Урок 29. Положение Русской Церкви в Советском государстве после Гражданской войны. Изъятие церковных ценностей в 1922 году

Серьезным потрясением церковной жизни явилась кампания по вскрытию мощей святых, которая имела своей целью «развенчать» один из важнейших для простого народа «церковных мифов» и ослабить её влияние на общество. 1 февраля 1919 г. Наркомат юстиции издал постановление об организованном вскрытии мощей специальными комиссиями в присутствии священнослужителей, подтвержденном протоколом. Если обнаруживалось, что мощи не сохранились в целости, то эти обстоятельства в целях атеистической пропаганды выдавалось за сознательный обман народных масс о чем широко сообщалось в печати. В 1919–1920 гг. вскрыты были мощи святителей Митрофана Воронежского, Питирима Тамбовского, Иоанна Новгородского, преподобных Макария Калязинского, Евфимия Суздальского, Нила Столобенского. К осени 1920 г. было совершено 63 публичных осквернения мощей святых угодников Божиих. Нередко подобные мероприятия заканчивались судом над священниками и монахами, которые препятствовали этому откровенному глумлению над святынями. Будущий патриарх Алексий (Симанский), будучи викарием Новгородского епископа, в 1920-м году был обвинён в тайном освидетельствовании мощей, почивавших в Софийском соборе, перед официальным вскрытием. Революционный трибунал приговорил его к пяти годам тюремного заключения, но «ввиду близкой победы в гражданской войне» был амнистирован.

Мощи многих святых были впоследствии со всей России перевезены в Ленинградский музей атеизма и религии, расположившийся в помещениях Казанского собора. Именно здесь чудесным образом были вновь обретены в 1991 г. святые мощи преподобного Серафима Саровского и святителя Иоасафа Белгородского. Вся эта кампания была грубейшим вмешательством государства в дела Церкви, которым она нарушала провозглашенный ею же самой принцип отделения Церкви от государства.

Уже в годы Гражданской войны у советской власти сложилась особая стратегия в отношениях с Церковью: «Церковь разваливается, этому нам надо помочь, но никоим образом не возрождать ее в обновленной форме. Церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто-либо другой. Лавировать может только ВЧК для единственной цели разложения попов». (Дзержинский). В эти годы началась активная работа по ослаблению Церкви посредством внутренних расколов. Госорганы, опираясь на внутренние противоречия в Церкви, отсутствие у неё серьезной вертикали власти, широко распространившийся дух реформации, подогреваемый желанием исправить церковные недостатки, нездоровые амбиции духовных лиц и прочие факторы, начали инициировать и поддерживать всяческие расколы.

Летом 1921г. жестокая засуха дотла выжгла посевы в Поволжье и Предуралье, на юге Украины и на Кавказе. Начался голод. Патриарх обратился к российской пастве, к Восточным Патриархам, к папе и архиепископу Кентерберийскому с посланиями, в которых призывал провести сборы продовольствия и денег для вымирающего Поволжья. Под председательством Патриарха Тихона был образован «Всероссийский общественный комитет помощи голодающим» (Помгол). В храмах собирались средства для голодающих. Помгол распределял и помощь, поступавшую из-за рубежа.

19 февраля 1922 года Патриарх Тихон издал воззвание, в котором призвал церковноприходские советы жертвовать драгоценные церковные украшения, если только они не имеют богослужебного употребления. В печати, однако, начали появляться статьи с обвинением церковной власти в глухоте к народному бедствию, а 23 февраля ВЦИК издал декрет об изъятии церковных ценностей на нужды голодающих. Патриарх отреагировал на декрет новым посланием к пастве, в котором он заявил о недопустимости изъятия священных предметов «употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается ею как святотатство - миряне отлучением от нее, священнослужители - извержением из сана».

Когда декрет ВЦИК стал приводиться в исполнение, вокруг храмов собирались толпы народа; произошли столкновения, пролилась человеческая кровь. В связи с этим в разных городах страны возбуждены были уголовные дела.

