Возбужде и вниманш в контека деятельнс

"В данном контексте "уровень возбуждения"— это синоним термина "сила побуждения".

.2 /4;. л б Возбуждение

Рис. 4.7. Взаимосвязь возбуж­дения и успешности решения задач на различение трех уров­ней сложности. Видно, что за­кон Йеркса-Додсона (перевер­нутая U-кривая) применим толь­ко к наиболее трудным зада­чам. Адаптировано из: Bradhurst (1957).

гулярных случаев, когда стрелка делала двойной (двухсекундный) скачок. Испытуемые должны были нажимать на ключ каждый раз, когда они обна­руживали этот двойной скачок. Примерно полчаса испытуемые работали хорошо, а затем ошибки непрерывно учащались. Если испытуемым гово­рили, когда они сделали ошибку, а когда — нет (это должно было повы­сить их внимание), качество работы улучшалось. После этих первых на­блюдений проводилось много исследований по проблеме максимального "объема внимания". Наиболее часто использовалась методика с предъяв­лением "предупреждающего" сигнала, за которым следовал признак, тре­бующий ответной реакции (Bertelson, 1967). Как показали результаты не­скольких экспериментов, оптимальное качество исполнения реакций достига­лось, когда предупреждающий сигнал подавался за 0.2-0.5 секунды. Более короткая или длинная задержка (интервал между признаками) приводила к недостаточной тревожности или отсутствию готовности.

На основе этих исследований Познер и Бойес (Posner and Boies, 1971) разработали остроумный эксперимент для определения различия и взаи­мосвязи компонентов внимания — тревожности, избирательности и про­пускной способности. Идея одной из серий эксперимента заключалась в том, что для опознания стимула (например, буквы) нужно меньше време­ни, если ему предшествует признак, содержащий в себе часть информа­ции из этого стимула. Легко понять, что опознание буквы "А" значитель­но облегчается, если непосредственно перед ее предъявлением показыва­лось то или иное изображение буквы "А". (Результаты, полученные Meyer and Schvaneveldt (1971) и обсуждаемые в Главе 11, подтверждают это.) Более того, варьируя время между этими двумя сигналами, можно опреде­лить, сколько требуется времени на кодирование первого сигнала, так чтобы оно было оптимальным для обработки второго. Познер и Бойес обнаружили, что время реакции испытуемых на второй сигнал было опти­мальным, когда испытуемым давали примерно 500мс на подготовку.

Наконец, Канеман предложил теорию внимания (Kanheman, 1973), пре­дусматривающую и роль возбуждения, и ограниченные возможности че­ловека по обработке информации. Вместо постулирования "узких мест" в процессе обработки, Канеман предположил, что есть общее ограничение на способности человека выполнять умственную работу. Отметим некото­рые особенности модели Канемана (Рис.4.8): волнистая линия в верхнем прямоугольнике означает, что наличные ресурсы и возбуждение изменя­ются. Согласно Канеману, центральными элементами этой модели явля­ются "принципы распределения" и "оценка спроса на ресурсы". "Принци­пы распределения" Канеман объясняет так:

"Сами эти принципы определяются четырьмя факторами: (1)долговременной готовностью, отражающей законы не­произвольного внимания (например, выделять ресурсы на обработку любого нового сигнала; на всякий внезапно перемещающийся объект; на всякий разговор, где упоминается имя собственное); (2)временными намерениями (напр., слушать голос в правом наушнике; искать рыжего человека со шрамом); (3)оценкой требований: очевидно, здесь действует правило, что если два действия требуют для своей реализации больше ресурсов, чем имеется, одно из них прекращается; (4)влияниями возбуждения..."

аружение и интерпретация сенсорных, сигналов

Оценка требований

на ресурсы

Рис. 4.8. Мс

внимания по неману, вкл* ющая усилия и гие факторы, с. деляющие вс ждение. Ада ровано из: Ко man (1973).

