Часов 20 минут: рассказ Бабули Перл

– Что ж, слушайте, малыши…

Этот город стоит далеко отсюда, он живет во времени, которое еще не настало. Там бродит один мальчик; он сирота и изгой. Никто не хочет принять его из-за страшного ожога с одной стороны лица. Паренек сам не знает, где и как получил ужасную отметину; он понимает только, что это навсегда и теперь его никто не полюбит. Он в одиночестве слоняется по улицам, подходит к дверям, но его все прогоняют… Наконец, грустный, совершенно отчаявшийся, он поднимается в гору к великому храму. Он одолевает лестницу в пять сотен ступеней; наверху стоит каменный бог, ограждающий город. Мальчик просит ответа у храмовой провидицы: «Как я стал таким, какой есть? И можно ли что-то с этим поделать?»

Провидица бросает кости, долго рассматривает их и в конце концов отвечает ему: «Ты нездешний. Ты – из подземного города. Там твой истинный дом. Вот почему здесь ты ничей и никто не любит тебя…»

Мальчик спрашивает ее, как попасть в подземный город, но этого провидица не может ему сказать. Его обожженное лицо и ее заставляет отшатнуться: «Мне только известно, что прежде, чем ты его найдешь, наш каменный бог свалится с пьедестала…»

Несчастный постоянно раздумывает о том, что узнал. Он рыщет по городу, отыскивая лаз, тоннель, дверь – что угодно, лишь бы это был ход под землю. Ничего не удается найти. И вот, когда он уже близок к отчаянию, у него появляется план. Нужно свалить каменного бога! Он разрушит этот неприветливый город – и в руинах откроется вход в подземелье!

Ему было не жаль города, ведь тут он видел одни только обиды. Будь здесь хоть один человек, которого он мог бы помянуть добром, у него не возникло бы и мысли о разрушении. Но город не подарил ему ни единого друга…

И вот он снова бежит вверх по лестнице из пяти сотен ступеней и попадает на площадку, где стоит каменный бог. Мальчик совсем мал, но камень подается на удивление легко – изваяние падает. Тут же начинает рассыпаться и весь храм. И, пока мальчик несется вниз, одолевая пять сотен ступеней, кругом занимаются пожары.

Целую неделю горит город – и наконец от него остается только зола. Мальчик роется в ней, ища дверь, ведущую под землю. Находки поражают его… Входы в подземный город виднеются на каждом шагу. На каждой улице, едва ли не в каждом доме. До пожара все они были наглухо заколочены досками, запечатаны, спрятаны. Похоже, когда строился город, люди всеми силами старались отгородиться от того, что было внизу.

Мальчик решает разведать путь. Он идет много часов и спускается очень глубоко под землю… И вот перед ним предстает обещанный провидицей город. Он прекрасен. Он весь вырублен из мерцающего камня земных бездн. Там пруды с водой и широкие улицы. Мостовые выложены драгоценными металлами, на каждой двери горят самоцветы… Недостает лишь одного – жителей. Город пуст.

Мальчик идет и идет, слыша под сводами пещер лишь свои собственные шаги. Он начинает исследовать брошенный город – и на пятый день, к своему изумлению, находит человека. В самом центре подземелья сидит глубокий старик.

«Я провидец», – представляется тот.

Мальчик устало усаживается напротив…

«Хватит уже с меня ясновидящих, – говорит он. – Не стану спрашивать тебя о моей будущности. Скажи мне другое: почему опустел город? Куда все ушли? И почему ты надумал остаться?»

Старик смотрит на мальчика и отвечает медленно, словно пересиливая боль: «Этот город забросили давным-давно. Некая прорицательница явилась к его старшинам и сказала: „Здесь родится мальчик, который уничтожит ваш город. Погибнут все, кто будет в нем жить“. Старшины испугались грозного пророчества и решили переселиться на поверхность, чтобы уйти от судьбы… Лишь прорицательница решила остаться. Это была моя мать. Она, видишь ли, полагала, что однажды произнесенные слова некоторым образом воплощаются в жизнь. Моя мать давно умерла; теперь здесь живу только я».

Слушая старика, мальчик понимает, что уничтожил тот самый дом, который тщился найти. Он плачет до рези в глазах, почти до слепоты, его слезы собираются лужей, напоминающей пруды брошенного города. Потом он открывает глаза и видит свое собственное отражение… И пока он смотрит, шрамы начинают разглаживаться у него на щеках. Теперь из лужи смотрит совсем другое лицо, чистое и красивое. Таким его кто угодно полюбил бы… Однако вокруг ни души, кроме старика. Мальчик решает остаться в подземелье вместе с провидцем и живет там до самой смерти.

Вот таким, если верить легенде, будет конец света.

Некоторое время слушатели потрясенно молчали.

– Ну и сказочки тебе на ночь мама рассказывала, – нарушила тишину Каликста.

– Большей частью она жила в мире снов… – вздохнула Бабуля Перл. – А приходилось нам весьма нелегко. Мама, бедняжка, никак не могла провести четкой грани между обыденной жизнью и трагическим вымыслом.

– Да уж, – отозвался Барр.

– Но это же все неправда? – взволнованно осведомилась София. – Этого же никогда не было?

– В нашу эпоху творятся весьма странные вещи со временем, – снова вздохнула Бабуля Перл. – Поди разбери, что случилось раньше, что – позже.

Я, право, даже не знаю, как тебе ответить, дитя. Мать, во всяком случае, всегда считала эту историю легендой…

– Я вот чего не пойму, – сказала София. – Почему эту историю понадобилось поместить в карту? И почему эта карта настолько важна?

Бабуля Перл кивнула:

– Я, в конце концов, и ошибаться могу. Я могла увидеть сходство там, где его нет. Такие воспоминания можно было почерпнуть где угодно. Разрушений всюду хватало…

София бережно перевернула карту, гася ее линии… и успела заметить что-то сквозь стекло. Она уставилась на палубу, держа пластинку перед собой. Одна из палубных досок словно светилась изнутри.

– Это что такое? – вырвалось у нее.

Без стекла, просто в рассеянном лунном свете, доска ничем от соседних не отличалась.

Барр с любопытством смотрел на девочку.

– Ну и?..

София вновь поднесла стекло. Доска засияла.

– Вон там, – сказала девочка. – Одна доска словно свет с той стороны пропускает. – И опустила пластинку. – Странно! Только когда через стекло смотришь…

– Дай гляну, – отставив обычную учтивость, протянул руку Барр. София передала ему стекло. – Потрясающе! – прошептал он. – Каликста, ты только посмотри!

Каликста взяла пластинку и затаила дыхание.

– Что там такое? – взволнованно спросила Бабуля Перл.

– Если глядеть сквозь стекло, – медленно проговорил Барр, – одна из палубных досок начинает светиться.

– Уж не доска ли Маслины?! – воскликнула старушка.

– Она самая, – кивнул Барр. И вполголоса пояснил, обращаясь к Софии и Тео: – Капитан Маслина оставил нам все свои бумажные карты. В частности, ту, где обозначены его… как он называл их, сестренка?

– Запасы на черный день, – ответила та, с задумчивым видом возвращая пластинку Софии.

– Клады? – выдохнул Тео. – Зарытые в тайных местах?

– Не то чтобы зарытые, – сказал Барр, – но действительно клады. Бывают же непредвиденные обстоятельства. На случай вражеского захвата он вырезал эту карту на кедровой доске, которую и встроил в палубу – лицевой стороной вниз. Вот эта-то доска и сияет сквозь твое стекло, София!