Крещение Руси при св. равноап. кн. Владимире и первоначальная организация Русской Церкви

Русь в IX—X вв. традиционно была связана с Константинополем— «Царьградом» и со славянами в Центральной Европе и на Балканском полуострове, также находившимися в тесном общении с Византией. Эти связи в значительной степени определили церковную ориентацию Руси на восточнохристианский мир и на константинопольскую кафедру в блистательной столице древнего государства, для уравнения с которым принятие христианства давало достаточно оснований. При заинтересованности обоих христианских центров, Рима и Константинополя, в обращении в свою веру народов Европы киевские князья могли сами выбирать то направление христианства, которое, по их мнению, должно было лучше отвечать политическим и культурным нуждам государства.

Принятие христианства как государственной религии связано с сыном Святослава великим князем киевским Владимиром (980—1015 гг.), который осознал необходимость реформы религиозного культа. Его попытка предотвратить распространение на Руси христианства путем создания интернационального языческого пантеона во главе с Перуном, олицетворявшим новые социальные отношения раннефеодального общества, оказалась неудачной. За ней последовали разрушение созданного пантеона и официальная христианизация.

Это событие было ускорено ходом политических взаимоотношений между Русью и Византией в конце 80-х годов X в. Для борьбы с очередным мятежником, полководцем Вардой Фокой, желавшим сесть на императорский трон и обладавшим большими силами, император Василий II обратился к князю Владимиру за военной помощью, не скупясь при этом на обещания. Важными условиями договора, по которому был послан в распоряжение императора шеститысячный русский отряд, были, по сведениям арабского христианского историка XI в. Яхьи Антиохийского, женитьба «царя руссов» Владимира на сестре императора Василия Анне и принятие Владимиром и его страной христианства. Это соглашение могло быть заключено зимой 987/88 г. После победы над мятежником императору пришлось выполнить договор и отдать сестру-царевну за киевского великого князя. Это было редким исключением в политической практике империи — в руке порфирородной принцессы перед этим было отказано сыну германского императора, будущему Оттону II К Чтобы добиться выполнения условия договора, князю Владимиру пришлось осадить и взять в 989 г. принадлежавший Византии в Крыму г. Корсунь (Херсонес) ² (с епископской кафедрой). Это византийское владение было возвращено императору в качестве «вена» — выкупа за невесту.

Крещение Владимира, получившего христианское имя Василий в честь святого патрона императора Василия II— Василия Великого, для скорейшего вступления договора в силу могло иметь место еще во время пребывания посольства этого императора в Киеве, то есть в начале 988 г. хотя Корсунская легенда в Повести временных лет и зависящем от нее Житии Владимира относит его только к Корсуню. Что касается крещения киевлян, то источники дают противоречивые указания на его время. Наряду с традиционной датой 988 г. исследователи обосновывают и более ранние, и более поздние даты, в частности 990 г. Смена религиозных культов сопровождалась уничтожением изображений некогда почитаемых богов, их публичным поруганием со стороны княжеских слуг, построением церквей на местах, где стояли языческие идолы и храмы. Так, на холме в Киеве, где стоял идол Перуна, была воздвигнута церковь Василия, посвященная Василию Великому. Под Новгородом, в Перыни, где находился языческий храм, была построена церковь Рождества. По сообщению Повести временных лет, Владимир «начал строить в городах церкви и назначать попов, и людей стали приводить к крещению по всем городам и селам».

