2015-10-14
5433
Динамика науки – сложный многогранный процесс, насыщенный неожиданными и непредсказуемыми изменениями, требующий разнообразных действий и отвергающий анализ, опирающийся на правила, которые установлены заранее без учета постоянно меняющихся условий истории. Развитие научного знания – многогранный процесс, сочетающий развитие, усложнение, накопление одних форм и разложение, упрощение, сокращение других. Этот процесс можно рассматривать как движение знания от мифа к логосу, от логоса к «преднауке», от преднауки к науке, от классической науки к неклассической и далее к постнеклассической. В связи с этим, содержание, форма, структура научных знаний должны рассматриваться как исторически изменяющиеся в зависимости от внешних и внутренних факторов, как самой науки, так и культуры в целом. Это значит, что наряду с динамическим аспектом, надо учитывать и статическое значение развития науки.
Проблема динамики научного знания изначально является комплексной, междисциплинарной по своему характеру, что требует адекватного ей системного рассмотрения, которое не сводится лишь к одному, отдельному аспекту - логическому, социально-историческому, психологическому или чисто науковедческому. Системный подход в данном случае выступает как одна из методологических функции, интегрирующих различные частные «проекции» динамики научного знания в целостную картину.
Многогранную проблему общей динамики науки можно свести к ряду более частных вопросов: Что составляет сущность динамики науки? Это просто стихийно-эволюционное изменение (расширение объема и содержания научных истин) или целенаправленное развитие (разумное изменение со скачками, революциями, качественными отличиями во взглядах на один и тот же предмет)? Является ли динамика науки процессом в целом кумулятивным (накопительным) или антикумулятивным (с отказом от прежних взглядов как неприемлемых и несоизмеримых с новыми)? Можно ли объяснить динамику научного знания только его внутренним самоизменением или также влиянием на него вненаучных, социокультурных факторов?
Очевидно, ответы на эти вопросы нельзя получить, исходя только из философского анализа структуры научного самосознания. Необходимо привлечение материала реальной истории науки. Вместе с тем, ясно, что история науки не может говорить сама за себя, она может быть по-разному проинтерпретирована, рационально реконструирована. Тип этой рациональной реконструкции существенно зависит от выбора, предпочтения, оказываемого той или иной общей философской позиции (сенсуализм - рационализм, эмпиризм - теоретизм, имманентизм - трансцендентализм, редукционизм - антиредукционизм, объективизм - субъективизм и т.д.). Это влечет за собой множество теоретических концепций развития науки и связанных с ними моделей роста научных знаний.
Так, например, научное знание эпохи Нового времени, осознаваемое только в эмпирическом способе самоорганизации, не знало и не могло знать иной модели роста, чем та, которая адекватно описывается механической моделью непрерывности количественного роста знания, однозначным образом связанного с кумулятивностью. Причем, поскольку траектории движения знания в такой модели мыслились «одномерными», то всякий их разрыв отражался в методологическом сознании классической науки как кризис. Неизбежно возникал вопрос о его источниках и причинах. Ответ на этот вопрос в принципе мог быть разным, в зависимости от тех или иных философских предпочтений естествоиспытателя. Однако, если оставаться в рамках «замкнутого на свой собственный образ» методологического сознания классической науки, то поиски ответа на вопрос об источниках кризисной ситуации ведут неизбежно к эмпиризму в его «околонаучном» позитивистском значении.
Как же соотносятся прерывность и непрерывность, прогресс и регресс в динамике научных знаний. Т.Кун, например, отрицает преемственность в истории развития науки. Динамика науки для него более прерывна, нежели непрерывна. Научные сообщества, по его мнению, вытесняют друг друга, а знание, накопленное в рамках предыдущей парадигмы, отбрасывается. Однако, на самом деле не все так однозначно; последующие парадигмы вполне способны не только расширять горизонт прежних знаний, но и уточнять содержание знаний, полученное из предыдущих парадигм, не трансформируя качество прежнего содержания знаний.
Обсуждение этих и других вопросов заняло центральное место в работах постпозитивистов (К.Поппера, Т.Куна, И.Лакатоса, С.Тулмина, П.Фейерабенда, М.Полани и др.) в отличие от их предшественников - логических позитивистов, считавших единственным предметом философии науки логический анализ структуры ставшего (готового) научного знания. Поскольку ответы на вопросы о динамике научного знания нельзя дать без обращения к материалу истории науки, именно последняя была объявлена постпозитивистами «пробным камнем» истинности ее реконструкций. Однако при этом часто забывалась другая сторона, а именно, что предлагаемые постпозитивистами модели динамики научного знания не только опирались на историю науки, но и предлагали ее определенное видение.
