Примечание для читателя

Хотя описание упражнений, требующих присутствия учителя, в книге опущены, время от времени даются определенные рекомендации для выполнения некоторых экспериментов. Вы очень выиграете, если попытаетесь их выполнить: лучше при этом получить "ничто", чем простое чтение книги.

Ошибочно делать какие-либо утверждения, которые вытекают как факты из книги подобного рода, не предприняв по крайней мере каких-нибудь попыток их критического рассмотрения. Иногда можно сконструировать для себя полезные упражнения, задав себе вопрос: как можно проверить это утверждение?

Так же важно во многих частях текста не только попытаться ассимилировать то, о чем говорится, но сделать попытку установить, каковы ваши собственные идеи и на чемош базируются.

Не слишком спешите дойти до конца книги. Помните, что она содержит квинтэссенцию почти 50 лет опыта жизни - опыта, который постоянно варьировался. Это необходимо иметь в виду в течение всего чтения книги.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

Дж.Г.Б. [6]: Есть некоторые вещи, которы вы,' Бабаи, способны увидеть вашим ведением, но о которых вы не можете сказать. Даже если бы вы захотели, вы не могли бы их нам рассказать.

Ш.Б.: Я не могу. Словами этого не достичь. Этого словами не достичь.

Дж.Г.Б.: Следовательно, если мы хотим узнать, что знаете вы, нам придется пройти тем же путем, которым прошли вы.

Ш.Б.: Только опыт может научить вас - опыт выше объяснения.

("Долгое паломничество")

 

Это книга о трансформации, то есть о процессе, которым человек может пройти за пределы своей собственной природы и стать "новым человеком". Я буду предполагать - не делая никакой попытки представить доказательства, оправдывающие это предположение, - что все мы ощущаем потребность в поиске трансформации и что именно эта потребность отличает человека от животных. Многие описания изменений, вызываемых в человеке трансформацией, уже написаны в религиозных и нерелигиозных терминах. Я не буду забегать вперед, даже если конец действительно существует, поскольку полагаю, что по самой своей природе трансформация, раз начавшись, будет бесконечной.

Цель этой книги - описать различные пути, которые я сам пытался пройти в течение 50 лет моих собственных поисков. Я не стремлюсь заявить, что даю исчерпывающее руководство или метод, поскольку есть многие вещи, о которых я слышал, но сам их не испытывал, и, без сомнения, есть много такого, в чем я просто несведущ.

И все же мне исключительно повезло, что я встретил нескольких людей, мужчин и женщин, чьи жизни являются свидетельством их трансформации, и многие из техник, которые я здесь описываю, я узнал от них. Я надеюсь, что сумею избежать теоретических описаний, сославшись на мои более ранние книги. Моей целью является поделиться с другими моим собственным опытом - тем, что помогло мне на разных стадиях моей жизни; но должен предостеречь читателя, который захочет воспользоваться некоторыми из описанных мною методов, что то, что хорошо работает для одного человека, может не подойти другому. Другим предостережением может быть совет не пользоваться некоторыми методами без контроля специалиста /эксперта/. Наконец, я хочу подчеркнуть, что ничто не может быть так превратно понято в моем опыте как описание внутренних или психологических процессов.

Возможно, все эти предостережения и оговорки вызовут подозрение, что я сам мало доверяю тому, что даваемые мной описания окажутся полезными. Могу только сказать, что много раз в своей жизни я был бы очень благодарен возможности иметь подобную книгу. Насколько я знаю, на сегодня вообще не существует книг, рассматривавших предмет трансформации. Есть множество книг, дающих практические советы для усовершенствования той илн иной стороны нашей природы, но это не то же, что трансформация, которая должна быть применима к человеку в целом. Действительно, человек такое сложное существо и все его части настоялько взаимозависимы, что нельзя изменить одну часть, не оказав влияния на все остальные. Это одна из причин того, почему самонаправленная, трансформация часто связана с большими трудностями. Нам следует быть готовым изучать самих себя на протяжении всей нашей жизни. И часто нелегеко сделать что-либо большее, чем просто прикоснуться к поверхности навего собственного невежества,

Некоторые люди более остро осознают необходимость трансформации, чем другие, и они в конце концов находят и учение и метод, в котором они нуждаются. Для таких людей «та книга может быть полезной как описание жизни, проведенной в поисках и экспериментировании. Она может помочь им распознать характер методов, о которых они только слышали. Другие хорошо осведомлены о том, что они нуждаются в некоторой форме дисциплины и некотором методе или технике самоусовесвенствования. И все-таки они, возможно, не способны принять безоговорочно условия какой-нибудь организации, школы или церкви, с которой они встретились. Такие люди подвержены соблазну попытаться пройти путь в одиночестве. Им я могу только повторить совет, данный Шивапури Бабой, великим мудрецом, которого мне посчастливилось встретить в Гималаях, незадолго до его смерти, в 1963 году: "Человек должен изучить самого себя, и он должен знать себя достаточно хорошо, чтобы решить, имеет ли он достаточно сил, мужества и упорства, чтобы положиться только на самого себя. Если он имеет /эти качества/, он может обойтись без учителя и, независимо от того, какой цены это будет стоить ему, преуспеть в поисках Истины, или конечной Реальности. Очень-очень немногие души могут сделать это. Будда, Рамана Махарши, возможно, имели то единство цели, которого требует поиск в одиночку. Те, у кого это качество отсутствует, должны искать себе учителя и поместить себя под его руководство. Если они не могут сделать даже этого, им лучше отдаться религии".

Я надеюсь, что никто не станет рассматривать методы и техники как замену прямого руководства и обучения. Существуют люди, знающие, что они не способны пожертвовать всем, чтобы достичь трансформации, и они досаточно разумны, чтобы знать, что им лучше не входить в глубокие воды без руководителя, и все же чувствуют потребность в техниках для преодоления дефектов или тяжелых моментов в их жизни. Я рад думать, что такие люди смогут извлечь пользу из этих страниц, но они не должны возлагать на меня ответственность в случае, если они решат воспользоваться методом без совета опытного человека, который может судить о пригодности его для их нужд и откорректировать любые возникающие ошибки в процессе пользования этим методом.

Существуют некоторые упражнения, которые могут быть использованы с целью получения быстрых и поразительных результатов и которые при этом безвредны. Я опускал упражнения, в которых есть опасность впасть в самообман. Может показаться, что человек делает большие успехи, поскольку у него появился поразительный психический опыт и ему может показаться, что он развил в себе психические способности, в то время как на деде он, возможно, черпает из резервов энергии, аккумулированной за долгие годы усилий, казавшихся ему пустыми. Я много раз наблюдал, что это может привести к очень печальным последствиям и даже к трудноисправимым нарушениям психики.

Эти слова предостережения применими всего лишь к небольшой части процесса трансформации. Большей частью описываемых техник можно пользоваться, не опасаясь вреда, и они действительно благотворны для тех, кто не ставит себе высокие цели трансформации, но чувствует потребность в практиковании некоторой формы самодисциплины.

За несколькими исключениями, описываемые техники демонстрировались мне учителями, специализировавшимися в различных методах, и я опробовал и испытал их в собственном опыте. В некоторых случаях я был способен изучить только начальные стадии какого-либо метода, поскольку для дальнейшего продвижения мне потребовалось бы вверяться какому-нибудь конкретному учителю или, по меньшей мере, поселиться надолгое время в чужой стране, отказавшись от семьи и других личных обязанностей. Одним из учителей, которому я следовал - насколько это было в моих способностях и в той степени, как он это позволял мне, - был в течение долгого времени Георгиос Георгиадес, более известный как "мистер Гурджиев" или, как называли его члены собственной семьи - Георгий Иванович.

