Поздний горизонт: 1476 - 1532 гг. н.э. 14 страница

Но зачем это сделала древняя высоко развитая цивилизация?.. Неужели и ее представители были настолько верующими, что им понадобился какой-то «жертвенник»?..

А почему, собственно, нужно ограничиваться лишь сакрально-религиозными потребностями?.. Назначение изрезанного участка скалы ведь могло быть каким угодно. Даже «банально-бытовым». Например, на выступы можно было вешать шляпы или канапе с цветами в горшках…

Но думается, что они предназначались все-таки совсем для другого. Вертикально обработанный участок скалы представлял собой всего лишь одну из стен некоего помещения. Остальные стенки этого помещения были возведены дополнительно рядом со скалой. Только не так, как это выглядит сейчас, а из качественно обработанных блоков. А мелкие выступы на скале использовались для фиксации перекрытия, которое, вполне возможно, было каменным!..

В дальнейшем дополнительные стенки чем-то или кем-то были разрушены (при этом, конечно же, рухнуло и перекрытие), а затем – значительно позже – «восстановлены» инками, но, естественно, уже на их технологическом уровне. Мы же видим вообще результат двойного восстановления, поскольку над инкскими стенами явно потрудились и современные реставраторы.

Данный вывод о подобном начальном виде конструкции может показаться абсолютно надуманным, но это вовсе не так. Дело в том, что на пару сотен метров дальше от крепости находится еще один изрезанный горный склон (см. Рис. 150). Но в этом случае мы имеем дело не с одной нишей, а с целым рядом аналогичных неглубоких ниш, расположенных друг над другом в несколько «этажей». А внизу – под скалой – находятся руины именно из тщательно обработанных базальтовых и гранитных блоков, которые явно относятся вовсе не к инкам, а к древней высоко развитой цивилизации (см. Рис. 151).

Рис. 150. Ниши «многоэтажки»

Рис. 151. Руины в нижней части «многоэтажки»

Если ориентироваться по высоте, на которой расположились верхние ниши, то получится, что в данном случае исходная конструкция имела четыре, а то и все пять этажей. Причем в верхней части ниш можно видеть аналогичные выступы, которые поддерживали перекрытия. А на одном из «этажей» есть и плоская плита, которая вполне могла служить частью такого перекрытия!..

«Многоэтажка» явно была неплохо обустроена. К верхним ярусам поднимаются ступеньки. Есть кое-где дополнительные углубления-ниши, которые можно было использовать в качестве полок или небольших «шкафчиков». Вдобавок к «многоэтажке» даже подведена вода, которая ручейком стекает сюда по углублению, искусственно созданному в почти вертикальном скальном склоне.

Рис. 152. Ручей, доставляющий воду к «многоэтажке»

Какой именно вид имела исходная конструкция, и что или кто ее разрушил – сейчас уже практически невозможно установить, поскольку к частичному «восстановлению» нижнего яруса приложили руки и инки (их кладка тоже местами попадается), и современные реставраторы…

Единственное, что удивляет (помимо качества обработки камня, конечно) – небольшая высота каждого этажа. Она маловата даже для местных индейцев. Как будто «многоэтажка» была заселена какими-то карликами или была частью сооружений какого-то местного детского сада.

На самой «многоэтажке», к сожалению, оценить высоту «этажа» можно было только примерно, поскольку на отвесную скалу посетителей археологического комплекса не пускают. Но зато в другом месте, где ярусы имеют примерно те же габариты, ниши вполне доступны. Вполне комфортно при такой высоте «этажа» можно разместиться только сидя, и годятся эти ниши сейчас разве что для краткого отдыха или медитации…

Рис. 153. «Ниши для медитации»

