Лирика М.Ю.Лермонтова 5 страница

Фет еще не осознавал, что, отказываясь от возлюбленной, он навсегда изменит свою жизнь, которая отныне будет лишена обычного человеческого счастья. Поэтому поэт признается, что «много лет прошло, томительных и скучных». Но воспоминания об утраченной любви с каждым годом становятся все острее и болезненнее, автора уже не радует финансовое благополучие, к которому он так стремился, и ради которого предал ту, которая, как оказалось, была для него дороже всех земных благ. И вот по прошествии четверти века поэту чудится, что он вновь слышит пение возлюбленной, и чарующие звуки ее голоса словно бы возвращают автора в прошлое, где «нет обид судьбы и сердца жгучей муки».

Афанасий Фет, отправляясь в путешествие по волнам своей памяти, не хочет возвращаться в пугающую его реальность, холодную и мрачную. В своей семье он чувствует себя безгранично одиноким и обреченным на безрадостную старость. Поэтому ему очень хочется, чтобы в жизни не было иной цели, «как только веровать в рыдающие звуки, тебя любить, обнять и плакать над тобой!». Но этим мечтам не суждено сбыться, так как Мария Лазич вот уже без малого 30 лет покоится не сельском кладбище. Поэт так и не отважился ни разу за всю жизнь побывать на ее могиле, считая, что косвенно причастен к смерти возлюбленной. И именно этим чувством вины объясняется неоднократное повторение в стихотворении слова «плакать». Это – единственное, что остается поэту, осознавшему, чего именно он лишился в своей жизни, и понимающему – даже все сокровища мира не в состоянии вернуть его в прошлое и позволить исправить допущенную ошибку, которая сыграла в жизни поэта роковую роль. Его удел – предаваться воспоминаниям, которые дарят радость и, вместе с тем, причиняют нестерпимую душевную боль, которой наполнено стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад».

«Еще майская ночь»

Какая ночь! На всём какая нега!
Благодарю, родной полночный край!
Из царства льдов, из царства вьюг и снега
Как свеж и чист твой вылетает май!

Какая ночь! Все звёзды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песнью соловьиной
Разносится тревога и любовь.

Берёзы ждут. Их лист полупрозрачный
Застенчиво манит и тешит взор.
Они дрожат. Так деве новобрачной
И радостен и чужд её убор.

Нет, никогда нежней и бестелесней
Твой лик, о ночь, не мог меня томить!
Опять к тебе иду с невольной песней,
Невольной — и последней, может быть

У стихотворения «Еще майская ночь» также есть своя предыстория. Оно было написано в 1857 году практически сразу же после того, как Афанасий Фет женился на Марии Боткиной. К своей молодой супруге поэт испытывал симпатию и глубокую привязанность, хотя и осознавал, что любовью эти чувства можно назвать лишь с очень большой натяжкой. Брак поэта был заключен по расчету из-за желания обеспечить себе достойную жизнь, к которой он привык с самого детства. Все дело в том, что Фет был усыновлен довольно состоятельным помещиком Афанасием Шеншиным, но после его смерти был лишен наследства из-за неправильно оформленных бумаг и вынужден быт покинуть родовое имение, чтобы самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Именно тогда поэта заставили и сменить фамилию – отныне он стал Афанасием Фетом. Таким образом, добившись руки Марии Боткиной, поэт хоть и не возвратил себе дворянский титул, но мог рассчитывать на вполне безбедное существование за счет внушительного приданого.

Майская ночь, которой в своем стихотворении так восхищается автор, судя по всему, является первой в его отнюдь не счастливой семейной жизни. Однако поэт полон решимости забыть свою возлюбленную Марию Лазич, от женитьбы на которой отказался именно из-за финансовых соображений. Теперь, обретя внушительное состояние, Фет рассчитывает на безмятежную и полную достатка жизнь, поэтому его умиляет все – и майская ночь, и шелест молодых березовых листьев за окном, и упоительные соловьиные трели. Автор, словно бы очнувшись от длительной спячки, начинает замечать красоту окружающего мира, подчеркивая, что «все звезды до единой тепло и кротко в душу смотрят вновь». Свою молодую супругу поэт сравнивает со стройной березой, которая «застенчиво манит и тешит взор». Проводя подобную параллель, автор отмечает, что «так деве новобрачной и радостен, и чужд ее убор».