Впервые я встретил Гурджиева в Турции в 1920 году, в последний раз я видел его за пять дней до его смерти, последовавшей 29 октября 1949 года. Его "Система гармоничного развития человека" является величайшим достижением, и любой, кто серьезно следовал ей, не может усомниться ни в её основных принципах, ни в ценности описываемых им техник. Система обладает, однако, двумя дефектами, один из которых обусловлен случайностью, а другой, я полагаю, существенен. Первый - зависимость от учителя с требуемым опытом и личными качествами. Такие учителя предполагают долгое время обучения у них, и они часто не хотят принимать на себя связанную с этим ответственность. Уже прошло более 50 лет с тех пор, как Гурджиев впервые основал в Москве свой Институт гармонического развития человека, и в течение этого времени появилось лишь небольшое число компетентных учителей его метода. Второй дефект не так легко сформулировать. В обычном смысле можно сказать, что эффективность Гурджиевского метода зависит от его личного присутствия, так что когда он умер, движущая сила покинула его метод. Вероятно, ближе к истине сказать, что этот метод зависит от передачи конкретной индивидуальной энергии, или субстанции, которой Гурджиев обладал в ограниченном количестве, в то время как она /энергия/ может черпаться из неиссякаемого источника. Мне еще придется много говорить об этой субстанции, реальность которой не подлежит никакому сомнению. И которую можно сравнить с водой. Эту воду можно добывать из реки ведрами и кропотливо переносить к растениям, нуяухающимся в поливе. Ту же самую воду можно получить усилием, сделанным раз и навсегда, соорудив ирригационную систему. Вода может придти также в форме дождя или росы. Без неё растения не могут жить. В соответствии с традиционными верованиями, без такой субстанции внутренняя жизнь и трансформация человека могут завянуть и даже погибнуть. Возможно, было бы намного легче написать эту книгу, чтобы она могла быть серьезно принята психологами и социологами, если бы не было необходимости ссылаться на эту "субстанцию" - или, говоря более точно, на эти субстанции, роль которых так жизненно важна в процессе трансформации. Я убежден, что именно они являются ключом к пониманию процесса, и описание техник без ссылки на них можно уподобить описанию мотора без объяснения, что ему нужно топливо для работы.

Это приводит меня к необходимости упомянуть о Субуде, базирующемся на технике, известной как латихан. действие которой продуцируется тем, что называется "великой жизненной силой". Поскольку я написал несколько книг о Субуде[7], я не буду описывать здесь детали, но должен привести некоторые выводы, к которым я пришел после десятилетнего опыта их применения. По некоторой неясной причине Бапак Мухаммед Субух - основатель Субуда /в возрастающей степени/ отказывался от роли знания в использовании латихана и настаивал на том, что латихан обусловлен прямым вмешательством Божественной Воли. Для тех, кто может довериться этому утверждению, эффект очевиден и мощен. Однако такая вера не является необходимостью, и многие вверялись латихану, несмотря на неверие в любой тип сверхъестественной силы.

Без сомнения, многие люди - возможно, несколько сотен, рассыпанных по 30 различным странам - действительно получили реальную пользу от "латихана" Субуда и продолжают практиковать его. Столь же бесспорно и то, что были и разрушительные результаты опытов, приводившие к ментальным заболеваниям и даже самоубийствам. Еще больше случаев, когда вслед за первоначальным расположением наступали периоды длительного бездействия и метод окончательно забрасывался. Я один из тех, кто может сказать с полной ответсвенностью, что извлек большую пользу из занятий латиханом в течение почти трех лет, после чего стало очевидно, по крайней мере для меня лично, что латихан не является завершенной и сбалансированной техникой. Кроме того, я убедился, что производимое им действие обусловливалось специфической "психической энергией", которая может передавться от человека к человеку и вовсе не обязательно объясняется сверхъестественным воздействием и еще меньше - прямым вмешательством Божественной Воли, как это заявлял Субух.

Помимо благотворных личных результатов, которые описаны мною в других книгах, я обязан латихану конкретным убеждением, что существуют "энергии", которые могут передаваться от человека к человеку, и что эти энергии играют жизненно важную роль в любом процессе трансформации. Я имел с ними дело в многообразии их форм и буду ссылаться на них много раз в этой книге. Я попытался[8] сконструировать теорию природы и действия аткх анергий, основные идеи которой были выведены мной из учения Гурджиева, а также из суфизма Центральной Азии. Отмечу следующие основные моменты. Эти энергии действительно существуют и оказывают воздействие в этом мире. Эти энергии - не сверхъестественные, но естественные. Кроме того, они различных типов и могут смешиваться и концентрироваться, а могут также переноситься и рассеиваться.

Недостатком Субуда, как мне кажется, является то, что он базируется на предположении, что действие латяхана должно быть обязательно благотворным, посксхьку он является прямой операцией Воли Всемогущего Бога. Этому предположению противоречат бесчисленные факты; кроме того, оно противоречит всем традиционным учениям, которые согласны в том, что только совершенный человек может оказа.ться под прямым воздействием Божественной Воли.

Понятие "Великая Жизненная Силе" (в Индонезии - Daja Hidup …) происходит, вероятно от слова "Мана", или верования в Великий Дух народов Дальнего Востока. Китайская традиция Тао происходит из того же источника. Подобные понятия о силах природе, рассматриваемые обычно как примитивные, вероятно, имеют под собой прочную основу.

Когда я впервые услыяал о Субуде и спросил тогдашнего индонезийского посла в Лондоне о его смысле, он заверил меня, что на Яве существует много "создателей чудес", подобных Субуху, и что народ их очень почитает. Я сомневаюсь, существуют ли другие люди, обладавшие такой же верой в Божественное руководство и чувством универсальной миссии, обретенной благодаря Субуду, распространившемуся по всему миру за короткий период в десять лет, и, что гораздо более важно - привлекшему к себе многих искренних и самоотверженных последователей.

Я был бы рад сохранить связь с движением, богатство которого заслуживает распространения. Главной причиной, почему я не стал последователем Субуда, было просто то, что я не мог согласиться с некоторыми жизненно важными утверждениями Пака Субуха - в частности, с заявлением о том, что практикование латихана без попыток понять суть его воздействия - достаточно для достижения человеческого совершенства. В одно время я был готов поверить в истинность этого, но, как сказано в посланием предложении моей книги "О Субуде", справедливость такого утверждения может быть проверена только результатами. А мои результаты в течение десяти лет не подтвердили этого. Было бы замечательно, если бы латихан Субуда можно было широко использовать как средство раскрытия каналов, соединяющих сознательную и надсознательную части человеческой природы, и при этом не возникало бы требование о принадлежности к Братству Субуда.

