2017-11-30
329
В качестве примера Тютчев в своих мемуарах неоднократно ссылается на собственную жизнь, отмечая, что ему свойственны минуты просветления, когда внутреннему взору открывается некая непреложная истина. В такие моменты поэт часто формулировал свои мысли в стихотворной форме, и примером тому может служить произведение под названием «Нам не дано предугадать…», написанное в 1869 году. К этому времени Тютчев, по собственному признанию, ощущал себя «глубоким стариком», который набрался опыта и мудрости, но не сумел ими воспользоваться для собственного блага.
Первые сточки этого короткого четверостишия носят обобщающий характер, так как поэт выступает не от собственного имени, а от лица всех людей, утверждая: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». В эту фразу автор вкладывает огромный смысл, считая, что язык дан человеку для не только для общения, но и для управления миром. Действительно, при помощи слов можно возвысить своего ближнего или же уничтожить его, изменить ход истории, предотвратить любую катастрофу или же, наоборот, разжечь кровавую войну. О силе слова Тютчев-поэт и Тютчев-дипломат знает не понаслышке. Но при этом автор убежден, что человек не в состоянии оценить этот могущественный дар, он не умеет управлять словом и не знает, каковы будут последствия, если его произнести.
В этом Тютчев видит высший промысел, потому что умение управлять словами дается лишь избранным – тем, кто действительно этого достоин. Иначе само слово утратило бы свою значимость, превратившись вместо грозного оружия в детскую игрушку, которая не в состоянии повлиять на мысли и чувства окружающих. Всем же остальным в утешение «сочувствие дается, как нам дается благодать». Эта фраза означает, что слова способны пробуждать в человеческой душе все самое светлое и доброе, что скрыто под слоем напускного безразличия. И это следует воспринимать как высший дар и Божью благодать.
«Природа — сфинкс. И тем она верней…»
Природа — Сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней
Федор Тютчев по праву считается мастером коротких четверостиший, которые наделены глубоким философским смыслом. И в этом нет ничего удивительного, так как дипломатическая служба научила поэта четко формулировать свои мысли, а природная наблюдательность дала обширную пищу для размышлений и выводов, которые и легли в основу многих произведений. Причем, сам автор признавался, что рождались они спонтанно. Тютчев обдумывал какую-либо мысль или же идею, а ответ на поставленный вопрос рождался в стихотворной форме.
Именно так произошло с коротким четверостишием «Природа – сфинкс. И тем она верней…», в первой строчке которого уже содержится интригующее заявление. Действительно, разгадать секреты мироздания никому еще не удалось, и Тютчев был одним из тех, кто в свое время пытался это сделать. Автор не понаслышке знал о том, что в спорах о том, как именно устроен этот мир, было сломлено огромное количество копий. Тем не менее, даже поэты 19 века условно разделились на романтиков и философов. Первые описывали красоту природы и искренне ею восхищались. Вторые пытались найти ответы на интересующие их вопросы методом проб и ошибок. Примечательно, что Тютчев был в душе одновременно и романтиком, и философом, что явственно прослеживается по его произведениям. Однако он считал неприемлемым для себя тратить рифмы на восхваление окружающего мира, пытаясь не только найти смысл земного существования человека, но и провести параллель между различными событиями и явлениями.
Стихотворение «Природа – сфинкс. И тем она верней…» было написано в 1869 году, когда поэт уже разменял седьмой десяток и прекрасно понимал, что его жизни близится к логическому завершению. Именно тогда он отказался от попыток постичь тайны этого мира. Но не потому, что разуверился в собственных силах или же устал искать объяснения необъяснимому. Саму природу автор считает великой искусительницей, которая так ловко ввела человечество в заблуждение, что ему не остается ничего иного, как признать собственное поражение. Между тем, Тютчев не исключает такой возможности, «что, может статься, никакой загадки от века нет и не было у ней». Просто люди сами захотели поверить в чудеса и убедили себя в том, что они действительно существуют. Между тем, сам поэт убежден, что любое явление имеет свое логическое объяснение, однако мир еще не готов к тому, чтобы получить ответы на свои вопросы.
«Умом Россию не понять…»
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
«Умом Россию не понять…» — одно из самых известных и наиболее часто цитируемых произведений Федора Тютчева. Это стихотворение, созданное в 1866 году, является, к тому же, и самым коротким, так как состоит всего из четырех строчек. Однако глубинный смысл, заложенный в нем, заставляет каждое новое поколение обращаться к этим бессмертным словам, так образно и метко характеризующим Россию.