Согласно летописной легенде к Владимиру в Киев явились представители трех монотеистических религий: ислама, иудаизма и христианства. Князь отверг ислам. Описание Магометова рая и цветущих гурий пленило воображение сластолюбивого князя; но обрезание казалось ему ненавистным обрядом и запрещение пить вино уставом безрассудным. ‘’ Вино, - сказал он, - есть введение для русских; не можем быть без него’’. “Веселие Руси есть питие, без пития Руси не быти”,- так, якобы, ответил он на соблазны мусульман. Иудаизмон не принял по причине отсутствия у евреев собственного государства, в результате чего они были рассеяны по всей земле. Выслушав иудеев, он спросил, где их отечество. ‘’В Иерусалиме’’, ответствовали проповедники, - но Бог во гневе своем расточил нас по землям чуждым’’. ‘’И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить других?’’- сказал Владимир. ‘’Мы не хотим подобно вам лишиться своего отечества’’. Не принял он и предложение, сделанное посланцами папы римского, сославшись на то, что и его бабка отвергла католичество. Послы немецких католиков говорили ему о величии невидимого Вседержителя и ничтожности идолов. Князь ответствовал им: ‘’Идите обратно’’. Отцы наши не принимали веры от папы. Только проповедь представителя православной византийской церкви произвела на него благоприятное впечатление. Безымянный философ, присланный греками, опровергнув не во многих словах другие веры, рассказал Владимиру все содержание Библии, Ветхого и Нового завета: историю творения, рая, греха, потопа, первых людей, избранного народа, искупление христианства, семи соборов, и в заключении показал ему картину Страшного Суда, с изображением праведных, идущих в рай и грешных - осужденных на вечную муку. Пораженный сим зрелищем, Владимир вздохнул и сказал: ‘’ Благо добродетельным и горе злым!’’ ‘’ Крестися, - ответствовал философ, - и будешь в раю с первыми’’. Но Владимир не спешил с решением и отправил своих послов в разные страны. Возвратясь в Киев, послы говорили князю с презрением о богослужении магометан, с неуважением о католическом и с восторгом о византийском, заключив словами: “Всякой человек, вкусив сладкое, имеет уже отвращение от горького; так и мы, узнав веру греков, не хотим иной”. Владимир желал ещё слышать мнение бояр и старцев. “Когда бы закон греческий, - сказали они, - не был лучше других, то бабка твоя, Ольга, мудрейшая всех людей, не вздумала бы принять его”. Великий князь решил быть христианином. Очевидно, что за этой легендой скрываются реальные факты, остановившие выбор Руси на православной форме христианства.

- Это, в первую очередь, прочные культурные и экономические связи с Византией, наличие собственной влиятельной православной общины, сложившейся задолго до княжения Владимира.

- Кроме того, князем, вероятно, учитывалась и международная обстановка, отношения церкви с государством, а также некоторые догматические различия. Например, притязания римского папы на светскую власть, нежелание католической церкви учитывать местные особенности и ее воинственность не могли не оттолкнуть главу молодого государства от этой формы христианства. Православная же церковь подчинялась светской власти. Это соответствовало восточнославянской традиции, в соответствии с которой князь был и главой религиозного культа.

- Помимо прочего, православие было более терпимым к местным традициям, да и Византия в то время являлась центром цивилизации, наследницей великого Рима, самой развитой и культурной страной Европы.

Первый акт крещения жителей Руси был совершен в 988 г. на реке Почайне (притоке Днепра), после чего расходящаяся волна обрядов обязательного крещения прокатилась по пределам бескрайней Восточнославянской равнины. Впрочем, далеко не всегда крещение шло мирным путем. Обращение в христианство Новгорода в 990 г. стало символом той борьбы, которую предстояло вести христианской религии для полного утверждения на новой территории. Только с помощью военной силы Добрыне, дяде и воеводе князя Владимира Святославовича, удалось заставить новгородцев выбросить идолов (изваяния языческих божеств) в реку и принять христианство. По словам Е. Голубинского, «совершенная покорность русских в деле перемены веры воле князя и так называемое мирное распространение христианства на Руси есть не что иное, как невозможная выдумка наших неумеренных патриотов... Нет сомнения, что введение новой веры сопровождалось немалым волнением в народе, что были открытые сопротивления и бунты, хотя мы и не знаем о них никаких подробностей».^[45]

Некоторые косвенные известия о том, насколько тяжело шло крещение Руси на севере и северо-востоке, где этот процесс затруднялся принадлежностью основной части населения к угро-финской общности, доносят до нас летописи. Уже в 1024 г. было поднято восстание против христианства в Суздале. Волнения 1071 г., вспыхнувшие в Новгороде, вскоре распространились по всей северной Руси, вылившись в такие широкомасштабные бунты, что подавить их удалось только с помощью княжеской дружины. Зачинщиками всех волнений против новой религии выступали, согласно летописям, волхвы – жрецы языческих культов, сохранение которых, хотя и в скрытом виде, свидетельствует о том, что процесс христианизации Руси затянулся на несколько сотен лет. Так, даже в 1113 г. вятичами (восточнославянским племенем, проживавшим в верховьях рек Волги и Вятки) был убит миссионер Кукша, направленный в этот лесной район по приказанию самого киевского князя.