Личные чувства и переживания в эту ночь Афанасий Фет старается тщательно скрыть, считая, что не любовь, а финансовое благополучие являются залогом благополучной семейной жизни. Впоследствии поэт осознает свою ошибку и будет жестоко расплачиваться за нее до конца своих дней, живя с женщиной, которую не любит. Однако в день свадьбы автор полон самых радужных надежд, хотя первые сомнения уже закрадываются в его душу. Ему гораздо милее и приятнее любоваться ночным небом и восхищаться его красотой, чем проводить время с молодой женой. Поэтому поэт отмечает, что «твой лик, о ночь, не мог меня томить!». О том, как Фет на самом деле относится к своему браку, свидетельствуют последние строки стихотворения «Еще майская ночь…», в которых автор признается: «Опять к тебе иду с невольной песней, невольной – и последней, может быть». Поэт втайне сожалеет о том, что добровольно лишил себя свободы ради финансового благополучия, предчувствуя, что подобный союз очень скоро станет для него обузой. О своей первой и единственной возлюбленной Фет открыто не упоминает, однако между строк этого романтического стихотворения можно уловить легкое сожаление о том, что его избранницей стала совершенно другая женщина. И с этим фактом, как позже выяснилось, поэт так и не смог смириться до самой своей смерти.

Философская лирика

«Заря прощается с землёю…»

Заря прощается с землею,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.

Как незаметно потухают
Лучи и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!

И все таинственней, безмерней
Их тень растет, растет, как сон;
Как тонко по заре вечерней
Их легкий очерк вознесен!

Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, —
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.

Тема смерти все чаще и чаще присутствует в творчестве Афанасия Фета, начиная со второй половины 50-х годов 19 века. Причиной столь пессимистических настроений является личная трагедия, которую пережил поэт, связанная с потерей любимой девушки. Тем не менее, некогда светлая и радостная пейзажная лирика Фета приобретает оттенок грусти, в нее вплетаются философские размышления, в которых автор все чаще и чаще затрагивает тему жизни после смерти. И в этом нет ничего удивительного, так как в потустороннем мире поэт надеется воссоединиться с возлюбленной, чего ему так и не удалось сделать на земле.

Подобные настроения характерны и для стихотворения «Заря прощается с землею…», которое было написано в 1858 году. В нем автор в присущей для себя лирической манере описывает закат, используя множество метафор, которые придают повествованию особое очарование. Восторгаясь увиденным, поэт не может сдержать своего удивления и восклицает: «Как незаметно потухают лучи и гаснут под конец!». Первая часть стихотворения, наполненная романтизмом и неким предвкушением чуда, плавно сменяется мрачной и унылой картиной погруженного во тьму леса, тень которого «растет, как сон».

Такой контраст не случаен, так как жизнь поэта фактически можно разделить на две части. В первой из них, до гибели Марии Лазич, много света, надежд и искренних чувств. В этот период Фет, уже успевший познать вкус несправедливости и лишившийся наследства, все же не падает духом и продолжает верить в то, что жизнь действительно может быть прекрасной. Тем более, если она наполнена взаимной любовью, которая дает поэту силы с честью преодолеть многие жизненные трудности. Однако отец Марии Лазич вынуждает поэта сделать непростой выбор, который заключается в том, чтобы жениться на избраннице или же оставить ее в покое. В итоге поэт, не имеющий средств на то, чтобы содержать семью, оставляет свою возлюбленную, которая через несколько месяцев трагически погибает. С этого момента начинается темная полоса в жизни автора, резко контрастирующая с относительно безмятежной и счастливой юностью.