Как полагает Канеман, внимание связано с тем, что можно назвать "мысленным усилием", и что принципиальное ограничение на обработку информации кроется в ограниченности распределяемых ресурсов. Однако, возбуждение (четвертый фактор в вышеприведенных рассуждениях Кане­мана о "принципах распределения") может повышаться вследствие таких факторов как беспокойство, страх, гнев, половое возбуждение и воздей­ствие препаратов.

Согласно этой модели, некоторые виды информационной обработки могут инициироваться при поступлении входной информации, а другие требуют дополнительного входного сигнала в виде усилия внимания. По­скольку возможности для мобилизации усилий ограничены, то если требу­ется обращать внимание на два или более входных воздействия, отбудут конкурировать или мешать друг другу. Предложенная Канеманом "двух-процессная" теория "автоматической обработки" (LaBerge, 1975) или "вни­мательной обработки" (мой термин — P.C.) имеет некоторое сходство со следующей из рассматриваемых моделей.

Управление и вниман

В 70-х и 80-х годах модели человеческой памяти занимали центральное место в когнитивной психологии и информационном подходе. Очень инте­ресную модель предложили Аткинсон и Шифрин (1968); в ней память и

Внима

обработка и«формации включали в себя как структурные компоненты, так и управляющие процессы. (Эта работа будет представлена детально в Гла­ве 5.) Шнейдер и Шифрин (Schneider and Shiffrin, 1977; Shiffrin and Sc­hneider, 1977) разработали модель обработки информации человеком на основе модели Аткинсона и Шифрина, в которой управление и внимание рассматривались как неразрывное целое. Процесс обработки управляется путем манипулирования информацией внутри кратковременной памяти и вне ее. Авторы полагают, что временную активацию некоторой последова­тельности элементов в памяти (например, при ассоциации) можно выз­вать легко. Управляющие процессы ограничены по своим возможностям и требуют к себе внимания, которое контролируется субъектом. Эта теория называется "двухпроцессной", поскольку в ней постулируется как автома­тическая, так и управляемая обработка информации. Автоматическая об­работка означает активацию элементов памяти, инициируемую самим сти­мулом и продолжающуюся под контролем субъекта; такое происходит, например, когда появившийся красный сигнал светофора инициирует у водителя реакцию на торможение. Управляемая обработка требует внима­ния субъекта, поэтому в одно и то же время можно управлять без интер­ференции только одной последовательностью операций в памяти.

Чтобы лучше понять эту модель, посмотрим сначала, как Шифрин и Шнейдер представляют себе память. В их системе память — это большая и постоянная совокупность "узлов". При обучении эти узлы усложняют­ся, между ними возникают новые связи. Большинство узлов неактивны и находятся в долговременной памяти. Когда активируется любой элемент узла, активируются и все остальные его элементы; кроме того, один узел может активировать другой.

Шифрин и Шнейдер предполагают, что автоматическая обработка на­чинается в момент, когда предъявляется стимул (т.е. буква); каждый сти­мул, проходя последовательные этапы обработки, автоматически кодиру­ется и активирует ряд операций, свойственных этому процессу. Напри­мер, когда наблюдатель воспринимает букву, он может "автоматически" закодировать ее контраст, цвет и положение; затем — кривые и углы; затем — код буквы и звуковой код; затем — как согласную и, наконец, (по возможности) — ее значение.

При автоматической обработке информации, как это описано выше, человек в какой-то степени контролирует кодирование. Он может, напри­мер, направить свое внимание на какую-то информацию или отвлечься от нее. Некоторые элементы, активируемые автоматически, могут иницииро­вать ответную реакцию, которая будет направлять дальнейшую обработку. На Рис.4.9 показана модель, сочетающая автоматическую и управляе­мую обработку, возможную при предъявлении испытуемому зрительного стимула (например, цифры или буквы). В первом примере кодируются зрительные детали буквы "М", затем идет код ее написания, ее вербаль­ный код ("категория") и, наконец, коды высшего порядка (значение поня­тия). Может оказаться, что именно некоторые из активированных элемен­тов этого ряда инициируют ответную реакцию, которая направляет после­дующие действия. Заметим, что в случае, когда на входе — цифра "8", "распределитель внимания" активируется (жирные стрелки) как кодом начертания цифры, так и кодом категории.