Понятие "непринадлежность" поднимает важный вопрос. Все интересующиеся трансформацией, знают о замечательных достижениях Кришнамурти, который в течение 40 лет исходил землю вдоль и поперек, провозглашая, что самореализация (то, что я называв трансформацией) возможна без необходимости принадлежать к какой-либо организации и без необходимости иметь учителя или учение. Примерно в 1932 году Кришнамурти неоднократно встречался с П.Д.Успенским, чьи занятия я тогда посещал. И Успенский не раз говорил мне, что он никогда не встречал такого искренне настроенного и упорного вопрошателя. Он предложил нам ответить на вопрос Кришны: "Зачем школа? Зачем Учиель?" Собственным ответом Успенского было, что без знания мы беспомощны, а знания можно приобрести только от того, кто знает. Теперь мне кажется, что ответ Шивапури Баба более решителен: "Если вы находите в себе достаточно решимости отложить в сторону всё, за исключением поиска Истины, тогда идите в одиночку; если нет - вы должны искать Учителя". Однажды я высказал почти такую же точку зрения Кришнамурти в разговоре, состоявшемся почти 20 лет тому назад: "Вы не отдаете себе достаточно отчета в том очевидном факте, что вы никогда не были обычным человеком. То, что возможно для вас, просто невозможно для других". Но он не воспринял эту мою мысль и настаивал на том, что каждый способен предпринять попытку: "Некоторые пойдут медленнее, чем другие, поскольку они нерешительны, но все могут это делать, если они только захотят пойти правильным путем".

Как и многим, мне казалось, что Кришнамурти удивительный учитель, который отбрасывает ярлык учителя, и, обладая превосходной техникой, отказывается называть ее техникой. Он проделал колоссальную работу, пробудив тысячи людей от оцепенения современной жизни.

Упомянув П.Д.Успенского, я должен сказать несколько более об этом замечательном человеке. Ему удалось убедить меня и сотни других, что благодаря самонаблюдению и работе над собой возможно пробудиться, а пробудившись - осознать м понять истинную ситуацию человека. Хотя на него обычно ссылаются как на ученика Гурджиева, пусть даже как на главного ученика, фактически он был оригинальным мыслителем, чьи личные убеждения радикально отличались от гурджиевского учения, из которого он отобрал только те элементы, которые совпадали с его собственными убеждениями. Эти убеждения в основном пессимистичны. Наша жизнь есть тюрьма, в которую человек обязан возвращаться снова и снова - не путем перевоплощения, но повторением той же самой жизни, и так до тех пор, пока он не сможет достичь освобождения. Он был почти подавлен ужасом существования. В раннем возрасте он предпринял попытку самоубийства. Этот эпизод ярко отображен в его автобиографическом романе "Странная жизнь Ивана Осокина".

Успенский был удивительным истолкователем гурджиевсхих идей, а также собственных взглядов, когда его удавалось навести на эту тему. Он был глубоко религиозным человеком, находившимся в глубоком бунте против религии, поскольку он нашел её лишь в юности и в последующих поисках. Всякий раз, когда мы упоминали имя Бога на его занятиях, а также его понятие Абсолюта, оказывалось, что эти понятия бесконечно далеки от человека и этим объясняется беэбожественность мира. Возможно, он одобрил бы теорию современных теологов о смерти Бога, и он, конечно, одобрял Ницше, чью схему вечного возвращения он разработал по-своему.

Успенский безоговорочно верил в реальность ментальных субстанций, или энергий, и описал опыты оперирования с ними в своих коммуникациях с Гурджиевым. Но его методом было постепенное приближение к достижениям, не форсируя их, - так что ученики боялись упоминать опыты, которые подтверждали работу особых анергий, хорошо зная, что он обрушит на них примерно тонну холодных кирпичей.

Различие между его отношением к простой религии и отношением к ней Гурджиева поражает, если сравни» две их книги о "Системе": его собственную "В поисках чудесного" и Гурджиева "Все и вся". В то время как Гурджиев говорит о "бесконечном милосердии нашего Творца" как непосредственно занятого судьбой человечества, Успенский утверждает, что Абсолют может знать о существовании всего человечества не более, чем люди могут знать о существовании какого-нибудь одного атома или электрона.

Негативное отношение Успенского к религии оказало глубочайшее воздействие на меня, и я восстановил свов религиозную веру, только когда вернулся к Гурджиеву в 1946 году. Теперь я вижу, какое большое значение это имело для меня. Я упоминаю об этом здесь, чтобы продемонстрировать трудность, с которой сталкивается любой неопытный и наивный искатель, когда он встречается с человеком, далеко превосходящим его по знаниям и способностям. Там, кое учитель не требует веры, но, напротив, требует, чтобы его ученики не принимали ничего,.не проверив этого на своем собственном овыте, искушение принять то, к чему приходит человек в результате такой собственной проверки, за окончательную истину, очень велико.

Успенскому я обязан своим неизменным убеждением, оставшимся у меня и сегодня, что для того, чтобы приобрести какую-нибудь ценность, нужно быть готовым заплатить за это; хотя мое представление о том, что именно означает плата, существенно изменилось. У меня было неправильное понятие о том, что подразумевается под термином "сверхусилие". Собственный пример Успенского - о преодолении 20-мильного пути в снежный буран - вызывал в моем воображении картину о героическом действии, заставляющем человека достнчь продела своей выносливости. Эта картина возникла на подготовленном холсте, поскольку я был воспитан моей матерью в убеждении, что самоотрицание и подвижничество ценны сами по себе. Нужно всегда остерегаться того, чтобы рассматривать какое-то конкретное учение как пригодное для тебя только потому, что в детстве ты привык думать созвучным образом. Я безмерно благодарен своей матери, что она собственным примером и своими наставлениями зафиксировала во мне мысль, что лень разрушает нас, и что терпимость - одна из лучших наших добродетелей. Эта благодарность намного перевешивает связанный с этим вред от того, что мне пришлось в течение 60 лет пребывать в иллюзии, что неприятное для нас лучше, чем приятное.

Трансформация человека - не что-то отдельное от его "формации". Формирующие годы юности оказывают почти решающее влияние на остальную жизнь. Можно также сказать, что наша "формация", то есть тренировка наша волевых способностей, должна продолжаться на всем пути "трансформации", то есть развития тех способностей, которые скрыты от напето обычного взгляда.

Тут встает вопрос о двух типах "видения". Книги о скрытых способностях человека полны ссылок на "внутреннее видение", или "третий глаз". Мы привыкли к термину "второе арение" и его латинской форме "ясновидение". Эти понятия относятся к реальной способности, которой обладают очень немногие - обычно даже не знающие, как и почему, - но которую большинство людей могут развить, если они узнают способ и захотят взять на себя все трудности, связанные с этим.

Здесь я должен сказать, что в течение долгого времени мне не удавалось правильно схватить значение "внутреннего видения", несмотря на то, что Гурджиев преподал нам многие упражнения, помогающие его развитию. Только когда я отправился в Дамаск в 1962 году и встретился с Накшбанди Шейх Эмин Чикху, для меня стала проясняться важность этого типа упражнения. Другие встречи с суфиями этого направления /Накшбанди/ убедили меня в двух вещах: во-первых, они имеют способы развития этих способностей, во-вторых, некоторые из них обладают ими фактически. Мне самому показали некоторые простые техники, и они, в сочетании с тем, чему я научился у Гурджмева, убедили меня в том, что он, наверное, почерпнул многое из того же источника. И поэтому мне было особенно интересно услышать от Пак Субуха, что его собственный учитель - с которым он часто общался в возрасте 17 лет, до тех пор, пока не стан практиковать латихан в возрасте 24 лет - был главным шейхом Накшбанди

в районе Самаранга на Яве. Он отрицал тот факт, что он обязан чем-нибудь этому учителю, но очевидно, что используемый им язык и описание пути самосовершенствования и работы человека над собой заимствованы из Суфизма Накшбанди. Представляется вероятным поэтому, что, не осознавая этого, он черпает из этого источника, особенно в своей технике "тестирования", являющейся разновидностью общения посредством ясновидения.