В стихотворении «Заря прощается с землею…» Фет выражает надежду, на то, что заря прощается с землей не навсегда и, «словно чуя жизнь двойную», обещает вернуться. Нечто подобное испытывает и сам поэт, рассчитывая на встречу с любимой уже в другой жизни, хотя и понимает, что подобные надежды лишены всякого смысла.

 

«Одним толчком согнать ладью живую…»

Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,

Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,

Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец —
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!

В последние годы жизни Афанасий Фет пребывал в сильнейше депрессии, которая оставила отпечаток не только на быте, но и на творчестве поэта. Причина столь удрученного морального состояния отставного штаб-ротмистра кроется в осознании собственных ошибок, исправить которые Фету, увы, было уже не под силу. В молодости поэт отказался жениться на девушке, которую любил, так как отец не мог дать за ней солидного приданого. В результате Фет обзавелся семьей в достаточно зрелом возрасте и поначалу искренне верил в том, что материальные блага смогут скрасить равнодушие, которое он испытывал к супруге.

Но шли годы, ситуация лишь усугублялась, и вскоре поэт понял, что миром правит любовь, а не деньги, титулы и положение в обществе. Но Фет все же надеется найти выход из сложившейся ситуации. Именно тогда рождается на свет стихотворение «Одним толчком согнать ладью живую….», которое автор по недоразумению забывает включить в сборник «Вечерние огни». Произведение будет опубликовано лишь после смерти поэта, хотя благодаря письму к литературному критику Николаю Страхову о существовании этого произведения станет известно в литературных кругах значительно раньше.

В этом произведении отчетливо слышны нотки оптимизма, так несвойственного более позднему периоду творчества этого поэта. Неудивительно, что Никола Страхов, ознакомившись со стихами, нашел их удивительными и не лишенными изящества. Действительно, поэт мечтает «одной волной подняться в жизнь иную», где на первом месте будут чувства и ощущения. Ему хочется «учуять ветр с цветущих берегов» и при этом «тоскливый сон прервать единым звуком». Самое удивительное, что Фет искренне верит в то, что это возможно, и у него хватит сил начать все заново, отказавшись от богатства ради душевного равновесия. Поэт понимает, что только таким образом он может вернуть своим стихам былую легкость и красоту, раз и навсегда избавившись от мрачных мотивов в творчестве, навеянных самой жизнью. «Вот чем певец лишь избранный владеет, вот в чем его и признак и венец», — считает Фет.

Однако пройдет совсем немого времени, и автор осознает, что он упустил тот момент, когда еще можно было что-то исправить либо изменить. Пожилой и больной, привыкший к комфорту и роскоши, поэт не готов променять все это за возможность стать свободным от любых обязательств. Но эту мысль автор так и не сможет озвучить в стихах, которые уже никогда не станут возвышенными, радостными и наполненные беспечностью.

 

«Учись у них – у дуба, у березы»

Учись у них — у дуба, у березы.
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слезы,
И треснула, сжимаяся, кора.

Все злей метель и с каждою минутой
Сердито рвет последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!

Но верь весне. Ее промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.

Лирика поэта Афанасия Фета весьма многогранна и разнообразна. На ее основе можно проследить этапы духовного становления и взросления автора, который с годами не утратил пылкость и романтичность натуры, но при этом приобрел бесценный жизненный опыт, заставляющий его относиться к окружающему миру с философской точки зрения.

Одним из наиболее ярких произведений Фета, в котором он предстает умудренным опытом человеком, является стихотворение «Учись у них – у дуба, у березы», написанное в декабре 1883 года. К этому моменту поэт уже разменял седьмой десяток, давно вышел в отставку и полностью посвятил себя литературному творчеству, считая, что это занятие наиболее полно соответствует его романтической натуре. К этому времени в русской поэзии уже сформировались различные течения, однако Фет не причислял себя ни к одному из них, считая, что творчество не должно быть регламентировано какими-либо условностями. Его стихи – это состояние души, а в последние годы жизни и плод глубоких раздумий над смыслом человеческого бытия, стержнем которого автор считал веру. Причем, не обязательно в религиозном контексте. По его мнению, человеку, для того, чтобы быть по-настоящему сильным духом, достаточно верить в то, что на смену жизненным невзгодам непременно придут радость и счастье. Этого, по мнению поэта, вполне достаточно для преодоления любых превратностей судьбы. И именно этой философской концепции автор посвятил свое стихотворение «Учись у них – у дуба, у березы».

