Социальная культура Средневековья

В XI–XII вв. с завершением формирования сословий феодального общества складывается идеология рыцарства, нашедшая свое отражение в рыцарской литературе, которая утверждала привилегированное положение рыцарей в обществе, прославляя их добродетели: военную доблесть, честь, верность королю и христианской церкви. На юге Франции (Лангедок, Прованс) возникла светская рыцарская лирическая поэзия, создателями и распространителями которой были рыцари (чаще всего обедневшие) – трубадуры (или труверы). Иногда их сопровождал музыкант-помощник из простолюдинов, который назывался менестрелем. В Германии поэты-феодалы назывались миннезингерами («певцами любви»). Аристократическую часть трубадуров, творчество которых наиболее ярко отражало интересы и чаяния феодального класса, составляли богатые и знатные феодалы, занимавшиеся складыванием стихов в часы досуга (самый яркий представитель – Бертран де Борн, воинственный вассал Плантагенетов на юге Франции). Вторую часть провансальских трубадуров составляли выходцы из мелкого рыцарства, жившие при дворах и замках могущественных сеньоров. Для них характерно откровенное преклонение перед радостями земной любви, отрицание аскетизма и «легкомысленное» отношение к церковным догматам. Один из таких трубадуров заявлял, что Бог никогда бы не сумел утешить его в случае утраты его возлюбленной. Другой говорил, что один взор его дамы доставляет ему больше радостей, чем заботы 400 ангелов, «пекущихся о его спасении». Третий сознавался в том, что он совсем не может молиться, поглощенный любовью к прекрасной даме; а четвертый, обращаясь к возлюбленной, заявлял, что «сладкая улыбка на ее устах, нежность, изящество и вся неодолимая прелесть ее тела вечно находятся в его мыслях и в его сердце, и что если бы он так же думал о Боге и имел бы к нему стол же горячую привязанность, то, конечно, раньше кончины должен был бы попасть на небо...».

У трубадуров, провансальцев особенно, любовь стремится к супружеской неверности. Из 30 известных биографий трубадуров 14 были рыцарями, 9 – представители феодальной знати и только 7 – выходцы из других слоев общества. Около 23 % трубадуров были выходцами не из феодальной среды, но находились на службе у феодалов, жили в замках богатых и знатных вельмож и зарабатывали себе на жизнь, исполняя свои песни перед сеньорами и их вассалами. Поэтому их поэзия должна была отвечать потребностям и духовным запросам сеньоров, поэтому большой разницы между творчеством трубадуров феодалов и нефеодалов не просматривается.

Рыцарская литература была более светской, хотя также находилась под влиянием церкви. Рыцарская поэзия выработала особую форму «лэ» – стихотворную повесть с любовно-приключенческим сюжетом, заимствованным из кельтских преданий и легенд. Влияние христианской идеологии сказывалось и на сюжетах романов: нередко объектом поиска ищущих приключений рыцарей является Святой Грааль – чаша, в которую собрали кровь распятого Христа. Героями поисков Грааля были Лоэнгрин и Парцифаль (Персиваль).

Развивалась также и народная литература, лучшие образцы которой представлены героическим эпосом (какое-то время существовал в устной традиции). Героями народных сказаний были воины – защитники своей страны и народа. В эпосе воспевались их храбрость, сила, воинская доблесть, верность. В идеализированных образах рыцарей находили свое воплощение народные чаяния и представления о справедливости, чести и доблести. Под влиянием христианства и феодального строя герои эпоса часто изображались как защитники христианства, преданные вассалы своего короля (Роланд из «Песни о Роланде», который ценой жизни до конца выполняет свой долг, прикрывая в Ронсельванском ущелье отход войск Карла Великого (французский эпос), или герой Реконкисты (отвоевания христианами у мавров-мусульман Пиренейского полуострова) Сид из «Песни о Сиде», прообразом которого послужил кастильский феодал Родриго Диас де Вивар). Крупнейшим памятником немецкого героического эпоса является «Песнь о Нибелунгах», в основе которой лежат германские сказания, восходящие к эпохе варварских нашествий.