Я упоминаю это для того, чтобы подчеркнуть важность форм восприятия, которые не зависят от пяти чувств или от мыслящего мозга. Много лет назад я услышал, что С.Джод, разносторонний философ, говорил о следующей ступени в эволюции человека, которая, как он считает, будет заключаться в приобретении способностей телепатии и ясновидения. Эти способности, говорит он, уже появляются спорадически необъяснимым образом у гораздо большего числа людей, чем это было несколько столетий назад. Он доказывал, что необычайная сложность человеческих обществ будущего приведет к полному разрыву коммуникации, если человек не приобретет такие новые способности. Мне всегда казалось, что такими способностями легко злоупотреблять и что это счастье, что в нашем обществе их нельзя приобрести так легко.

В этой связи я вспоминаю еще одного замечательного человека, у которого я почерпнул некоторые идеи и методы, описываемые в этой книге. В 1961 году я посетил в Гималаях Шявапури Баба в его лесном убежище в возрасте, по его собственному подсчету, 135 лет. Я посетил его и на следующий год - за 8 месяцев до его смерти. Я слышал о нем 30 лет назад и некоторые из моих друзей посещали его. Я не надеялся увидеть его лично, пока однажды вечером у меня не возникла безошибочная и все-таки необъяснимая связь, и я понял, что совершу это путешествие. Последовательность счастливо сцепленных обстоятельств сделала это возможным. Когда я увидел его и сказал, что я привел в ответ на его призыв, он отмел это в сторону, сказав: "Это всего лишь телепатия, это не имеет значения... Ну, а теперь давай я тебе расскажу о Правильной Жизни". И без всякой паузы он приступил к изложению своего учения.

Правильная жизнь, или Свадхарма - это самый простой, какой можно только представить себе, способ жизни; но он также наиболее требовательный, когда поймешь, что под ним подразумевается. Все духовные пути приводят к выводу, что цели можно достичь, если только ты готов к этому и если ты способен сделать её главной и центральной целью своего существования, пожертвовав всем, что может встать у тебя на пути. Никто не выразил бескомпромиссный характер этого выбора с большей брутальной обнаженностью, чаи Иисус, сказав: "Тот, кто любит отца или мать больше Меня, не достоим Меня..." Но даже слова, подобные этим, можно интерпретировать как отношение ума - решение, которое необходимо сделать, когда мы стоим перед выбором между Богом и Его творением. Другие области человеческой жизни не играют столь же существенной роли. Шивацури Баба настаивал на том, что выбор должен производиться непрестанно - в малых вещах не меньше, чем в больших, и что его следует осуществлять во всех трех частях нашей природы: в теле,душе и духе. Тем самым он говорил, что Пpaвильная Жизнь заключается в трех дисциплинах: телесной, т.е. наружной; ментальной и моральной, духовной.. Духовная дисциплина заключается в посвящении себя медитации и поискy предельной Реальности.

После моего второго визита, по его собственному приглашению, я прочитал в Лондоне три лекции о его жизни и и деятельности и пригласил лиц, заиитересовавшихся его доктриной Правильной Жизни, повидаться со мной. Несколько человек явилось. Я объяснил им доктрину по возможности словами Шивапури Баба, и никто из них больше не пришел! Вина была целиком моя, не их. Любой, кто когда-либо поещал Шивапури Баба, не мог отказаться от возможности услышать еще что-нибудь из его собственных уст. Его слова производили глубокое впечатление надежды и доверия в силу того, что слушатели ни на секунду не могли усомниться в том, что он сам прожил и продолжает жить тем способом, которнй он рекомендует. Когда он говорит вам: "Думайте только о Боге - уберите все другие мысли из вашего ума; я знаю, что это трудно, но возможно", - то самое значимое в его словах было то, что это возможно. Казалось, что в его присутствии исчезали все трудности и сомнения.

Никогда не следует недооценивать важносгь даршана: видимого присутствия очень высокого существа. Такие люди вездесущи. Большннству обычных людей недостает веры в саму возможносгь трансоформации. Если они находятся в присутствии трансформированного человека, эта вера может хлынуть в них и твердо установить их на путь. Иногда это называется "обращением",и этот термин хорош, поскольку под ним подразумевается, что в жизни происходит радикальное изменение направления. Это изменение не всегда окончательно. Оно зависит от того, что конкретный человек делает в этом направлении. В настоящей книге будут описаны некокоторые способы, которыми можно восползоваться, чтобы направить процесс трансформация в желаемом направлении.

В данном предисловии я не упомянул о двух факторах, ставших для меня необычайно важными в последние годы. Первый - ето вера в практика Римско-католической церкви. Второй фактор - действие и метод суфийской традиция, полученные от Khwajagan, или Учителей Мудрости и проникшие иэ Центральной Азии на Запад через Саида Идриса Шаха.

Может показаться, что я впадаю в ошибку, заклеймленную Гурджиевым, хватая "кусочки здесь и кусочки там" и пытаясь "сделать свой шахер-махер". Я могу ответить только, что для меня лично всегда существовала целенаправленная связность во всем, что с для себя обнаружил за период почти в 50 лет. Я убежден, что кажущиеся расхождения и противоречия обусловлены просто неспособностью глубоко заглянуть в природу человека и его трансформацию. В бесчисленных группах и школах и традициях рассыпаны колоссальные богатства истинных учений и разумных техник; это же относятся и к большим организованным институтам религии. Всё вто богатство обраэует взаимосвязанное единое целое. Но эту "целостность" можно распознать, только если заглянуть за наружные формы.

Итак, мы снова возвращаемся к вопросу: "Каким образом мы можем узнать, во что верить и что для нас правильно? "

Можем ли мы выбрать наш собственные методы и воспользоваться ими, как это представляется нам, наилучшим образом, не рискуя впасть в страшную ошибку, от которой нас мог бы предостеречь опытный друг или учитель? Если нам нужен учитель, то каким образом мы можем найти и распознать его? Я попытаюсь дать на это ответ в первой главе. Но должен сказать,что на этом продолжительном пути есть одна гарантия и крепость - это наша собственная способность различения.

 

"Великие Учителя сказали, что успех приходит только к тем, кто работает. Помощь, которую может дать учитель, зависит от готовности ученика работать и подчиняться даваемым ему инструкциям. Без такой самоотверженной работы невозможно найти глубочайшего смысла. "

("Учителя Мудрости")

Глава 1

 

ЧЕТЫРЕ ИСТОЧНИКА

Трансформация - это процесс, который начинается и продолжается по-разному. Существует четыре стороям процесса трансформации, каждая из которых вносит необходимый вклад в правильный баланс целого. Если пренебречь одной из них или преувеличить ее значение и положиться целиком на одну сторону /процесса трансформации/ за счет других, баланс процесса будет нарушен, и возникнут трудности; можно вообще потерять свой путь.

Трансформацию необходимо рассматривать как нечто происходящее здесь и теперь. Она зависит от того, что мы делаем, а это в свою очередь зависит от того, что движет нами и направляет нас. Каждая из четырех сторон, описание которых я собираюсь дать, входит в наш настоящий момент из какого-то источника, и по-этому глава носит название "Четыре Источника".

Эти источники следующие.

 

1. ОБУЧЕНИЕ

 

Нашим отправным пунктом будет то, что мы, люди, невежественны относительно самих себя; мы не знаем собственных возможностей, а также законов, управляющих процессом трансформации. От этого невежества необходимо излечиться. Мы должны приступить к поиску, мы дояжны учиться. Но прежде чем начать учиться, мы должны зиать, как учиться. Мы должны желать учиться, не ожидая знаннй без процесса обучения. Мы можем вообразить, что для иас нет ничего более важного, чем знать правду о самих себе и окружающем нас мире, но самим своим поведением мы все время можем демонстрировать, что просто закрываем наши умы и ставим преграды на пути знания всего того, что нам не подходит.