Конечно, если предположить, что эти «многоэтажные» конструкции служили не повседневным жильем, а выполняли роль только своеобразной «гостиницы на ночь» и предназначались лишь для размещения «постояльцев» лежа, то высота ярусов вполне приемлема и для обычного человека. И между прочим, грубо вытесанные ниши в скалах Старого Света, которые использовались, скажем, ранними христианами для ночлега, имеют примерно те же габариты…

На мысли о каких-то карликах или детях наводит также размер малых ниш, которые попадаются как в виде отдельных блоков, так и вырезаны непосредственно в скалах. Размер этих углублений в камне годится, пожалуй, лишь для того, чтобы поставить туда несколько книжек, небольшую статуэтку какого-нибудь божка или бутылку с тонизирующе-бодрящим напитком (кому что больше нравится). Впрочем, в случае варианта «гостиницы на ночь» вполне можно обойтись без необходимости вспоминать о карликах – нехитрый скарб из карманов «постояльца» вполне привычного роста там тоже поместится.

Две пары таких малых ниш, расположенных на высоте нескольких метров, вновь демонстрируют высочайшие возможности древних строителей (см. Рис. 154). Одна пара ниш вырезана непосредственно в гранитном горном склоне. А вот вторая пара сделана в виде «вставки» – кто-то где-то отрезал от этой же скалы кусок, изготовил в нем две ниши, подрезал кусок с внешних сторон и очень гармонично вписал его в горный склон рядом с первой парой ниш. Явная легкость, с которой это было сделано, способна поразить любое воображение!..

Рис. 154. Две пары ниш

Буквально в нескольких метрах в сторону от этих двух пар ниш на почти отвесной скале имеется небольшая, но весьма примечательная горизонтальная площадка. Самим своим существованием она уже вызывает удивление – из естественной гранитной скалы полуовалом вырезан кусок так, что образовалась не только горизонтальная площадка, но и вертикальная стенка криволинейной формы. Причем вертикальная стенка в результате оказалась даже не отшлифованной, а отполированной!..

Впрочем, таких вырезов с отполированными вертикальными стенками поблизости немало – часть стенок в нишах «для ночлега» у тех же «многоэтажек» сохранила свою полировку до сих пор. Но этот «фигурный» вырез отличается еще и тем, что на его горизонтальную поверхность нанесена своеобразная «сетка» – видимо, для того, чтобы нога не соскальзывала с мокрого камня в дождливую погоду.

Подобные «сетки» можно увидеть на ступеньках при входе на некоторые станции московского метро и в подземных переходах, где велика вероятность поскользнуться на мокром граните. Делается такая «сетка» обычно болгаркой, в которой для этих целей устанавливается диск с алмазным абразивом или карбидом бериллия (очень твердым сплавом).

Явно схожий инструмент использовался и на скале в Ольянтайтамбо. Только тут прорези гораздо более глубокие, чем на ступеньках метро и в переходах. Вдобавок в ряде мест заметно, что каждая линия сделана двойным проходом инструмента. При этом ширина режущей кромки диска была всего порядка миллиметра!..

Рис. 155. Пропилы на площадке на скале в Ольянтайтамбо

В отличие от ступенек метро площадка на скале в Ольянтайтамбо «необитаема» – туристы там не ходят. Не ходили они и раньше. Эта площадка вообще в стороне и гораздо выше туристической тропы. Следовательно, эта «сетка» была сделана не для них. Вдобавок, данное место давно считается археологическим памятником, а археологи подобным образом не «хулиганят», рисуя «сетки» на древних объектах. Все указывает на то, что прорези сделаны в давние времена. Но когда?..

