что-то; руки чуть ли не трясутся, когда сопровождают этот кулинарный шедевр по направлению ко рту.

- Сделай яишенку, а? - просит с набитым ртом, но на правила этикета и прочие приличия сейчас откровенно начхать.

Крис, который готов броситься по любому зову помогать, начинает хохотать, потому что "яишенка" уже явно перебор для него за эти насыщенные событиями сутки. Когда приступ смеха утихает, Крис оперативно ставит чайник и сразу же берётся за готовку.

У ДжунМёна же нет сил ни на что, кроме процесса поглощения всего съедобного: желудок жалобно урчит, намекая на то, что по эффективности бутерброд для него как баночка зелёнки для оторванной конечности. Пока Крис возится у плиты, омега успевает прикончить второй бутерброд, подобрать крошки, закусить оставшимся помидором и от безнадёги начать грызть завалявшуюся на столе за хлебницей древнюю печеньку, о которую по неосторожности легко можно сломать зубы.

- Может, всё-таки стоит сходить к КёнСу? Он сейчас тоже много готовит и так же много ест из-за беременности. - Крис деловито ДжунМёну выкладывает на тарелку всё содержимое сковородки. А потом его осеняет, и он выдаёт гениальное: - А ты часом не беременный тоже?

Кажется, шутка не удалась, потому что Крису приходится спасать ДжунМёна от удушья - омега от неожиданности давится.

ДжунМёну, кажется, за двое суток совсем отбило чувство юмора; прокашлявшись, он хмурится, безжалостно терзая ни в чём не повинную яичницу вилкой.

- Слава богам, что не беременный, иначе бы вместо ребёнка могли дождаться выкидыша.

- Прости, не подумал, - виновато говорит Крис и уходит к чайнику, чтобы хоть как-то себя занять. - Ты сейчас поешь, потом в душ, а потом снова спать - тебе прописали много отдыха, так что морально готовься отключиться ещё на пару часов.

- Да, я хочу в душ, - без улыбки говорит ДжунМён, нервозно принюхиваясь. - На мне всё ещё чувствуется... плохой запах.

Крис замирает с чайником в руках, успокаиваясь: очередное упоминание о случившемся выводит его из колеи. Но он быстро берёт себя в руки и ободряюще улыбается омеге.

- Ты ванну хочешь или душ?

ДжунМён задумывается, но ненадолго.

- Ванну. С тобой.

- Тогда доедай, я пойду, поставлю воду набираться, - кивает Крис, оставляя рядом с ДжунМёном чашку с чаем, после чего уходит из кухни.

Через пару минут он возвращается довольный и снова подхватывает омегу на руки, не давая и шагу ступить самостоятельно.

- Ещё набегаешься, а пока расслабься и получай удовольствие, - Крис чмокает его в щёку.

ДжунМён твёрдо намерен следовать этому совету: расслабляется в любимых руках и получает удовольствие от каждой секунды соприкосновения, утыкается носом в плавный изгиб шеи и закрывает глаза, до боли стискивая широкие плечи альфы.

Крис рядом, и это многое для него значит - если не всё.

- Фань, - тянется к уху Криса, нежно оттягивая мочку. - Я... я очень боялся, что не увижу тебя снова. Знаешь, это на самом деле невероятное плохо осознаваемое чудо - иметь возможность обнимать тебя.

Крис, уже успевший поставить Мёна в ванну, замирает и слушает каждое слово. В груди взрывает небольшая бомба счастья, которая жидким удовольствием растекается по венам. Он знает, что ДжунМён говорит так, как чувствует.

- Я не отпущу тебя, помнишь? - заверяет Крис, крепко-крепко прижимая к себе ослабевшее тело. В комнате начинает крепчать запах, напоминая о том, что со дня на день начнётся течка, и альфа ухмыляется уголком губ. - А теперь я тебя вымою. Везде.