Даже если мы искренне хотим учиться, из этого не следует, что мы хотим, чтобы нас обучали. Существует предание об одном искателе знания, который просит суфийского учителя обучить его и слышит в ответ: "Если я соглашусь учить тебя, согласишься ли ты быть обучаемым?"

Какая-то часть обучения должна исходить от нас самих. Мы должны хотеть быть искренними в нашем наблвдении собственных внутренних состояний и скрытых импульсов, а также нашего внешнего поведения. Но даже если искреннее самонаблюдение должно направляться знанием того, что следует искать, каким обравом можно проверить увиденное нами? Как мы должны учиться?

Обучение - бесконечный процесс, и едва ли вообще существует конечный пункт для Высшего Виденья, когда мы "узнаем уже узнанное". Высшее Виденье - лишь начало новой жизни, когда мы начинаем узнавать вещи, о которых ни на каком языке невозможно сказать вслух. Мое собственное убеждение заключается в том, что способность учиться - настолько пенное качество, что оно не может исчезнуть у совершенного человека. Способность учиться - ато способность быть молодым, и всякий, кто сохраняет радость познания в её первоначальной свежести, останется "вечно молодым". Всё то, что препятствует этому и закрывает каналы, по которым может войти в нас новое знание, оставляет нас в тюрьме собственного невежества. Невежественный человек подобен узнику, томящемуся в своей тесной камере, которая может стать его могилой только потому, что он не смог узнать, что дверь не заперта.

В идеальном случае мы должнм учиться у кого-то, совершенного в мудрости и проведшего тот путь, которым мы надеемся последовать. Вряд ли мн сможем найти такого учителя, пока остаемся в состоянии невежества - мы не можем распознать его без собственного опыта, на котором зиждятся наши суждения, многие допускает ошибку, требуя учителя, не будучи готовыми к процессу учения. Это так же странно, как если бы делавший первые шаги в математике стал требовать себе в учителя Эйнштейна или Ньютона.

В прежние времена, когда путешествия были затруднены, а книг было мало, искатель имел мало выбора. Ему приходилось либо забросить абсолютно всё и отправиться в паломничество к местам, где, по слухам, обитают учителя, или же обучаться тому, чему он мог, из всех доступных ему источников. В наши дни ситуация резко изменилась. Мне удалось посетить Шивапури Баба в Непале после перелета менее чем за 24 часа на Лондона. Пятьдесят лет тому назад то же самое путешествие заняло бы два месяца. Я получаю каждый день дюжины книг и брошюр об учителях и всех мировых учениях. Каждый может пойти в бибилиотеку и спросить книгу по мистицизму, йоге, суфизму, дэену и различным техникам самореализации, каждая из которых обычно претендует на уникальную авторитетность и эффективность. Во всех крупнейших городах мира афишируются лекции по этим предметам. Что выбрать искателю? На кого ему положиться? - попыткой ответить на этот вопрос и является данная глава.

Совершенно ясно, что учиться можно у того, кто знает. Не трудно решить, знает ли тот, кого мы просим обучать нас - по меньшей мере кое-то из того, чему мы хотим научиться. Чтемние книг полезно для начала, но, как я уже предостерегал читателя, т письменных ксточников техникам можно обучиться линь в очень ограниченной мере. Мы можем изучать по книгам теорию трансформации, но главная их ценность заключается в том, что они помогают нам решить, является ли трансформация возможной или невозможной; есть ли она просто фантазия, а если не фантазия, то не является ли она настолько редкой для того, чтобы я или вы могли иметь реальную возможность когда-либо достичь её.

Книги могут помочь нам также распознать характер различных духовных путей. Есть пути признанно религиозные, есть также такие, которые невозможно отнести ни к какой конкретной вере. На некоторых путях не исповедуют никакой веры вообще. Есть люди набожные, и некоторым из них требуется личная преданность собственному учителю. Искатель должен быть способен ответить самому себе на вопрос: может ли он посвятить себя с любовью служению какому-то конкретному лицу. Если он не может, то не пройдет далеко по религиозному пути. Другие пути требуют какой-нибудь особой формы аскетизма - например, воздержания от животной пищи или от сексуальных отношений; или же долгий пост. И опять искатель должен быть способен взвесить не только собственные силы, но и свои ментальные возможности. Мало пользы вступить на тропу аскетизма, не получив на это собственного ментального согласия. Это относится не ко всем подходам, но только к тем, где определенное действие может быть понято и опробовано. Те, кто вовлечен на религиозный путь, однако, принимают то, что они не всегда способны понять, и подчиняются приказам, против которых возмущается их разум. Другими словами, ментальное согласие нельзя рассматривать как общее правило для распознания правильности метода; справедливо и обратное: мы можем быть совершенно убеждены ментально в правильности и возможности для нас определенного направления, и только позднее открыть, что мы ушли в сторону.

Если полагаться на советы других, то можно установить, что-то, что подходит к их нуждам, может быть неправильным для нас. Если же мы будем игнорировать опыт других, то возникает опасность выбора того, что импонирует нашему воображению или даже тщеславию и самолюбию. Если мы решим следовать за массами и использовать только те методы, которые нам рекомендуют официальные "эксперты", то масштаб нашего видения будет плачевно сужен. Психологи и педагоги озабочены исправлением дефектов и созданием "нормальных" людей. Это замечательно - но часто оказывается, что путь к достижению истинной нормальности состоит в том, чтобы поставить некую цель выше "обычной нормальности".

Эта книга написана для тех, кто хочет исследовать возможности трансформации, и кто уже испробовал тот или иной метод и остался неудовлетворенным. Я изо всех сил попытался быть беспристрастным - главным образом потому, что беспристрастность хороша сама по себе и, практикуя её, я могу надеяться улучшить свою способность различения, которая, как я писал уже в предисловии, на длительном пути трансформации является единственным средством, с помощью которого можно отличить правильное от неправильного.

Изучение жизни мужчин и женщин, имевших репутацию святых или мудрецов, изучение книг мудрости и сборников мудрых советов - всё это помогает развить в себе различение - при условии, что их читают именно с этой целью в уме. И даже более полезным является поиск мудрых и опытных людей, следует использовать любой способ и ухищрение, чтобы привлечь их к себе и извлечь пользу из того, что они могут вам сказать. Помимо таких очевидных шагов, человеку нужно культивировать различение, выработав привычку взвешивать суждения о новых идеях и людях, которых мы встречаем. И все-таки не следует колебаться, когда мы достаточно убедились для решительного выбора: искать или не искать более глубокого контакта с ними. Мы должны изучать хорошие традиции и обычаи, которым веками следовали различные люди и культуры, и попытаться понять их истинную цель. Такие советы могут показаться очевидными и даже тривиальными, но в том-то я суть, чтобы применять их на практике. Пусть читатель спросит себя, делает ли он что-либо практически для усовершенствования своего различения и суждения? Он может установить, что он делает всё от него зависящее, чтобы рассматривать каждую важную ситуацию и принимать правильное решение; но, возможно, ему не приходило в голову, что "всё от него зависящее" может быть улучшено.

Я предлагаю здесь несколько правил, которые считаю полезными для определения "правильного учения":

1. Спросите себя, можно ли проверить то, что вам говорят, или то, что вы прочитали, - ну и как теперь? Проверь, прежде чем принять.

2. Если ты не располагаешь средствами проверки, то не отбрасывай сразу то, что тебе сказано, не спросив сначала себя, действительно ли для тебя имеет такое большое значение, правда это или ложь?