У испанских конкистадоров дисковых пил не было. У инков не было вообще никаких пил. Сделать же подобное простым скалыванием материала просто физически невозможно – слишком ровные для этого получились как сами углубления, так и их кромки. Тут речь может идти только о механическом инструменте. Так что все указывает лишь на то, что «сетка» оставлена тут древней цивилизацией, имевшей очень и очень высокий уровень технологического развития. Что, впрочем, вполне сочетается с выводом, уже полученным ранее в отношении строителей основного комплекса Ольянтаймбо…

* * *

То, что различные ниши и вырезы располагаются на какой угодно высоте и в произвольном месте горных склонов, а также вся форма этих ниш и вырезов указывают на то, что получены они с помощью весьма компактных мобильных инструментов, не требовавших какой-то громоздкой вспомогательной аппаратуры, обеспечивающей их энергией – эту аппаратуру зачастую просто негде было бы разместить. Эти инструменты легко резали гранитные и базальтовые скалы по поверхностям практически произвольной формы, попутно не только отшлифовывая, но и отполировывая поверхность камня!..

Есть у нас такие инструменты?.. Увы, нет…

Можем ли мы так легко резать твердые скалы в любом месте?.. Тоже нет…

Но в принципе ведь это можно делать, поскольку есть готовый результат перед глазами!..

Так что – учитесь, уважаемые технологи. Учитесь и дерзайте, а не только завидуйте!..

* * *

Блок-пост на горном отроге

Примерно в трех десятках километров от Куско на горном отроге, вклинившемся между двух долин, расположился археологический памятник, который представляет из себя целый комплекс из нескольких различных секторов. Практически все первоначальные названия этих секторов утеряны, поэтому те, что используются ныне, весьма условны и отражают скорее субъективные взгляды историков и археологов, а не исходные функции. В хрониках же сохранилось лишь общее название места – Писак.

Строго говоря, неизвестно, в какой степени были реально взаимосвязаны между собой разные сектора Писака, представляющие отдельные группы удаленных друг от друга сооружений, и были ли они связаны вообще. К единому комплексу их причисляют на основе лишь расположения примерно в одном месте, да субъективного ощущения внешнего подобия, возникающего при беглом осмотре. На этом же, по сути, основывается и причисление абсолютно всех сооружений Писака одним единственным создателям – инкам.

Спору нет. Основная масса построек – даже в весьма удаленных друг от друга секторах – весьма схожа не только по внешнему виду, но и по своей архитектуре и технологии строительства. В создании их инками сомневаться не приходится. Все достаточно просто – рваный камень на глиняном растворе.

Рис. 156. Типичная инкская архитектура в одном из секторов Писака

Но на фоне подобных построек резко выделяются сооружения в одном из секторов, где строители работали уже не с рваным, практически необработанным камнем, а с довольно ровными блоками, которые уложены без малейших признаков какого-либо раствора. Кладка этих построек по своему стилю в значительной степени аналогична кладке Кориканчи в Куско.

Рис. 157. Один из «храмов» Писака

Естественно, что историки считают эти постройки очередными «инкскими храмами», а сам сектор, где сконцентрированы эти «храмы» – религиозным или церемониальным центром. А сходство стиля при принципиально разных технологиях обработки камня и строительства обычно пытаются объяснять тем, что инки, дескать, более простые постройки использовали в качестве жилых и бытовых помещений, а в наиболее важных, священных для них местах – таких как храмы – применяли более сложные техники и добивались высокого качества сооружений. При этом постройки различного качества занимали разные места и образовывали так называемые «профанные» (то есть для широкого люда) и «сакральные» (для избранных – священников или знати) зоны. На подобном шаблоне и основывается чаще всего трактовка исходного назначения того или иного объекта как в целом по Перу, так и для Писака в частности. Впрочем, в последнее время подобный подход начали применять к древним постройкам и в других странах.

Однако этому шаблону в Писаке, например, явно противоречит наличие в «храмовом секторе» сооружения из крайне плохо обработанного или вообще необработанного камня на глиняном растворе. Он тут производит впечатление обычной черной вороны, попавшей каким-то образом в стаю белых альбиносов.

Как же так?!. Почему прямо посреди качественных построек оказалось какая-то «профанная» конструкция?.. Почему индейцы, потратив столько сил на возведение целой группы красивых и весьма качественных «храмовых» сооружений, не только испортили весь внешний вид сектора, но и (если следовать шаблону) «осквернили» его подобным примитивом?..

