Кто такой Буданов?

И почему его личность и судьба стали в России сим­волом? Неважно, с каким знаком...

Полковник Буданов оказался на второй чеченской войне в сентябре 99-го года, почти с самого ее начала.

Его полк был брошен в самые тяжелые бои: при штурме Грозного, за село Комсомольское, в Аргунском ущелье. При жесточайшей осаде селения Дуба-Юрт (устье Ар­гунского ущелья) Буданов потерял многих своих офице­ров, и, когда в феврале 2000 года полк был передисло­цирован «на отдых» — на окраину села Танги-Чу Урус-Мартановского района, командира, тяжело переживав­шего эти потери, отправили домой, к семье в Забайка­лье, в отпуск. Однако там он долго не продержался — жена нашла его очень внутренне изменившимся, невы­носимым и даже опасным. В один «прекрасный» день, например, он чуть не выкинул с балкона своего старшего сына, посчитав, что тот виноват в кровоточащей сса­дине на ручке его маленькой дочки, и только повис­нувшая сзади на полковнике жена предотвратила это де­тоубийство... Прервав отпуск, Буданов вернулся в Чеч­ню, сказав удивленным сослуживцам, что дома у него «нелады».

26 марта 2000 года (день выборов Путина президен­том) было и днем рождения любимой дочери полковни­ка, ей исполнялось два годика, и командир пригласил офицеров это дело отметить. К вечеру все были изрядно пьяны, потянуло на «подвиги». Сначала решили постре­лять по Танги-Чу на поражение из тяжелых орудий, но дежурный по полку офицер — командир разведроты стар­ший лейтенант Роман Багреев — отказался выполнить преступный приказ. За что был сначала жестоко избит — Будановым, который, повалив старшего лейтенанта, колотил его по лицу ногами в сапогах, и будановским начальником штаба подполковником Иваном Федоро­вым, а потом, по приказу Буданова, посажен со связан­ными руками и ногами в яму, вырытую на территории полка для арестованных чеченцев, сверху посыпан изве­сткой, после чего Федоров еще и помочился на Багрее-ва, и укусил его за правую бровь...

К полуночи Буданов решил ехать в Танги-Чу. Потом, на следствии, он станет рассказывать, что отправился туда, «ради проверки имевшейся у него информации о возможном нахождении лиц, участвующих в незаконных вооруженных формированиях», и весьма цинично приплетет историю о своем верном друге майоре Размахни-не, якобы убитом «снайпершей», фотография которой хранилась у него в нагрудном кармане, и это была Эльза Кунгаева из Танги-Чу. Вот ее-то он и поехал «брать», чтобы в дальнейшем «передать правоохранительным орга­нам»... Но фотографии той так никто и не увидел — ни следователи, ни потом на суде. Нет ее в деле.

Так зачем же понесло пьяного Буданова ночью в село? «За бабой». Как это попросту называется. И он взял БМП — боевую машину пехоты № 391. И ординарцев — солдат Григорьева, Егорова и Ли-ен-шоу. Вчетвером они подъехали прямиком к дому Кунгаевых; накануне днем информатор Буданова — человек, занимавшийся похи­щением людей за выкуп (сейчас осужден за это), — по­казал его полковнику как тот дом, где живет красивая девушка. Солдаты схватили 18-летнюю Эльзу, старшую дочь Кунгаевых, и завернули ее на глазах четырех млад­ших братьев и сестер в одеяло, взятое тут же. Она крича­ла, но ее погрузили в десантный отсек БМП и — в полк. Там «одеяло» сгрузили — длинные волосы Эльзы волочи­лись по земле — и отнесли в КУНГ (кузов унифициро­ванный грузовой) Буданова — помещение, где жил пол­ковник, — и положили на пол. Буданов приказал охра­нять КУНГ до особого его распоряжения... Из окошек соседних палаток на все смотрели и другие солдаты. Вот что потом, на следствии, скажет один из них, Виктор Кольцов: «Ночью 26.03.2000 заступил в караул. Когда сме­нился и зашел в свою палатку, увидел истопника на-ч.штаба Макаршанова. Тот сказал, что «командир опять привез бабу». Значит, не впервой?