Это видение заключалось не только в различном понимании динамики науки, но и вытекающих из него с необходимостью различных вариантов разделения компонентов науки на внутренние (интернализм) и внешние (экстернализм), разграничение (демаркация) которых вызывает дискуссии. Так, с точки зрения попперовской модели динамики научного знания, процесс открытия научных законов - внешний фактор для истории науки, тогда как для М.Малкея и Дж.Гилберта - внутренний. С позиций большинства постпозитивистов психологические и социальные детерминанты принадлежат к внешней истории науки, тогда как Кун, Полани, Фейерабенд частично включают их во внутреннюю суть науки. Для Поппера факты - это абсолютная ценность науки, они бесспорны (хотя и конвенциональны), общезначимы и кумулятивны. С позиций же Куна они относительно ценны, необщезначимы, а их истолкование зависит от принятой, господствующей теории - парадигмы, а в целом фактуальное знание - некумулятивно.
В методологии науки исторически первая разновидность модели научного знания была связана с представлением о механическом процессе линейного приращения и умножения знания. В наиболее законченном виде эта концепция проводилась представителями гносеологии материалистического эмпиризма. С точки зрения данной модели сменяемость научных теорий и трансформация научного знания рассматривались как одно и то же, т.е. как тождественные характеристики процесса приращения знания. В адрес механически-аддитивной модели можно выдвинуть множество критических возражений, но при этом нельзя забывать, что она в течении почти полутораста лет не только успешно справлялась с интерпретацией процесса роста научного знания, но и была мощным позитивным стимулом этого роста.
Дефектность линейной модели роста знания в рамках механической модели обнаружилась лишь в процессе длительного развития науки, причем ее основным недостатком явилась некритическая абсолютизация экстенсивного аспекта развития науки. Преодоление этого дефекта потребовало выделения и анализа таких характеристик явлений трансформации научного знания и сменяемости научных теорий, в силу которых можно было бы осуществлять их различие или отождествление в плане интенсивного развития науки.
В действительности трансформация научного знания в классический период развития науки (до создания теории относительности и квантовой механики) вовсе не имела только экстенсивный характер, о чем свидетельствует научная революция, связанная с появлением полевой теории электромагнетизма Фарадея-Максвелла. Это событие, несомненно, было глубоким изменением в понимании природы, которое можно сравнить с изменениями в научном знании, вызванном дальнейшим созданием специальной теории относительности и квантовой механики. Поэтому оно должно рассматриваться в рамках интенсивного развития научного знания. Экстенсивное же развитие науки получило свое концептуальное понимание в рамках кумуляционной модели.
Кумуляционная модель роста научных знаний, возникающая в рамках интерналистской концепции науки, одна из первых обозначила общее понимание динамики как непрерывного роста научных знаний. Кумуляция (накопление) выражает процесс преемственного, непрерывного накопления научных знаний о различных областях действительности. Если в середине XIX века это накопление происходило на основе внутринаучных, логико-методологических факторов, то в XX веке не менее важную роль стали играть и вненаучные, социокультурные факторы.
Смысл кумуляционной модели состоит в сохранении достигнутых и преумножении полученных знаний. Каждое поколение ученых действительно передает следующему поколению не только старые знания, полученные от предыдущих, но и новые знания, открытые собственным творческим трудом.
Концепция научных революций Т.Куна легла в основу модели революционного роста науки. Согласно этой модели рост научных знаний не может быть непрерывным процессом. Для содержательного анализа критериев научной революции важен выбор определенной модели развития научного знания. Опыт истории науки показывает, что в качестве теоретической базы таких моделей выступали либо частная методология данной науки, либо определенная гносеология в единстве с соответствующей ей всеобщей теорией развития. Научная революция есть процесс диалектического отрицания в развитии знания: качественно новый уровень знания включает в себя позитивные, рациональные моменты старого уровня, т.е. такое содержание старого знания, которое выражает признаки абсолютной истины. Научная революция является прерывом постепенности в развитии научного познания, и поэтому ее природа может быть адекватно воспроизведена через призму философских категорий “прерывность” и «непрерывность».
Возникает вопрос: какие модели развития научного знания, в частности научной революции, возможны на базе этих категорий? Переход от одной господствующей фундаментальной научной теории (парадигмы) к другой, составляя когнитивное содержание научных революций, моментов разрыва общей динамики научного знания. Т.Кун считает, что научные революции означают полную или частичную замену старых парадигм на новые. В связи с этим, он отрицает сам факт непрерывного накопления научных знаний. В каждую эпоху, каждое научное сообщество создает свою парадигму, свои идеи, принципы, допущения, исключения, обобщения, стандарты понимания и руководствуется ими в научной практике.
Проблематическая концепция развития науки Л.Лаудана легла в основу модели «решения проблем», согласно которой динамика науки связана с переходами от решения одних проблем к решению других, более актуальных и значимых для дальнейшего развития. Лаудан считает, что не факты, а именно проблемы определяют динамику науки. Правильно сформулировать и обозначить постановку проблемы означает указать направления, пути и способы ее решения.
