2015-10-22
2698
1. ПРАВОВОЙ СТАТУС ЛИЧНОСТИ: ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА, ВИДЫ (Н.И. Матузов)
Многообразные связи права и личности наиболее полно могут быть охарактеризованы через понятие правового статуса, в котором отражаются все основные стороны юридического бытия индивида: его интересы, потребности, взаимоотношения с государством, трудовая и общественно-политическая деятельность, социальные притязания и их удовлетворение. Это собирательная, аккумулирующая категория.
В самом кратком виде правовой статус определяется в науке как юридически закрепленное положение личности в обществе. В основе правового статуса лежит фактический социальный статус, т.е. реальное положение чепонска в данной системе общественных отношений. Право лишь закрепляет это положение, вводит его в законодательные рамки. Социальный и правовой статусы соотносятся как содержание и форма. В логосударствснном обществе определенный социальный статус был, а правового нет, поскольку там не было права.
Подобное неправовос состояние можно отразить понятием соци-алыю-нормативно/о статуса, т.е. такого, который определяется соответствующими социальными нормами и отношениями. Его важнейшей органической частью в дальнейшем стал правовой статус. Последний представляет собой совокупность прав, свобод, обязанностей и законных интересов личности, признаваемых и гарантируемых государством.
|
|
|
Юридическое оформление фактического положения индивида осуществляется различными путями и способами, с помощью ряда специ-фи ческих средств. О но нач инается уже с признания человека субъектом действующего и обществе права и наделения его при этом особым качеством – праводееспособностыо, после чего он может вступать в соответствующие правое гношения, нести ответственность за свои поступки.
Понятия «правовой статус» и «правовое положение» личности равнозначны. Во всяком случае, законодательство, юридическая практика,
* См. Витрук II В Статус личности в политической системе общества // Полито-логия М,1993. С. 152
печать, а также международные акты о правах человека не проводят между ними какого-либо различия, а употребляют в одном и том же смысле. Они вполне взаимозаменяемы. Исходя из контекста, стилистической предпочтительности используется то или другое выражение,
Слово «сттгатш/с» в переводе с латинского означает положение, состояние кого-либо или чего-либо. В данном случае речь идет о статусе личности, человека, гражданина. Этимологически указанные термины совпадают, это слова-синонимы. Тем не менее в литературе были высказаны предложения (Н.В. Витрук, В.Л. Кучинский) о разграничении понятий правового статуса и правового положения индивида, так как, по их мнению, первое выступает частью (ядром) второго. Предлагалось также рассматривать правовой статус и узком и широком значении (В.И. Новоселов).
|
|
|
Думается, однако, что в таком разделении нет особой необходимости, поскольку полиссмантичность, смысловое удвоение термина не способствует четкому восприятию и анализу одной из ключевых категорий правоведения. Различие следуег проводить не между правовым статусом и правовым положением одного и того же лица, а между правовым статусом (положением) различных лиц или организаций.
Вообще же, вопрос этот не концептуальный. Эго лишь один из многочисленных частных аспектов большой и многоплановой темы. Речь идет о том, как логически и терминологически точнее, полнее выразить суть одного и того же явления. Само по себе это никогда не вело к принципиальным разногласиям среди ученых-юристов, занимающихся данной проблемой. Подобно тому, например, как «норма» и •«правило» определяются обычно друг через друга,»статус» и «положение» также взаимозаменяем ы.
Сердцевину, основу правового статуса личности составляют ее права, свободы и обязанности (здесь нет расхождений), закрепленные в Конституции и других важнейших законодательных актах, провозглашенные в Декларации прав человека и гражданина. Это главным образом и определяет правовое положение личности в обществе, ее роль, возможности, участие в государственных делах. Разумеется, это положение зависит и от ряда других факторов.
Правовой статус объективно отражает как достоинства, так и недостатки реально действующей политико-юридической системы, принципов демократии, государственных основ данного общества. Потому его нельзя правильно понять и раскрыть, не обращаясь к сущности того
См Чсрииченко С.В. Личпосгь и международное нрано М, 197/1, Карташкин Н А. Ирана человека в международном и внутригосударственном нраве М., 1995.
социального уклада, в условиях которого он складывается и функционирует. Правовой статус – часть, элемент общества.
В разные исторические эпохи правовой статус граждан был неодинаков. Достаточно сравнить, скажем, рабовладение, феодализм, буржуазный период, чтобы убедиться в этом. Существенно зависит он и от типа политического режима в рамках одной и той же формации. Причинная обусловленность его сложная и богатая.
Для современного юридического статуса личности в Российской Федерации характерны такие особенности, как крайняя его неустойчивость, слабая социально-правовая защищенность, отсутствие надежных гарантирующих механизмов, неспособность государственных властных структур эффективно обеспечить интересы гражданина, его права, свободы, жизнь, честь, достоинство, собственность, безопасность.
Правовой статус личности несет на себе печать того глубокого кризиса (социально-экономического, политического, духовного), который переживает сегодня Россия, подвержен всем ее катаклизмам. Изменилась материальная основа статуса (многообразие форм собственности, включая частную, имущественное расслоение, появление рынка труда, безработицы, падение жизненного уровня).
Единство и стабильность правового статуса подорваны процессами сувсрснизации, межнациональными и региональными конфликтами. В ряде бывших советских республик приняты дискриминационные законы, нарушающие основные права человека; проводятся этнические
чистки.
Появились значительные группы людей (беженцы, мигранты, перемещенные лица) вообще без четкого правового статуса. 25 миллионов российских граждан внезапно, помимо своей воли, превратились в «иностранцев». Их положение резко ухудшилось. В свою очередь, огромная масса людей из ближнего зарубежья (свыше полумиллиона) оказалась на территории России. Иным стал статус самого государства.
|
|
|
Правовой статус индивида существенно дестабилизируется в результате тех неурядиц, которые происходят сегодня в обществе: социальная напряженность, политическое противостояние, сложная криминогенная обстановка, рост преступности, экологические и технологические катастрофы, шоковые методы проведения реформ и т.д.
На правовое состояние личности оказывают свое воздействие и нравственно-психологические факторы – потеря личностью социальных ориентиров и приоритетов, духовной опоры, неадаптированность к новым условиям. Личность испытывает глубокий социальный дискомфорт и неуверенность в завтрашнем дне.
Экстремальность ситуации, противоречия, переоценка ценностей, ломка сложившихся за 75 лет устоев, изменение морально-политического климата, образа жизни – все это не могло не сказаться на общем положении отдельного индивида в обществе, на условиях его существования.
Все вышеперечисленное – это в основном негативные тенденции. Есть и позитивные.
Во-первых, под правовой статус личности подводится современная законодательная база (новая российская Конституция, Декларация прав и свобод человека, Закон о гражданстве и другие важнейшие акты). При этом нормативная основа создается с учетом международных критериев в данной области.
Во-вторых, закладывается новая концепция взаимоотношений личности и государства с приоритетом личности как высшей социальной и моральной ценности; патсрналистские начала этих отношений уступают место свободному партнерству и сотрудничеству в соответствии с принципами гражданского общества.