3. Если же это имеет для тебя действительно большое значение, проверь источник, откуда исходит знание, я спроси себя, готов ли ты верить ему, пока тебе под руку не подвернется какое-нибудь средство проверки.

4. Никогда не воспринимай всё, что ты узнал, как предел; будь готов к повторному взгляду на него.

5. Полезна перекрестная проверка. Нам внушает доверие, если мы установим, что два знания взаимно друг друга дополняют и имеют тенденцию подтверждать одно другое.

6. Но помни, что перекрестную проверку можно осуществить в отношении пунктов, выраженных на том же языке /как средства коммуникации в едином контексте/. Мы лишь ввергнем себя в путаницу, попытавшись сравнить одно учение с другим, не будучи твердо уверенными в том, что понимаем, о чем они оба пытаются сказать нам.

7. Осуществляй практическую работу беспристрастно. Не позволяй своим "нравится-не нравится" оказывать влияние на твое суждение.

8. Тем не менее, ты должен не пренебрегать своими "инстинктивными реакциями". Часто они проницательней твоих мыслей.

9. Учить "что" и учить "как" - разные вещи, и все же их никогда нельзя разделять. Мы не можем сказать, что фактически знаем что-то, если мы не знаем, как использовать это знание. Знание "как" - знание, как пройти через движение, жест - не уведет нас далеко, если только мы не знаем, "что" мы делаем. Другими словами, различие между теоретическим и практическим знанием - это лишь дело удобства. Для получения положительных результатов необходимо всегда соединять /и смешивать/ эти два аспекта.

10. Помни, что все частичное знание случайно, ненадежно. Всегда пытайся видеть целое, к которому относится какой-то фрагмент знания. Даже если ты не можешь преуспеть в представлении этого целого, лучше сделать попытку, чем оставаться с изолированным фрагментом.

11. Все больше и больше расширяй свой ум.

12. Знание, которым ты делишься с другими, лучше понято, чем знание, которое. ты держишь взаперти. Лучше всего мы учимся, обучая, - при условии, что мы никогда не забываем наше собственное невежество и всегда помним, что учение-обучение - двусторонний процесс, в котором учитель получает столько же, сколько и ученик.

В последних главах я буду рассматривать различные вещи, которые мы должны изучить, и покажу, как мы их должны изучать. Учение - это средство увязать, прежде всего, нас с самим собой (самопознание), а также с тем, что не является нами (объективное знание). Знание вносит порядок и чувство направления в нашей жизни, но само по себе оно нас не трансформирует. Для этого мы должны приступят к изучению второго Источника.

 

БОРЬБА

Мы хотим измениться и трансформироваться, насколько это в наших возможностях, сделать нашу жизнь полной и полезной, чтобы найти и распознать собственную судьбу (как предназначение). Все мы обладаем подобными желаниями; они в нас есть, потому что существует Идеал. Все религии, все учения согласны между собой в том, что существует Идеал Совершенного Человека. Это совершенство не есть плод нашей собственной фантазии - тяготение к нему есть часть нашей собственной природы. Дети ищут его в своих родителях. Когда они подрастают, идеал становится универсальным и объективным. Даже если человек отвергает религию и отказывается ассоциировать Идеального Человека с Богом, идеал все равно остается: мы не можем жить без него. Самый искаженный и безобразный идеал все равно остается для человека Идеалом - объектом его желаний; и он должен стремиться достичь его, хочет он этого или нет.

У нас есть другие желания, не связанные с идеалом. Даже если мы стремимся к своему идеалу, мы постоянно отвлекаемся от него в нашем теле, чувствах и уме. В нас не существует стабильной целостности, которая могла бы во всех состояниях и условиях желать одной и той же вещи. Нам всем очевидно, что все наши желания конфликтуют между собой. Обычно мы плывем от одного желания к другому, в зависимости оттого, что случайно привлекает наше внимание в данный момент, или в зависимости от привычек поведения, которые мы сформировали.

Пока жизнь развивается таким путем, различные импульсы нейтрализуют один другой, и мы никуда не приходим, - скорее всего, мы бессознательно дрейфуем в сторону постепенного ослабления всех желаний, что есть признак старения. Когда угасают все желания, мы дрейфуем к смерти... Это следует понять каждому, и вероятно, что так оно я есть; но, не зная, что с этим поделать, большинство людей закрывают глаза на эту ситуацию и извиняют себя, проклиная свои "ужасные обстоятельства".

И все же то, что требуется, реально очень просто. Необходимо организовать борьбу желаний и импульсов. Мы обладаем некоторой способностью выбора: возможно, не такой свободной, как вам часто представляется, но все же достаточной для организации "борьбы между да и нет".

Например, каждый может обнаружить в себе внутреннюю склонность ума и внешние привычки поведения, которые противоречат их собственному Идеалу. Он может спросить себя, хочет ли он сохранить или освободиться от того или другого. Из такого самовопрошания может придти решение бороться с определенной склонностью или привычкой, которую человек изучил в себе. Следующий пример иллюстрирует, что имеется в виду под борьбой.

Борьба возможна, поскольку мы, люди, не являемся каким-то неделимым целым. Одна часть в нас может бороться с другой, но только при условии осознания внутреннего разделения. Опытным путем это легче всего проверить в отношении наших тел. Мы обычно говорим "я устал", в то время как правильнее было бы сказать "мое тело устало". Возможно, "я" вовсе не устало; а если это так, то "я" отделено от "моего тела". Я могу сказать моему телу: "Ты, возможно, устало, но я хочу, чтобы ты сделало то-то и то-то..." Может последовать борьба, и в результате этой борьбы мое тело, воэможно, подчинится мне". Подобного типа ситуации могут возникать в самых различных формах. Все вместе они образуют второй большой источник, с которого начинается движение процесса трансформации.

Борьба с самим собой может быть названа также самодисциплиной или "работой над собой". Её можно применить к телу, чувствам и уму - или ко всем трем сразу. Такая борьба может происходить на различных уровнях понимания и с различной интенсивностью. В данный момент я хочу акцентировать внимание на основном принципе: борьба зависит от нашего осознания /внутреннего/ разделения наших "да" и "нет". Только когда мы сознаем это разделение, мы можем совершить акт выбора между ними.

Здесь полезно заметить, что выбор должен быть специфическим и абсолютным: "либо это действие, либо то". Компромисса быгь не может. Доктрину "бескомпромиссности" легко понять неправильно. Часто считают, что эта доктрина всеобъемлюща и применима к любой жизни - это справедливо только в отношении тех, кто достиг такой степени трансформации, что разделение между высшим желанием совершенного Идеала и всеми другими желаниями отчетливо и безошибочно во всех ситуациях. Только такие люди способны к совершенному акту выбора. Для обычных людей за пределами сиюминутной ситуации, в пределах которой они схватывает конфликт собственных желаний, не может быть речи о тотальном решении. Я называю эту сиюминутную ситуацию Настоящим Моментом. Чаще всего наш настоящий момент настолько сужен, сжат, что нет места для разделения, и наше "я" - потеряно, то есть наша воля полностью захвачена доминирующим импульсом момента. В таком состоянии любой выбор иллюзорен - это называется отождествлением или привязанностью.

В состоянии отождествления мы не можем бороться, поскольку не с кем бороться. Для того чтобы бороться, нечто в нас должно породить состояние разделения. Любой шок может вызвать это. Если это физический шок, мы называем его "замечанием" чего-то, если ментальный - "пробуждением внимания", если моральный шок - "угрызениями совести".