Последние данные, представленные Сэмюэлем и Ресслером (Samuel and Ressler, 1986), позволяют предположить, что внимание опосредует

чаружение и интерпретация сенсорных сигналов

РАСПРЕ­ДЕЛИТЕЛЬ ВНИМАНИЯ

Рис. 4.9. Гипотетическая схема обработки зрительных стимулов. Стрелки могут пропускать или иной уровень (например, стрелка от "зрительных деталей" к "коду категории" минует y_t вень "зрительного начертания буквы"} в случае, когда некоторая деталь активирует элеме, нескольких уровней. Для стимула "8" автоматические реакции внимания (сплошная стрелка "распределителя внимания") вызываются как зрительными, так и категориальными кодами (ж ные стрелки). Адаптировано из: Shiffrin and Schneider (1977).

восприятие речи, и это опосредование очень похоже на автоматический процесс по Шифрину и Шнейдеру. Сэмюэль и Ресслер полагают, что слу­шатель осознает события на лексическом уровне, т.е. в виде значений произносимых слов, но можно направлять внимание и на фонематический уровень, т.е. на уровень звучания речи.

Объясняя феномен внимания, ЛаБерже и Сэмюэль в своих работах (La-Berge and Samuel, 1974; LaBerge, 1975, 1976) опираются на концепцию распределения внимания и на концепцию автоматической обработки. Как мы убедились в этом разделе, человек зачастую (если не постоянно) стал­кивается с мириадами стимулов и при этом выполняет несколько дей­ствий. Ведя машину, мы можем одновременно смотреть на карту, чесать­ся, переставлять ноги, есть гамбургер, надевать солнечные очки и т.п. Однако, говоря на языке распределения усилий, мы направляем больше внимания на вождение, чем на другие действия, но некоторую часть вни­мания мы уделяем и другим действиям. Видимо, хорошо освоенные дей­ствия становятся автоматическими и, следовательно, на их выполнение требуется меньше внимания, чем на новые или недостаточно освоенные действия. Такая связь между "автоматической обработкой" и вниманием была описана ЛаБерже (1975):

"Представим себе, например, заучивание названия совершенно незнакомой буквы. Это очень похоже на заучивание имени, связанного с лицом человека, с которым мы недавно встречались. Когда его предъявляют нам вместе со зрительным стимулом, мы

Автомат нч i кая обраб* ка

вспоминаем время и место эпизода и затем генерируем соответствующую реакцию. С практикой это имя начинает появляться почти одновременно с эпизодом. Это "короткое замыкание" представляет собой образование прямого пути между между зрительным кодом и кодом имени. Этот процесс все еще требует внимания... и код эпизода используется теперь больше для проверка точности, чем как медиатор ассоциации. По мере накопления практики прямая связь становится автоматической (Mandler, 1954).... На этом этапе предъявление стимула вызывает имя без всякой помощи со стороны Центра Внимания. Действительно, в таких случаях мы часто замечаем, что не можем отделить имя от неожиданного появления у нас в голове самого объекта."

Концепция ЛаБерже может помочь объяснить многие аспекты поведения человека в стрессовой ситуации. Норман (1976) дает нам подходящий пример. Предположим, что водолаз под водой запутался в своем аквалан­ге. Чтобы выжить, ему надо освободиться от аппарата и постепенно плыть к поверхности. Норман отмечает: "Практика в плавательном бассейне по освобождению от ремней акваланга с погружением снова и снова пред­ставляется обучающемуся бессмысленной. Но если эту процедуру сделать настолько автоматической, чтобы она требовала мало или вообще не тре­бовала усилий сознания, то однажды, когда водолазу придется действо­вать в стрессовой ситуации, она будет выполнена успешно вопреки нара­стающей панике" (с.66). Чтобы процесс мог проходить автоматически, необходимо наличие свободного потока информации от памяти к контро­лю человека над действиями.