В-третьих, правовой статус, как и многие другие юридические институты, очищается от идеологического и классового догматизма, апологетики, тоталитарного сознания и мышления индивида как носителя этого статуса; он стал более адекватно отражать современные реалии. ,,1
В-четвертых, осуществляется переход от командно-запретительных методов регламентации правового положения личности к дозволительно-разрешительным, от сковывающего любую инициативу и предприимчивость бюрократического централизма к разумной автономии и самостоятельности.
|
|
|
В-пятых, меняется соотношение и роль структурных элементов правового статуса: на первый план в нем выходят такие приоритеты, как права человека, достоинство личности, гуманизм, свобода, демократизм, справедливость.
В-шестых, сняты многие ограничения личной свободы индивида, провозглашен принцип «не запрещенное законом дозволено», усилена судебная защита прав граждан, действует презумпция невиновности.
Практическое значение проблемы правового статуса состоит в том, что она непосредственно затрагивает интересы людей, отражается на их судьбах, особенно в переломные периоды, когда общество реформируется, рушатся старые и нарождаются новые связи, структуры, отношения. Реформа освящается законами, иначе она идти не может. И оттого, как это делается, зависит, с одной стороны, успех провозглашен
ного курса, а с другой – прочность и незыблемость правового статуса субъектов данного процесса, их активность или пассивность.
Правовой статус – комплексная, интеграционная категория, отражающая взаимоотношения личности и общества, гражданина и государства, индивида и коллектива, другие социальные связи. Поэтому важно, чтобы человек правильно представлял свое положение, свои права и обязанности, место в той или иной структуре, ибо, как справедливо отмечается в литературе, «в жизни нередко встречаются примеры ложно понятого или присвоенного статуса. Если этот статус понимается неверно, то человек ориентируется на чуждые образцы поведения».
Еще более вредно и недопустимо наделение должностных лиц не предусмотренными законом полномочиями, произвольное расширение функций, что нарушает их официальный статус, свидетельствует о правовом нигилизме. Кроме того, статус может быть юридически нечетким, аморфным, размытым, что ведет к неразберихе, нарушениям законности, прав личности,
Проблемы правового статуса граждан РФ в современных условиях обстоятельно исследованы в последней книге Л.Д. Воеводина. Опираясь на уже известные работы в данной области и новейшее законодательство, автор показал особенности этого статуса в возрождаемой России2.
Виды правового статуса. Различают: а) общий, или конституционный, статус гражданина; б) специальный, или родовой, статус определенных категорий граждан; в) индивидуальный статус; г) статус физических и юридических лиц; д) статус иностранцев, лиц без гражданства или с двойным гражданством, беженцев; е) статус российских граждан, находящихся за рубежом; ж) отраслевые статусы: гражданско-правовой, административно-правовой и т.д.; з) профессиональные и должностные статусы (статус депутата, министра, судьи, прокурора); и) статус лиц, работающих в различных экстремальных условиях или особых регионах страны (Крайнего Севера, Дальнего Востока, оборонных объектов, секретных производств). Набор правовых статусов велик, но в теоретическом плане наиболее существенное значение имеют первые три вида.
Общий правовой статус – это статус лица как гражданина государства, члена общества. Он определяется прежде всего Конституцией и не зависит от различных текущих обстоятельств (перемещений по службе, семейного положения, должности, выполняемых функций), является единым и одинаковым для всех, характеризуется относитель-
Ануфриев В.А. Социальный статус и активность личности М, 1984. С. 178–179. 2 См.: ВоеводинЛД. Юридический статус личности в России М, 1997.
ной статичностью, обобщенностью. Содержание такого статуса составляют главным образом те права и обязанности, которые предоставлены и гарантированы всем и каждому Основным Законом страны. Изменение этого содержания зависит от воли законодателя, а не от каждого отдельного лица.
Общий правовой статус не в состоянии учесть всего многообразия субъектов права, их особенностей, отличий, специфики. Поэтому в него не входят многочисленные субъективные права и обязанности, которые постоянно возникают и прекращаются у субъектов в зависимости от их трудовой деятельности, характера правоотношений, в которые они вступают, других ситуаций. Если бы указанные права и обязанности были включены в понятие общего статуса гражданина, то получился бы различный, крайне нестабильный и неопределенный статус. Он уже не был бы единым. Общий правовой статус является базовым, исходным для всех остальных. По нему можно судить о характере, социальной природе, степени демократичности данного общества.
Специальный, или родовой, статус отражает особенности положения определенных категорий граждан (например, пенсионеров, студентов, военнослужащих, вузовских работников, учителей, рабочих, крестьян, инвалидов, участников войны и т.д.). Указанные слои, группы, базируясь на общем конституционном статусе гражданина, могут иметь свою специфику, дополнительные права, обязанности, льготы, предусмотренные текущим законодательством. Совершенствование этих статусов – одна из задач юридической науки.
Индивидуальный статус фиксирует конкретику отдельного лица (пол, возраст, семейное положение, выполняемая работа, иные характеристики). Он представляет собой совокупность персонифицированных прав и обязанностей гражданина. Твердое знание каждым своего личного статуса, своих прав, обязанностей, ответственности, возможностей – признак правовой культуры, юридической грамотности. Индивидуальный правовой статус подвижен, динамичен, он меняется вместе с теми изменениями, которые происходят в жизни человека.
Рассмотренные три вида статуса соотносятся между собой как общее, особенное и единичное. Они тесно взаимосвязаны и взаимозависимы, распаиваются друг на друга, на практике неразделимы. Каждый индивид выступает одновременно во всех указанных качествах – гражданина своего государства (общий статус), он принадлежит к определенному слою (группе) и, следовательно, обладает родовым статусом, и он же представляет собой отдельную, неповторимую личность, т.е. имеет индивидуальный статус. Общий правовой статус у всех один, специальных статусов – множество, а индивидуальных ровно столько, сколько граждан.
Само собой разумеется, что специальные, индивидуальные и все прочие статусы не могут противоречить общему (конституционному) статусу. Напротив, они должны соответствовать ему как базовому, первичному, исходному.
Правовой статус – сложная, собирательная категория, отражающая весь комплекс связей человека с обществом, государством, коллективом, окружающими людьми. В структуру этого понятия входят следующие элементы: а) правовые нормы, устанавливающие данный статус; б) правосубъектность; в) основные права и обязанности; г) законные интересы; д) гражданство; е) юридическая ответственность;
ж) правовые принципы; з) правоотношения общего (статусного) типа.
При этом, как уже отмечалось, права и обязанности, особенно конституционные, их гарантии образуют основу (ядро) правового статуса. Данное положение закреплено в статье 64 Конституции России.
Следует сказать, что категория правового статуса -- сравнительно новая в нашей науке. Раньше, до 60-х годов, она обычно отождествлялась с правоспособностью (Н.Г, Александров, С.Н. Братусь, А.В. Мицкевич) и не рассматривалась в качестве самостоятельной. Ведь оба эти свойства возникают и прекращаются у субъекта одновременно, оба в равной мере неотчуждаемы, В этом их сходство, служившее основанием для отождествления.
Лишь в последующий период, с развитием юридической мысли, в 70–80-х годах, категория правового статуса получила достаточно широкую разработку (Н.В. Витрук, Л.Д. Воеводин, В.А. Кучинский, Е.А. Лукашева, Н.И, Матузов, Г.В. Мальцев, В.А. Патюлин и др.), сформировалась как проблема и как одно из ключевых понятий правоведения, зафиксирована в законодательстве.