Но даже в тех случаях, когда отсутствовала внешняя враждебность, а жители покорно соглашались принять христианство и выбросить прежних идолов, трудно было вести речь о несомненных успехах новой религии. Показная христианизация оказывалась совмещена с укрываемым от посторонних глаз сохранением веры в прежних племенных божеств, первопредков и духов. Так возник своеобразный феномен русской религиозной культуры, получивший название двоеверие. Две религиозные системы не существовали независимо друг от друга, а тесно переплетались: новые христианские реалии находили себе аналогии в привычных языческих культах. Сосуществованию христианства с языческим политеизмом способствовали внешние признаки новой религии, которые легко могли восприниматься как свидетельства существования культов отдельных божеств. Бог, Иисус и Святой Дух, а также Богородица, апостолы и многочисленные святые и угодники – все они наделялись языческими функциями. Обыденное сознание древнерусского человека с легкостью отождествляло поклонение Богородице с культом языческой богини Мокоши, перенося в христианские ритуалы многочисленные атрибуты язычества. Такой же метаморфозе подверглись христианские святые: святой Власий был отождествлен с традиционным богом Белесом и в этом новом качестве стал восприниматься как покровитель скота. Сейчас уже трудно установить, каких именно восточнославянских богов заменили собой святая Варвара, святые Николай, Косьма, Георгий Победоносец, которые в новом христианском пантеоне стали отвечать за плодородие, кузнечное ремесло, врачебное дело и т. д. Интересно, что основные божества восточнославянских племен, в том числе и Перун, никогда не воспринимались древнерусскими летописцами, большей частью относящимися к духовному званию, в качестве умерших. Даже в XIV в. эти боги упоминались как существующие, но «проигрывающие» по своей значимости христианскому богу. Переплетение язычества и христианства отразилось также и в культовой сфере: новые церкви зачастую строились на тех же местах, где располагались капища языческих богов, чтобы таким образом привлечь к их посещению простых жителей, еще не успевших проникнуться духом новой религии.

Киевская митрополия существовала уже в 997 году с резиденцией в кафедральном соборе Святой Софии. Таким образом, считается, что Киевская митрополия основана между 995 и 997 годом, а Софийский собор (резиденция митрополита) был вначале деревянным, пока на его месте в 1037 - начале 1040 г. не был построен каменный храм, который сохранился до сих пор. Согласно древнерусским письменным источникам первый митрополит был прислан из Константинополя в Киев только в 1037 году. До этого времени в Русской Церкви не было иерархии — епископы избирались, а не назначались. Церковь непосредственно подчинялась великому князю. Все богослужения велись только на славянском языке, и большинство обрядов совершалось по правилам Православной Церкви в кирилло-мефодиевской традиции. На это указывает тот факт, что, начиная с Десятинной церкви, в Киевской Руси поддерживался особый культ святого Климента как главного заступника земли Русской. Известно, что мощи святого Климента, культ которого не поддерживался в Византии (он считался «западным»), вывез из Херсонеса (греческий город в Крыму) сам святой равноапостольный Кирилл. Часть мощей святого Климента из Корсуни в Киев привез князь Владимир. Мощи хранились сначала в особом приделе Десятинной церкви, а затем — в Софийском соборе, где мозаичное изображение святого Климента сохранилось до наших дней. После разделения Единой Христианской Церкви (1054 г.) на Западную с центром в Риме и Восточную с центром в Константинополе Киевская Русь остается митрополией Константинопольского Патриаршества.

