декабря 1891 года, 12 часов 40 минут

Если вы теряете игровой мраморный шарик, любимую книгу или ключ, куда они пропадают? Они вовсе не пропадают, они пребывают вовне. Многие предметы (равно как и люди) проходят туда, однако вскоре возвращаются. Другие, попавшие вовне, по всей видимости, желают там и остаться. В подобных случаях единственное решение для очень настойчивых в поиске – тоже проникнуть вовне и вернуть пропажу.

Руководство к поиску пропавшего и пропавших

В Бостоне стояла зима. Подходили к концу дни учебы. София шла с занятий домой и, глядя, как растут сугробы, прикидывала, пойдут ли завтра трамваи, если продолжится снегопад. Если движение остановят, не будет и уроков в школе. А значит, предстоит свободный день!

Свернув на улицу Ист-Эндинг, она стала пятиться задом наперед, наблюдая, как постепенно исчезают ее следы. Воздух, как всегда во время снегопада, казался тепловатым и серым. Уже неподалеку от дома тридцать четыре Софии вдруг захотелось припустить бегом. Остаток пути она преодолела вприпрыжку. Школьная сумка хлопала ее по боку, волосы растрепались. Взбежав на ступени, она дернула дверную ручку. Бросила сумку на пол и присела расшнуровать ботинки.

– Притворила бы дверь, милочка, – сказала миссис Клэй.

Она вышла в прихожую и сама закрыла ее.

– Да там же не холодно! – воскликнула София, поднимая глаза.

– Мне вот холодно, – улыбнулась домоправительница и сняла с Софии вязаную шапочку, мокрую от снега. Вытряхнула ее и водворила на вешалку. – Хочешь молока или, может быть, кофе? Я как раз варю…

– Я бы кофе выпила, спасибо, – проговорила София и направилась вслед за экономкой на кухню.

Миссис Клэй поставила кофейник на плиту и сняла с полки две чашки.

– Ты не высунешься из окна, чтобы достать немного снега с елки?

София с готовностью схватила чашки.

– Вы тоже хотите?

– Нет, милая, но Тео захочет наверняка.

София открыла окно, перегнулась наружу и подхватила по горсти снега с еловых ветвей – сперва одной чашкой, потом и другой. Миссис Клэй полила чистый снег кленовым сиропом, вычертив две толстые ровные спирали. Воткнула по ложке в каждую чашку.

– Твой дядя, – сказала она, – сидит внизу с Майлзом. Насколько я разобрала, у них жаркий спор…

– Опять выборы обсуждают? – закатила глаза София.

Новый Запад вот-вот должен был выбрать нового премьер-министра, и в доме тридцать четыре каждому кандидату учиняли самый подробный разбор. Поправка Вартона, призывавшая в конце августа наглухо запечатать границы, была благополучно похоронена. Путешественники с улицы Ист-Эндинг могли со спокойной душой планировать экспедицию. Шадрак крепко надеялся, что провал радикального плана Вартона предвещал победу умеренного кандидата. Майлз, завзятый пессимист, заявлял, что население Нового Запада успело привыкнуть к отсутствию чужестранцев, а значит будет и дальше скатываться в нетерпимость.

– В этот раз, – сказала экономка, – они сцепились из-за письма от Верессы, переданного приезжим из Веракруса.

– Вересса! – обрадовалась София. – И что она пишет?

– Тебе тоже письмо пришло, – ответила миссис Клэй и сунула руку в карман передника.

София подумала, что это Дороти ей написала, но почерк оказался совсем незнакомым.

– Странно, – проговорила она, в свою очередь пряча письмо в карман. – Вересса прислала новые карты ледников?

– Откуда же мне знать, девочка? Они так орали друг на друга, что я поскорее сбежала наверх… И отважилась спуститься лишь на минуточку – кофе сварить!

София взяла кружку с кофе и, захватив чашку со снегом и сиропом, осторожно направилась к выходу.

– Спасибо, миссис Клэй.

– Будь умницей, – напутствовала ее та. – Скажи Тео, пусть свой снег заберет!

Ускорив шаг и стараясь не расплескать кофе, София миновала кабинет Шадрака, открыла дверь в книжном шкафу и спустилась в картологический подвал. По пути она услышала обрывки действительно очень жаркого спора.

– А я тебе говорю, – горячился Шадрак, – снег там совсем не такой! Он качественно другой! И вода! И все это – из-за почвы! Именно так все и обстоит!

– А я, значит, должен верить тебе на слово, ни разу не убедившись в этом своими глазами? – кричал в ответ Майлз. – Ты же не озаботился захватить с собой образец! И теперь на моем доверии спекулируешь?

– И каким же образом, сделай милость, я должен был доставить сюда образец СНЕГА? – не сдавался Шадрак. – Июль стоял, между прочим! Такая жара была, что чуть рельсы не плавились.

– Я вот думаю, – встрял третий голос, молодой и смешливый, – этой проблемы мы никак не решим, сидя в погребе и в сотый раз перетирая одно и то же!

София спустилась с лестницы.

– Вересса новых карт не прислала? – без предисловий спросила она.

Хранилище карт, которое Шадрак по возвращении привел в надлежащий порядок, сияло прежним великолепием. На полках громоздились книги. В шкафах и горках заменили разбитые стекла, и, конечно, все свободное пространство там снова заполонили карты. Единственным зримым напоминанием о пережитом был длинный порез на коже столешницы. Через этот-то стол, стоя по разные стороны и упираясь в него руками, и переругивались Шадрак с Майлзом. Тео развалился в кресле возле стены, перекинув ноги через ручку. При виде чашки в руках у Софии глаза у него округлились.