Было установлено, что правоспособность и правовой статус – разные явления и категории. Они соотносятся как часть и целое. Правовой статус, безусловно, базируется на правоспособности, но к ней не сводится. Он шире, богаче, структурно сложнее, выступает обобщающим, собирательным понятием.
В настоящее время вопросы правового статуса личности составляют важнейшее самостоятельное научное направление в общей теории государства и права, а также в отраслевых юридических дисциплинах.
2. ПРАВО КАК МЕРА СВОБОДЫ И ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ (Н.И. Матузов)
Свобода – одно из наиболее емких, сложных и многогранных понятий. Существуют различные аспекты свободы – экономический, политический, юридический, нравственный, духовный и др. Соответствен-
но выдвинуто и множество всевозможных ее концепций, трактовок, определений. Эти истолкования нередко зависят от того, чего хотят от свободы сами ее интерпретаторы, которые, как правило, наполняют данный феномен различным содержанием. Каждый видит в свободе то, что желает увидеть. Но есть и объективные основания свободы, среди которых на первом месте стоит необходимость.
Как можно «измерить» свободу? Ее уровень, рамки, пределы? В чем заключаются критерии и способы выражения этой ценности? Можно ли ее, например, дозировать, закреплять, «распределять в личное пользование»? Такой инструментарий имеется – это право, законы, юридические нормы, а также, разумеется, нравственность, самоконтроль. Свобода, если можно так сказать, требует «деликатного» обращения, иначе она легко переходит в свою противоположность. Именно поэтому свобода на «законных основаниях» ограничивается, усекается, вводится в конструктивное русло. Каким образом и во имя чего? Где пролегают границы несвободы?
Свобода как определенное социальное состояние общества, как познанная и освоенная необходимость находит свое наиболее концентрированное выражение в праве, в котором она практически материализуется, объективируется, отливается в конкретные, осязаемые формы, принципы, институты. По характеру права в данном обществе, его развитости, завершенности всегда можно судить о сущности и широте той свободы, которую юридически признает и допускает государственная власть.
Право служит официальным мерилом действующей свободы, ее нормой, указателем границ должного и возможного. Вместе с тем оно является гарантией осуществления этой свободы, средством ее охраны и защиты. Выступая легитимной (законной) шкалой свободы, право объективно отражает достигнутый уровень развития социальной действительности. В этом смысле оно есть мера прогресса, а следовательно, и мера свободы как продукта развития. А также и мера социальной ответственности. -
Гегель рассматривал право как царство осуществленной свободы, реальное ее бытие. «Свобода бывает там, – писал он, – где господствует закон, а не произвол». Известны кантовские положения о праве как сфере свободы; в обеспечении внешней автономии личности он видел основную цель и назначение права2. Пожалуй, только Лев Толстой, вопреки всему, считал право насилием над личностью.
Правовые нормы и есть нормы свободы, но свободы юридически признанной,.выраженной (оформленной) государством в виде законов
1 Гегель. Философия права. М., 1990. С. 28.
2 См.: Кант И. Соч. Т. 4. Ч. 2. М., 1962. С. 139-140.
и иных правовых актов. Законы – это «положительные, ясные всеобщие нормы, в которых свобода приобретает безличное, теоретическое, независимое от произвола отдельного индивида существование. Свод законов есть библия свободы». Как видим, основной смысл юридической свободы – это оградить индивида от внешнего произвола как со стороны власти, так и со стороны окружающих сограждан.
В этом заключается основная ценность и полезность права для личности. В праве свобода получает необходимую опору и гаранта, а личность – возможность удовлетворения своего интереса. Без права, вне права свобода могла бы оказаться «пустым звуком», остаться нереализованной и незащищенной. Именно в этом качестве право прежде всего необходимо человеку, а не в качестве инструмента властвования и принуждения.
Правовые нормы, будучи едиными масштабами (эталонами) человеческой деятельности, определяют границы поступков людей, меру, рамки, объем их возможного и должного поведения. Именно с помощью права, законов субъекты общественных отношений – индивидуальные и коллективные – ставятся под юрисдикцию государства, которое в интересах всего общества запрещает или разрешает определенные действия, ограничивает или расширяет сферу личных желаний и устремлений, предоставляет права, возлагает обязанности, ответственность, поощряет полезную и пресекает вредную деятельность.
Интерпретация права как меры (формы, нормы, уровня) свободы была впервые в нашей литературе наиболее четко воспроизведена в; 70–80-х годах Д.А. Керимовым и В.С. Нерсесянцем2. До этого рассмат- риваемый аспект долгое время оставался в тени, хотя в той или иной степени он все же затрагивался и другими авторами. В настоящее время философским вопросам права уделяется достаточное внимание3. Тем самым продолжается традиция русской философско-правовой ь мысли, которая успешно развивалась до революции4. Философия/ Ьрава как научная дисциплина внедряется в учебный процесс юриди-уеских вузов.
* Маркс К., Эшмъг Ф. Соч. Т. 1. С. 62-63.
2 См.: Кершюв Л.Л. Философские проблемы права. М., 1972; Он же. Предмет фило-квофии нрава. // Государство и право. 1994. № 7; Иерсегмнц В С. Право и закон. М., 1983;
Он же. Философия Ирана. М., 1997.
3 См: Малштва И.II. Философия права (от метафизики к герменевтике). Екатерин-, бург, 1995; Она же. Философия нравотворчсства. Екатеринбург, 1996; Ершов Ю.Г. Философия нрава: Материалы лекций. Екатеринбург, 1995; Пермяков Ю.П. Лекции но философии нрава. Самара, 1995; Баскин 10.Я Очерки философии нрава. Сыктывкар, 1996;
Тчхонравоу 10.1). Основы философии права: Учебное пособие. М., 1997; Алексеев С.С. Философия нрава М., 1997.
4 См.; Кузнецов З.В. Философия права в России. М., 1989.
В современных условиях, когда Россия переходит к рыночным отношениям, расширяется, в частности, зона экономической свободы, что соответственно влечет за собой и расширение «правового поля» для этого. Уже действует ряд законов, призванных опосредствовать указанные процессы. Это – результат общей демократизации общества.
Конституция РФ провозглашает: «Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности» (ст. 34). Новый Гражданский кодекс закрепляет свободу договоров. Он, в частности, устанавливает, что коммерческие организации «могут иметь гражданские права и нести обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом» (ст. 49).
Аналогичные возможности открывает Закон «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации», другие новейшие акты, направленные на развитие отечественного бизнеса. Вообще, предпринимательство должно носить не разрешительный, а главным образом заявительный характер. Без этого цивилизованный рынок невозможен. Рыночные отношения требуют прежде всего экономической и политической свободы. А для этого законодательство должно быть по возможности либеральным, гибким и демократическим.
В президентском Послании Федеральному Собранию 1996 г. указывается на необходимость предоставления всем равных шансов для успешной экономической жизни, что позволит сформировать массовый слой наиболее активных граждан. В аналогичном Послании 1997 г. также подчеркивается, что «надо существенно снизить в хозяйственной сфере объем разрешительного принципа, заменив его уведомительным. Это будет означать режим максимального благоприятствования для любого бизнеса, стремящегося к производству товаров и услуг»1.
