А. Теория внешнего насилия

Теория насилия

Эта теория, собственно, состоит из двух теорий.

А. Теория внешнего насилия

Ее авторами считаются Каутский, Гумплович (австр. XIX в.).

Суть теории. Государство возникает в результате завоевания одного племени (народа) другим. Оно обусловлено необходимос­тью применения насилия не только в ходе завоевания, но и после для того, чтобы не было постоянной войны между ними. «Племя победителей, — отмечал Каутский, — подчиняет себе племя побеж­денных, присваивает себе и всю их землю и затем принуждает по­бежденное племя систематически работать на победителей, пла­тить им дань или подати. При всяком случае такого завоевания воз­никает деление на классы, но не вследствие деления общины на различные подразделения, а вследствие соединения в одно двух общин, из которых одна делается господствующим, другая угнетен­ным и эксплуатируемым классом, принудительный же аппарат, ко­торый создают победители для управления побежденными, превра­щается в государство»¹. Судя по всему, Каутский считает государст­во силой, навязанной обществу извне. Для подавления порабощен­ных народов создаются государственные органы, принимаются законы. Возникновение государства представляется как реализация принципа: слабый подчиняется сильному. В результате войн племе­на превращаются в касты, сословия, классы.

По мнению представителей этой теории, государство более не­обходимо слабым племенам, нежели сильным. Будучи инструмен­том организации и управленческого воздействия на них, государст­во становится мощным средством защиты завоеванных от возмож­ных посягательств со стороны других сильных племен, а также оп­ределяет с некоторой точностью объем предъявляемых к ним требований и дает им возможность устроиться в пределах сохранен­ных за ними прав. Победителям же государство дает «спать спокой­но» и пользоваться выгодами своего положения. Именно с помо­щью насилия образовалось государство лангобардов, вестготов, новое английское королевство и др.

Каутгкин К. Материалистическое понимание истории. Т. II. М., 1931. С. 77.

Но возникает вопрос, неужели люди могут постоянно проживать во взаимной вражде, ведь такое положение вряд ли можно назвать устойчивым? Каутский и его сторонники пытаются доказать, что при дальнейшем развитии общества государство формируется в инстру­мент всеобщей гармонии, в орган защиты и обеспечения всеобщего блага как сильных, так и слабых. В частности, они указывают, что в своем развитии государство проходит следующие фазы: 1) покорение одного народа другим; 2) возникновение каст (классов); 3) постепен­ное смягчение их неравенства; 4) замена венного господства господ­ством права; 5) возникновение государства, где все люди имеют права и обязанности; 6) соединение людей в однородный народ; 7) рожде­ние и развитие чувства патриотизма и образование нации.

Оценка теории. Давая оценку этой теории, сразу отметим, что теория внешнего насилия основана на многих исторических фак­тах. Правда и то, что завоевание одного народа другим всегда отра­жалось каким-либо образом на всех сторонах жизни вновь возника­ющего общества. Непреложным является и следующий факт: ком­плектование государственного аппарата практически всегда произ­водилось из завоевателей.

Однако и в этой теории много «белых пятен». Во-первых, она далеко не универсальна и не может объяснить процесс образования государства во всех регионах Земли. Так, госу­дарства в Египте и в Китае появились помимо военного вмешатель­ства, как говорится, естественным путем.

Во-вторых, в тех регионах, где факты завоевания имели место, они все же носили вторичный характер по отношению к процессу создания государства. Вспомним завоевание римлян германцами. Государство у римлян уже существовало. На развалинах Римской империи германские племена создали свое государство не сразу, а лишь тогда, когда завоеватели усвоили кое-что из опыта государст­венной жизни римлян, т.е. пока «не доросли» до жизни в государст­ве. Но вот нашествие Золотой Орды на Древнерусское государство высветило иную картину. Монголо-татарские племена находились на стадии вождсства, но покорили славян, уже создавших государст­во. Но разве потом они создали свое государство? Нет, они так и продолжали использовать протогосударственную форму объедине­ния (вождсство), поскольку их полукочевой образ жизни не способ­ствовал созданию государства.

Остается открытым вопрос и о природе закабаления: захватни­ческие ли войны ведут к закабалению или уже сложившиеся эконо­мические условия и социальное расслоение (признак перехода к го­сударству) людей порождает войны. По крайней мере, взятие в плен должно быть выгодно захватчикам. На ранних же стадиях развития, -| когда первобытный человек не в состоянии был производить боль­ше, чем потреблял, закабалять порабощенных было невыгодно, а потому их преимущественно убивали. Может быть поэтому история свидетельствует о том, что татаро-монголы предпочитали не брать в плен, их интересовала преимущественно дань, взимаемая с рус­ских земель.

Есть в истории примеры и того, когда угроза завоевания, а не само завоевание приводила к образованию государства. Речь идет о славя­нах, которые беспрестанно подвергались набегам то половцев, то пе­ченегов и других племен. Это привело к их сплочению для отражения внешней опасности и ускорило процесс образования государства.