В Москве судили группу духовных лиц, обвиняемых в подстрекательстве к беспорядкам при изъятии церковных ценностей. В качестве свидетеля на процесс «благочинных» вызвали святого Патриарха Тихона. Суд вынес суровые приговоры: восемь священников и три мирянина был приговорены к расстрелу, другие осуждены на разные сроки. Трибунал вынес также постановление о привлечении Патриарха Тихона к суду в качестве обвиняемого. Постановления о привлечении к ответственности Патриарха выносили и провинциальные трибуналы, через которых проходили дела о беспорядках, учиненных в разных городах и селах страны в связи с проведением в жизнь декрета об изъятии церковных ценностей. Масло в огонь подливали некоторые эмигрантские публикации, в которых патриаршая власть рассматривалась как плацдарм для возвращения монархии.

Патриарха стали вызывать на допросы, потом 9.05.1922 он был подвергнут домашнему аресту на Троицком подворье, лишившему его возможности участвовать в общественных богослужениях. Венцом борьбы с Православной Церковью в 1922г., по мысли её инициаторов, должен был стать процесс Патриарха Тихона и вынесение ему смертного приговора. К такому исходу пресса готовила население страны. Каждый шаг этой акции неоднократно обсуждали на политбюро. Обвинение готовилось по 4 пунктам: 1. борьба с декретом об отделении церкви от государства; 2. борьба со вскрытием мощей; 3. противодействие изъятию церковных ценностей; 4. систематическая контрреволюция. Но на защиту арестованного Патриарха выступили правительства и общественные деятели ряда европейских стран.

В такой обстановке и была осуществлена обновленцами раскольническая авантюра. Никем не уполномоченная группа петроградских священников: А.Введенский, А.Боярский, Е.Белков с псаломщиком С.Стаднюком - выехала в Москву. По сговору с сотрудниками ГПУ 12 мая петроградские священники явились в Троицкое подворье и потребовали от Святейшего оставить Патриарший Престол, лживо утверждая, что ими уже исходатайствовано разрешение на созыв Поместного Собора для устроения пришедших в расстройство церковных дел. Патриарх отказался, понимая с кем имеет дело. Он временно поставил своим заместителем митрополита Ярославского Агафангела, ввиду неудобства управления Церковью из заключения. Однако, последний не смог выехать в столицу.

18 мая священники А.Введенский, Е.Белков и приставший к ним московский священник С.Калиновский вновь являются в Троицкое подворье. Они попытались уговорить Святейшего передать им Патриаршую канцелярию до прибытия в Москву митрополита Агафангела. Но патриарх доверил им лишь передать синодские дела митрополиту Агафангелу. Резолюцию Патриарха о передаче канцелярии церковные авантюристы объявили актом передачи им церковной власти и, сговорившись с епископом Бернским Леонидом, случайно оказавшимся в Москве, а также с заштатным епископом Антонином (Грановским), заявили об образовании Высшего Церковного управления.

На другой день после аудиенции в Троицком подворье 8 (19) мая Патриарх был переведен в Донской монастырь (некоторое время он содержался в тюрьме ГПУ на Лубянке), а его покои в подворье заняло самочинное Высшее Церковное управление.

Они тут же создали свое Высшее церковное управление. В мае 1922 года обновленцы созвали учредительное собрание своих сторонников и провозгласили образование «Живой Церкви». На собрании живоцерковников был избран Центральный Комитет из десяти человек во главе с протоиереем В.Красницким.

В газете «Живая Церковь», которую стал издавать этот ЦК, печатались статьи против монашества. Одна из них, посвященная монастырям, называется «Гнезда бездельников». В другой статье протоиерей В.Красницкий откровенно провозгласил свою цель: «Духовенство должно быть освобождено от мертвящего гнета монашества, оно должно получить в свои руки органы церковного управления. И непременно получить доступ к епископскому сану».

Для захвата церковного управления на местах Высшее Церковное Управление направило по епархиям 56 уполномоченных, вменив им в обязанность «изгнание монахов, то есть архиереев из архиерейских домов» и захват православных храмов. Обвиняя архиереев в контрреволюционности, уполномоченные домогались у советской власти их высылки из епархий. В результате многие архиереи подвергались арестам по обвинению в контрреволюционной деятельности.