...Но дальше произошла казнь. Вот ее описание сухим слогом военных прокуроров, писавших текст обвинитель­ного заключения: «Девушка начала кричать, кусаться, вырываться... Буданов стал избивать Кунгаеву, нанося ей множественные удары кулаками и ногами по лицу и раз­личным частям тела... Затащив ее в дальний угол КУНГа, повалил на топчан и начал душить правой рукой за ка­дык. Она оказывала сопротивление и в результате этой борьбы он порвал на ней верхнюю одежду. Эти умыш­ленные действия Буданова повлекли перелом правого

большого рога подъязычной кости у Кунгаевой... Она ус­покоилась минут через 10, он проверил пульс, пульса не было... Буданов вызвал Григорьева, Егорова и Ли-ен-шоу. Те вошли и увидели в дальнем углу голую женщину, ко­торую они привезли, лицо ее было синюшного цвета. На полу было постелено покрывало, в которое заворачива­ли девушку, забирая ее из дома. На этом же покрывале кучей лежала ее одежда. Буданов приказал вывезти тело в лесопосадку, в районе танкового батальона, и тайно захоронить...»

...Главными свидетелями в деле Буданова выступили солдаты 160-го полка — Игорь Григорьев, Артем Ли-ен-шоу и Александр Егоров. Они были ординарцами и ден­щиками полковника, обслуживали командира, убирали его КУНГ, сопровождали. На рассвете 27 марта выпол­нили и этот приказ полковника — захоронили растер­занное тело несчастной Эльзы, тщательно прикрыв мо­гилу дерном. Летом 2000 года военная прокуратура при­мет решение амнистировать этих трех солдат как соучаст­ников убийства и похищения — в обмен на дачу «нуж­ных» показаний — против самих себя, а значит, «за» Буда­нова — по главному вопросу: «Было ли изнасилование?»

Дело тут запутанное и отчасти иррациональное: офи­церы, служащие в Чечне, — от высших до низших — в общей массе поддержали Буданова, однако с оговоркой следующего характера, которую и мне не раз приходи­лось слышать в Чечне. «Что убил, понимаем... Чеченка, значит, боевичка. Но зачем надо было «мараться» — наси­ловать?» Буданов отлично знал эти настроения, и ему, конечно же, хотелось им соответствовать, к тому же и общество в целом, естественно, противник насилия... Так, на протяжении всего времени следствия Буданов, желая «сохранить лицо», будет категорически отрицать то, что именно он обесчестил девушку перед тем, как убить. Однако тут же возникала плохо преодолимая проблема: в уголовном деле имелась самая первая, проведенная при вскрытии тайного захоронения судмедэкспертиза, соглас­но которой девушка имела все признаки насилия, над ней совершенного либо непосредственно перед смертью, либо сразу после ее наступления, и поэтому еще неизвестно, что «лучше» для офицерского имиджа: быть насиль­ником или некрофилом...

Так и Буданову, и следствию потребовались показа­ния, которые способны свести в точку параллельные прямые... И тогда один из солдат — Егоров — сообщил следователю, что это он изнасиловал чеченку перед тем, как зарыть, — причем совершил надругательство «черен­ком саперной лопатки», которой позже рыл яму для тела... За что и был амнистирован. И так продолжалось почти два года. Но в мае 2002-го, в силу некоторых нюансов политической кухни (например, друзья Путина по меж­дународному антитеррористическому альянсу стали да­вить на него именно в связи с распоясавшимся от безна­казанности офицерством в Чечне: если это «антитерро­ристическая операция», то почему так ведут себя воен­нослужащие?), а также предыдущих грубых ошибок, со­вершенных окружением Путина ради обеления Будано­ва и выползших вдруг наружу (когда в дело вошел но­вый, молодой и очень талантливый московский адво­кат 28-летний Станислав Маркелов, до этого известный тем, что вел первые в России дела по терроризму и по­литическому экстремизму), — так вот, в мае 2002-го во­енный окружной суд Северо-Кавказского военного ок­руга под председательством судьи Виктора Костина раз­вернулся совсем в иную сторону и решил-таки покопаться в деталях, чего раньше себе не позволял... И вот тогда не выдержал Егоров: человек — не механизм, ему свой­ственно мучиться ложью и всем тем, чего насмотрелся в Чечне в 18—19 лет, чего подавляющее большинство не увидит никогда за долгие десятилетия жизни... В июле 2002-го Александр Егоров, в тот момент давно вернув­шийся к себе домой, в Иркутскую область, публично заявил, что девушку саперной лопаткой он не насило­вал, показания дал под давлением... А раз так, то насиль­ником, как ни крути, получается элитный офицер рос­сийской армии, увенчанный славой и самыми престиж­ными наградами страны... Впрочем, вернемся в 27 марта 2000 года.