Федор Тютчев довольно много времени прожил за границей, состоя на государственной дипломатической службе. Ему был хорошо знаком уклад жизни многих европейских стран, который он считал образцовым и достойным подражания. Вместе с тем, поэт находил эту жизнь чересчур размеренной и пресной, лишенной «изюминки» и слишком уж предсказуемой. Автор очень много размышлял над тем, почему в чистой и благопристойной Европе, где даже низшие сословия общества живут вполне достойно, у людей нет в душе того огня, который свойственен россиянам. Казалось бы, неустроенный быт, грязь, постоянная нужда и болезни должны были не только привести к массовому вымиранию жителей России, но и к разрушению всей страны. Однако события развиваются с точностью наоборот: Европа, наслаждающаяся сытой жизнью, постепенно деградирует, а Россия, прозябающая в вечной нищете, не только наращивает экономические обороты, но и дает миру величайшие умы, обладатели которых в большинстве случаев являются выходцами из народа.
Действительно, «умом Россию не понять», так как в этой стране испокон веков царит хаос, который, как это ни странно, является национальной особенностью славян. Постоянная жажда деятельности, стремление жить лучше, толкают тысячи людей на принятие самых парадоксальных и непредсказуемых решений, которые, в конечном счете, оказываются единственно верными. Отмечая, что Россию «аршином общим не измерить», Федор Тютчев имеет ввиду самобытность русского народа, которая не поддается европейской логике и вызывает у иностранцев суеверный ужас. Это касается не только обычаев и традиции, уклада жизни и устройства общества, в котором к моменту написания этого стихотворения только-только отменили крепостное право. В первую очередь, речь идет о загадочной русской душе и удивительном образе мыслей россиян, которые не укладываются в общемировое понимание. И именно это качество, по мнению Федора Тютчева, является наиболее важным и ценным, так как служит гарантией того, что русский народ не закостенеет в своих обывательских стремлениях, как европейцы, а пытливость и врожденное стремление к познаниям заставит нацию развиваться даже в самых сложных и гнетущих условиях.
«У ней особенная стать – в Россию можно только верить», — подчеркивает Федор Тютчев, словно бы подводя итог своим длительным раздумьям и попыткам понять феномен собственной страны. Действительно, Россия непредсказуема, и эта ее национальная черта ставит крест на честолюбивых планах многих европейцев, которые испокон веков пытались покорить страну, понять которую были не в силах. Более того, сами россияне не в состоянии дать ответ на вопрос, что ждет их через год или два, ведь жизнь постоянно меняется, а славянской душе чуждо чувство инертности. Поэтому все, что остается, так это вера в державу, которая обладает могуществом именно потому, что предугадать ее следующий шаг не в состоянии даже сами россияне.
Следует отметить, что слова Тютчева в этом отношении оказались пророческими, так как все последующие события, которые на протяжении полутора веков происходили в России, постоянно шокировали мировую общественность. Поэтому неудивительно, что даже немецкий канцлер Отто фон Бисмарк в середине 19 века предостерегал своих соотечественников от войны с Россией, утверждая, что на каждую военную хитрость она ответит неимоверной глупостью и при этом окажется в победителях
Пейзажная лирика
«Полдень»
Лениво дышит полдень мглистый;
Лениво катится река;
И в тверди пламенной и чистой
Лениво тают облака.
И всю природу, как туман,
Дремота жаркая объемлет;
И сам теперь великий Пан
В пещере нимф покойно дремлет.
Пейзажная лирика — самая известная часть творчества Тютчева. «Полдень» представляет собой небольшую зарисовку, написанную между 1827 и 1830 годами. Произведение явно отсылает читателей к древнегреческой культуре. В конце стихотворения появляется Пан — бог дикой природы, пастушества, плодородия, скотоводства. Согласно мифологии, место его пребывания — великолепные долины и рощи Аркадии. Там он проводил время, веселясь в окружении нимф. В полдень уставший от забав бог ложился отдыхать. Вместе с ним засыпала и вся природа. Поэтому в тютчевском стихотворении «великий Пан в пещере нимф спокойно дремлет». Кстати, наступавшее в середине дня затишье древние греки считали священным, нарушать его не решался ни один пастух. В миниатюре «Полдень» Тютчева органично переплетается древнегреческая мифология с изображением русской природы. Эту интересную и странную особенность подметил еще Андрей Белый.