Очевидно, что не все виды борьбы ведутся ради трансформации. Всякий раз, когда мы имеем перед собой цель, которую хотим достичь, и обнаруживаем, что мы не делаем того, что требуется, мы делаем "усилие". Это усилие - борьба с некоторой слабой или бунтующей частью нашей природы. Иногда мы боремся для достижения недостойных или бесполезных целей.

Сама по себе борьба ни хороша и ни плоха, но она обязательно производит результат. Благодаря борьбе мы становимся сильнее; прекратив бороться, мы становимся слабее. Если мы сможем побороть одно желание, нам будет легче побороть другое желание.

Иногда люди становятся на путь трансформации без всякого представления о том, что она представляет собой - просто потому, что они не хотят быть такими, каковы они есть. Эта неудовлетворенность сама по себе является формой разделения. Неудовлетворенность, или осознание лишенности того, в чем нуждается, есть сила, предотвращающая застой в человеке. Как он использует эту силу, зависит от того, что понимает данный человек. Вот почему знание должно входить на старте трансформации. Пока мы только не удовлетворены и не знаем, чего мы реально хотим, мы можем наделать множество глупостей. Самопознание и борьба с самим собой идут рука об руку. Связь между ними есть различение. Это можно выразить в форме следующих правил, или руководящих моментов:

1. Всегда помни, что ты можешь бороться только в пределах настоящего момента; за пределами момента, который ты осознаешь, происходит много чего другого, и ты можешь знать об этом много, но не бороться с ним.

2. Организуй свою борьбу: правильно отбери, с чем будешь бороться, и повторяй этот акт так часто, как ты, осознав импульс, с которым ты хочешь бороться.

3. Используя различение, не поддавайся амбициозности, научись соразмерять собственные возможности.

4. Упорством можно достичь того, чего нельзя достичь силой.

Капля долбит камень, проливной ливень оставил бы его неизменным.

5. Не бойся борьбы. Никто никогда еще не чувствовал себя несчастным или поврежденным от борьбы – конечно, если они не были и слишком честолюбивы, твердолобы или тщеславны.

6. Помни, что настоящая борьба есть ключ к будущему счастью.

7. Не поддавайся колебаниям и переменам; самый скромный план действия, доведенный до своего завершения, может дать поразительный результаты.

8. Принимай решения, только когда ты уверен, что имеешь и намерение, и способность воплотить их.

9. Если ты сомневаешься в своих способностях, скажи себе, что ты сделаешь все от тебя зависящее - тогда это "все от тебя зависящее" и должно стать твоим решением.

10. Никогда не останавливайся на том, чтобы сожалеть о неудачах или пытаться оправдать их; они уши из твоего настоящего момента, и ты ничего с ними не можешь поделать.

11. Твое тело подвержено неведению - будь справедлив к нему. Твои чувства меняются - не рассчитывай на них. Твой ум летуч - не жди от него стабильности в пределах твоего настоящего момента. Короче, будь реалистичен в отношении самого себя.

12. Никогда не забывай, что никто другой не может бороться вместо тебя.

 

Я рассматриваю борьбу только в ее очевидном аспекте, который может быть распознан новичком, впервые вступившим на путь трансформации. Существует более глубокое значение борьбы, связанное с энергией. Борьба использует энергию, но также и производит ее. Неосознанная борьба всегда прогрессирует в нашем организме: именно борьба за существование сближает между собой все живые существа. В болезни мы начинаем осознавать эту борьбу, и мы должны научиться приспосабливаться к ней. Рождение ребенка - великая битва за жизнь: мать должна отдать себя целиком этому естественному природному долгу, пока всё не кончится и она не восстановит свои силы.

Я упоминаю эти очевидные ситуации для того, чтобы удостовериться, что читатель понимает или поймет, что различение всегда должно превалировать. Неумная, неразличающая борьба – как если бы конечной целью являлась она сама – не приводит ни к чему хорошему.

Борьба есть организация собственных сил желания. •

Мы не сможем бороться до тех пор, пока что-то в нас не захочет сражаться. Желание может быть бессознательным или полуосознанным, но с помощью знания мы можем перевести его в сознание и стать способными организовать борьбу.

 

ЖЕРТВА

Пока что все ‘то - обычное легкое плаванье. Мы узнали, по крайней мере, часть из того, что подразумевается под учением и борьбой. Теперь мы подходим к их источнику, скрытому по самой своей природе. Жертва, очевидная для всех, - не истинная жертва. Вспомним заветы Нагорной проповеди: "Пусть твои благодеяния не будут видимы для людей", - а также о тех, кто так поступает: они получат свое вознаграждение. Здесь налицо кажущееся противоречие между этим стихом я более ранним, которое гласит: ''Пусть твой свет сияет так перед людьми, чтобы они могли видеть твои хорошие дела и прославлять Твоего Отца, который на небесах". Противоречие исчезает, если вспомнить, что последний стих относится к борьбе и усилию, в то время как первый относится к жертве и самоотречению.

Прежде чем идти дальше, я должен попытаться ответить на два вопроса: почему необходима жертва и чем она отличается от борьбы.

Жертва необходима, поскольку все достойное, чтобы им обладать, должно быть оплачено. И слово "жертва" - всего лишь другое слово для "оплаты". Но, как я объясню чуть ниже, это не одно и то же, что "покупка". Жертва и борьба работают в противоположных направлениях. Когда мы боремся, сначала идет разделение, а выбор или решение - впоследствии. В жертве мы решаем отделить себя от чего-то, к чему ми привязаны. Жертва не должна быть борьбой: если только она не является свободным актом воли, это не истинная жертва. Не будет она жертвой и в том случае, если она приносится во имя приобретения какой-то конкретной выгоды. Вот почему я говорю, что, жертвуя, мы платим, и все же ничего не покупаем. Это - секрет, даже тайна жертвы. В одном аспекте жертва - не тайна, поскольку ожидание отдачи за то, что мы даем, возможно, восхитительно - но его не жертва. В другом аспекте его действительно великая теина, поскольку она является особым видом творческого акта, открывающего возможности, не могущие быть открытыми никакими другими путями.

Для иллюстрации тайны жертвы рассмотрим простой пример, когда мы ''уступаем" в споре и когда это делается сознательно, а не от слабости или страха. Если два человека противоречат друг другу, отстаивая с полной убежденностью свою правоту, то любому из них трудно уступить до тех пор, пока их не принудит к этому более сильный стимул. Если кто-либо из них уступает не под влиянием такого стимула, а просто потому, что он избирает путь жертвования своей гордостью, или своим "лицом", - вся ситуация полностью трансформируется. Такая жертва создает возможности, отсутствовавшие ранее. Тайна акта такой жертвы в том, что внешне он представляется проявлением слабости, хотя дело обстоит наоборот. Неизменно случается так, что тот, кто делает жертву, оказывается в конечном выигрыше - при условии, конечно, что он не делает этого целенаправленно ради такого результата.

Возможности для жертв случаются все время, но сама их природа такова, что они не замечаются. В приведенном выше примере в 99 случаях из ста ни один из противников не отметит момента, когда необходимо уступить. Другим примером может явиться анонимный подарок. 3десь легко "уступить", почувствовав личное удовлетворение оттого, что избежал ответной благодарности, но это личное удовлетворение поглощает собой возможность акта жертвы и, следовательно, это не истинная жертва.

Но не нужно делать из этого плохую погоду: жертва - это искусство, которому можно научиться. Её проявления не очевидны, но они не выше чьих-либо возможностей, если схвачен основной принцип.