Свободная экономика предполагает свободную личность и наоборот. При этом свободная экономика – не «дикая» экономика, равно как и свободная личность – не анархическая личность. Для того чтобы они не стали таковыми, как раз и нужна регулирующая роль государства и права, ибо там, где кончается закон, начинается произвол.
Существенно возрос уровень политической и личной свободы, дающей простор для разнообразной позитивной деятельности индивида. Правда, в процессе осуществления этой свободы выявляются и негативные ее стороны, когда в силу ряда причин и прежде всего из-за
) Российская газета. 1997.7 марта.
отсутствия должной гражданской культуры свобода переходит во все-дозволенность.
Это значит, что правовые рамки свободы должны быть достаточно жесткими и надежными, что нисколько не противоречит принципам подлинной демократии. Право – это упорядоченная, нормированная форма свободы, свободы, введенной в законное (легитимное) русло. Р. Иеринг считал целью права «уравновешивание интересов в обществе и нахождение баланса между ними»1. Свобода вне правовых рамок превращается в анархию, а демократия – в ширму, фасад, прикрывающие стихию и неуправляемость.
Конечно, в условиях классических рыночных отношений многое определяется не законом, а личными устремлениями, волей, инициативой субъектов рынка. Но общие принципы, исходные позиции и ориентиры в этой сфере задаются все же властью и законом. Любой цивилизованный рынок так или иначе регламентируется законодательством, которое призвано определять его общую концепцию, оставляя в то же время достаточно широкий простор для самостоятельных действий субъектов.
Главная задача права – предотвращать хаос и своеволие, обеспечивать порядок. Как заметил еще П.И. Стучка, юристы с давних пор видели в нормах права средства разграничения интересов, своего рода «пограничные столбы», «вехи», определяющие сферы деятельности отдельных лиц и не допускающие их столкновения2.
«Свобода есть право делать все то и заниматься всем тем, что не вредит другому. Границы, в пределах которых каждый может двигаться без преда для других, определяются законом, подобно тому как граница двух полей определяется межевым столбом»3.
Теорию взаимодействия права, свободы и интереса глубоко разра-; ботал упомянутый выше Рудоль4) Иеринг. Русский юрист Н.М. Кор- кунов также видел назначение права в разделении и согласовании ин- тересов. Он не сводил право к «карающему мечу», заявляя: «Немысли- \ мо право, которое бы всецело и исключительно опиралось бы на одно принуждение»4. Иными словами, право предполагает не только санкции, но и разрешение, дозволение, возможность (в рамках закона) личного усмотрения, выбора.
Понятно, что конечный (глубинный) источник свободы и ее сущность – не в юридических формах, которые сами по себе не могут ни
Иеринг Р. 1юрьба за право. М., 1991. С. 8.
2 См.: Стучка 11.И. Курс сойотского гражданского права. М., 1928. Т. 1. С. 125.
3 Маркс К., Эшслы: Ф. Соч. Т. 1 С. •400.
4 Коркунов ИМ. Лекции по общей теории права. СПб., 1909. С. 300.
18-1934
объяснить, ни исчерпать свободы. Н.А. Бердяев писал, что право – «это - лишь минимум человеческой свободы»1. Но без правовых форм и средств в государственно-организованном обществе невозможно «юридическое признание» свободы, ее выражение, закрепление и «распределением в индивидуальное пользование. Важно ведь не только достигнуть известного уровня свободы, но и соответствующим образом распорядиться ею, законодательно оформить, сделать доступной для людей, поставить на службу обществу.
Поэтому проблема политико-правового выражения свободы, совершенствования ее форм, методов использования имеет принципиальное значение для понимания самой сути свободы и демократии. Юридическая свобода как раз и «обнаруживает» себя в таких состояниях общественной жизни, как право, законность, правопорядок, правосудие, законотворчество, правоприменительная деятельность, система прав и обязанностей, их гарантии, правовая культура, ответственность и т.д.
При определенных условиях свобода и права личности могут ограничиваться во имя общего блага. В Конституции РФ говорится:
«Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (п. 3 ст. 55).
В чрезвычайных ситуациях «для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя... могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием пределов и срока их действия» (п. 1 ст. 56). «Не подлежат ограничению права и свободы, предусмотренные статьями 20, 21, 23 (часть 1), 24, 28, 34 (часть 1), 40 (часть 1), 46–54 Конституции Российской Федерации». В перечисленных статьях речь идет о праве на жизнь, честь, достоинство, неприкосновенность, тайну переписки, свободу совести и других личных правах.
Приведенные положения российской Конституции полностью соответствуют общепринятым международным стандартам, практике других государств, Всеобщей декларации прав человека. Это выработанные на протяжении веков правила человеческого общежития.
Следует сказать, что в последнее время проблема ограничения прав и свобод (наряду с их расширением и гарантированием) привлекает к себе пристальное внимание юридической науки. Так, в декабре 1997 г. журнал «Государство и право» на базе Нижегородского юридического института МВД РФ провел весьма представительный «круглый стол»
Бердяев Н.А. Философия неравенства. М., 1990. С. 90.
на тему: «Принципы, основания, пределы ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву» с участием ряда судей Конституционного Суда, депутатов Государственной Думы, работников Министерства внутренних дел, Прокуратуры, ученых и практиков из разных регионов страны. Материалы обсуждения опубликованы.
Но запреты и ограничения в праве исследовались в литературе и раньше, так как они представляют собой объективно необходимые элементы (методы) правового регулирования общественных отношений2. Другое дело, что они сочетаются с правовыми дозволениями и разрешениями. И вся проблема заключается в нахождении оптимального (разумного) баланса между ними, «золотой середины». Право призвано гармонизировать (совмещать) свободу и несвободу. Оно определяет те общие для всех властные рамки, за пределы которых индивид выйти не может.
Право выполняет разнообразные и многоцелевые функции. Оно одновременно и стимулирует, и ограничивает определенные действия, поощряет и запрещает их; открывает перед субъектами известные возможности и обязывает их к должному (нужному, полезному) поведе-11 нию. Право «дарует» и «отнимает» свободу, гарантирует и защищает государственно значимые интересы, служит средством удовлетворения потребностей, применяет санкции за «непослушание», милует и наказывает, проводит своего рода политику «кнута и пряника», стоит на страже мира и порядка. Еще Цицерон писал, что право призвано искоренять пороки и насаждать добро.
Свобода индивида проявляется во всех сферах его жизнедеятельности – социальной, экономической, политической, духовной. Но проявляется и реализуется по-разному. Это образует структуру свободы личности, ее грани, стороны, Свободу по-настоящему начинают ощущать лишь тогда, когда почему-либо ее утрачивают. В этом случае она становится бесценной. Свобода, как воздух, который люди не замечают пока он есть, но сразу задыхаются, когда его нет.
Разумеется, свобода личности предполагает также ее свободу от • произвола власти. Посредником между ними выступает закон, в котором как раз и выражена официальная мера независимости индивида, его «суверенитет», а равно очерчены границы деятельности самой этой
1 См:Тсория и практикаограничспия прав человека по российскому законодательству и Международному нраву II. Новгород, 1998. Ч. 1.