В городском фольклоре возникает жанр реалистической стихотворной новеллы («фаблио» (басни) во Франции, «шванки» (шуточные рассказы) в Германии), в которых в сатирическом духе изображались представители высших классов, обличались пороки и восхвалялись добродетели, а также находчивость, здравый смысл и смекалка простонародья. Народными артистами были жонглеры во Франции, мейстерзингеры в Германии. Народные массы очень долго придерживались внецерковных языческих обычаев, совершали жертвоприношение идолам, соединяли языческие обряды с христианскими и «оскверняли» христианские церкви народными песнями и плясками. Толедский собор 589 г. констатировал, что народ, сопровождая тело усопшего, «пляшет и поет мерзкие песни». На юге Галлии бывали случаи, когда прихожане, прерывая церковную службу, провозглашали: «Святой Марциал, молись за нас, а мы попляшем за тебя!», после чего в церкви устраивали хоровод и начинались народные пляски.

Церковный собор 826 г. отмечал, что «есть люди, особенно женщины, которые в праздничные и священные дни, равно как в дни памяти святых приходят в церковь не с приличной этим дням настроенностью, но для того, чтобы плясать, для мирских песен нескромного содержания, для того, чтобы составлять и водить хороводы подобно язычникам и таким образом возвращаться домой с гораздо более тяжелыми грехами, нежели те, с какими приходят в церковь». Шалонский собор постановил, что «священнослужители должны воздерживаться от всех увеселений и слуха, и зрения,... а также убеждать верующих изгонять фигляров с их непристойными и срамными играми», а также духовенству предписывалось покидать свадебные торжества до того, как туда явятся музыканты и мимы. Жонглеров относили к числу «опозоренных» лиц, их запрещалось впускать в ограду монастырей, приравнивая к игрокам в кости, сводням и непотребным женщинам. Фактически жонглеров ставили вне общества, отнимая у них элементарные гражданские права, оправдывая их убийц, лишая их церковных таинств, запрещая их похороны на кладбищах и не допуская для них никакой материальной помощи.

Церковь относилась к музыкальному и поэтическому творчеству народа отрицательно, видя в нем проявление «языческой», «греховной», «не соответствующей христианскому духу» деятельности. Добивалась ее запрещения и жестоко преследовала непосредственных выразителей и носителей музыкальной культуры народа, т. н. жонглеров. В противоположность клиру, являвшемуся исполнителем строго регламентированной музыки господствующего класса, жонглеры были носителями не только народной музыки, но и народного драматического искусства, связанного с дохристианскими временами. Их наименование происходит от романизированного латинского глагола «joculari», что означало «шутить, балагурить». Не имея определенного местожительства, жонглеры бродили повсюду в поисках заработка, демонстрируя перед народом свое искусство.

Жонглеры были не только танцорами, певцами, музыкантами, но и фокусниками, акробатами и вожаками дрессированных животных. Поэтому репертуар жонглеров был очень разнообразен. Они пели песни, играли на различных инструментах, разыгрывали небольшие сценки, показывали фокусы, жонглировали всевозможными предметами, исполняли акробатические номера. Выступая на всех народных сборищах, связанных с праздниками, крестинами, свадьбами или же просто с ярмарочными днями, они являлись всюду желанными гостями. Сохранились наставления для тех, кто занимался жонглерским искусством: «умей хорошо изобретать и рифмовать, умей выступать в состязаниях, умей лихо бить в барабан и цимбалы и как следует играть на мужицкой лире; умей ловко подбрасывать яблоки и подхватывать на ножи, подражать пению птиц, проделывать фокусы с картами и прыгать через четыре обруча; умей играть на цитоле и на мандолине, умей держать в руках люпохорд и гитару, натянуть семнадцать струн на роту, хорошо обходиться с арфой и аккомпанировать на скрипке, так чтобы удобнее было петь, декламируя. Жонглер, ты должен знать, как содержать в исправности девять инструментов». Условия жизни жонглеров и актеров были очень тяжелым. До XI в. жонглеры встречались главным образом на юге Франции, с XI в. они появились и на севере. Их изображения сохранились на стенах церквей, где есть скульптурные барельефы, изображающие народных музыкантов с инструментами, а также танцорок и акробаток. Как правило, жонглеры были неграмотными, поэтому песни и сценки, разыгрываемые ими, до нас не дошли, только отдельные упоминания (например, о жонглере, который выучил двух обезьян сражаться друг с другом, сидя верхом на собаках – пародия на турниры).