Рис. 158. «Храмовый сектор» Писака

Между тем, если отойти от принятых в академической науке схем, то можно дать совершенно иную трактовку. Достаточно лишь предположить, что мы имеем дело не с одним автором строительства в лице инков, а с двумя.

Первыми строителями были представители гораздо более развитой цивилизации, которые возвели то, что ныне считается «храмами», на самом стратегически удобном месте – с него окрестности просматриваются в разные стороны на весьма большое расстояние. И это естественно: кто пришел первый, тот и имел возможность выбора места. Как говорится, кто первый встал – того и сапоги…

Инки же со своими гораздо более простыми технологиями пришли сюда уже значительно позже и возводили свои постройки в других секторах вокруг этой зоны.

Имея перед глазами довольно совершенный образец, индейцы пытались, конечно, подражать первым строителям, но возможности у них были гораздо скромнее. Вот и получилось внешнее архитектурное сходство при кардинальном различии технологий.

Древние же конструкции, которые были созданы, по их мнению, некими «богами», инки вполне естественно посчитали священными. Кое-что восстановили (тут можно легко увидеть следы частичного восстановления террас с гораздо менее качественной каменной кладкой) и поставили специальных «сторожей», которым полагалось следить за подобными священными местами, – своих жрецов. Однако люди (пусть даже и жрецы) были недостойны жить в «обиталище богов», а посему нуждались в дополнительной «сторожке», которую и возвели для них. Но возвели уж как смогли. Вот и появилась черная ворона среди белых…

Есть ли у нас основания для такой трактовки?.. Ведь никаких построек из огромных блоков в сотни тонн весом, которые чаще всего и соотносят с древней высоко развитой цивилизацией, в данном случае вроде нет…

Но на мой взгляд, оснований здесь и без подобных построек предостаточно.

Во-первых, уже упоминавшееся сходство с Кориканчи, который ранее уже был отнесен в разряд построек древней высоко развитой цивилизации. Сходство не сугубо по внешнему виду, а по использованным технологиям!..

Во-вторых, именно в этом секторе можно видеть изрезанные скальные выступы, которые называют то «интиуатанами», то «уаками», то «астрономическими ориентирами», и которые требуют весьма нетривиальных технологий, позволяющих легко вырезать куски твердого гранита прямо из монолитной скалы. В «профанных» секторах ничего подобного нет.

И в-третьих, именно в этом же секторе мы сталкиваемся с гармоничной вписанностью блоков кладки в гранитные скалы. Пусть блоки при этом небольшие и прямоугольной формы (а не как в мегалитической полигональной кладке), но и в данном случае требовалась подработка самих скал, что явно довольно легко и было выполнено строителями. Все в точности так, как это имеет место и на других сооружениях древней высоко развитой в технологическом отношении цивилизации.

Рис. 159. Кладка, вписанная в скалу, и «уака»

В центре этого сектора располагается постройка, называемая историками «Храмом Солнца». В самом названии уже заключено «объяснение» ее назначения в качестве храмового сооружения для поклонения нашему светилу. Однако для подобной функции конструкция у этой постройки весьма и весьма неподходящая. Возносить молитвы там непонятно где и непонятно как. Ведь все, что здесь можно увидеть – это чуть подработанная скала, как обычно названная «интиуатаной» и обнесенная зачем-то каменной кладкой.

В привычной историкам религиозной интерпретации «интиуатана» считается алтарем, на котором инки приносили кровавые жертвы Богу Солнца, для чего и подработали скальный выступ. В более модной ныне палеоастрономической интерпретации скала считается своеобразными «солнечными часами» и одновременно «обсерваторией», будто бы служившей жрецам для наблюдений за Солнцем, которого индейцы почитали за бога.