Есть еще один аргумент против данной теории. Конкуренция ве­дется и в животном мире, причем самая жестокая, своего рода война. Когда стадо, допустим, павианов меняет место расположе­ния в связи с исчезновением источников питания, то оно всякий раз готовится встретить отпор со стороны своих конкурентов. В связи с этим павианы идут в определенном порядке, который можно назвать походным строем. Вот как его описывает знаток по­вадок животных ученый-биолог В. Дольник: «В середине стада идут старые самцы — доминанты. Из такого положения им удобно або-зревать стадо и управлять им. Одновременно это и самое безопас­ное место в стаде в случае неожиданного нападения хищника. Около доминантов идет самая ценная для них часть стада: молодые самки и несамостоятельные детеныши. Здесь они в безопасности и, как говорится, на глазах, за ними удобно следить. Самостоятельная молодежь располагается по периферии стада. Впереди стада, на рас­стоянии видимости, развернутой цепью идет авангард, состоящий из самцов второго ранга (субдоминантов). Авангард — наиболее опасное место. Столкнувшись с умеренно опасным хищником, аван­гард развертывается полумесяцем и стремится задержать хищника, а стадо в это время убегает. Хищники предпочитают не связываться с самцами, которые довольно сильны даже поодиночке, а тем более, когда они действуют коллективно. Позади стада, тоже на расстоя­нии видимости, идет арьергард. Это самцы третьего иерархическо­го ранга. Если стадо идет по пересеченной местности и обзор недо­статочен, от него могут отделяться одна или две группы, образую­щие боковые охранения»¹. Каждый, кто знаком с армией, всклик-нет: «Это же боевой устав пехоты!» — и будет прав. Тогда возникает

Непослушное дитя биосферы. М., НИН С.

вопрос: если война ведется и в животном мире, то почему же толькс человек «додумался» создать государство?

Интересен и другой момент. Если предположить, что государст­во (и его государственный аппарат) возникло только в результате подавления сопротивления, то приходится предполагать, что оно существовало вечно и возникло одновременно с человеческим со­знанием, поскольку конфликты и завоевания (в различных масшта­бах) возникли, пожалуй, вместе с человечеством. Но ведь все при­знают, что это на самом деле было не так.

Без ответа остается и другой вопрос. Даже в животном мире дей­ствуют законы самосохранения, и борьба физическая очень часто уступает место борьбе иного рода, например психологической. Не­ужели люди глупее животных, используя войну в качестве основно­го средства установления доминирования?

Таким образом, фактор завоевания в образовании государств не имеет первопричинного характера, хотя его нельзя сбрасывать со счетов: история дает множество примеров поглощения, растворе­ния победителей побежденным народом, как, впрочем, и наоборот, примеров сохранения и усвоения государственных форм, а также формирования территориально более обширных государств.

Б. Теория внутреннего насилия

Авторство этой теории принадлежит Дюрингу (нем. 1833-1921. Соч. «Ценность жизни»).

Суть теории. Дюринг считал, что основой общественного раз­вития являются формы политических отношений, а экономические отношения — следствие политических актов. Чтобы объяснить этот тезис, Дюринг предлагал представить общество в виде двух человек. Две человеческие воли вполне равны друг другу, и ни одна из них не может предъявить другой никаких положительных требований. При таком положении дел, когда общество состоит из двух равных лиц, неравенство и рабство невозможны. Но равные люди могут спорить по определенным вопросам. Как быть тогда? Дюринг пред­лагал тогда привлечь третьего человека, так как без него нельзя принять решение большинством голосов и разрешить спор не пред­ставляется возможным. Без подобных же решений, т.е. без господ­ства большинства над меньшинством, не может возникнуть государ­ство. По его мнению, собственность, классы и государство возника­ют как результат насилия одной части общества над другой¹.

¹ См.: Д>ф««г£. Ценность жизни. СПб.. 1Н9-1.

Оценка теории. Как относиться к этой теории? Прежде всего, надо отдать должное ее автору и отметить, что действительно насилие в обществе в виде подчинения меньшинства воле большинства — явление распространенное и поэтому нормаль­ное. Нормальное потому, что разноплановость мнений по одному и тому же вопросу обусловлена тем, что люди имеют разные интере­сы либо смотрят на одну и ту же проблему с разных сторон. Но общество — это единый организм, где все так или иначе взаимосвя­заны друг с другом. Если каждый будет настаивать на своей позиции и не будет принимать во внимание мнение и интересы другой сто­роны, то возникнет борьба, которая приведет общество к самораз­рушению. Третья сила действительно необходима, и на роль тако­вой вполне может претендовать государство, структура, выражаю­щая общественные интересы, обладающая к тому же прерогативой применять насилие к той группе, которая не желает подчиняться воле большинства.

Но другой вопрос, всегда ли государство выражает интересы большинства? Возьмем в качестве примера опричнину Ивана Гроз­ного. Разве его невиданные репрессии отвечали интересам всего общества, а не были плодом воспаленного сознания, его склоннос­ти подозревать всех и вся в намерениях своего свержения? Так что Дюринга можно упрекнуть в том, что он без оговорок, в качестве аксиомы принимает тот факт, что государство стоит на стороне большинства граждан.

Далее. Дюринг исходит из постулата, что все люди равны. Но это невозможно генетически. Генетическое же неравенство сказы­вается и в социальной жизни. Кто сильнее, кто умнее, кто имеет более сильную волю, тот и достигает больших успехов в жизни. Но мы знаем, что таковых людей отнюдь не большинство, но именно от них зависит общественный прогресс. Так кого же должна поддер­живать третья сила?

И наконец, остается не проясненным ни теорией внешнего на­силия, ни теорией внутреннего насилия следующий вопрос: если с помощью насилия можно создать государство, то, вероятно, с его же помощью можно государство и разрушить? Но почему же мы не наблюдаем этого нигде? Государство, возникнув где-либо, может только преобразовываться, но не исчезать.

Одним словом, теория внутреннего насилия, объясняя происхож­дение государства, ставит больше вопросов, нежели дает ответов.