Э: Вот это, я понимаю, настрой. Ещё дорожку?

М: Окей, но эта последняя (звуки всасывания).

Короче, что в итоге произошло с "Guns'n'Roses" так это то, что Трент взял меня на концерт группы "U2", где я, за кулисами, соственно, и повстречался с Экслом Роузом. Он был очень нервным и говорил мне о своих психологических проблемах, о раздвоении личности, и я подумал "Бля, у этого парня не все дома". Но вы же знаете, я очень большой энтузиаст когда дело касается моего творчества, и я всё равно начал рассказывать ему о своей группе и вообще. И я сказал:"Знаешь, мы тут записываем песню "My Monkey", которая является своего рода адаптацией песни Чарльза Мэнсона с албома "Lie".

А он такой:"Никогда об этом не слышал".

Я сказал ему "Послушай альббом, он клёвый". И вот так сппустя месяцев "Ганзы" выпускают "The Spaghetti Incident" и Эксл перепевает "Look at Your Game, Girl" с того самого альбома.

А потом у него начались все эти проблемы с сестрой Шэрон Тейт и другими людьми. Когда мы завершили работу над нашим альбомом, у нас на нем была эта песня "My Monkey", однако пел её для нас на записи пятилетний мальчик Роберт Пирс. О, великая ирония: вот маленький мальчик, который поёт песню, которая для него звучит как невинная детская колыбельная, а для всех остальных - как нечто совершенно жуткое.

После релиза альбома мне позвонили Трент и его менеджер Джон Малм, который заправлет "Nothing Records". И они такие:"Слушай, может выпустишь альбом без этой песни про обезьянку?"

А я спросил:"Почему?"

Они мне ответили:"Нууу, потому что у "Interscope" проблемы из-за всего этого дерьма с Экслом Роузом. Ему пришлось пожертвовать все заработанные с этой песни деньги семьям жертв".

Я сказал:"Не вижу никаких проблем. Просто объясните мне, что произойдёт". (Песня, что я хотел выпустить, не являлась целиком мэнсоновской. Я просто позаимстоввал кое-какие слова, остальное сам придумал).

В конце концов, компания сказала, чтобы мы эту песню не включали в альбом. Я сказал нет. Они сказали, что альбом не выпустят.

Хе-хе, и вот мы от юных дарований из Южной Флориды, подающих такие надежды, неожиданно снова становимся обычной, никем не подписанной местечковой группой. И это было отстойно. Это был самый морально тяжелый для меня период в жизни, потому что альбом был готов, фанаты уже караулили его у музыкальных магазинов, и вот хуй. Тем временем, наш бывший басист Брайан Тютюник ака Оливия Ньютон-Банди, играл в собственной группе "Collapsing Lungs", и их подписала компания "Atlantic Records". Отношение у них к нам было самое уничижительное, они мнили себя уже ёбаными рок-звёздами. А теперь паренёк, занявший его место, Брэд, был вечно так угандошен героином, что мы больше времени тратили на то, чтобы приглядывать за ним, чем на репетиции. Так что это реально был период, когда я чувствовал себя побежденным. Я хотел сдаться. Я думал всё, конец, мои идеи слишком сильные для людей, это никому не зайдет. Я подумывал о каком-то другом средстве самовыражения, однако я предчувствовал, что через год-два наступит лучшее время для моей музыки, чем сейчас.

Э: И что, "Interscope" приползли к вам обратно?

М: Да, во время всей этой канители Трент заступался за нас. Он сказалл, чтобы мы не беспокоились, потому что, согласно контракту с "Interscope", у него была возможность выпустить нашу пластинку на любом другом лейбле, хоть технически они и владели "Nothing". Поэтому к нам однажды пришёл Гай Озири из "Maverick Records", лейбла Мадонны, и он взял с собой её менеджера, Фредди ДеМанна. Самое забавное то, эти ребята спросили меня после шоу:"Вы евреи, парни?". А наш клавишник заявил:"Да, я еврей, но я не религиозен. Не практикую, если вы понимаете". И они говорят нам, мол, тогда всё окей, мы сработаемся.