2 См: Кратко Л Г. Запреты в советском праве. Саратов, 1979; Алексеев С.С. Общие дозволения и общий запреты в советском праве. М., 1989; Рыбушкин Н.Н. Запрещающие нормы в советском нраве Казань, 1990, Маяько А.В. Стимулы и ограничения в праве. Саратов,1994.
власти. Давно сказано: государством должен править закон. Закон выше любой должности, он «властвует над всеми»1. Это то, чего сегодня не хватает российскому обществу.
Законы принимаются только выборными органами, непосредственно представляющими волю народа – единственного и абсолютного источника власти. Ни царь, ни монарх, ни президент не могут издавать законов. Поэтому они и обладают верховенством, наибольшей юридической силой. Правители тоже обязаны подчиняться выраженной таким образом воле, т.е. закону. Перед законом все равны.
Закон издревле почитался всеми как кладезь мудрости, искусство добра и справедливости, коллективного разума. «Кто живет по закону, тот никому не вредит», – говорили римляне. Закон – воплощение беспристрастия, объективности. На практике закон олицетворяет суд. «Богиня правосудия держит в одной руке весы, на которых она взвешивает право, в другой – меч, которым она его защищает. Меч без весов есть голое насилие, весы без меча – бессилие права»2.
Ответственность. Право – не только мера юридической свободы, но и мера юридической ответственности. Это корреляционные категории. Общеизвестно, что свобода одного кончается там, где начинается свобода другого. Или, наоборот, свобода одного начинается там, где она кончается у другого. Здесь действует принцип «сообщающихся сосудов».
И если отдельная личность переступает эти грани, возникает моральная либо правовая ответственность, в зависимости от того, какие нормы нарушены. Ради общей свободы личность должна жертвовать частью собственной свободы, иначе – хаос, анархия, произвол. Еще Ш. Монтескье заметил: «Разреши человеку делать все, что он хочет, и ты погубишь его»3. Это созвучно платоновской мысли о том, что чрезмерная свобода может превратиться в чрезмерное рабство. Свободой очень частозлоупотребляют. Давно подмечено: когда свободы нет, ее требуют, когда она есть, ее извращают.
Для практической реализации свободы нужна прежде всего внутренняя культура личности, а уже потом внешняя политическая, правовая, нравственная. Впрочем, они тесно взаимосвязаны. «В основе права, – писал Гегель, – лежит свобода отдельного человека, и право заключается в том, чтобы я обращался с другим как со свободным существом»4.
1 Аристотель. Политика. М., 1991. С. 165.
2 Иврит Р. Борьба за право. М., 1991. С. 5..
3 Монтескье Ш. О духе законов. М., 1956. С. 242. •
4 Гегель. Работы разных лет. Т. 2. М., 1973. С. 36.
В этом и состоит подлинная этика поведения индивида. «Когда мы слышим, что свобода состоит вообще в возможности делать все, чего хотят, то мы можем признать такое представление полным отсутствием культуры мысли: в этом представлении нет еще ни малейшего даже намека понимания того, что есть в себе и для себя, свободная воля, право, нравственность».
Ответственность – такая же объективная необходимость, как и свобода. Более того, ответственность – условие свободы. Субъектами ответственности выступают все, включая властные структуры. Поэтому вопрос о взаимной ответственности государства и личности в современных условиях не только не снимается, а приобретает новое качество. Оптимальное взаимодействие права и личности возможно только на основе четко функционирующей государственности. Твердая леги-тимная демократическая власть – предпосылка эффективности такого взаимодействия.
Власть идет на самоограничение, если желает предоставить своим гражданам свободу. В то же время она вправе «урезать» ее во имя общего интереса. Проблема старая. Любопытно в этой связи замечание Гегеля о том, что еще в Древних Афинах «существовал закон, предписывающий гражданину отчитываться, на какие средства он живет; теперь же полагают, что это никого не касается»2. Звучит более чем современно.
Ответственность философами и юристами рассматривается в двух аспектах – негативном (ретроспективном) и позитивном (проспектив-ном). Для нормального функционирования правовой системы и поведения личности важны оба эти аспекта. Первый предполагает ответственность за уже совершенные правонарушения, он давно и обстоятельно разработан юридической наукой, подробно регламентируется законодательством. Такая ответственность – форма принудительного лишения человека определенных благ, реакция государства на противоправные действия, применение к виновному предусмотренных законом санкций. Это извечные вопросы «деяния и воздаяния».
Слабее изучен второй – позитивный – аспект ответственности, под которым подразумевается не «расплата» за уже содеянное, а ответственность за надлежащее исполнение своих функций, обязанностей, порученного дела, за добросовестное поведение, ответственность перед обществом, государством, коллективом, семьей, окружающими.
Как отмечается в литературе, позитивная ответственность – «это ответственность за будущее поведение, ответственность наперед; она
Гр/ель. Соч. Т. 6. М., 1936. С. 44. 2 Гегель. Философия права. М., 1990. С. 269.
предполагает поведение, не противоречащее социальным нормам. Слово «ответственность» в указанных двух аспектах употребляется в законодательстве почти всех стран мира». Российские законодатели также пользуются данным понятием, как и юридическая практика. Перед нами интересный необычный феномен.
Он отражает не что иное, как чувство долга, гражданской позиции, развитого правового и нравственного сознания. Позитивная ответственность – мера требовательности к себе и другим. Она вытекает из реального социально-правового статуса субъекта и может быть названа также статусной ответственностью. Имеется в виду обязанность индивида отвечать за свои поступки, свое отношение к людям.
Указанный аспект ответственности стал предметом теоретического осмысления в отечественной правовой науке сравнительно недавно, примерно, в 70–80-х годах (Е.В. Черных, О.Э. Лейст, В.Т. Балылсв, Б.Л. Назаров, С.Н. Братусь, П.Н. Кудрявцев, Т.Н. Радько, Р.Л. Хачату-ров, Р.Г. Ягутян и др.). В настоящее время внимание к нему последовательно возрастает, в том числе в отраслевых юридических дисциплинах (Н.А. Боброва, Т.Д. Зражепская, Ю.11. Еременко, В.Л. Тархоп, В.Л. Елс-онский, З.А. Астемиров).
Ретроспективный подход к ответственности, который пока преобладает в литературе, обедняет, сужает проблему, выглядит односторонним и неполным. При таком подходе на первый план выступает лишь карательно-принудительный момент. Тем самым в какой-то мере умаляется социальное, нравственно-психологическое и гражданское значение ответственности. Это очень важно, так как речь идет о фундаментальной категории.
Ответственность в ее полном объеме – это ответственность за прошлое, настоящее и будущее, и именно в таком виде, т.е. во всех ее аспектах, она подлежит теоретической разработке. Задача науки состоит в том, чтобы обосновать необходимость, правомерность и этико-юридический характер позитивной ответственности, выявить ее особенности, место и роль в правовой системе общества. Отрицать это понятие, что иногда встречается в литературе, бессмысленно.
И.А. Ильин называл позитивную и негативную ответственность соответственно «предварительной» и «последующей». Предварительная ответственность, писал он, «есть живое чувство прсдостояния и при-званности, стремление к совершенствованию. Еще не совершив поступка, человек уже знает о своей ответственности. И это дисциплинирует его и вдохновляет. Последующая ответственность есть результат
Хачатуров РЛ., Ягутян Р.Г. Юридическая ответственность. Толья п и, 1995 С. 11.