Гипотетико-дедуктивная модель научного знания, лежащая в основе подавляющего большинства методологических исследований, сформировалась на основе изучения математизированных теорий классического естествознания ХVII-ХIХ вв. Эта модель действительно отображает важные особенности некоторых научных теорий, однако она совершенно недостаточна для представления о динамике научного знания в современную эпоху.
Анализируя динамику развития научных систем, целесообразно выделить две основные системы, одна из которых соответствует периоду развития классической науки, а другая характерна для современного этапа научного познания. Эти научные системы отличаются своими категориальными структурами, каждая из которых ассоциирует свое семантическое (смысловое) поле научных объяснений, свой состав проблем, способ постановки экспериментальных вопросов и отбор теоретически возможных ответов на них. В плане системно-динамического подхода качественное отличие классической и неклассической научных систем состоит в различии способов их развития, одна из сторон которого связана с рефлексивностью, теоретичностью науки, наличием у нее развитой методологической инфраструктуры, регулирующей динамику ее роста и интегрирующей отдельные научные дисциплины в целостную систему.
Механистическое мировоззрение классической науки, основанное на эмпирически ориентированном метафизическом методе, придавало ее развитию характер кумулятивного, непрерывного процесса накопления истинного знания. Аналитизм и изоляционализм метафизического метода вошли в противоречие с необходимостью конструктивно-синтетического подхода к исследованию объективной реальности в тех ее новых предметных областях, к изучению которых естественные науки подошли в конце прошлого столетия. Важнейшим итогом возникшего кризиса самосознания науки было реальное преобразование всего теоретико-методологического строя естественнонаучного мышления в целом. Неклассическая наука встала на путь рационального совершенствования, развития и контроля своего теоретико-методологического аппарата, приобретя, тем самым, то качественно новое измерение, которое существенным образом определяет динамику ее роста в наши дни.
В качестве адекватной модели динамики научного неклассического естествознания в первом приближении может быть представлена модель растущей многоуровневой системы теорий, дополняемая метасистемой интеллектуальной коммуникации, связывающей науку со всей человеческой культурой. Существенно подчеркнуть нелинейный характер такой модели, обусловленный эффектами «самоорганизации» современного научного знания, его «самодетерминации». Рефлексирующее, методологическое знание обнаруживает гораздо более развитую способность к установлению контактов с различными секторами человеческой культуры, большую способность к синтезу и интеграции.
Неклассическая наука встала на путь рационального совершенствования, развития и контроля своего теоретико-методологического аппарата. Тем самым в ней возникло качественно новое измерение, определяющее целый ряд специфических черт динамики ее современного этапа. Это не означает, однако, что рассматривая вопросы развития научных систем, можно игнорировать традиционные формы представления знания. Например, некоторые аспекты динамики знания могут быть отображены в рамках гипотетико-дедуктивной его модели, которая с известными ограничениями применима также для анализа межтеоретических взаимодействий.
В качестве адекватной модели динамики научного неклассического естествознания в первом приближении может быть представлена модель растущей многоуровневой системы теорий, дополняемая метасистемой интеллектуальной коммуникации, связывающей науку со всей человеческой культурой. Существенно подчеркнуть нелинейный характер такой модели, обусловленный эффектами «самоорганизации» современного научного знания, его «самодетерминации». Рефлексирующее, методологическое знание обнаруживает гораздо более развитую способность к установлению контактов с различными секторами человеческой культуры, большую способность к синтезу и интеграции.
Всякая научная революция выражается не только в изменении научных теорий, законов, понятий, но прежде всего в изменении методологических принципов и норм. Анализируя динамику развития науки, мы можем с несомненностью отличить революционные перевороты от эволюционных изменений только по изменениям методологического уровня. Динамика знания радикально меняется, когда внутри научной системы возникает особый уровень исследования средств и методов познания, а также специализированная деятельности по созданию новых средств познания. Это и имеется в виду, когда говорится о таких характеристиках научной системы, как ее теоретичность, рефлективность, методологичность.
Методологическая деятельность существенным образом влияет на характер роста знания, динамику его развития. Уровень методологии служит на всех этапах познания важным интегрирующим фактором системы знания в развитии любой науки. Можно сказать, что одним из критериев естественнонаучной революции является смена методологических принципов, методологического «каркаса» в системе знания данной науки. В свою очередь, в этом методологическом «каркасе» определяющим является то звено, в котором отражается содержание особенностей взаимодействия двух полюсов познания - субъекта и объекта. Именно поэтому в изменении, усложнении и совершенствовании характера субъект-объектных отношений заключается один из существенных механизмов роста научных знаний.