Краткое содержание

1. Внимание — это концентрация мысленных усилий на сенсорных или мысленных событиях. Многие современные теории внимания основаны на положении о том, что способность системы обработ­ки информации справляться с потоком входной информации опре­деляется ограничениями самой системы.

2. Исследования внимания включают четыре основных аспекта: со­знание, пропускная способность и избирательное внимание, уро­вень возбуждения и управление вниманием.

3. Сознание есть осознание внешней и внутреней информации¹².

¹²Автору удается избежать тавтологии в оригинальном тексте, поскольку в английском языке есть несколько синонимов для обозначения сознания: con­sciousness, awareness, apperception, experience. Хотя понятие сознания с тру­дом поддается определению и не все из них можно считать удачными, опреде­ление, содержащееся в этом пункте, едва ли выдерживает даже слабую кри­тику. Тем не менее, оно отражает status quo в американских взглядах на сознание.—Прим. ред.

чаружение и интерпретация сенсорных сигналов

4. Различные уровни сознания связаны с различными системами па­мяти; аноэтичный, поэтичный и автоноэтичный уровни сознания соответствуют эпизодической, семантической и процедурной сис­темам памяти.

5. Результаты изучения расщепленного мозга говорят, что есть два типа сознания: одно — для языковых функций и связано с левым полушарием, а другое — для пространственных отношений и свя­зано с правым полушарием.

6. Ограничения по объему и избирательность внимания означают, что в структуре обработки информации есть "узкое место". Две модели предполагают разное его местонахождение: согласно од­ной, оно находится в перцептивном анализе или непосредственно перед ним (Бродбент); согласно другой, анализу подвергается вся информация, а узкое место связано с выбором реакции или непос­редственно предшествует Чему (Дойч и Дойч).

7. Модель с фильтрацией была первой полной теорией избиратель­ного внимания. Обработка информации ограничена одним кана­лом.

8. Модель избирательного внимания на основе делителя предполага­ет наличие перцептивного фильтра, расположенного между вход­ным сигналом и вербальным анализом; этот фильтр тщательно про­сматривает входную информацию, избирательно регулируя "мощ­ность" сообщения. Предполагается, что стимулы имеют различ­ный порог активации; этим объясняется, как мы можем слышать что-то, не обращая на него внимания.

9. Модель уместности предполагает, что все сенсорные сигна­лы подвергаются в памяти предварительному анализу, а уже затем фильтруются с целью выделения существенного материала и передачи его в дальнейшую обработку.

10. Возбуждение — это общее состояние побуждения, поддерживаю­щее нашу способность к восприятию ощущений и напряжению умственных усилий.

//. Взаимосвязь между возбуждением и показателями работы описы­вается перевернутой U-кривой (Закон Йеркса-Додсона); усиление возбуждения до определенного уровня связано с улучшением дея­тельности, дальнейшее его усиление приводит к ухудшению дея­тельности.

12. В последние модели обработки информации входят управляющие процессы и механизмы внимания; движение информации в них осу­ществляется путем ее направления как к подсистемным структу­рам, так и от них. Постулируются два различных типа процессов, включающих автоматическую и управляемую обработку информа­ции, причем в обоих случаях обработка в некоторой степени конт­ролируются человеком.

Ключевые слова

аноэтичное сознание

возбуждение

внимание

автоматическая обработка

автоноэтичное сознание

пропускная способность

сознание

управляемая обработка поэтичное сознание предсознательное состояние затенение

бессознательное состояние закон Йеркса-Додсона

Рекомендуемая литература

Neisser. Cognitive Psychology;

Neisser. Cognition and Reality;

Lindsay and Norman. Human Information Processing;

Ornstein. The Psychology of Consciousness;

Ornstein. The Nature of Human Consciousness.

Несколько более специализированное рассмотрение проблем внимания

можно найти в:

Norman. Memory and Attention;

Kahneman. Attention and Effect;

Keefe. Attention and Human Perfomance;

Mandler. Mind and Emotion.