искаженного правосознания, негативного поведения индивида. Она – антипод предварительной ответственности, т.е. безответственность»*.
Позитивная ответственность в отличие от негативной не временная и не принудительная, а постоянная, добровольная и глубоко осознанная ответственность личности за свое надлежащее поведение. Она предполагает не только контроль субъекта за собственными действиями, но и положительную реакцию на контроль общества, государства. Для правовой системы это принципиально важный стабилизирующий и цементирующий фактор. Еще Цицерон заметил; «Нет ни одного момента в жизни человека; свободного от долга»2.
Позитивная ответственность личности предшествует негативной;
последняя наступает лишь тогда, когда не срабатывает первая, т.е. когда совершается правонарушение. Негативная ответственность существует как потенциальная угроза, превенция, она может и не наступить, если личность ведет себя правомерно. Негативная ответственность обращена в прошлое, почему и называется ретроспективной, а позитивная – в настоящее и будущее, что дает основание именовать ее перспективной, активной, положительной. «Позитивная ответственность – это мера социально-правовой активности субъекта»-.
Оба аспекта юридической ответственности тесно взаимосвязаны, так как выступают разновидностями единой социальной ответственности личности и играют важную роль в становлении правовой государственности, упрочении законности и правопорядка в обществе. Они ни в коем случае не должны противопоставляться, а взаимодейство-ват), подкрепляя друг друга. Но общее развитие идет от негативной к позитивной ответственности, а не наоборот. «В переходе ответственности ретроспективной в проспективную как раз и заключается прогрессивная тенденция ее эволюции»4.
Если основанием негативной ответственности является правонарушение, то основанием позитивной – взаимосвязь личности с государством и обществом, ее обязанности и юридический долг перед ними, а также необходимость уважать права и свободы других граждан. Иными словами, позитивная ответственность вытекает из конституционно-правового статуса индивида, его принадлежности к данному государственному образованию, института гражданства.
Субъектами позитивной ответственности выступают не только все дееспособные граждане, но и само государство. В Конституции РФ
Ильин И Путь к очевидности М, 1993. С. 305. 2 Чицероп Диалоги М, 1966 С 95
I. 3 Ноброва II А, Зрамсевская ТЛ Ответственностьвсистемегарантийконституцион-ныхнорм Воронеж, 1985 С 12
4 Муздыбаев К. Психология ответственности. Л., 1983. С. 14.
записано: «Признание, соблюдение и защита прав человека – обязанность государства» (ст. 2). Это означает, что российские граждане как носители этих прав выступают по отношению к государству в качестве управомоченных, а государство по отношению к ним является право-обязанной стороной. На этой основе возникают так называемые общерегулятивные правоотношения, в рамках которых граждане могут предъявлять и уже предъявляют к государству судебные иски.
Причем иски адресуются непосредственно к государству как таковому, а не к отдельным его органам и учреждениям. Сегодня сама власть стала подведомственной суду. Нередко исковые заявления направляются лично Президенту как высшему должностному лицу, олицетворяющему государство и осуществляющему его властные функции2. Президент – гарант Конституции и в связи с этим несет общую позитивную морально-правовую ответственность перед своими гражданами, которые в свою очередь обязаны блюсти Основной Закон и поддерживать порядок в обществе.
В современных условиях проблема ответственности (особенно позитивной) стоит как никогда остро, поскольку неизмеримо возросла роль отдельного человека в окружающем мире, расширилась его свобода и в то же время зависимость от внешний социальной и естественной среды. Увеличилось число ситуаций, при которых над человеком, кроме собственной совести, нет другого контроля. Принятие субъектом любого решения, выбор того или иного варианта поведения связаны с повышенной ответственностью за возможные неблагоприятные последствия.
При этом особую злободневность приобретает сегодня вопрос об ответственности политических лидеров, государственных деятелей, особенно тех, кто волею судьбы оказывается у кормила власти, рычагов управления. Своими непродуманными, ошибочными или волюнтаристскими действиями и решениями они могут причинить (и причиняют) огромный и непоправимый вред обществу, государству, гражданам. Но, как правило, никакой ответственности за это не несут – ни моральной, ни политической, ни тем более юридической. «Порулив» страной, они уходят в тень и начинают спокойно, «тихо-мирно» писать мемуары о днях своего властвования. Впрочем, некоторые пишут и находясь «при должности».
Безответственность и безнаказанность плодят новые злоупотребления и преступления, подрывают правопорядок, дестабилизируют об-
См.: Судебный процесс казака против России // Известия. 1992. 12 авг; Гражданин и государство – равные партнеры // Известия 1993 30 июня.
2 См: Иск пенсионеров к Президенту//Известия 1995 22 нояб; 13 Верховном Суде слушается дело против Президента России // Известия. 1996. 21 февр.
щество, разлагают людей. Еще Ш. Монтескье заметил: «Вникните в, причины всякой распущенности и вы увидите, что она проистекает из безнаказанности». Звучит весьма современно. Подтверждается истина о том, что есть два верных способа разложить нацию – не наказывать виновных и наказывать невиновных. К сожалению, сегодня в России встречается и первое, и второе.
3. О ПРАВЕ В ОБЪЕКТИВНОМ И СУБЪЕКТИВНОМ СМЫСЛЕ. ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ (Н.И. Матузов)
Ни один грамотный юрист никогда не спутает понятия права в объективном и субъективном смысле. Профессионал без труда объяснит, что конкретно имеется в виду под словом «право» в той или иной ситуации в том или ином контексте. Да и рядовые граждане, не вдаваясь в теорию и не употребляя «мудреных» терминов, интуитивно различают указанные понятия в своей практической жизни.
В одних случаях субъект говорит: «Право мне позволяет, разрешает, гарантирует, оно меня охраняет, защищает, стоит на страже моих интересов» (право в объективном смысле); в других утверждает:
«Я имею право, я вправе, я правомочен, могу совершать определенные действия, что-то требовать, предъявлять иск» и т.д. (право в субъективном смысле). На такой утилитарно-прикладной ход рассуждений не раз указывалось в отечественной и зарубежной специальной литературе.
Трудность, однако, состоит в том, что два разных понятия обозначаются одним словом – «право». Этот дуализм и сбивает нередко с толку, усложняет восприятие реальности. Перед нами слово-омоним (омонимы – это термины, имеющие одинаковое звучание, но разное значение). Только в английском и грузинском языках объективное и субъективное право выражаются по-разному, в остальных – одинаково. Поэтому, чтобы отграничить одно право от другого, приходится прибегать к уточняющим прилагательным.
Суть двух значений права заключается в следующем. Совокупность юридических норм, сформулированных и внешне выраженных в различных официальных актах государства (конституциях, кодексах, законах, указах, постановлениях и т.д.) представляет собой право в объективном смысле. Система прав, свобод и обязанностей граждан, закрепленных в действующем законодательстве или вытекающих из многочисленных конкретных правоотношений, а также присущих индивиду от рожденя, составляет право в субъективном смысле.
Монтескье Ш. Избр. произв. М., 1955. С. 233.
Если же иметь в виду единичную норму объективного (позитивного) права, то это – исходящее от государства безличное, но общеобязательное правило поведения, а единичное субъективное право – это вид и мера возможного поведения конкретного субъекта.