Из студенческой среды вышли ваганты – бродячие школяры, прообраз диссидентски настроенной интеллигенции. Не уживаясь с университетским начальством, они странствовали из одного университета в другой, нигде подолгу не задерживаясь, сочиняя сатирические песни и стихи, проповедуя жизнеутверждающее отношение к бытию («Gaudeamus igitur» – «Будем же веселиться, пока молоды!»), свободу («Жизнь на свете хороша, коль душа свободна, а свободная душа Господу угодна!»), воспевая простые земные радости, подвергая насмешкам духовенство, рыцарство, бюргеров. Термин «ваганты» происходит от латинского глагола vagari – бродить, бродяжничать. Изначально этот термин применялся к клирикам, не имевшим постоянных приходов и бродившим в поисках места.

Позднее так стали называть бродячих школяров, целыми толпами кочевавших по всей Европе и переходивших из одной школы в другую. Еще позднее вагантами стали называть студентов, обучавшихся в различных университетах и посещавших для этого разные города. С XII в. ваганты получили еще и название голиардов (производят от имени библейского Голиафа, олицетворявшего дьявола (патрона вагантов) и антихристианскую силу). Постепенно эти наименования слились в одно, обозначавшее одновременно певца-шутника и бунтаря, антисоциального типа.

В XII в. зародилась и своеобразная голиардическая поэзия (далеко не каждый вагант был поэтом, но они разносили по городам и весям песенки, сложенные товарищами, которые сначала были на латыни – официальном языке тогдашней школы). Нередко ваганты примыкали к жонглерам. В их поэзии сочетались нападки на католическую церковь, а главное – отрицание лицемерного церковного аскетизма и восхваление земных наслаждений. Ваганты пели, актерствовали, скоморошествовали, читали стихи, попрошайничали, занимались знахарством, иногда нанимались в учителя, нередко мошенничали. Жизнь вагантов не была легкой. Поэтому многие, раскаявшись, возвращались к почитанию церкви и получали от нее должности. Ваганты существовали до начала XVI в., причем постепенно их творчество обратилось к национальному языку. Одним из известнейших вагантов был Франсуа Вийон.

Социальность в культуре прослеживалась и в строительстве. Дома и даже замки до X в. строились из дерева. Крестьянский дом строился из самана, реже из дерева, если и использовался камень, то не выше фундамента. Обычно этот дом состоял из одной комнаты с печью или очагом, который топился «по-черному». Камень служил признаком престижа и богатства; однако впоследствии дерево сделалось более дорогим материалом.

Архитектура каменных замков была бедной, т. к. преобладала утилитарная функция защиты: только позже стали появляться украшения, больше жилых помещений. Вся жизнь замка концентрировалась в главном зале. Мебели было немного: столы обычно были разборными, и после трапезы их убирали. Постоянную мебель составлял сундук, или ларь, куда складывали одежду или посуду. Жизнь феодалов была бродячей, они переезжали из замка в замок, и надо было иметь возможность легко уносить необходимое имущество. Функциональными предметами роскоши были ковры, которые вешали как ширмы, и они образовывали комнаты; ковры возили из замка в замок.

Одежда имела социальную значимость, т. к. указывала на социальную категорию: носить не ту одежду, которая подобала человеку по его положению, означало совершать грех гордыни или падения. Особое внимание уделялось аксессуарам – головным уборам; перчаткам, которые могли точно указывать ранг. Например, доктора носили длинные замшевые перчатки и береты, шпоры могли носить только рыцари; поскольку вооружение должно быть прежде всего функциональным, и его сложно приукрасить, феодалы стали прибавлять к защитному вооружению (шлему, латам, щиту) знаки отличия – появились гербы. Среди богатых и просто зажиточных горожан распространилась роскошь в одежде, так что в конце XIII в. во Франции и Италии появились законы против роскоши, которые предписывали разницу в одежде, помогая поддерживать установленный общественный порядок.