кружение и интерпретация сенсорных, сигналов

Помять

Модели памяти Память: структуры и процессы Семантическая организация и память

Ближайшие приоритеты в исследованиях памяти... начинают ясно вырисовываться. Нужно изучать функционирование индивида, который есть не просто биологический организм, а система обработки информации... Современные достижения отражают сближение различных направлений работы. Одно — это терпеливая и усердная почти вековая разработка экспериментальных Методик для лабораторных исследований памяти. Дру­гое — внезапное и благотворное проникновение идей и принципов обработки информации из новой компьютерной науки. — Вильям К.Эстес

ТЛ"з всех больших проблем, с которыми имеет дело когнитивная психо-jl Алогия, нет ни одной столь же загадочной, как строение мозга. Заклю­ченный в твердую оболочку и весящий всего полтора килограмма, мозг представляет собой удивительное запоминающее устройство. Мозг — это администратор нашей жизни, управляющий нашими действиями; он — хранилище нашей памяти, где содержатся, ожидая своего применения, наши знания; он — сердце наших эмоций, дающих ощущение жизни. И несмотря на все достижения науки и цивилизации, познание вместилища знания только начинается. Но какое это начало! За последние 25 лет мы узнали о памяти больше, чем за всю предшествующую историю.

Изучение человеческой памяти хорошо согласуется с дихотомией струк­туры и процесса, упомянутой в Главе 1. Многие когнитивные психологи разделяют представление о двойственности памяти, согласно которому существует кратковременная (КВП) и долговременная (ДВП) память. Та­кой взгляд, совместимый с информационным подходом, завоевал большую популярность. В последние годы появилось несколько теорий, совсем ина­че представляющих природу человеческой памяти; они заставили многих когнитивных психологов усомниться в адекватности двойственной моде­ли. Ученые, интересующиеся структурными аспектами памяти, работают над описанием различных этапов, через которые проходит основной поток информации (такие этапы обычно изображаются на схемах в виде прямо­угольников, или "ящиков").

Обработка информации также привлекает пристальное внимание спе­циалистов по теории памяти. В данном контексте под "обработкой" имеет­ся в виду "судьба" воспринятой информации: как она кодируется, преоб­разуется, ассоциируется, хранится, повторяется, воспроизводится и забы­вается. В общем, обработка — это то, что происходит с информацией внутри "ящиков".

Хотя одни теоретики склонны выделять структурные компоненты па­мяти, а другие — концептуальные, есть и такие, которые отстаивают це­лостный подход, признающий равно важными оба этих компонента. Неко­торые из этих "целостных" теорий мы обсудим в настоящей главе, а сей­час давайте рассмотрим, как развивались исследования памяти.

Каткая история

ять

Маловероятно, чтобы Герман Эббингауз, живший в Германии и давший первое научное описание экспериментов с памятью (Ebbinghaus. On me­mory. 1885), мог предвидеть то влияние, которое его работа окажет на всю историю исследований памяти и научения. Посмотрим на ситуацию, в которой он начал свою работу: хотя все "знали", что такое память, и философы рассуждали о ее назначении об этом столетиями, ни одно сис­тематическое представление о структуре памяти не было проверено, не было предложено обоснованного аналитического аппарата, отсутствовала база данных по предыдущим экспериментам. В таких условиях, имея очень мало наводящих данных, он решил предпринять исследование неизвест­ных свойств памяти. У него было подозрение, что чувства, ощущения и идеи, посетившие однажды наше сознание, остаются спрятанными где-то в памяти. Свое мнение о содержимом памяти и его доступности он очень

ярко выразил в следующем пассаже, где он говорит о когда-то осознавае­мых нами чувствах, ощущениях и идеях:

"Хотя внутренний взгляд может их не обнаруживать, они, тем не менее, полностью не уничтожены и не исчезли; некоторым, образом они продолжают существовать, храниться, так сказать, в памяти. Конечно, мы не можем непосредственно наблюдать их текущее существование, но оно проявляется в виде результатов, открывающихся нашему знанию с той же определенностью, с какой мы заключаем о существовании звезд за горизонтом..."

