Мотивационный потенциал согласно Рыжову Б.Н

Здесь мы рассмотрим иные социальные аспекты мотивации в контексте системной теории мотивации Б.Н. Рыжова.

Согласно подходу Рыжова Б.Н., иной смысл виды мотивации приобретают на уровне социальной макросистемы. В зависимости от того, какую роль для развития этой системы играет тот или иной вид мотивации, он получает свой социальный ранг. Иерархия этих рангов представляет собой особое системное образование, составляющее основу морали данного социума.

При всех различиях морали в том или ином социуме можно отметить и принципиальное сходство, заключающееся в том, что наивысшим рангом обладают виды мотивации, направленные на развитие социальной макросистемы и ее биологического субстрата – общественной группы, нации и человечества в целом. Близким социальным рангом обладает мотивация развития личности, т.к. производимая личностью информация неизбежно отчуждается от своего производителя в процессе социальных взаимодействий и становится достоянием всего социума – элементом цивилизации. В этом смысле развитая, творческая личность является непременным основанием развития цивилизации. В то же время такие виды биологической мотивации, как самосохранение и обеспечение витальных функций, обладают сравнительно меньшим социальным рангом – ведь они индивидуальны по своей сущности. Роль этих видов мотивации в развитии социальной макросистемы становится заметной только в редких случаях, когда речь идет об исторических, экстраординарных личностях.

Анализ морали общества представляет особую сферу исследования, тесно связанную с изучением стратификации общества и роли отдельных страт для его развития. Например, формирование половой морали социума имеет как культурно-историческую обусловленность, так и общебиологическую. В основе последней лежит общебиологический смысл половой стратификации – обеспечение лучших возможностей для развития рода (вида).

Биологическая роль полов различна, различны и ценностные ориентации и мораль полов. Всецело отвечающая за количественное размножение вида женщина ориентирована на развитие минисоциума – семьи, основой которой являются рождённые ею дети. С этой позиции она заинтересована, чтобы ее брачным партнером был мужчина, который передаст ее детям наиболее выгодные для выживания качества. Для продолжения рода женщине нужен лишь один мужчина, но зато самый лучший из всех возможных.

В отличие от этого биологическая роль мужчины – способствовать качественному прогрессу вида, передавая собственную генетическую информацию максимальному числу потомков. Биологически мужчина ориентирован не на минисоциум – моногамную семью, а на полигамный максисоциум – род. Отсюда берут начало различия морали полов (женская мораль основана на ценностях единобрачия, но одновременно оправдывает решительную смену брачного партнёра в пользу более сильного продолжателя рода; и контрастная к ней мужская мораль, оправдывающая мужскую полигамию). Отсюда и в целом мораль большинства социумов предъявляет неравные требования к полам как с точки зрения вариации брачных партнеров, так и с точки зрения заботы о потомстве.

Таким же образом общественная мораль различна и в отношении функций полов в обеспечении самосохранения вида. Она достаточно чётко ограничивает обязанности женщины защитой своего потомства, освобождая её от многих требований, предъявляемых к мужчинам (служба в армии, защита своей чести перед лицом явной угрозы и т.п.). Правда, всё это лишь в том случае, если речь не идет о потомстве, произведенном от чужаков и, тем более, врагов. Ещё в недавнем прошлом мы сталкиваемся с примерами нетерпимости общества или его отдельных групп по отношению к женщинам, нарушающим этот запрет. Такие примеры можно найти в США начале ХХ в., имея ввиду положение, в котором почти неизбежно оказывались белые женщины, вступившие в брак с чернокожим мужчиной, а также – преследования немок, вступивших в связь с евреями в Германии в 1930-е г.г. Немногим лучше в годы второй мировой войны было и отношение советского общества к женщинам, родившим детей от немецких солдат на оккупированных территориях.

В отличие от этого, связь мужчины своего социума с представительницей чуждого, и, в особенности, побеждённого в войне народа, рассматривается как событие закономерное, и, если это не связано с явным насилием, как признак молодечества, удальства. В то же время, мужчина обязан пренебрегать своим потомством, если того требует необходимость защиты рода, родины. Примеры такого пренебрежения мы в избытке находим и в литературе (гоголевский Тарас Бульба, убивающий своего сына-изменника), и в реальных событиях той же войны, когда И.В. Сталин отказался обменять своего попавшего в плен сына на немецкого фельдмаршала.

Эти примеры говорят о постоянном противоборстве «высших» социальных ценностей и «низших» индивидуальных потребностей. Их синтез, взаимно преломляющий индивидуальную и социальную систему ценностей, происходит на уровне личности человека, порождая феномен иерархии субъективных рейтингов систем.

Отправной точкой любой деятельности является формирование исходного мотивационного потенциала. С системных позиций возникновение мотивационного потенциала получает следующее объяснение: отклонение значимой для субъекта системы от своего стационарного состояния влечет за собой переход этой системы в напряженное состояние, которое может быть определено как разность стационарной и реальной (или текущей) энтропии системы.