Рис. 160. «Храм Солнца»

Нелепость таких трактовок, на мой взгляд, достаточно очевидна. Для принесения жертвы, во-первых, не было смысла подрезать скалу с разных сторон – сгодилась бы и так, как была в природе. А во-вторых, уж тем более не было никакого смысла обносить алтарь столь непростой каменной кладкой.

Для наблюдений же за движением нашего светила скала абсолютно не нужна, да и непригодна. Что такого особенного с ее помощью можно было пронаблюдать?.. Разве солнца без нее не видно?..

Обычно утверждается, что в «Храме Солнца» и аналогичных конструкциях будто бы в определенные моменты времени и в определенные дни года либо солнце занимает некое положение в каком-то оконном или дверном проеме, либо элементы скалы или конструкции отбрасывают тень в каком-то направлении. По этим событиям, якобы, определялись дни календаря, важные либо для земледелия, либо для исполнения религиозных церемоний.

Тем историкам, которые поддерживают эту версию и которые абсолютно ничего не смыслят в банальных астрономических наблюдениях, подобного «объяснения», может быть, и достаточно. Мне – нет!..

Во-первых, в наблюдении определяющими являются не только ориентиры, но и положение наблюдателя. А посему для отслеживания подобных событий нет абсолютно никакой необходимости в возведении каких-либо конструкций, а тем более в разрезании скальных выходов. В качестве ориентиров вполне можно обойтись окружающими горами – нужно лишь найти один раз соответствующую точку наблюдения, пометить ее (например, кучкой камней) и использовать в последующие годы для определения «важного» дня. Трудозатраты – практически нулевые!..

Во-вторых, точность наблюдений с помощью изрезанных скал и дверных или оконных проемов отвратительная. Говоря простыми словами, это типа «два локтя по карте». Промахнуться с «важным» моментом на несколько дней можно запросто. Тогда зачем что-то строить?.. И какой может быть смысл в подобных «наблюдениях»?..

И в-третьих, для земледелия точный календарь не только не нужен, он еще и вреден! Погода ведь не повторяется из года в год одна и та же. А поэтому время посева или сбора урожая гораздо эффективней определять не по календарю, а по так называемым «народным приметам», знатоки которых имелись (и целенаправленно взращивались) в любой культуре в самые давние времена.

* * *

Понятно, что инки вполне могли действительно использовать священные для них руины и в качестве храмов, и для принесения жертв, но это ничего не говорит о том, для чего изначально служили «Храм Солнца» и другие постройки в так называемой «храмовой зоне». Однако если у историков крайне мало информации для определения исходного функционального назначения этих сооружений, то у нас, пожалуй, еще меньше. А посему мы можем только строить версии и гипотезы. Зато в них мы скованы гораздо меньше…

Можно было бы попытаться опереться на название скалы в «Храме Солнца», которую принято называть «интиуатаной», и считать ее «местом парковки транспортного средства бога Солнца», то есть местом, где представители древней высоко развитой цивилизации парковали свои летательные аппараты (см. ранее). Однако есть два момента, которые заставляют усомниться в правомерности подобного предположения.

Во-первых, как уже упоминалось ранее, современные названия конкретных объектов в Писаке весьма условны и фактически «высосаны из пальца», а старые названия неизвестны. Следовательно, неизвестно и название скального выступа, обнесенного кладкой. «Интиуатана» вполне может и не быть интиуатаной…

А во-вторых, для парковки летательного аппарата гораздо лучше подходит широкая терраса, которая отделяет «храмовую зону» от ближайшего горного склона, – ее ширина явно существенно превышает ту, которая требовалась бы в случае ее назначения лишь в качестве сооружения, предохраняющего «храмы» от каменных осыпей со склона горы. Она собрана из каменных глыб, достигающих порой чуть ли не человеческого роста, и возвышается над всеми постройками. И между прочим на ней тоже есть изрезанная скала, которой также подошло бы название «интиуатана»…

Рис. 161. Писак на фоне склона с широкой террасой

В «Храме Солнца» вполне могла располагаться какая-то локационная или передающая аппаратура. Монолитная скала – удобное место для закрепления такой аппаратуры в сейсмоопасной зоне. И расположение всего комплекса вполне подходящее: две долины по обе стороны как на ладони. Да и «говорящим мартышкам» до него добраться было не просто – подход только по узким тропинкам. От этих же «мартышек» скалу с аппаратурой вполне могли защищать дополнительно возведенные вертикальные стены.

