Как Ыльбуль стал государем

_{Перевод М. Н. Пака}

 

Мичхона[114], государя царства Когурё, звали Ыльбуль, а иногда — Убуль. Он был сыном Тольго, а тот — сыном государя Сочхона[115]. Тольго был убит старшим братом, государем Понсаном[116], который заподозрил его в измене. Тогда Ыльбуль, опасаясь за свою жизнь, бежал.

Сначала он пришёл в дом к Ыммо в деревне Сусильчхон и нанялся к нему батрачить. Ыммо, не зная, кто он такой, заставлял его делать самую тяжёлую работу. В болоте возле его дома громко квакали лягушки, так он каждую ночь заставлял Ыльбуля бросать туда черепки и камни, чтобы лягушки молчали. А днём он гнал его заготавливать дрова впрок. Словом, ни минуты не давал покоя. Не вынеся таких мучений, Ыльбуль через год ушёл от него и взялся вместе с Чэмо из Тончхона торговать солью.

Однажды он добрался до реки Амноккан, а затем с грузом соли поплыл вниз по реке и остановился в деревне Сасучхон, на восточном берегу, в доме одного жителя. Старуха из этого дома попросила у него соли. Он дал ей целую меру и ещё немного, но, когда она попросила второй раз, отказал. Старуха разозлилась и потихоньку спрятала свои туфли в его мешок с солью. Ыльбуль, ничего не подозревая, взвалил мешок на плечи и тронулся в путь. Тут старуха бросилась за ним, обвинила его в краже туфель и пожаловалась местному управителю. Управитель отобрал у него соль и отдал старухе как возмещение за украденные туфли, а самого Ыльбуля велел наказать палками и прогнать.

Ыльбуль к тому времени так отощал, платье его превратилось в такие лохмотья, что видевшие его люди вряд ли могли бы признать в нём внука государя.

Как раз в то время первый министр Чхан Чори решил свергнуть государя Понсана. Поэтому прежде всего приказал Чобулю из Северного округа и Соу из Восточного обыскать все горы и равнины и найти Ыльбуля.

Они добрались до берега реки Пирюха и там заметили какого-то человека в лодке. Вид у него был изнурённый и печальный, но в его облике чувствовалось какое-то необычное изящество. Решив, что это и есть Ыльбуль, они ему низко поклонились и сказали:

— Ныне наш государь в правлении уклонился от правильного пути. Потому министр государства вместе с сановниками решили его низложить. Внук государя всегда отличался скромным поведением и милосердием, любит народ и сможет унаследовать царский престол. Вот потому нас и послали встретить вас.

Ыльбуль вначале не поверил им:

— Я простой деревенский житель, а не внук государя. Вам придётся продолжить поиски.

Соу на это ответил:

— Наш государь давно утратил сердца людей и не достоин быть главой царства. Истинные слуги государства с глубоким почтением ожидают государева внука и просят его не сомневаться в их искренности.

Тогда Ыльбуль вернулся в столицу с почётным сопровождением. Обрадованный Чхан Чори поселил его в доме в южной части Чомэка и позаботился о том, чтобы никто из людей об этом не узнал.

Осенью, в девятой луне, когда государь Понсан охотился на северном склоне горы Хусан, Чхан Чори сопровождал его. Неожиданно Чори созвал людей и сказал:

— Кто согласен со мной, пусть сделает то же, что я!

И он тут же воткнул в свою шапку тростниковый лист. И все тоже воткнули по листу тростника. Так Чхан Чори узнал, что у всех одинаковые намерения. Они вместе свергли государя, заточили его в особый дом, а дом окружили войском. Затем все вышли навстречу Ыльбулю, вручили ему государственную печать со шнуром и возвели на престол.

 

Бамбуковая рать

_{Перевод А. Ф. Троцевич}

 

Мичху[117], тринадцатый государь Силла, был потомком Ким Альджи в седьмом колене. Он происходил из знатного рода и обладал совершенной мудростью, вот потому и наследовал престол после государя Чхомхэ[118].

Ныне в народе усыпальница государя зовется «Храмом предка-основателя». Это потому, что он первый из рода Кимов стал государем, и потом все государи этого рода почитали Мичху как основателя династии.

Мичху правил страною двадцать три года, затем скончался. Его усыпальница находится к востоку от монастыря Хыннюнса.

В правление четырнадцатого государя Юре[119]люди царства Исо совершили набег на Кымсон[120]. Наше войско изо всех сил старалось защитить город, но не могло совладать с врагами. И тут вдруг на подмогу явилась необычная рать — у всех за ушами были заложены листья бамбука. Вместе с нашими воинами они бросились на врагов, разбили их наголову и тут же пропали неизвестно куда. Заметили только, что перед усыпальницей Мичху лежит ворох бамбуковых листьев. Тогда-то и сообразили, что это покойный государь послал им помощь. Вот потому-то и стали называть его могилу «Усыпальницей, явившей бамбук».

В правление тридцать седьмого государя Хегона[121], на четырнадцатом году правления под девизом Да-ли[122], в четвертой луне года кими, вдруг поднялся вихрь и понёсся к могиле Ким Юсина[123]. В нем явился какой-то человек верхом на коне, по виду похожий на военачальника, а следом за ним — четыре десятка людей, все в кольчугах и с оружием. Они тут же вошли в «Усыпальницу, явившую бамбук». Могила содрогнулась, и из неё донеслись стенания. Голос словно бы жаловался:

— Я всю жизнь помогал в делах правления и спасал царство во времена бедствий — в этом мои заслуги. И ныне, сделавшись духом, я охраняю родное государство. Моё сердце по-прежнему стремится избавить от бед и помочь в несчастьях, оно ни разу не переменилось. Но вот недавно, в год кёнсуль, моего потомка казнили без его вины. Ни государь, ни его подданные даже не вспомнили о моих заслугах. Я хочу уйти отсюда и поселиться в другом месте. Не стану более тратить силы и проявлять усердие! Прошу на это согласия государя.

Государь ответил:

— Если и мы с вами не будем охранять царство, что будет с народом? Вы уж старайтесь как прежде!

Юсин трижды просил, и трижды Мичху отказывал. Тут снова поднялся вихрь, и Юсин возвратился к себе.

Государь Хегон, правивший в ту пору, узнав об этом, испугался и спешно послал к усыпальнице достопочтенного Кима первого министра Ким Кёнсина, чтобы попросить у достопочтенного прощения. Монастырю Чхвисонса пожаловали драгоценности и поля для того, чтобы почтили заслуги почтенного Кима и совершили моление о его благополучии в царстве мёртвых. Тот монастырь возведён был на счастье после того, как Юсин покорил Пхеньян. Если бы не дух государя Мичху, не удалось бы умерить гнев достопочтенного Кима!

Никак ведь не скажешь, что невелики заботы государя Мичху в деле охраны царства. И люди, помня о его заслугах, не переставали приносить жертвы его духу наравне с тремя горами, а степень важности ритуала жертвоприношений духу Мичху возвысили даже над ритуалом самому основателю Хёккосе и могилу государя Мичху стали величать «Великая усыпальница».