Трагические события произошли в Петрограде. Вернувшись из Москвы в Петроград, А.Введенский пытался вовлечь в обновленческую авантюру приблизившего его прежде к себе митрополита Вениамина. Введенский предъявил митрополиту удостоверение члена ВЦУ (на котором не было подписи патриарха), с требованием подчиниться ему. Владыка Вениамин не подчинился этому требованию и запретил Введенского в служении, за то, что тот без согласия митрополита отлучился в Москву и еще принял участие в расколе. Через день в покои митрополита явились представители власти вместе с Введенским: один для ареста архиерея, другой - для принятия канцелярии. Введенский подошел к митрополиту под благословение, но святитель благословения не дал, сказав: «Отец Александр, мы же с вами не в Гефсиманском саду». В обязанности управляющего Петроградской епархией вступил первый викарий митрополита епископ Ямбургский Алексий (Симанский). 29 мая (10 июня) в Петрограде открылся процесс по делу о церковных ценностях. Политическая власть в городе находилась тогда в руках Зиновьева (Апфельбаума), расстрелянного в 1936 году. На скамью подсудимых посадили 86 обвиняемых и среди них митрополита Вениамина. Подсудимые обвинялись в причастности к волнениям, которые были учинены при изъятии ценностей из петроградских церквей. Главным свидетелем обвинения выступил протоиерей В.Красницкий. В результате митрополит Вениамин и еще 7 человек (в основном настоятели Петербургских храмов) были приговорены трибуналом к расстрелу, 4 человека получили срок тюремного заключения и 22 человека были оправданы. Сразу после приговора раскольнический ВЦУ лишил митрополита Вениамина сана и монашества, а других обвиненных отлучил от Церкви. 10 августа 1922 г. 6 осужденных было помиловано, а четыре, среди которых были митрополит Вениамин, были расстреляны.

При изъятии церковного достояния в 1414 случаях власть прибегала к оружию, в итоге было изъято следующее количество ценностей: 33 пуда золота, 24000 пудов серебра и несколько тысяч драгоценных камней. В этот год ГПУ арестовало, заключило в тюрьмы и отправило в ссылку более половины епископов – почти всех, кто отказывался признать обновленческое ВЦУ. Уже к середине 1922г. состоялся 231 процесс, сфабрикованный в связи с изъятием церковных ценностей. На скамье подсудимых оказались 732 человека, и многим из них были вынесены смертные приговоры.

В разгар петроградского процесса в печати появился так называемый «Меморандум трех». Маститые иерархи - митрополит Владимирский Сергий (Страгородский), архиепископы Нижегородский Евдоким (Мещерский) и Костромской Серафим (Мещеряков) - признали обновленческое Высшее Церковное Управление «единственной канонической церковной властью». Примеру видных архиереев последовала примерно половина русского епископата. Одни, будучи в состоянии растерянности, другие - подогреваемые честолюбием, третьи - надеясь ввести обновленческое движение в русло церковной законности и возглавить Высшее Церковное Управление. По словам митрополита Мануила, многие архиереи и клирики рассуждали тогда так: «Если уже мудрый Сергий признал возможным подчиниться Высшему Церковному Управлению, то ясно, что и мы должны последовать его примеру».

5 (18) июня 1922 года с посланием «К архипастырям, пастырям и всем чадам Русской Православной Церкви» обратился заместитель Патриарха митрополит Агафангел. В этом послании он объявлял Высшее Церковное Управление «незакономерным» учреждением и призвал епархиальных архиереев не подчиняться ему и временно перейти на самоуправление, все дела решать самостоятельно, «по совести и архиерейской присяге».

Половина епископов и клириков, большая часть мирян не дрогнула перед натиском церковных авантюристов. Благочестивый народ в массе своей не пошел за раскольниками. Храмы, захваченные ими, стояли пустыми, а в православных приходах, сохранивших верность Патриарху, за богослужением продолжали возносить имена изгнанных архиереев.