Немецкий дух (Zeitgeist) того времени, в котором работал Эббингауз, гласил, что научение и память можно объяснить, обратившись к сформи­рованным идеям, и, идя обратным путем, найти их источник. Эббингауз перевернул эту процедуру: он изучал, как развивается память, и, делая это, смог извлечь для научного контроля те переменные, которые прежде были неотделимы от памяти. Вооружившись бессмысленным слогом, как прожектором, он ринулся во мрак недоступной памяти. И хотя ему уда­лось пролить на этот предмет довольно мало света, Эббингауз вышел от­туда, вооруженный методом исследования научения, который применяет­ся до сих пор. Его поиски ответа на вопрос, как формируется память, требовали разработки такой задачи, которая была бы неизвестна испыту­емому. Поскольку Эббингауз был не только ведущим теоретиком и экспе­риментатором, но и самим испытуемым, ему пришлось столкнуться с про­блемой, как бы найти нечто такое, чему бы он мог научиться, а значит — чего бы он еще не знал; так он и решил использовать бессмысленные

Герман Эббингауз

Модели пам

слоги: это не слова, а всего лишь последовательность из трех гласных и согласных букв. Вот тогда-то им были рождены "незапоминаемые" терми­ны ZAT, ВОК и SID — рождены, чтобы быть забытыми. Так оно и получи­лось. Эббингауз упорно повторял список за списком таких бессмыслен­ных слогов, и затем пытался воспроизвести их спустя 20 минут, 1 час, 8-9. часов, 1 день, 2 дня, 6 дней и 31 день. На Рис.5.1 показано, сколько он забывал. В его экспериментальном исследовании памяти учитывалось вли­яние длины списка на время заучивания, влияние упражнений на науче­ние, изучалось также заучивание и запоминание упорядоченных последо­вательностей элементов. Методика заучивания последовательностей, ве­дущая свое начало от Эббингауза, стала стандартом на долгие годы. А в наше время заучивание последовательностей приобрело свое значение не только как процедура заучивания (как первоначально предлагал Эббинга­уз), но и как метод разделения кратковременной и долговременной памя­ти. К сожалению, самому Эббингаузу так и не удалось открыть "звезд за горизонтом". Его наверняка порадовали бы те исследования, которые про­водятся в лабораториях сегодня. Есть даже некоторые ответы на вопросы, поднятые им более ста лет назад: как воспроизвести из памяти чувства, ощущения и идеи, бывшие однажды в сознании, но ныне недоступные.

Хотя Эббингауз и не достиг полного успеха в поисках чего-то, затерян­ного в памяти, это не отвратило Вильяма Джеймса из Гарварда от намере­ния изучать ее строение. Работам Джеймса было суждено непосредствен­но повлиять на различные теории информационного подхода и современ­ные представления о памяти.

Вскоре после выхода книги Эббингауза "О памяти" (On Memory), Джеймс опубликовал классическую работу "Принципы психологии" (Prin­ciples of Psychology, 1890). Он отметил героические усилия Эббингауза по ежедневному заучиванию бессмысленных слогов и похвалил его за точ­ные измерения памяти. В метафорическом стиле, подобном стилю самого Эббингауза, Джеймс ведет свои собственные размышления о "потерянных мыслях":

Рис. 5.1. Кривая забывания Эббингаузом бессмысленных слогов.

Вильям Джеймс

"Стоящая перед нами {задача} касается того, как мы рисуем удаленное прошлое в его естественном облике на холсте нашей памяти; к тому же мы часто воображаем, что непосредственно созерцаем ее глубины. Несется вперед течение мысли, но большинство ее фрагментов падают в бездну забвения. Некоторые воспоминания не переживут и краткого мгновения встречи с ними. Жизнь других, воспоминаний ограничена несколькими моментами, часами, днями. А некоторые оставляют неизгладимый след, благодаря которому они будут вспоминаться, пока длится жизнь. Можем ли мы объяснить такое их, различие?"