Для пейзажной лирики Тютчева чрезвычайно важным было одушевление природы. И дело здесь не только в использовании олицетворений, что вообще характерно практически для любой поэзии. Федор Иванович искренне считал природу одухотворенной. В рассматриваемом стихотворении подчеркивается это целым рядом словосочетаний — «полдень дышит», «река катится», «облака тают». Причем к каждому глаголу прибавляется одно-единственное наречие — «лениво». Отношение Тютчева к природе прекрасно выражено в более позднем стихотворении «Не то, что мните вы, природа…» (1836). В этом произведении поэт утверждает, что в ней есть душа, свобода, любовь, язык.
«Полдень» — зарисовка удивительно точная и емкая. Всего в двух четверостишиях Федору Ивановичу удается передать читателю атмосферу душного полдня, когда ничего не хочется делать, когда лучшее времяпрепровождении — дремота. Пан в стихотворении характеризуется определением «великий», но образ его при этом лишен «литературного» привкуса. Возникает даже своеобразная интимность. Создается ощущение, что Тютчев самолично застал древнегреческого бога за полуденным отдыхом.
«Есть в осени первоначальной…»
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера…
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто всё — простор везде,-
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
Пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко ещё до первых зимних бурь —
И льётся чистая и тёплая лазурь
На отдыхающее поле…
Пейзажная лирика Федора Тютчева – это особый мир, воссозданный поэтом на основании личных впечатлений. Однако воссозданный настолько точно и ярко, что каждое произведение позволяет читателям словно бы совершить небольшое путешествие по бескрайним полям и лесам, которые рисует воображение после каждой строчки, написанной поэтом.
Федор Тютчев не любил осень, считая, что эта пора года символизирует увядание и смерть живой природы. Однако он не мог не восхищаться красотой обряженных в золотистые уборы деревьев, густыми серебристыми облаками и стройностью журавлиного клина, который держит путь в южные края. Правда, поэта занимал не столько процесс перевоплощения природы, сколько тот короткий миг, когда она ненадолго замирает, готовясь примерить новую ипостась. Именно этому неуловимому мгновению автор и посвятил свое стихотворение «Есть в осени первоначальной…», созданное в августе 1857 года.
Осень еще не вступила в свои права, однако ее приближение ощущается с каждым дуновением ветра. Эта удивительная пора в народе именуется бабьим летом – последним теплым подарком природы, которая готовится к зимней спячке. «Весь день стоит как бы хрустальный и лучезарны вечера», — именно так Федор Тютчев характеризует эти еще по-летнему жаркие дни, в которых уже, тем не менее, чувствуется явственное дыхание осени.
О ее приближении свидетельствует «паутины тонкий волос», который блестит в борозде давно уже убранного поля, а также необыкновенный простор и тишина, которыми наполнен воздух. Даже «птиц не слышно боле», как это бывает ранним летним утром, так как пернатые создания заняты подготовкой к предстоящим холодам. Однако автор отмечает, что «далеко еще до первых снежных бурь», умышленно пропуская тот период осени, который славится дождями, промозглым холодным ветром и оголенными деревьями, которые сбрасывают свои листья.
Тютчев неоднократно отмечал, что осень в классическом ее проявлении наводит на него тоску, напоминая о том, что и человеческая жизнь имеет свой финал. И если бы поэт мог, то с удовольствием изменил бы устройство мира, чтобы вычеркнуть из него период медленного умирания природы. Именно поэтому осень поэт предпочитал проводить за границей, спасаясь от унылого русского пейзажа. Тем не менее, последние дни уходящего лета доставляли Тютчеву огромное удовольствие, давая ощущение радости и умиротворения.
Это праздничное и торжественное настроение отчетливо ощущается и в стихотворении «Есть в осени первоначальной…». Короткое бабье лето, наполненное солнцем и тишиной, вызывает у поэта ощущение завершения очередного жизненного этапа, но не отождествляется со смертью. Поэтому «осень первоначальная», теплая и приветливая, воспринимается Федором Тютчевым как небольшая передышка перед сменой времен года. Это – период подведения итогов и переосмысления жизненных ценностей. Поэтому у поэта он ассоциируется не с приближающейся старостью, которая, как и осень, неизбежна, а со зрелостью, мудростью и жизненным опытом, позволяющими автору избежать серьезных ошибок в принятии важных для него решений, которые требуют спокойного осмысления. Кроме этого, бабье лето для Федора Тютчева – это возможность почувствовать себя по-настоящему свободным и насладиться гармонией природы, которая словно бы замерла в ожидании предстоящих холодов, спеша отдать миру последние краски лета с его благоухающими травами, бездонным голубым небом, теплым ветром, опустевшими и от этого кажущимися необъятными полями, а также ярким солнцем, которое уже не обжигает, а всего лишь нежно ласкает кожу.