Адекватной реакцией субъекта является формирование мотивации снижения возникшей напряженности. При этом мотивационный потенциал пропорционален субъективному рейтингу системы или субъективной значимости данной системы и величине возникшей напряжённости.

Подобно существованию психофизических порогов восприятия, можно предположить существование пороговых значений мотивационного потенциала, при достижении которых становится возможной деятельность регулирования состояния рассматриваемой системы. Превышение, произведенное мотивационным потенциалом, ещё большей величины, которую можно обозначить как «порог эмоций», влечет за собой появление оценочного отношения к состоянию данной системы, из-за угрозы ядерным личностным ценностям, и порождает эмоциональную реакцию.

Рыжов Б.Н. подчёркивает, что индивидуальные различия в величине порогов начала деятельности и порогов эмоций, составляют важную типологическую черту, удачно подмеченную Э. Клапаредом. Б.Н. Рыжов отмечает, что в статье «Чувства и эмоции» Э. Клапаред приводит такой пример: «... два человека проходят ночью через лес. Один из них, более эмоциональный, испытывает сильный страх. Другой сохраняет спокойствие. Затем они должны возвратиться, тоже ночью, через тот же самый лес. Испытавший страх человек примет меры предосторожности. Он захватит оружие, возьмет с собой собаку. Второй человек, возможно, своего поведения не изменит. Но, возможно, и он отмечает, что такое путешествие небезопасно, и делает этот вывод, не переживая ни малейшей эмоции страха. Возможно даже, что и он примет те же меры предосторожности, что и испугавшийся человек: возьмет оружие, собаку».

Что же произошло со смелым человеком – спрашивает Э. Клапаред. Очевидно, считает он, наряду с эмоциями, существуют отличные от них реакции, ориентирующие поведение. Эти реакции Э. Клапаред называет чувствами и именно «чувство опасности» могло изменить поведение смелого человека.

Системная интерпретация этого примера сводится к усмотрению различия мотивационных потенциалов у путешественников, у одного из которых мотивационный потенциал превышает порог эмоций, а у другого нет. Кроме того, системная позиция позволяет продолжить формальный анализ причин возникновения эмоции либо как следствия завышенного рейтинга ситуации (возможная причина – высокая личностная тревожность), либо неадекватной оценки ситуации, как причины возникновения ситуативной тревоги.

Вместе с тем, эмоция может возникнуть на фоне успешно протекающей деятельности, вследствие снятия существовавшей напряжённости (по принципу волны: нарастание напряжённости системы – развитие негативной эмоции, снятие напряженности – удовлетворение) и, в результате, коллизии мотивационных потенциалов. Последний случай имеет место, когда выполнение деятельности снижает напряжённость одной системы и одновременно повышает напряжённость других систем. При этом субъект оказывается перед необходимостью выбора, имеющего целью снижение напряжённости системы с наибольшим мотивационным потенциалом.

Кроме того, возникновение субъективного мотивационного потенциала в качестве необходимого условия для начала деятельности может быть связано как с напряженностью внешней по отношению к субъекту среды его существования, так и в связи с напряженным состоянием его собственного организма. Системный анализ позволяет выделить при этом качественно различные виды напряжённости, включающие:

– социальную напряжённость, отражающую объективные изменения состояния информационных систем надличностного уровня организации;

– психическую напряжённость, отражающую субъективное восприятие изменений, значимых для личности информационных систем;

– психофизиологическую напряжённость, отражающую объективное изменение состояния функциональных систем организма субъекта в результате его деятельности.

Различные виды напряжённости взаимно обуславливают друг друга, что иллюстрирует, например, следующая схема: на макроуровне тенденция к самопроизвольному повышению энтропии информационной структуры социума приводит к возникновению социальной напряженности, т.е., порождает экономические, национальные и др. противоречия. Снятие социальной напряжённости достигается за счёт совокупной деятельности членов социума, направленной на упорядочивание системной организации социума, путем привнесения в неё дополнительных системных связей. При этом продуктом деятельности каждого члена социума является снижение энтропии информационной структуры.

В то же время, на центральном уровне организации социальной системы – уровне отдельной личности – уже сам факт включённости в деятельность свидетельствует о дисбалансе системы личность-среда и наличии психической напряженности.

На следующем уровне системной организации – уровне организма – продуктивная деятельность индивида находит свое отражение в изменении функционального состояния регуляторных систем организма, т.е., физиологической или психофизиологической напряженности. (Термин «психо-физиологическая напряжённость» представляется более уместным в тех случаях, когда речь идёт о функциональном обеспечении психической по своему существу деятельности субъекта, в противоположность непроизвольному «физиологическому напряжению» организма в целях поддержания основного обмена, в обеспечение рефлекторной деятельности и т.д.).