Различие между правом в объективном и субъективном смысле сложилось в науке давно, оно проводилось еще в римской юриспруденции, а затем в последующих правовых системах как на Европейском континенте, так и в США. Наибольшее развитие и обоснование эта концепция получила, в частности, в немецкой юриспруденции прошлого века, а также в трудах русских дореволюционных правоведов.
Однако существование понятий права в объективном и субъективном смысле всегда порождало и до сих пор вызывает у юристов полемику, являясь зачастую причиной различного понимания и решения многих других правовых проблем. Г.Ф. Шсршсневич писал, что «уже на пороге исследования понятия о субъективном праве мы сталкиваемся с решительным его отрицанием», хотя сам он считал это отрицание «не более, как протестом против слона, а не означаемой им сущности».
Отдельные попытки отвергнуть категорию субъективного права предпринимались одно время и в нашей литературе. Эта категория была объявлена «не соответствующей социалистическим отношениям», а в сохранении ее усматривалось «влияние буржуазной юриспруденции»2. В некоторых учебниках по теории государства и права 50-х годов термин «субъективное право» даже не фигурировал, он обычно заменялся на «правомочие».
Однако в дальнейшем эти тенденции поддержки не получили. Уже в 1995 г. журнал «Советское государство и право» в одной из своих редакционных статей писал: «Следует признать глубокую ошибочность попыток «ликвидировать» даже категорию субъективного права под флагом якобы борьбы с влиянием буржуазной юриспруденции»3. С.Ф. Кечекьян в противовес негативной позиции своих оппонентов также подчеркивал: «Субъективное право, т.е. право отдельных лиц, составляет совершенно необходимое понятие правовой системы и правовой науки»4.
При этом надо оговориться, что понятия объективного и субъективного права не следует путать с проблемой объективного и субъективного в праве. Это разные вопросы, хотя и взаимосвязанные. В последнем случае имеется в виду соотношение объективных и субъективных
Шершеиевич Г.Ф. Общая теория права М, 1912. С 600.
2 См: О состоянии юридических наук // Вопросы философии. 1953. № 1. С. 105.
3 См • Советское государство и право 1995. №3. С 11.
4 Кечекъян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1959. С. 48.
факторов, причин, условий, оказывающих свое влияние на процессы формирования и действия права как социального явления. Иными словами, это чисто философская, «истматовская» проблема. Она широко обсуждалась у нас (в порядке дискуссии) в начале 70-х годов на страницах журнала «Правоведение».
Рассматриваемый же аспект – главным образом логико-понятийный, гносеологический, касающийся происхождения указанных выше понятий, их содержания, природы и онтологического статуса. Это – иной угол зрения, другой ракурс проблемы.
На чем же основано деление права на объективное и субъективное? Правомерно ли оно с научно-методологической точки зрения, каковы его истоки, необходимость и связь с философскими категориями объективного и субъективного?
Исследователи не раз обращали внимание на то, что термин «право» многозначен. Он не всегда и не всеми употребляется в одном и том же смысле, а принимает различные значения в зависимости от того, какое юридическое явление хотят выразить. Причем такая неопределенность существует не только в повседневной жизни, где за слоном «право» подчас вообще не стоит ничего юридического, но и в теории, которая также не избежала многоликости этой основной
своей категории.
Однако, несмотря на эту семантическую трудность, юристы с давних времен стали употреблять слово «право» в двух главных значениях – объективном и субъективном. Правовая действительность рассматривалась как бы и двух разрезах: в одной плоскости этого разреза видели устанавливаемые государством общеобязательные нормы, а в другой – все связанное с их реализацией, те конкретные возможности, полномочия, действия, которые люди могли предпринимать и фактически предпринимали на основе и в пределах этих норм.
Право как норма, закон, государственное установление и право как возможность или управомочснность субъектов вести себя известным образом в рамках этих установлений – вот суть разграничения права на объективное и субъективное. Право в объективном смысле – это законодательство данного периода в данной стране; право же в субъективном смысле – это те конкретные возможности, права, требования, притязания, которые возникают на основе и в пределах этого законодательства на стороне участников юридических отношений.
Появилась потребность разграничить два разных явления путем образования двух самостоятельных понятий. Это можно было сделать двумя путями: либо ввести новые термины, либо найти к уже имевшемуся наиболее подходящие прилагательные, способные отразить указанное различие. Произошло последнее.
Слово «право» стало употребляться с определениями «объективное» и «субъективное». Возникли выражения: «объективное право» и «субъективное право», которые и призваны были обозначить и закрепить отпочковавшиеся друг от друга реальности. К этой лексической конструкции толкала не только теория, логика познания права (метод расчленения, изучения по частям), но и практика применения правовых норм, накопленный опыт.
Тут следует заметить, что если понятие «право» употреблялось без всяких оговорок, то под ним всегда подразумевалось право в объективном смысле, т.е. юридические нормы. 11еобходимость в уточнении как рази возникает тогда, когда требуется обратить внимание и указать не на норму закона, а именно па право отдельного субъекта – субъективное право. Без такого уточнения, т.е. без определения «субъективное», право обычно мыслится как объективное (совокупность норм), хотя бы слово «объективное» при этом и отсутствовало. Здесь важен момент противополагаемости.
«От объективного права, – писал М.В. Вишняк, – теоретическая юриспруденция стала отличать субъективное право, которое определялось как совокупность правомочий и притязаний, принадлежащих личности на основе норм объективного права, как то, что признается и интересах индивида и снабжено возможностью правовой защиты».
Разумеется, явление, обозначаемое как «субъективное право», можно было бы выразить и с помощью другой грамматической формы, например, право субъекта, право лица, право гражданина и т.д., или использовать прилагательные – личное право, индивидуальное право. Для широкой публики, массового читателя это было бы понятнее. В свое время предлагались и другие языковые символы. Р. Иеринг называл субъективное право конкретным, противополагая его абстрактной юридической норме.
В русской дореволюционной литературе было много образных, афористичных определений субъективного права – как «защищенного законом интереса», «размера личной мощи», «индивидуальной вольности», «объема дозволенной самодеятельности лица», «с4)сры влияния и власти человека в обществе», «открытой для гражданина возможности совершать известного рода поступки», «хотеть и действовать», «предъявлять требования к государству и согражданам»; как «меры свободы субъекта, осуществляемой в определенных границах» и т.д. Все эти дефиниции отражали различные грани и стороны одного сложного феномена. На этой почве шли споры и поиски наиболее общей (универсальной) формулы, которая бы устраивала всех. Считалось, что такая формула еще не найдена.
1 Вишняк М.В. Личность в праве. Пг., 1917. С. 28.
Р. Бабун писал: «Нечего и говорить, что названия «объективное» и «субъективное» являются неподходящими, их можно было бы заменить, например, терминами «общее» и «конкретное» право». Р. Иеринг, как сказано выше, называл объективное и субъективное право абстрактным и конкретным. В советской литературе не раз указывалось на термин «правомочие» как на синоним субъективного права.