И мы сработались. Они улетели в Нью-Йорк и спустя два дня позвонили нашему менеджеру. Они сказали:"У нас нет прблем с имиджем вашего Мэнсона, татуировками, ассоциациями с оккультизмом и сатанизмом, но кое-что давайте проясним - у него есть где-нибудь свастики на теле?". Наш менеджер сказал, что нет, конечно, о чём разговор.

Они сказали, "Ну, вы понимаете, мы просто хотели убедиться, что тут нет какого-либо антисемитского послания, потому что это что-то, с чем мы не желаем иметь никаких дел". Короче, по-моему, вещи за которые я стою насмерть настолько самоочевидны, что, вообще говоря, довольно странно, что они это так интерпретировали. Они тщательно рассмотрели мои татуировки и предложили нам сделку. Это, в свою очередь, подлило масла в огонь, и "Interscope" вернулись к нам, поджав хвосты и сказали:"Ребят, мы хотим выпустить ваш альбом, и мы ещё и заплатим за него". Мы согласились, потому что сначала хотели именно "Interscope". Была у меня вера в этот лейбл, да и до сих пор есть. Просто у них была сделка с компанией "Time Warner", из-за которых-то и были все проблемы.

Э: Короче, "Interscope" позволила вам оставить песню "My Monkey" на альбоме?

М: Да, но у нас всё ещё были проблемы из-за этого. Я хотел использовать одну фотографию для буклета в альбоме, где я совсем маленький ещё сижу голым на диване. Когда ты показываешь что-то людям, то, что они видят, это оычно то, что находится в них самих изначально. Именно это и произошло, потому что юристы из «Interscope" сказали мне:"Во-первых, эту картинку сочтут детской порнографией, и не только ни один музыкальный магазин не будет это продавать, но и все мы отправимся на скамью подсудимых". Они сказали мне, что если судья взглянет на эту фотографию, он скажет, что с точки зрения федерального закона если фото несовершеннолетнего вызывает сексуальное возбуждение, то это считается детской порнографией. Я сказал:"Вот-вот, это именно то, что я пытаюсь донести. Вот снимок, который сделан моей матерью, и он абсолютно невинный, абсолютно нормальный детский снимок, много лет лежит у нас в семье. Но если ВЫ видите в этом порнографию, то почему виноват я? Стояк-то у вас при этом. Почему не наказывают вас?". И это всё ещё часть моего послания. Человеческая мораль настолько жалкая - если кого-то что-то возбуждает, то это неправильно.

(Мэнсон роется в сумке и достаёт оригинальный буклет альбома, на котором есть рисунок клоуна на обложке, без какого-либо текста).

Вот смотри, ещё у нас был рисунок клоуна, который был нарисован Джоном Уэйном Гейси, и вот, посмотрите на снимок, который внутри. Это один из моих любимых, и я никогда его не использовал. Тут изображена одна из кукол времен шестидесятых, у которой если потянуть за веревочку на спине, то у неё глаза увеличиваются и меняют цвет. Вокруг неё кружком располагаются мои когда-то вырванные зубы мудрости, кукурузные початки, перечная мята и эти полароидные снимки полностью расчленённой девушки. Они ненастоящие, но выглядят очень реалистично. Так что они ещё раз позвонили и сказали:"Послушайте, во-первых, мы не напечатаем фото такого рода, во-вторых, мы не могли это сделать, нам бы точно потребовались бы письменные разрешения от человека, изображенного на фото, иначе нас бы посадили за распространение этого". Они всё ещё думали, что это всё по-настоящему, поэтому я сказал, ну ладно, не используйе это фото. В конце концов, я подумал, что будет круче, если они будут считать, что фото настоящее. С одной стороны, это была игра, которая научила меня не уступать и не идти на компромиссы, с другой стороны, я понял, что у всего есть пределы, и что важно уметь делать лучшее, на что ты сособен в этих пределах.

Э: Воощем, ты не сожалеешь о своём раннем опыте работы с "Interscope"?

М: Ну, в принципе было обломно, что альбом так и не получил того продвижения, которого по праву заслуживал. Мы тупо выступали и выступали, как проклятые, на протяжение двух долгих лет, разогревая "Nine Inch Nails" в течение одного года, и делая уже свои собственные шоу по клубам в течение другого. Это был вопрос выживания и настойчивости - мы хотели оставаться на плаву.