Лейтмотивом этого произведения является единение человека с природой. Более того, Афанасий Фет убежден, что людям стоит учиться у окружающего их мира, который изначально обладает мудростью и разумом. Поэтому, наблюдая за заснеженными деревьями, на которых из-за лютого мороза «застыли слезы и треснула, сжимаяся, кора», автор проводит параллель с миром людей. Не последнюю роль в этом сыграли и личные переживания поэта, которому довелось быть отвергнутым собственным отцом, но при этом найти надежного друга в лице отчима, обрести любовь всей своей жизни, однако лишиться возможности испытать чувство отцовства.

Во второй строфе стихотворения Фет умышленно сгущает краски, пытаясь через метаморфозы природы показать, что ощущения, испытываемые деревьями во время студеной зимы, свойственны и людям, когда «за сердце хватает холод лютый». Строчки, наполненные отчаяньем, совершенно не свойственны этому оптимистичному поэту. Однако он осознанно прибегает к подобным сравнениям для того, чтобы создать максимально полный контраст между светлыми и темными сторонами человеческой жизни. Автор подчеркивает, что каждому из нас приходится испытывать не только радость и счастье, но и горе. Однако это совсем не повод для того, чтобы впадать в уныние и считать, что любая неудача ставит крест на будущем и является поводом для того, чтобы перестать надеяться на лучшее. Более того, Фет убежден, что душевные страдания очищают человека, обнажая его истинную суть. Но только в том случае, если он не утрачивает веру в самого себя. «Для ясных дней, для новых откровений переболит скорбящая душа», — на такой оптимистичной ноте поэт завершает свое стихотворение, подчеркивая после зимы всегда наступает весна. Главное, запастись терпением и осознать, что жизнь циклична, и любому человеку дается шанс прожить ее светлый отрезок так, чтобы впоследствии ни о чем не сожалеть и не испытывать угрызений совести за то, что время потрачено впустую. Ведь весна в понимании Фета – это возможность духовного совершенствования и укрепления веры, которая непременно понадобиться каждому из нас в сложных и лишенных радости жизненных ситуациях.

Пейзажная лирика

«Вечер» (+философская)

Прозвучало над ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу.

Далеко, в полумраке, луками
Убегает на запад река.
Погорев золотыми каймами,
Разлетелись, как дым, облака.

На пригорке то сыро, то жарко,
Вздохи дня есть в дыханье ночном,-
Но зарница уж теплится ярко
Голубым и зеленым огнем.

Смена дня и ночи — объект пристального внимания фетовского героя-созерцателя, награжденного даром видеть прекрасное в повседневности. Если утро ассоциируется с пробуждением прекрасной природы и образом зари-невесты, то трактовки окончания дня лишены подобной целостности. Образ вечера связан с познанием скрытых сущностей, космическим началом, меняющимися характеристиками взаимоотношений человека и природы.

Поэтический текст 1855 г. начинается с описания звуковых и зрительных ощущений, источник которых не понятен, загадочен. Для передачи неясных явлений автор избирает форму безличного предложения, выражая реакцию героя при помощи череды однородных сказуемых. Звуки на реке, звон на лугу, рокот над верхушками деревьев «разбавляются» визуальным образом — отдаленной вспышкой света. Природные объекты, связанные преимущественно акустическими доминантами, характеризуются спокойствием, абсолютное значение которого порождает коннотации замирания и угасания. Последние сближают фетовскую картину с мифологическими представлениями о вечере как смерти дня, восходящими к древним славянским представлениям о закате.