Другие же сооружения в «храмовой зоне» напоминают скорее не храмы, а некие стандартизированные «казармы» для обслуживающего персонала или помещения для хранения вспомогательного или запасного оборудования и оснащения. Прямо-таки наблюдательный пункт или блок-пост на горной гряде …

* * *

Примечательно, что в «храмовой зоне» Писака нет никаких признаков разрушения Потопом, которые были бы аналогичны разрушениям Ольянтайтамбо, хотя между двумя объектами всего полтора-два десятка километров, и они обладают целым рядом общих черт, что позволяет отнести оба памятника к древней высоко развитой цивилизации.

Здесь может быть два варианта объяснения.

Вариант первый.

Писак мог быть сооружен не до Потопа, как Ольянтайтамбо, а после. И в пользу такого варианта косвенно указывает наличие в Южной Америке других сооружений этой цивилизации, возведенных заведомо после Потопа. Например, следы взрывов в Кенко и Саксайуамане (а также на других древних объектах, речь о которых пойдет позже), судя по всему, имеют отношение к так называемой «Войне Богов». А согласно древним легендам и преданиям самых разных народов, равно как и по целому ряду объективных признаков, «Война Богов» имела место существенно позже Всемирного Потопа. Соответственно, и сооружения, оказавшиеся объектом нападения в этой войне, функционировали заведомо после Потопа.

Вариант второй.

Писак построен все-таки до Потопа, однако мощный водный поток, разрушивший Ольянтайтамбо, не добрался до «храмовой зоны» Писака. В пользу возможности такого варианта можно привести следующее соображение.

Масштаб и характер разрушений Ольянтайтамбо позволяет выдвинуть версию, что потопная цунами, пришедшая со стороны Тихого океана, достигла этого комплекса уже «на излете своих сил». Между тем Писак, во-первых, находится на полтора-два десятка километров дальше вверх по течению Урубамбы. А во-вторых, «храмовая зона» располагается заметно выше над долиной Урубамбы, нежели крепость Ольянтайтамбо. Так что водный поток, шедший по долине реки как раз против ее течения и причинивший существенный ущерб Ольянтайтамбо, дополнительно потеряв часть сил на подъем вверх по течению, вполне мог и не добраться до высоты расположения Писака.

* * *

Одной из главных достопримечательностей Писака являются его знаменитые террасы, опоясывающие склоны гор. Террасы в Перу – не редкость, но тут они действительно производят впечатление своими размерами и количеством.

Рис. 162. Террасы в Писаке

Непосредственно на территории Писака, представляющего ныне археологический комплекс, террасы заброшены. Но в других местах Перу они до сих пор используются в сельскохозяйственных целях. Выращивали свой урожай на террасах и инки, когда конкистадоры вторглись в Южную Америку. Это нашло отражение в хрониках того времени. Поэтому вполне естественно, что историки весьма уверенно заявляют, что террасы были придуманы индейцами – для того, чтобы расширить площадь, которую можно было использовать для выращивания полезных растений, и не ограничиваться лишь речными долинами, занимающими весьма ограниченную часть земной поверхности в этих районах. И мало у кого возникает сомнений в этом утверждении.