Джеймс полагал, что можем. Непрерывная панорама сознательного опыта слишком мимолетна, чтобы считаться памятью. Согласно Джеймсу, вос­поминание требует усилий, и его следует отличать от извлечения чего-либо из непосредственного сознательного опыта. Он различал непосред­ственную память, которую называл первичной, и косвенную память, кото­рую называл вторичной. Представления Джеймса о строении памяти во многом основывались на интроспекции (самонаблюдении); а вторичную память он считал темным хранилищем информации, однажды пережитой, но уже не столь легко поддающейся извлечению. Существует примеча­тельная параллель между первичной и вторичной памятью — этими дву­мя постулированными им состояниями сознания — и одной важной иде­ей, которая вот-вот должна была созреть в Вене и распространиться по всему миру. Но в 1890 году мала кто слыхал о Зигмунде Фрейде, а его

Модели пам

концепция бессознательного находилась еще в стадии формирования, и ей нужны были еще два десятилетия, чтобы войти в моду.¹

Согласно Джеймсу, первичная память, родственная, но не идентичная тому, что сегодня называют кратковременной памятью, никогда не поки­дает сознание и дает верное представление о только что воспринятых событиях. Вторичная, или постоянная память изображалась им в виде путей, проторенных в мозговой ткани человека, но с большими индивиду­альными различиями: "Некоторые мозговые ткани — как воск под печа­тью: ни одно из впечатлений, никак не связанных между собой, не может быть стерто. А другие, подобно желе, реагируют на каждое прикоснове­ние, но при обычных условиях не сохраняют надолго отпечатков" (1892, с.293). Итак, память имеет двойственный характер: постоянный и прехо­дящий. Но за исключением ненадежных данных интроспекции, почти ни­каких научных свидетельств о различиях в работе этих двух систем пред­ставлено тогда не было. Это произошло почти 75 лет спустя, когда Во и Норман (Waugh and Norman, 1965) описали взаимосвязь между первич­ной и вторичной памятью как это показано на Рис.5.2. (Их модель мы рассмотрим ниже в настоящей главе.) Согласно их модели, вербальный элемент поступает в первичную память и затем либо будет удерживаться здесь при помощи повторения, либо будет забыт. При повторении этот элемент может перейти во вторичную память и стать частью постоянной памяти человека.:

Ранние теории Джеймса и Эббингауза, касающиеся глубокой структу­ры памяти, были надолго положены под сукно, хотя работы этих ученых в других областях* психологии оказались более привлекательными для ана­литической и функциональной психологии, которая быстро завоевывала позиции в Америке. Но до возникновения когнитивной психологии и связан­ного с ней развития моделей памяти дерзкое исследование структурных свойств памяти этими ранними психологами не нашло своего признанния.

Метафоры памяти

'Джеймс не цитировал Фрейда в своей двухтомной работе "Принципы психо­логии", опубликованной в 1890 г.

Рис. 5.2. Модель первичной и вторичной систем памяти. Адаптировано из: Waugh and Norman (1965).

встречаясь в первый раз с явлением, которое мы сами плохо понимаем, и осо­бенно когда мы пытаемся объяснить его другому человеку, мы зачастую говорим о нем как о чем-то хорошо известном. Однажды, когда британский коллега на­вестил меня в Америке, я повел его на бейсбол. Будучи сам не знаком с этой игрой, я попытался описать ему основ­ные ее правила. Он в ответ заметил, что эта игра "точно как крикет". За исклю­чением того, что в обеих играх исполь­зуется мяч и бита, они абсолютно раз­ные, но тем не менее первоначально сде­ланное им сравнение — между тем, что он уже знал, и тем, что хотел понять — мне представляется полезным.

Понять и описать память во много раз труднее, чем бейсбол. И все же на протяжении интеллектуальной истории психологии люди пытались описать па­мять именно по принципу "это совсем как..."— можете сами вписать на это место любое существительное, какое вам нравится. В 1980 году Генри Реди-гер собрал небольшую коллекцию ме­тафор, использовавшихся в прошлом. Его коллекция приведена ниже.