Эти тенденции объяснялись стремлением избежать несколько нечеткого, имеющего философский оттенок, не всем понятного эпитета – «субъективное». Такое название наводило на мысль о каком-то необычном и загадочном праве, а не о том, которым обладают и пользуются все люди в повседневной жизни. В массовом обиходе, в широкой практике оно вызывало недоумение, отрицание, протест. Однако протест этот, как уже отмечалось, был протестом против слова, а не выражаемой им
сущности.
Правовая наука воспользовалась терминами «объективное» и «субъективное» не случайно и не для того только, чтобы разграничить два тесно соприкасающихся, но не совпадающих явления, а для того, чтобы полнее отразить их общественно-юридическую природу, функциональную роль и социальное назначение.
И если уж говорить о более или менее удачной и точной терминологии, то в научном отношении,теоретически, когда право в смысле правомочия конкретного лица сопоставляется с правом в объективном смысле (норма), предпочтительнее как раз термин «субъективное право», так как он более верно и адекватно выражает суть и специфические особенности обозначаемого явления.
Любопытно, что даже Леон Дюги, последовательно отрицавший значение субъективных прав личности и подменявший их теорией «социальных функций», тем не менее писал, что выражения объективное право и право субъективное удобны, ясны и точны, и поэтому пользование ими «вполне законно». Он сожалел, что французские правоведы не проводят здесь необходимого различия2. Особенно это касается «законности» термина «субъективное право», правомерность которого чаще всего и берется под сомнение. Но это не так.
Во-первых, он оказывается на месте с чисто формальной точки зрения, а именно в силу того, что в правовой науке все носители (обладатели) предусмотренных законом прав и обязанностей называются «субъектами нрава». Отсюда принадлежащее им то или иное право – «субъективное». -Уже в этом заключена известная целесообразность применения данного термина. Во-вторых, и это главное, словами «лич-
КабунГ. Общее учение о праве и государстис Киев, 1925 С 115. 2 См .ДюгиЛ. Конституционное право Общая теория права. М., 1908. С. 1.
ное», «индивидуальное» право мы выражали бы по существу лишь момент принадлежности права субъекту, но не отражали бы гораздо более значительного, а именно философского аспекта понятия. А он здесь, несомненно, присутствует.
Дело в том, что «субъективное право» не только указывает на принадлежность права субъекту, но и отражает тот факт, что принадлежащее субъекту право (как мера его возможного поведения) зависит в известных пределах рт его личного желания и усмотрения, особенно в смысле использования. Норма же права объективна, она не зависит от воли и желания отдельного лица, ею нельзя распоряжаться как чем-то личным, индивидуальным. Будучи общим, безличным, отвлеченным правилом, норма не принадлежит и не может кому-либо принадлежать.
Как известно, в философии под объективностью и субъективностью понимается соответственно независимость или зависимость данного явления в данное время от человека. С этой точки зрения рассматриваемый контекст содержит в себе и определенный философский смысл, специфическим образом преломляемый в юридической материи. В правовой науке таких контекстов много.
Субъективное в нашем случае – это не только принадлежащее субъекту, но и зависящее от него, а объективное – это не только не принадлежащее субъекту, но и не зависящее от пего. Субъективное право субъективно в том смысле, что, во-первых, связано с субъектом и, во-вторых, зависит от его воли и сознания. Объективное право объективно в том смысле, что, во-первых, не приурочено к конкретному субъекту и, во-вторых, не связано с его волеизъявлением и личным усмотрением.
Именно эти свойства данных явлений (зависимость – независимость, принадлежность – непринадлсжпость, связанность – несвязанность с субъектом) отражают слова «объективное» и «субъективное». Эти определения показывают разную степень самостоятельности обозначаемых объектов по отношению к субъекту.
В нашей литературе не раз предлагалось объединить два понятия права в одно, точнее, включить систему субъективных прав граждан, наряду с правовыми отношениями и правовыми взглядами, в содержание объективного права или просто права (С.Ф. Кечекьян, Я.Ф. Мико-ленко, А.А. Пионтковский, позже Л.С. Явич и др.). Речь идет о так называемой широкой трактовке права. И сейчас многие юристы понимают под правом не только нормы. Эти стремления усилились с признанием теории естественного права.
1 См.: Зуев И. Объективное и субъективное в познании и практической деятельности. М., 1989. С. 6-7.
Однако и такая позиция не мешает видеть в праве два среза, два ответвления – исходящие от государства обязательные предписания и юридические возможности отдельных лиц. Не случайно в ходе ведущейся уже много лет дискуссии по поводу сущности и определения права слияния двух его разновидностей все же не произошло – одно понятие не поглотило другое. Объективное право и субъективное право остаются пока что самостоятельными категориями, отражающими разные стороны правовой действительности.
Да и трудно объединить то, что объективно не поддается объединению. При этом никто из оппонентов не отрицает тесной взаимосвязи между указанными образованиями, особенно в процессе реализации. И тем не менее «не могут быть оправданы попытки объединить объективное и субъективное право единым понятием права, поскольку эти явления лежат в разных плоскостях правовой реальности». Для обозначения этой реальности есть более широкие категории – «правовая система», «правовая надстройка», «механизм правового регулирования».
Сегодня «параллельное» существование естественного и позитивного права (иначе говоря, субъективного и объективного) мало у кого вызывает сомнения – эти понятия на протяжении тысячелетий различались в мировом политико-правовом опыте. Именно поэтому нельзя естественное право вводить в общее определение права, ибо этим будет отождествлено право в объективном и субъективном смысле и тем-самым подорвана основная идея естественной доктрины. Ведь суть этого учения как раз в том и состоит, чтобы не смешивать два разных феномена – законы государства и «прирожденные» права личности.
Признание теории естественного права не колеблет в целом указанной концепции, а наоборот, придает ей новое звучание, ибо во всех современных цивилизованных обществах, где господствуют идеи естественно-правовой доктрины, деление права на объективное и субъек-I тивное тем не менее сохраняется. Это и понятно, так как речь, собст- венно, идет об одной и той же проблеме, только в разных ее аспектах, органично дополняющих друг друга. Недопустимо и вредно как отождествление, так и противопоставление естественного и позитивного
права.
Ведь даже и «прирожденные» права без закрепления и гарантирования их позитивным законодательством соответствующих государств могут оказаться голыми констатациями. Рабы, например, были людьми и как таковые обладали «естественными и неотчуждаемыми» правами,
1 Дупмер Й.В 11онятис субъективного права // Философские проблемы субъективного нрава: Тезисы докладов. Ярославль, 1990. С. 9.
но их права не только никем не признавались, но всячески попирались, а сами рабы рассматривались в качестве «говорящих орудий», т.е. они были бесправными.
И.А. Ильин писал: «Основная задача положительного права состоит в том, чтобы принять в себя содержание естественного права, развернуть его в виде ряда правил внешнего поведения, приспособленных к условиям данной жизни и к потребностям данного времени, придать этим правилам смысловую форму и словесное закрепление и, далее, проникнуть в сознание и к воле людей, в качестве авторитетного связующего веления... Положительное право есть целесообразная форма поддержания естественного права».
Итак, под правом в объективном смысле понимается система юридических норм, выраженных (объективированных) в соответствующих нормативных актах (законах, указах, кодексах, конституциях) и не зависящих от каждого отдельного индивида; а под правом в субъективном смысле – система наличных прав и свобод субъектов, их конкретные правомочия, вытекающие из указанных выше актов или при