Самому себе я это объяснив моей идеей Настоящего Момента как поля действия моей воли. Если я решаю убрать из моего настоящего момента что-либо, к чему я привязан, я образую связь, которая "вне времени". Это "что-то", в силу того, что я к нему привязан, стало частью меня самого: отделив себя от него, я получаю канал, через который в мой настоящий момент вливаются новые возможности.

Я знаю, что это трудная для понимания идея, если не имеешь четкого ментального образа настоящего момента, и я могу только отослать читателя, желающих изучить это, к четвертому тому моей книги "Драматическая Вселенная". Нет необходимости рассматривать эту идею в рамках данной книги. Достаточно понять, что когда я отказываюсь от чего-то, что мне дорого, я создаю особый вид силы, и я могу чувствовать, как эта сила действует на меня; если я наблюдаю характер её воздействия, то начинаю видеть, что-то, от чего я отказался, возвращается ко мне в другой форме и приносит с собой новые возможности.

Суть жертвы есть решение. Это иллюстрируется историей Авраама. Бог был удовлетворен решением пожертвовать своим сыном и дал ему завет, который унаследовали его потомки. Обычно считается, что заслуга Авраама кроется в его послушании, но тогда ускользает момент решения отделить себя от своего возлюбленного сына. Ситуация эта типична для всех жертв, и античность - свидетельство мудрости, обретенной людьми почти четыре тысячелетия назад.

Необходимо понимать, что решение должно быть подлинным. Один из русских учеников Гурджиева приводит следующий наставительный рассказ о его трактовке жертвы. В 1918 году в Ессентуках на Кавказе, когда жизнь была очень тяжелой, Гурджиев попросил у веек женщин кружка отдать ему их драгоценности. Г-жа X. имела несколько семейных драгоценностей, которые были ценны не только сами по себе, но оставались единственным звеном связи с ее прошлой жизнью. После мучительного периода колебаний она отнесла их Гурджиеву, положила их перед ним на стол и вышла из комнаты. Когда они почти уже выходила из дома, Гурджиев позвал ее назад и сказал: "Мне это не нужно, возьмите обратно". Через несколько лет история повторилась в Приере, и Гурджиев снова объявил, что находится в затруднении и ему нужны все деньги, которые имеют присутствующие. Американская женщина принесла свои драгоценности и положила на стол, ожидая, что он ее окликнет, но он только сказал: "Большое спасибо", и вся история для нее на этом завершилась. Когда она впоследствии горько жаловалась, что посчитала это за "тест", ей объяснили, что если бы даже это был тест, то она все равно провалилась бы.

Не каждая истинная жертва добровольна. Что-то может быть убрано из нашего настоящего момента не по нашему собственному выбору. Если мы сильно привязаны - как в случае, когда мы теряем очень близкого и дорогого нам человека, - мы можем отвечать на это самоотречением или бунтом. Если мы отказываемся принимать "отделение" и сосредоточиваемся на нашем горе и жалости к себе или отказываемся от жизни, - мы теряем истинную связь, поскольку остаемся в пределах нашего собственного настоящего момента. Если же мы принимаем тяжелую утрату и отказываемся от побуждения думать об этом и жалеть себя, эффект будет тем же самым, как и в случае добровольной жертвы. Действительно, результат может оказаться экстраординарным, поскольку мы можем тогда осознать связь с другим миром - «за пределами" нашего собственного пространства и времени.

Я настаиваю на том, что когда мы делаем жертвы, нам не следует ждать отдачи. Под этим не имеется в виду, что результатов не будет и что их невозможно узнать. Плодом жертвы является СВОБОДА.

Свобода - это чудесное состояние существования, так как она означает не менее чем возможность творческого акта. Истинная свобода настолько редка в нашем человеческом опыте, что не многое могут ощутить её вкус. Когда человек свободен, он - хозяин настоящего момента: он не связан узами прошлого и не контролируется внешними влияниями. Свобода - это почти самая ценная вещь в жизни; но слово это настолько часто используется неправильно и настолько утеряло свой смысл, что мы употребляем его в значении "быть без внешних напряжений". Состояние сегодняшнего мира фальсифицирует истинное определение свободы. Свободен только тот, кто свободен внутри себя. И эта внутренняя свобода входит в момент жертвы. Поскольку наши жертвы - лишь частичные, то есть, связаны с отделением от нас только части нас, то внутренняя свобода, которую мы можем добрести, не длится долго, но пока она длится, она безошибочна.

Жертва никогда не бывает легкой. Пока не принято решение, она кажется даже почти невозможной. Не физически невозможной, но требующей акта воли, который мы отказываемся предпринять.

Однажды богатая женщина в группе Успенского, примерно в 1923 году, сказала на одном из еженедельных собраний, что она хотела бы любой ценой освободиться от самой себя и спросила, не может ли она сделать что-либо в этом отношении. Успенский попросил ее назвать какую-нибудь вещь, к которой она была особенно привязана. ''Да, - сказала она, - у меня есть дрезденский чайный набор, принадлежавший моей бабушке, к которому никто еще не прикасался". Успенский сказал: "Разбейте одну из чашек, - и тогда вы узнаете, что значит быть свободным". На следующей неделе она вернулась вся в слезах и почти истерически сказала, что она пыталась это сделать двадцать раз и все-таки не смогла привести себя в нужное состояние. Успенский сухо заметил: "Итак, вы видите, что ваше желание свободы не стоит одной чашки". Его целью было показать ей, чего она не может сделать, а не разбивать свой чайный набор. Ценные жертвы - отказ от внутренних привяэанностей. Человек привязан к собственному внутреннему образу, что означает: я всегда прав. Не многие могут признаться, что они не правы. Каждый раз, когда человек способен пожертвовать этой своей привязанностью он проецирует часть самого себя за пределы настоящего момента и тем создает состояние свободы, которое длится, пока не нарушается активной деятельностью.

Вот несколько правил, которые я нашел полезными в практике жертвы:

1. Любое желание вознаграждения, вкрадывающееся в жертву, разрушает ее ценность.

2. Будь разумен в выборе объекта жертвы.

3. Не жертвуй за счет других, пока ты не способен объяснить им это.

4. Жертва в пол-сердца не многого стоит.

5. Жертвуй тем, что ценно для тебя в этом настоящем моменте.

6. Никогда не создавай атмосферу купли-продажи вокруг жертвы.

7. Не будь твердолобым и не пытайся жертвовать тем, о чем впоследствии будешь жалеть.

8. Соразмеряй свои возможности - это мера того, чем ты являешься.

9. Поищи в себе привязанности и спроси себя, готов ли ты пожертвовать какой-либо из них.

10. Правильная жертв - та, которая приносится ради хорошей причины, но не ради хорошего результата.

11. Скрывай свои жертвы от других, а если это невозможно, ухитрись, чтобы акт жертвы выглядел в глазах других ничего не стоящим для тебя.

12. Жертва не должна быть результатом борьбы, но решения.

Это акт решавшей воли, который происходит в один момент, и не должно быть ни колебаний, ни второстепенных мыслей, когда решение принято.

Жертва возможна, поскольку человек обладает свободной волей. Похоже на то – по крайней мере, я так полагаю, что единственный путь, которым свободная воля может себя проявить, - это акт жертвы. Когда совершается этот акт, мы имеем момент свободы: то, что мы делаем, и то, чем мы являемся, становится одним. Потом момент свободы деэинтегрируется, но оставляет след, и этот след растет, пока не станет сердцем Истинной Самости, то есть нашим истинным Я.

О жертве можно писать бесконечно. Действительно, почему идея жертвы восходит к самым древним временам человеческой