Такой характер отношений (отношений зависимости) Русской Православной Церкви от Константинополя (Церкви Греческой) был следствием объективного положения, как Церкви, так и государства в целом. Митрополит, избранный из числа священнослужителей противоборствующих княжеств, в условиях раздробленности ранее единого государства, население которого еще наполовину было языческим, мог легко попасть под влияние отдельного князя, руководствовавшегося узкими интересами и сепаративными целями. Если бы такая возможность имелась, каждый из враждующих между собой князей мог легко избрать своего митрополита, и тогда в политически раздробленном государстве оказалась бы раздробленной и Русская Православная Церковь с множеством митрополитов. Зависимость Русской Церкви от Константинополя не представляла угрозу для терзаемого княжескими усобицами русского государства, так как Греческая Церковь не стремилась к порабощению себе народов других стран, как это делала Римская Церковь. Зависимость митрополита от власти Греческого Патриарха была невелика, поэтому не являлась помехой для самобытного развития местной церковной жизни, а сам митрополит с самого начала был совершенно самостоятельным первосвятителем на территории хотя и раздробленного, но по-прежнему мощного европейского государства. Вся зависимость русского митрополита от Константинополя ограничивалась только его обязательным избранием — посвящением Греческого Патриарха, да еще обязанностью его участия во всевозможных Патриарших Соборах, решения которых он обязан был выполнять. Митрополит вершил церковные дела или лично сам, или с Собором местных епископов, которых он довольно часто собирал в Киеве. Решения таких Соборов при Киевском митрополите признавались окончательными и выносились на утверждение Константинопольского Патриарха чрезвычайно редко.

Киевская Русь, а затем самостоятельные независимые княжества в то время добровольно стремились быть под опекой Церкви. Начиная со святого равноапостольного князя Владимира, все князья призывали митрополитов и епископов к участию в государственных делах. Митрополит или епископ на княжеских советах или съездах всегда располагался рядом с князьями.

В 1037 году назначенный Константинополем митрополит-грек Феопемит заново освящает Десятинную церковь, где в мраморном саркофаге находились бренные останки князя Владимира. Это повторное освящение Десятинной церкви еще раз подтверждает, что истоки раннего русского христианства шли от кирилло-мефодиевской традиции, которая не признавалась Константинопольским Патриархатом. Впоследствии это обстоятельство, например, повлияло на сроки канонизации Русской Православной Церковью Владимира и создало трудности при канонизации его сыновей Бориса и Глеба. Другой причиной поздней канонизации князя Владимира (XIII век) является то, что Греческая Церковь практически не знала святых мирян, ибо связывала святость только с монашеством. Противники канонизации князя Владимира приводили такой, по их мнению, основной, довод — после смерти у его мощей не происходят чудеса. В ответ этим противникам Иаков-мних говорил словами Иоанна Златоуста: «От дел узнаем, а не от чудес». На примере канонизации князя Владимира мы также видим, что Русская Церковь с самого начала своего становления развивала идею христианской святости в направлении, созвучном русскому религиозному сознанию, когда святость связывается не только с аскетическими подвигами иноков, но и с жизненными подвигами князей — вождей народной жизни. Обретя первых своих святых, Русь обрела и первых своих заступников перед Господом, которые могут вымолить у Него прощение для русских людей. Для укрепления государственности еще при князе Владимире, и особенно при князе Ярославе Мудром, в важных политических и административных центрах: Белгороде, Новгороде, Полоцке, Чернигове, Турове и Ростове — были созданы епископские кафедры. В 30-40 гг. XI века при Ярославе Мудром по реке Роси строится линия укреплений против печенегов. Тогда же в городе Юрьеве, названном именем святого Георгия — небесного покровителя князя, с целью христианизации и подчинения Киеву живущих там кочевых племен и родов также создается епископская кафедра.

В «Повести временных лет» рассказывается о процессе христианизации в XI веке Ростовской земли, где язычниками-мирянами был убит первый Ростовский епископ Леонтий. В XI веке в Тмутаракани, центре политически и экономически важного древнерусского княжества, также была создана одна из древних архиепископских кафедр. В 30-50-х годах XII века епископские кафедры были основаны в Смоленске и Галиче, в начале XIII века (1214 г.) — во Владимире-Суздальском, около 1220 г. — в Угровске (позднее переименованном в Холм), в 1220-1230-х годах — в Луцке.