В стане же обновленцев начались всяческие беззакония. В епископский сан начали рукополагаться женатые священники, а затем и просто второбрачные лица, которые по канонам не должны допускаться до священнического служения. Многие священники публично оставляли священство. Из них некоторые переходили к атеистической пропаганде на службу безбожному государству.

Раскольнического ВЦУ начало само дробиться на мелкие части. Порвав с В.Красницким, епископ Антонин образовал новую группировку «Церковное возрождение». К «возрожденцам» примкнули столпы петроградского обновленчества: Введенский, Боярский, Белков. В результате нового, очередного разделения из «Церковного возрождения» выделился Союз общин древлеапостольской Церкви (СОДАЦ) во главе с Введенским и Боярским. Протоиерей Белков основал «Союз религиозных трудовых коммунистов». В Саратове возникла «Пуританская партия революционного духовенства и мирян», в Пензе - «Свободная трудовая церковь».

За мнимо идейными разногласиями у обновленцев стоял вполне материальный интерес. О нравственной нечистоте обновленческой среды не без остроумия говорил их бывший предводитель епископ Антонин: «Ко времени Собора 1923 года не осталось ни одного пьяницы, ни одного пошляка, который не пролез бы в Церковное Управление и не покрыл бы себя титулом или митрой... Вся Сибирь покрылась сетью архиепископов, наскочивших на архиерейские кафедры прямо из пьяных дьячков».

Обновленческий раскол распространился и на Украину. Там обновленцы домогались автокефалии. В феврале 1923 года после удаления из Харькова Патриаршего Экзарха митрополита Михаила (Ермакова) в Киеве был созван съезд епископов, клира и мирян, который образовал Временное Всеукраинское Высшее Церковное Управление. Все сомнительные элементы уже перешли в радикальные реформаторские псевдоцерковные общества. Поэтому обновленцы не вводили на Украине белого епископата, не допускали и второбрачия клириков. Украинские раскольники поддерживали общение с обновленческим Высшим Церковным Управлением в Москве надеясь (и не напрасно!) добиться от него автокефалии, в которой им отказывали Патриарх Тихон и законная церковная власть.

2 мая 1923 года в захваченном у Православной Церкви храме Христа Спасителя открылось обновленческое сборище, притязательно названное Поместным Собором. Лжесобор узаконил противоканонические реформы прежнего Высшего церковного управления: закрытие монастырей, белый епископат, допустимость второбрачия для духовенства. Благодаря сопротивлению «умеренных тихоновцев» были отвергнуты догматические и литургические реформы.

Важнейшей акцией разбойничьего сборища стал заочный суд над Патриархом Тихоном. Собор обновленческих епископов вынес приговор: «Патриарх Тихон перед совестью верующих подлежит самой строгой ответственности и каре - лишению сана и звания Патриарх за то, что он направил всю силу своего морального и церковного авторитета на ниспровержение существующего гражданского общественного строя нашей жизни… Собор на основании канонов Церкви сим объявляет Патриарха Тихона лишенным сана и монашества и возвращенным в первобытное мирское положение. Отныне Патриарх Тихон - мирянин Василий Белавин. Осуждая бывшего Патриарха Тихона... Собор признает, что и самое восстановление Патриаршества было актом определенно политическим, контрреволюционным... Поэтому Собор отменяет восстановление Патриаршества».

В результате разрушительных действий раскольников церковное управление оказалось обезглавленным, архиереи изгнаны с кафедр, большинство храмов захвачено обновленцами, духовенство и церковный народ повержен в смятение.

Вопросы для самостоятельного повторения материала.

1. Чем была вызвана кампания по вскрытию мощей. В чем она состояла и каковы были её последствия?

2. Чем была обусловлена и как проходила кампания изъятия церковных ценностей?

3. В результате чего патриарх Тихон был взят под арест? Каким образом этим воспользовались обновленцы?

4. Что из себя представляла обновленческая церковь? Как её деятели проявили себя и как это отражалось на Русской Церкви.