Кончина кратковременной памяти

Первая волна современных исследова­ли кратковременной памяти была связа-} прежде всего с существованием ее как сальной системы памяти. В последующем:ление памяти на кратковременную и >лговременную использовалось при изу-;нии индивидуальных и групповых раз-[чий (при старении, амнезии и т.д.). Пред-авители другого направления изучали то,.к кратковременная память взаимодей-вует с полномасштабными когнитивны-I процессами, такими как мышление, сприятие и понимание речи. В настоя-îe время эти усилия значительно ослаб-

ли, встретившись с появлением новых кон­цепций человеческой памяти и неожидан­ными данными. Однако, изучение свойств отдельных подсистем кратковременной памяти продолжается. Тем не менее, на­учные данные, способствовавшие фрагмен­тации, если не полной смерти универсаль­ной системы кратковременной памяти по­могли расширить наши знания о связан­ных с ней когнитивных процессах. В каче­стве примера можно привести исследова­ния чтения.

*Robert G.Crowder, 1982b.

Несмотря на широкое согласие в "реальном" существовании КВП как отдельного и вполне определенного психологического образования, неко­торые исследователи приводят экспериментальные данные, позволяющие рассматривать КВП как единственное хранилище памяти и в контексте уровневой обработки.

Объем информации, хранимой в КВП, не идет ни в какое сравнение с обширными данными, хранящимися в ДВП. Наиболее ранние свидетель­ства ограниченного объема КВП (или "сиюминутной" памяти) пришли к нам от сэра Вильяма Гамильтона, философа, жившего в 19 веке и сделав­шего такое наблюдение: "Если вы бросите на пол горсть гравия, вам будет трудно окинуть взглядом более шести, семи или максимум восьми камешков, не делая ошибок" (цит. по: Miller, 1956). Неизвес­тно, проделывал ли в действительности Гамильтон подобный экспери­мент, но известно то, что в 1887 году его проделал Джекобе; он читал испытуемым вслух последовательность чисел без определенного порядка и сразу же после этого просил их записать столько чисел, сколько они могли вспомнить. Максимальное количество воспроизведенных чисел бы­ло 7. Эти эксперименты проводились на протяжении всего этого века с применением самых разных мелких предметов, включая бобы, бессмыс­ленные слоги, числа, слова и буквы, но результат был неизменен: объем непосредственной памяти, по всей видимости, не превышал семи элементов.

Объем КВП

Память: структуры и проце

КВП и единицы информации. То, что КВП удерживает семь единиц информации независимо от вида содержащихся в них данных, кажется парадоксальным. Очевидно, например, что последовательность из слов со­держит больше информации, чем последовательность из букв. Например, из предъявленной последовательности Т, V, K, A, M, Q, В, R, J, L, E, W вы скорее всего сможете воспроизвести примерно семь букв, а после предъяв­ления последовательности: полотенце, музыка, начальство, цель, салат, церковь, деньги, гелий, сахар, попугай, курица — вы опять-таки смогли бы воспроизвести около семи слов (в зависимости от скорости предъявле­ния). При этом, если измерять количество воспроизведенной информа­ции, например, считая количество букв, то становится очевидно, что во втором случае было воспроизведено больше информации, чем в первом. Миллер (Miller, 1956) дал свое объяснение тому, как элементы информа­ции кодируются в КВП. Он предложил модель памяти, способной удержи­вать семь единиц информации. Отдельные буквы представляют собой от­дельные "кусочки" информации, и как таковая каждая буква должна зани­мать одну ячейку. Однако, когда буквы объединены в слово, они учитыва­ются как одна единица хранения (слово), так что каждое из слов в нашем примере также занимает одну ячейку в КВП. Таким образом, возрастание объема КВП (если, конечно, измерять его в буквах) было достигнуто за счет кодирования буквенных последовательностей в виде отдельных слов. Поэтому, несмотря на то, что объем нашей сиюминутной памяти ограни­чен семью единицами информации, ее фактический объем может значи­тельно расширяться за счет укрупнения — кодирования отдельных еди­ниц в более крупных единицах. По Миллеру, такое лингвистическое пере­кодирование есть "подлинный источник жизненной силы мыслительного процесса". Укрупнение единиц информации важно хотя бы потому, что оно объясняет, как может такое большое количество информации обраба­тываться в КВП, которая, будь она действительно ограничена семью эле­ментами, стала бы узким местом процесса обработки информации.