Взгляд лирического героя, привлеченный внезапным всполохом, останавливается на вечерней панораме. В перспективе отображаются изгибы реки, уходящей на запад, а затем — редкие облака. Обе детали динамичны, наделены свойствами к стремительному передвижению. В описании неба появляется первая колористическая доминанта — золотая, будто обгоревшая кайма легких туч.

В финальной части проясняется место нахождения лирического «я». Он наблюдает за наступающими сумерками с пригорка. Перемена осязательных ощущений, сырости и жары, обнаруживает связь между двумя отрезками суток, метафорически обозначенную однокоренными лексемами «вздохи» и «дыхание». Художественный троп, дополненный олицетворениями, оживляет природное пространство, окружающее героя.

Неторопливый и плавный темп, музыкальное звучание стиха поддерживаются при помощи трехстопного анапеста с перекрестным чередованием женских и мужских рифм.

Завершающее двустишие фиксирует внимание на игре света, которая предзнаменует приход ночи. Загадочную трансформацию завершает смена колористических признаков: вместо позолоченных облаков появляются чистые оттенки голубого и зеленого.

Атмосфера спокойствия наполняет и поэтический мир, изображенный в произведении «Летний вечер тих и ясен…», появившемся на 8 лет раньше анализируемого текста. «Реки извивы», дремлющие деревья, закатное небо, тишина, нарушаемая лишь конским ржанием и легким ветром, — близкие образные системы двух стихотворений передают ощущения умиротворения, спокойной радости и причастности к естественному ходу жизни, охватившие наблюдателя.

В поздней лирике «вечерняя» тема осложняется философскими размышлениями о незначительной сущности человеческого бытия. Эмоции, даже самые сильные и искренние, кажутся «робкими и бедными» по сравнению с великолепием «нетленного заката», отраженного в тихих водах залива.

Задушевность, музыкальность и таинственность фетовского лиризма ощущается в ранних блоковских творениях. В стихотворении «Летний вечер» читатель встречает акустические и визуальные образы, навеянные фетовскими традициями: закатные лучи солнца, «дремота» природы, отдаленные звуки крестьянской песни. Финальный призыв вполне по-фетовски приглашает лирического адресата отрешиться от забот и насладиться красотой теплой ночи, умчавшись на коне в туманные луговые дали.

«Это утро, радость эта…»

Это утро, радость эта,

Эта мощь и дня и света,

Этот синий свод,

Этот крик и вереницы,

Эти стаи, эти птицы,

Этот говор вод,

Эти ивы и березы,

Эти капли - эти слезы,

Этот пух - не лист,

Эти горы, эти долы,

Эти мошки, эти пчелы,

Этот зык и свист,

Эти зори без затменья,

Этот вздох ночной селенья,

Эта ночь без сна,

Эта мгла и жар постели,

Эта дробь и эти трели,

Это всё – весна

Стихотворение «Это утро, радость эта…», создано в 1881 году. К этому моменту Афанасий Фет уже отошел от государственных дел, поселился в загородном имении и решил полностью посвятить себя литературе. Он учился жить заново и открывал для себя окружающий мир, ставший таким неприветливым и мрачным после гибели любимой женщины. Тем не менее, поэт все же не мог не признать того факта, что природа по-прежнему полна очарования – нужно лишь уметь это видеть и чувствовать. «Эти ивы и березы, эти капли – эти слезы», — вот далеко не полный перечень того, что увидел поэт за окном в один из весенних дней. С присущей ему внимательностью он подмечал каждую мелочь, видя, как возвращаются птицы в родные края, оглашая окрестности своим гомоном, слыша, как журчит ручей и гудят проснувшиеся пчелы. «Это все – весна», — резюмирует поэт, наслаждаясь открывающимся из окна видом. Но в его стихах уже нет прежней легкости и безмятежности, которая была присущая раннему творчеству. Фет осознает, что мир не изменился, и пытается вновь возродить в себе самые светлые и чистые чувства. Но искреннего восторга по поводу того, что произошла очередная смена году, автор не испытывает.