Создание епархий, подчиняющихся не только местному князю, но прежде всего Киевскому митрополиту, в значительной степени компенсировало существующий недостаток политической централизации Киевской Руси, способствуя тем самым усилению лидерства Киева среди других древнерусских княжеств.

Таким образом, к единству княжеств Киевской Руси, державшемуся на родовых княжеских отношениях, присоединилось единство церковное. Единый митрополит жил в Киеве, и к нему тянулись епископы всей Русской земли, а значит, и все русское христианство, которое все более и более распространялось от Киева по всем частям Русской земли, тесня славянское и финское язычество. Христианство из Киева распространялось сначала усилиями князей и их дружин, а потом с проповедью христианства из столицы пошли монахи Киево-Печерского монастыря.

Сама же Русская Православная Церковь, следуя сложившейся в Византии традиции отношений Церкви и государства, духовной власти и светской, никогда не использовала преимущества своего положения. Она не стремилась, в отличие от Католической Церкви, создать самостоятельную церковно-политическую организацию в противовес государственной системе, а напротив, употребляла все свое влияние для укрепления слабой еще в то время княжеской власти. Православие принесло на Русь понятие о верховной власти князя, поставленного на великокняжеский престол от Бога. «Князь, ты поставлен от Бога на казнь злым и добрым на помилование» — так епископы определяли государственное предназначение князей.

Содействуя укреплению и развитию верховной власти, Русская Православная Церковь смогла за период с X по XII в. организовать церковное управление на основной территории Киевской Руси. Создание церковной структуры управления явилось важнейшей составляющей и самого процесса внутреннего развития государственного строя Руси, в ходе которого совершенствовался и укреплялся союз власти и Церкви.

Историю происхождения церковной иерархии смотри в основной хрестоматии.

Понимая ведущую роль Церкви по сплочению земель и княжеств вокруг ''Киева, государство содействовало и материальному обеспечению ее деятельности. Особой формой, в которой это происходило, было, отчисление десятины от поступающих на княжеский двор даней в пользу Церкви (это праславянское слово, общее всем славянским языкам, обозначает одну десятую чего-либо). Первое упоминание о церковной десятине связано с постройкой князем Владимиром Десятинной церкви в Киеве. По «Повести временных лет», князь Владимир после окончания строительства церкви сказал: «... Даю церкви сей Святой Богородицы от именья моего и от град моих десятую часть». Такое же сообщение содержится в Первой Новгородской летописи.

Церковная десятина отчислялась также от поступлений княжеского суда. Наиболее раннее упоминание судебной десятины находится в Краткой Правде XI в. (ст. 41), где при расчете размера судебных пошлин указывается и десятина. В Уставе князя Всеволода (конец XIII в.), основанном на Синоидальной редакции Устава Владимира, также записано об обязательном отчислении судебной десятины в пользу Церкви: «... от всякого княжа суда десятую векшу».

С первой половины XII века у Церкви, точнее, у епископских кафедр, соборов и монастырей появляется земельная собственность (первым земельным собственником становится Киево-Печерский монастырь).

Укрепление материальной базы Церкви, в том числе и за счет владений землей, уравнивало Церковь в правах со светской властью, а значит, и обеспечивало ей независимость от произвола местных князей.

Митрополит и епископы во время княжеских междоусобиц в качестве миротворцев, в первую очередь, отстаивали интересы народа. Так, митрополит Николай в 1097 году после ослепления Василька Волынского удержал князей от возможной междоусобицы, сказав им такие слова: «Если станете воевать друг с другом, то поганые возьмут землю Русскую, которую приобрели отцы ваши, они с великим трудом и храбростию побороли на Русской земле и другие земли приискивали, а вы хотите погубить землю Русскую». Митрополит Никифор говорил Киевскому князю Рюрику: «Князь! Мы поставлены от Бога на Русской земле, чтобы удерживать вас от кровопролития, да не. проливается кровь христианская в Русской земле». Где не действовали увещевания, иерархи Русской Православной Церкви удерживали князей от усобиц грозой святительской клятвы.