Однако сомнения все-таки есть. И небезосновательные…

Во-первых, создание террас – очень непростое дело. Необходимо возвести вертикальные стены, создавая каменную кладку, протяженностью во много километров – если просуммировать по Перу, то получатся десятки тысяч километров!.. Но это – всего половина дела. Надо еще засыпать эти террасы землей. Титанический труд!..

А что в итоге?..

Несомненно, имеется определенное преимущество в удобстве обработки полей на горизонтальной поверхности террасы, а не на наклонном горном склоне. Есть преимущество с точки зрения орошения – вода питает растения, а не стекает вниз по наклонной поверхности горы. Но сколь велико это преимущество в регионе, который не испытывает особых проблем с дождями?..

Вместе с тем есть и недостаток – заметное уменьшение площади посевов (в полном соответствии с законами геометрии – длина гипотенузы, как ни крути, всегда больше длины любого из катетов) по сравнению с использованием обычного горного склона без каких-либо его переделок.

И тут-то стоит задуматься: а сопоставимы ли трудозатраты, необходимые на создание террас, с балансом имеющихся плюсов и минусов?..

О том, что ответ не так уж однозначно указывает в пользу создания террас, свидетельствуют многочисленные примеры массового распахивания склонов гор в том же Перу без возведения каких-либо террас. Проигрывая при этом в одном, крестьяне выигрывают в другом…

Рис. 163. Распаханные склоны гор в Перу

Во-вторых, террасное земледелие в древности было не только в Перу. Террасы встречаются на массе островов Тихого океана, во многих странах Азии и Африки – фактически по всему земному шару. Тогда какие у нас, собственно, основания считать именно индейцев изобретателями перуанских террас?.. Честно положа руку на сердце, следует признать, что оснований для этого нет никаких, кроме «прямолинейного» соображения типа «жили тут, вот они и изобрели»...

Широкое распространение террасного земледелия можно было бы объяснить древними контактами между жителями разных регионов. Но тогда нужно признать и трансокеанские контакты между Старым и Новым Светом – причем скорее даже через Тихий, нежели Атлантический океан. Более того: признать наличие именно масштабных и регулярных, а вовсе не случайных и одноразовых контактов. А это подразумевает возможность преодоления многих тысяч километров водных просторов мореплавателями в массовых количествах. Соответственно, необходимы и достаточно развитое судостроение, и обеспечивающая его индустрия и т.д. и т.п.

Однако все эти проблемы, создаваемые для современной картины древней истории гипотезой о трансокеанских контактах, – мелочь по сравнению с выводом известного советского ученого Николая Вавилова о том, что земледелие возникло одновременно и независимо друг от друга в разных очагах, разбросанных по всему земному шару!.. Откуда ж тогда сходство?..

Но есть и другой вариант объяснения широкого распространения террасного земледелия – гораздо более радикальный.

Дело в том, что в древних легендах и преданиях абсолютно всех регионов древнего земледелия «очевидцы» заявляют одно и то же – земледелие людям дали некие «боги». Кукурузу в Мексику принес великий бог Кецалькоатль. Осирис дал культуру земледелия народам Эфиопии (т.е. Абиссинии) и Египта. Шумеров приобщали к сельскому хозяйству Энки и Энлиль – боги, спустившиеся с небес и принесшие им семена пшеницы и ячменя. Китайцам помогали в освоении земледелия «Небесные Гении», а в Тибет «Владыки Мудрости» принесли фрукты и злаки, неизвестные до того на Земле. Тот же мотив звучит и в Перу – здесь людей земледелию обучал бог Виракоча.

Примечательно, что «дар богов» в этом случае вовсе не ограничивается только семенами. Боги именно обучали людей земледелию – то есть всему комплексу работ, связанному с сельским хозяйством. И если под «богами» подразумевать представителей древней настолько высоко развитой в техническом отношении цивилизации, что ей не составляло никаких проблем преодолеть океанские просторы (хоть по воде, хоть по воздуху), то однообразие террасного земледелия получает вполне логичное объяснение.