Примечательно, что это стихотворение написано в одно предложение. Не прибегая к помощи возвышенных эпитетов и не используя образных сравнений, поэт попросту перечисляет то, что увидел, короткими штрихами воссоздавая картину весеннего утра. Сдержанный в своих высказываниях, автор еще раз подчеркивает, что вокруг ничего не изменилось, но изменился он сам, став мудрее, опытнее и хладнокровнее. Его жизнь близится к завершению, и ничто не в состоянии пробудить былую пылкость сердца и остроту чувств, даже красавица-весна – муза всех поэтов и неиссякаемый источник вдохновения, который Фет всегда так ценил.

 

«Шепот, робкое дыханье…»

Шепот, робкое дыханье.

Трели соловья,

Серебро и колыханье

Сонного ручья.

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений

Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слезы,

И заря, заря!..

Стихотворение «Шепот, робкое дыханье…», написано в 1850 году.Если в более ранних своих произведениях Фет восторгался красотой женщины, считая ее центром мироздания, то лирика зрелого поэта характеризуется, в первую очередь, преклонением перед природой – прародительницей всего живого на земле. Стихотворение начинается с утонченных и изысканных строк, в которых описывается раннее утро. Точнее, тот короткий период, когда ночь сменяется днем, и этот переход занимает считанные минуты, отделяющие свет от мрака. Первым предвестником приближающегося рассвета является соловей, трели которого слышны сквозь шепот и робкое дыханье ночи, «серебро и колыханье сонного ручья», а также удивительная игра теней, которые создают причудливые узоры, словно бы ткут невидимую паутину предсказаний для грядущего дня.

Предрассветные сумерки не только преображают окружающий мир, но и являются причиной «волшебных изменений милого лица», на которых спустя несколько мгновений заиграют лучи утреннего солнца. Но пока этот восхитительный миг не наступил, есть время предаться любовным утехам, которые оставляют слезы восхищения на лице, смешиваясь с пурпуром и янтарными отблесками зари.

Особенностью стихотворения «Шепот, робкое дыханье…» является то, что в нем нет ни одного глагола. Все действия остаются как бы за кадром, а существительные позволяют придать каждой фразе необычный ритм, размеренный и неторопливый. Вместе с тем, каждая строфа представляет собой завершенное действие, которое констатирует то, что уже произошло. Это позволяет создать эффект присутствия и придает особую живость поэтической картине раннего летнего утра, заставляет работать воображение, которое живо «дорисовывает» недостающие детали.

Несмотря на то, что стихотворение «Шепот, робкое дыханье…» является классикой русской литературы, после его публикации на Афанасия Фета обрушился шквал негативных отзывов. Автору ставили в вину то, что данное произведение является беспредметным. И тот факт, что в нем отсутствует конкретика, и о наступающем рассвете читателям приходится догадываться по рубленым коротким фразам, заставило критиков причислить данное произведение к разряду «поэтических опусов, рассчитанных на узкий круг людей».

 

 

Лирика Н.А. Некрасова

Тема тяжелой жизни женщины

«В дороге»

— Скучно? скучно!.. Ямщик удалой,
Разгони чем-нибудь мою скуку!
Песню, что ли, приятель, запой
Про рекрутский набор и разлуку;
Небылицей какой посмеши
Или, что ты видал, расскажи,-
Буду, братец, за все благодарен.