КВП, ДВП и единицы информации. Способность КВП справляться с большим количеством информации объясняется, таким образом, укрупне­нием единицы. Но такое укрупнение не может произойти, пока не будет активирована некоторая информация из ДВП. Как только произошло со­поставление входных элементов и их репрезентаций в ДВП, наши обшир­ные знания помогают систематизировать кажущийся несвязным материал. Связь между ДВП и укрупнением была хорошо проиллюстрирована в экспериментах Бауэра и Спрингстона (1970), где испытуемым зачитывали последовательность букв, а затем просили воспроизвести эти буквы. В одной группе испытуемых (А) экспериментаторы читали буквы так, чтобы они не образовывали хорошо известных сочетаний (и следовательно не контактировали с ДВП); другой группе (В) буквы читали так, что они образовывали хорошо известные сочетания, например:

Группа А: Группа В:

FB...IPH...DTW...AIB...M FBI...PHD...TWA...IBM²

²FBI= ЦРУ, PHD= Доктор философии (высшая научная степень в гуманитар­ных науках США), TWA= ТрансВорлд Эйр лайнз (американская авиакомпа­ния); 1ВМ= известная компьютерная фирма.— Прим, перев.

Не приходится сомневаться, что буквы, прочитанные второй группе (В), воспроизводились лучше, поскольку объединялись в аббревиатуры, знако­мые каждому студенту. Действительно, паузы, сделанные после FBI, PHD и пр., позволяли испытуемым "просматривать" свой мысленный лексикон и посредством этого объединять буквы в более крупные единицы,— так же как и вы объединяете буквы на этой странице. Следовательно, хотя "объем" КВП и ограничен семью единицами, плотность информации в каж­дой такой единице может меняться в огромном диапазоне.

Слуховой КОД. Лучший способ различить две вещи — это поставить их обе в равные экспериментальные условия и правильно оценить то, что получится. Если они реагируют по-разному, тогда можно сказать, что эти вещи разные. В упомянутом случае с папоротником это значит: если новый обнаруженный вид папоротника реагирует на условия света и по­чвы иначе, чем другой папоротник, мы можем логически заключить, что эти два вида папоротника функционально различны. Та же логика была использована при различении хранилищ памяти: КВП работает на основе слуховых кодов, даже если код обнаруженной информации — другой, на­пример, зрительный. Хотя есть данные, указывающие, что коды каким-то образом перекрываются, доминирующим информационным кодом КВП яв­ляется слуховой.

Рассмотрим случай из повседневной жизни. Оператор справочной дает вам номер телефона, скажем, 434-9437. Предположим, что этот номер должен удерживаться в КВП, пока вы не закончите набор цифр. Каким же образом вам удается его сохранять (если, конечно, вы не записали его на бумажке)? Скорее всего, вы повторяете его про себя или вслух "434-9437, 434-9437,..." и так далее. Это и есть практический способ удержать слухо­вую репрезентацию номера телефона в КВП. Итак, с позиции здравого смысла мы удерживаем информацию в КВП посредством слуховых повто­рений. Вы можете возразить, что источник информации (голос оператора) был звуковым, что соответствует форме хранения в КВП; на самом деле такое же слуховое повторение происходит и когда вы находите нужный номер в справочнике, хотя в этом случае он является зрительным стиму­лом. В каком бы виде ни была предъявлена информация, хранение в КВП является слуховым.

Поскольку наука не без подозрения относится к ответам, полученным на основе только здравого смысла, в лабораторных экспериментах широко изучались особенности хранения, позволяющие различить КВП и ДВП. Наиболее важные результаты суммированы в следующем разделе.

Р.Конрад в хорошо известном эксперименте (R.Conrad, 1963, 1964) обнаружил, что ошибки в КВП происходят на основе слуховых, а не зри­тельных признаков. Эксперимент Конрада проводился в два этапа: на пер­вом он регистрировал ошибки воспроизведения набора букв, предъявлен­ных зрительно, а на втором он регистрировал ошибки, сделанные испыту­емыми, которым этот же самый набор зачитывался на фоне "белого шума". Наборы первого этапа состояли из 6 букв. Некоторые буквы звучали похо­же, например — СиУ;Ми!^;5иР ("си" и "ви", "эм" и "эн", "эс" и "эф"). Каждая буква предъявлялась в течение 0.75сек. Испытуемые долж­ны были воспроизвести порядок элементов. Результаты показывают, что хотя буквы предъявлялись зрительно, сделанные ошибки были связаны