«Неохотно и несмело»
Неохотно и несмело
Солнце смотрит на поля.
Чу, за тучей прогремело,
Принахмурилась земля.
Ветра теплого порывы,
Дальный гром и дождь порой.
Зеленеющие нивы
Зеленее под грозой.
Вот пробилась из-за тучи
Синей молнии струя —
Пламень белый и летучий
Окаймил ее края.
Чаще капли дождевые,
Вихрем пыль летит с полей,
И раскаты громовые
Всё сердитей и смелей.
Солнце раз еще взглянуло
Исподлобья на поля —
И в сиянье потонула
Вся смятенная земля.
Пейзажная лирика Федора Тютчева весьма богата и разнообразна. Являясь сторонником романтизма, поэт считает, что чувства и ощущения имеют гораздо более важное значение, чем их материальные проявления. Иными словами, намного лучше самому любить, чем быть любимым. И, бесспорно, куда как более важно уметь замечать изящество окружающего мира, который безупречен в своем совершенстве.
Не секрет, что одним из излюбленных явлений природы Федора Тютчева является гроза, которая в его творчестве символизирует молодость и беззаботность, а с философской точки зрения приносит духовное очищение. Предвкушение грозы – тот краткий миг, когда человек, умеющий остро чувствовать прекрасное, испытывает подлинный восторг. Вместе с ожиданием очищения приходит понимание того, что все происходящее является неизбежным. И в этой фатальности есть свое очарование, противостоять которому так же бессмысленно, как и пытаться повернуть время вспять.
Стихотворение «Неохотно и несмело», написанное Федором Тютчевым в 1849 году, с присущей поэту скрупулезностью и образностью передает миг перед грозой, когда природа затихает и преображается. Солнце выглядывает из-за туч, земля «принахмурилась», а «ветра теплого порывы» мягко поглаживают «зеленеющие нивы».
Используя богатство и многообразие русского языка, поэту удается с особым колоритом передать надвигающуюся грозу. В простой по построению фразе «чу, за тучей прогремело», слышится вся гамма звуков, которые сопровождают раскаты грома. Однако звучат они не угрожающе, и природа словно бы понимает, что ничего страшного не произойдет. Даже молодая пшеница становится гораздо «зеленее под грозой», будто бы показывает всем своим видом, что предстоящий дождь является для нее настоящим праздником неги и плодородия.
С особым мастерством Федор Тютчев изобразил молнию, которая синим огненным лучом разрывает небо напополам. Эта фантастическая картина на фоне общего спокойствия и безмятежности окружающего мира словно бы переносит читателя в мир мифов и суеверий, заставляя напомнить о том, что когда-то люди поклонялись молнии, как божеству, наделяя ее способностью выбирать себе жертву среди людей, какая их за грехи. Однако поэт в стихотворении представил небесную властительницу благосклонной и милостивой. Она выступает не в роли судьи, а в качестве предвестницы грозы, неся с собой бесценный дар в виде теплого летнего дождя, которому предстоит умыть землю и напоить ее волшебным эликсиром жизни.
Его капли становятся все тяжелее, падая чаще и чаще. Они как будто бы наводят порядок на уставшей и обожженной солнцем земле, и благодаря этой небесной «уборке» видно, как «вихрем пыль летит с полей». При этом раскаты грома становятся более гулкими и сердитыми, словно подгоняют небесную царицу, заставляя ее как можно быстрее закончить свою нехитрую работу. Однако гроза не торопится, и природа, застывшая в ее ожидании, превращается в заколдованное царство, оживить которое в состоянии лишь проливной дождь.