«Самому мне невесело, барин:
Сокрушила злодейка жена!..
Слышь ты, смолоду, сударь, она
В барском доме была учена
Вместе с барышней разным наукам,
Понимаешь-ста, шить и вязать,
На варгане играть1 и читать —
Всем дворянским манерам и штукам.
Одевалась не то, что у нас
На селе сарафанницы наши,
А, примерно представить, в атлас;
Ела вдоволь и меду и каши.
Вид вальяжный2 имела такой,
Хоть бы барыне, слышь ты, природной,
И не то что наш брат крепостной,
Тоись, сватался к ней благородный
(Слышь, учитель-ста врезамшись был,
Баит кучер, Иваныч Торопка),-
Да, знать, счастья ей бог не судил:
Не нужна-ста в дворянстве холопка!
Вышла замуж господская дочь,
Да и в Питер… А справивши свадьбу,
Сам-ат, слышь ты, вернулся в усадьбу,
Захворал и на Троицу в ночь
Отдал богу господскую душу,
Сиротинкой оставивши Грушу…
Через месяц приехал зятек —
Перебрал по ревизии души3
И с запашки ссадил на оброк,
А потом добрался и до Груши.
Знать, она согрубила ему
В чем-нибудь али напросто тесно
Вместе жить показалось в дому,
Понимаешь-ста, нам неизвестно,-
Воротил он ее на село —
Знай-де место свое ты, мужичка!
Взвыла девка — крутенько пришло:
Белоручка, вишь ты, белоличка!

Как на грех, девятнадцатый год
Мне в ту пору случись… посадили
На тягло4 — да на ней и женили…
Тоись, сколько я нажил хлопот!
Вид такой, понимаешь, суровый…
Ни косить, ни ходить за коровой!..
Грех сказать, чтоб ленива была,
Да, вишь, дело в руках не спорилось!
Как дрова или воду несла,
Как на барщину шла — становилось
Инда5 жалко подчас… да куды!-
Не утешишь ее и обновкой:
То натерли ей ногу коты6,
То, слышь, ей в сарафане неловко.
При чужих и туда и сюда,
А украдкой ревет, как шальная…
Погубили ее господа,
А была бы бабенка лихая!

На какой-то патрет все глядит
Да читает какую-то книжку…
Инда страх меня, слышь ты, щемит,
Что погубит она и сынишку:
Учит грамоте, моет, стрижет,
Словно барченка, каждый день чешет,
Бить не бьет — бить и мне не дает…
Да недолго пострела потешит!
Слышь, как щепка худа и бледна,
Ходит, тоись, совсем через силу,
В день двух ложек не съест толокна —
Чай, свалим через месяц в могилу…
А с чего?.. Видит бог, не томил
Я ее безустанной работой…
Одевал и кормил, без пути не бранил,
Уважал, тоись, вот как, с охотой…
А, слышь, бить — так почти не бивал,
Разве только под пьяную руку…»

— Ну, довольно, ямщик! Разогнал
Ты мою неотвязную скуку!..

Николай Некрасов по праву считается знатоком крестьянской души, поэтому многие его произведения посвящены представителям низших сословий, которые во времена крепостного права приравнивались к домашнему скоту. В те далекие времена крепостных считали по душам, и чем больше их было в имении, тем богаче слыл его владелец. Однако даже на Руси бывали исключения, когда крестьянская девушка становилась любимицей в барском доме и даже выходила замуж за дворянина.
Впрочем, Николай Некрасов никогда не питал иллюзий по поводу подобных мезальянсов, считая, что они обречены. И в этом отношении его гораздо больше волновала судьба крестьян, которые по прихоти господ сначала становились им равными, а впоследствии возвращались к нелегкой крепостной жизни. Именно такому случаю посвящено стихотворение «В дороге», написанное поэтом в 1845 году.

Николай Некрасов нередко прибегал в своих поэтических произведениях к форме диалога, считая, что стихи от этого только выигрывают, становясь живее и понятнее читателю. «В дороге» не является исключением. Это произведение начинается с того, что барин, с которым отождествляет себя поэт, просит ямщика развеселить его во время очередного дальнего путешествия песней либо интересным рассказом. На что ямщик отвечает: «Самому мне невесело, барин». Причина его печали кроется в красавице-жене, которой выпала нелегкая доля. С детства она росла в панском доме вместе с дочкой хозяина, обучаясь различным наукам и хорошим манерам, «ела вдоволь и меду и каши», а также знала толк в рукоделии и изысканных нарядах. Однако барская дочь вскоре выросла и вышла замуж, уехав в Петербург, а ее отец неожиданно скончался.