– Миссис Клэй и тебе сделала, – сказала София, покрепче стиснув свою порцию.

Тео мигом вскочил и унесся вверх по ступенькам.

– Здравствуйте, Майлз, – кивнула София.

– Рад встрече, София, – отозвался гость. От домашнего тепла и ожесточенного спора щеки у него раскраснелись.

София обратилась к Шадраку:

– Миссис Клэй говорит, тебе пришло письмо от Верессы.

– Да. – Шадрак отошел от стола и упал в кресло. – Только Майлз не хочет верить ни единому слову.

– Я совсем не то говорил, – прорычал Майлз.

– Так они продвинулись в картографировании ледника? – спросила София.

Шадрак вздохнул:

– Большей частью она сообщает новости о восстановлении картологической академии. В начале года к ним записалась почти сотня студентов.

– Почти сотня! – повторила София.

– Им достался дворец, где академия и расположилась. Наконец-то прекрасное здание получило достойное применение… С ледником они пока не особенно преуспели, хотя и делали короткие вылазки, в основном собирали материал. Мартин продолжает разрабатывать свою теорию, что рукотворная почва в некоторый момент стала слишком токсичной, и это вызвало массовое вымирание. Он много раз подвергал анализу лед, взятый с разных глубин, но причина токсичности пока не установлена… поэтому мой друг Майлз с ходу и отвергает теорию. А по-моему, – Шадрак поднялся с кресла, – из-за того, что Мартин не может определить степень токсичности, нельзя утверждать, будто ее вовсе там нет!

Майлз закатил глаза:

– Во имя Судеб, приятель, неужели ты не допускаешь вероятности, что почва Передовой эпохи, изначально ядовитая, перестала быть таковой? Вот и все, что я предлагаю! Всего лишь одну возможность из множества!

Шадрак разразился пространным, аргументированным ответом… София только головой покачала. Вернулся Тео, залез в любимое кресло и стал увлеченно черпать ложкой снег из чашки. София подсела к нему.

– Видно, у них на первом месте заботы об академии, – с сожалением проговорила она. – Но Вересса ведь обещала новые карты прислать…

Тео заметил уголок конверта, торчавший у Софии из кармана, и с любопытством спросил:

– А тебе письмо от кого?

– Не знаю, – сказала София. Вытащила конверт и заново пригляделась к незнакомому почерку. – Прочту, тебе первому расскажу. Ладно, пойду-ка я к себе – в окошко на снегопад посмотрю…

Тео быстро протянул покрытую шрамами руку и накрыл ладонь Софии:

– И много нападало?

Она ответила на пожатие и застенчиво улыбнулась:

– Дюйма четыре, не меньше. Может, к утру будет около восьми.

– Все на улицу выйдут! – сказал Тео. – Давай и мы тоже?

– Хорошо, только ты за мной зайди, – улыбнулась она. – А то я опять за временем не услежу!

– Не сомневайся! – Он дружески подмигнул ей.

Поднявшись к себе, София поставила чашку с подтаявшим снегом и полупустую кофейную кружку на стол и присела. Вытянув ящик, достала нож для бумаг, лежавший рядом с шелковым шарфом Бланки. Помедлила, глядя в окно на сосульки… Сунула руку в карман и сжала катушку серебряных ниток, которую всюду носила с собой. Подарок миссис Клэй и через нее – дар Судеб, что счастливо провел ее сквозь лед иной эпохи…

Воздух за окном почти зримо мерцал. София не зажигала ламп, и без этого сероватый свет заливал комнату. Девочка удовлетворенно вздохнула. Что может быть прекраснее тишины, навеваемой снегопадом! Она посидела немного, слегка улыбаясь, вслушиваясь в безмолвие…

Потом снова взяла в руки конверт. Он был довольно толстым и без обратного адреса. Внутри оказался второй конверт, явно видавший виды. На нем значились лишь ее имя с фамилией и слово «Бостон». Какой-то почтовый служащий дописал сбоку: «Просьба переслать». София разрезала его и обнаружила внутри третий, пожелтевший от времени. Там был ее полный адрес, а почерк… Размашистый, с завитушками… Как же екнуло сердце…

Этот конверт не был заклеен. София открыла его и вытащила листок, которого много лет явно не касалась ничья рука.

Письмо оказалось коротким…

15 марта 1881 года

Драгоценная наша София!

Мы с твоей мамой думали о тебе каждый день и час нашего путешествия. Теперь, вплотную приблизившись к его вероятному окончанию, мы постоянно вспоминаем тебя. Должно быть, это письмо не скоро попадет тебе в руки. Если нам повезет, мы обгоним его на обратном пути. Но если ты получишь нашу весточку, а мы к тому времени не вернемся, знай: твои родители идут по затерянным следам в Авзентинию. Только не пытайся разыскивать нас, любимая. Шадрак подскажет тебе, как поступить. Дорога слишком опасна. У нас не было намерения путешествовать в Авзентинию. Она сама прибыла к нам.

Преданно любящий тебя,

твой отец Бронсон.

Примечание:

1. Из «Обращений к Господу в час нужды и бедствий» Джона Донна.