Поэту не чужды метафоры, поэтому он наделяет солнце человеческими качествами. На время уступив бразды правления грозе, оно «исподлобья» выглядывает, прячась за темными тучами, наблюдая за тем, как хозяйничает одна из его служанок. И этот последний солнечный луч, коснувшийся «смятенной земли», является напоминанием о том, что пройдет совсем немного времени, и небесное светило вновь займет свое почетное место на облачном троне, благосклонно и слегка насмешливо взирая на обновленный мир, наполненный свежестью и чистотой после прошедшей грозы.
Любовная лирика
«К. Б. (Я встретил вас — и все былое…)»
К. Б.
Я встретил вас — и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое —
И сердцу стало так тепло…
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас,-
Так, весь обвеян духовеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне,-
И вот — слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь,-
И то же в нас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..
Федор Тютчев был дважды женат и при этом имел продолжительный роман с Еленой Денисьевой, с которой более 15 лет состоял в гражданском браке. Однако история умалчивает о многочисленных любовных увлечениях поэта, который обладал страстной натурой и обращал внимание на каждую хорошенькую женщину, которая попадала в поле его зрения.
Будучи уже человеком весьма преклонного возраста, в 1870 году Тютчев знакомится с юной баронессой Амалией Крюденер, которая производит на него неизгладимое впечатление. Эта встреча произошла на знаменитом курорте в Карсбаде, где 65-летний поэт поправлял свое пошатнувшееся здоровье. После трагической смерти Елены Денисьевой Тютчев уже не рассчитывал на то, что его сердца когда-нибудь коснется столь возвышенное чувство, как любовь. И был обескуражен, когда это все же произошло. Именно поэтому, обращаясь к юной баронессе, поэт отмечает: «Я встретил вас – и все былое в отжившем сердце ожило». Тютчев отмечает, что в его сердце поселилась удивительная теплота, и сравнивает свое чувство с теплым солнечным днем, который неожиданно радует своей красотой человека в разгар холодной и унылой осени.
Поэт не скрывает, что Амалия Крюденер сочетает в себе черты сразу нескольких женщин, которых он боготворил. Он видит в ней душевные качества первой супруги, которая слишком рано ушла из жизни, красоту своей любовницы Елены Денисьевой, кротость и благочестие второй жены. Поэтому неудивительно, что в его душе рождаются столь возвышенные строки: «С давно забытым упоеньем смотрю на милые черты». Для него прекрасная баронесса является олицетворением не только молодости и красоты, но и напоминает о том, что когда-то поэт был по-настоящему счастлив, испытав в полной мере, какой упоительной, яркой и всепоглощающей может быть настоящая любовь.
Теперь же, когда жизнь Тютчева клонится к закату, он благодарит судьбу за эту удивительную встречу, которая позволила ему вновь испытать давно утраченные и забытые чувства.
Поэтому неудивительно, что автор не только выражает огромную признательность своей новой знакомой, но и отмечает, что «тут не одно воспоминанье, тут жизнь заговорила вновь». Он не рассчитывает на взаимность и не питает иллюзий по поводу того, что сможет обратить на себя внимание столь блистательной особы. Достаточно лишь того, что одно ее присутствие позволило поэту вернуться в прошлое и вновь почувствовать себя счастливым.
.
«О, как убийственно мы любим…»
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя…
Год не прошел — спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?
И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья…
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло…
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Личная жизнь Федора Тютчева сложилась достаточно трагично, однако до конца жизни поэт был благодарен тем женщинам, которых любил, и которые отвечали ему взаимностью. Первая супруга Тютчева – Элеонора Петерсон – подарила поэту трех дочерей и скончалась спустя несколько месяцев после возвращения семьи в Россию. Тяжело пережив смерть первой супруги, Тютчев спустя несколько лет женится повторно, однако этому браку суждено на долгие 14 лет превратиться в любовный треугольник. Все дело в том, что вскоре поэт знакомится с юной дворянкой Еленой Денисьевой, которая становится его любовницей. Но роман заканчивается грандиозным скандалом, когда выясняется, что Денисьева, являющаяся воспитанницей Смольного института благородных девиц, ждет ребенка.
В 1851 году Тютчев посвящает своей избраннице стихотворение под названием «О, как убийственно мы любим», которое наполнено раскаяньем и сожалением о том, что автор не смог защитить доброе имя опороченной им девушки. В результате Денисьевой ради любви к Тютчеву пришлось не только отказаться от собственной семьи, но и в полной мере пройти через все унижения, которые были уготованы светским обществом для падшей женщины, в которую, по мнению питерской знати, превратилась Денисьева. Поэт не отказался от той, которая ради любви к нему пожертвовала своим добрым именем. Однако в стихотворении «О, как убийственно мы любим…», автор с грустью вопрошает: «Куда ланит девались розы, улыбка уст и блеск очей?». Его избранница раньше срока постарела, и виной все являются глубокие душевные переживания и те публичные унижения, которые пришлось пережить Елене Денисьевой. «Все опалили, выжги слезы горючей влагою своей», — отмечает поэт.
Автор раскаивается в том, что своей любовью причинил ни в чем не повинной девушке столько страданий, подчеркивая, что «незаслуженным позором на жизнь ее она легла». И единственно, что утешает ту, которая поддалась своим чувствам – это воспоминания о тех моментах радости, которые ей довелось пережить. Но и они, по мнению автора, недолговечны, так как «толпа, нахлынув, в грязь втоптала то, что в душе ее цвело». В результате в своей душе героине стихотворения удалось сберечь лишь «злую боль ожесточенья, боль без отрады и без слез!».
Свою любовь к Елене Денисьевой поэт называет убийственной, подчеркивая тем самым, что это чувство полностью разрушило жизнь его избранницы. И это утверждение соответствовало истине, так как потомственная дворянка стала предметом сплетен и пересудов в высшем свете, куда после рождения дочери путь ей был заказан. Остаток жизни Елена Денисьева прожила на съемной квартире, которую оплачивал Федор Тютчев, полностью посвятив себя воспитанию детей поэта. Именно они стали для нее главным смыслом существования. Понимая это, Тютчев полностью взял на себя заботы о своей второй семье, резко пресекая любые попытки друзей и знакомых позлословить на столь больную для себя тему. До сих пор остается загадкой, почему поэт не оставил свою вторую жену, к которой к тому времени давно уже охладел, и не женился на Елене Денисьевой, которая подарила ему троих детей. Видимо, все дело заключалось в благородстве поэта, который знал, что супруга, несмотря ни на что, все еще искренне его любит. К слову сказать, Эрнестина Тютчева действительно простила своего неверного супруга и даже согласилась на то, чтобы он дал внебрачным детям свою фамилию. И именно она помогла поэту справиться горем, когда Елена Денисьева и двое ее детей скончались от туберкулеза. Тем не менее, до конца жизни поэт испытывал вину за то, что, поддавшись чувствам, не сумел сделать свою возлюбленную по-настоящему счастливой и заставил ее пережить множество унижений, связанных со скандальным романом.
ТВОРЧЕСТВО А.А.ФЕТА
Любовная лирика
«Сияла ночь. Луной был полон сад» Афанасий Фет
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звуки не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Поэт Афанасий Фет является непревзойденным лириком, чьи произведения удивительно точно передают испытываемые автором чувства и создают необыкновенно романтичную атмосферу. Правда, юношеские стихи поэта лишены тайной грусти, навеянной трагической гибелью Марии Лазич. Фет был влюблен в эту девушку и обедневшей дворянской семьи, но отказался на ней жениться из-за финансовых трудностей. Впоследствии, вернув себе титул и родовое имение, а также удачно женившись на богатой купеческой дочери Марии Боткиной, поэт корил себя за то, что, приобретя богатство, потерял любовь.
Стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад», написанное в 1877 году, когда поэт уже разменял шестой десяток, является произведением-воспоминанием, посвященным одному из самых светлых и счастливых периодов жизни Фета. Он был молод и влюблен, наслаждался жизнью в обществе девушки, которая разделяла его чувства. И память об этих романтических свиданиях легла в основу стихотворения, наполненного радостью и умиротворением, которые, тем не менее, приправлены острым чувством горечи и осознанием того, что вернуть уже ничего невозможно.
Первые строчки стихотворения переносят читателей в старинный особняк, погруженный в темноту. Лишь лунный свет лежит у ног двух человек, которые находятся в гостиной. Из нее доносятся звуки рояля и нежный женский голос, который поет о любви. «Ты пела до зари, в слезах изнемогая», — отмечает поэт. Судя по всему, это была последняя ночь, которую он провел вместе с Марией Лазич, прощаясь с возлюбленной, но не подозревая о том, что меньше, чем через месяц она навсегда уйдет из его жизни, оставшись лишь в памяти. Однако в момент прощания поэту «так хотелось жить, чтоб, звука не роняя, тебя любить, обнять и плакать над тобой».
