Письма при свечах 2014. Мне ты сегодня снилась

(Блокнот для бабочек)

(продолжение)

 

***

Всё о тебе напомнит.

Мне ты сегодня снилась.

Мир зелёным наполнит.

К вечеру прояснилось.

Лето в самом задоре.

Лодки-окна открыты.

Гляну вверх, а там – море.

Там проплывают рыбы.

Хочется, чтоб вернулась.

Сорок – это не старость.

Морем нас захлестнуло.

Хочется, чтоб осталась.

Живописью живою.

Зря ль я на дно ложился.

С кем я живу? С тобою –

С внутренней моей жизнью.

Долго ли мы скучали?

Зелень лета – в просторе

Лодочкою отчалить

И затеряться в море.

Разве мы одиноки?

Ждали друг друга мы бы.

Этим морем высоким

Плыли б над нами рыбы.

Нету нас одиноче.

Но ночами и днями

Мы с тобой – двоеточье.

Море дремлет над нами.

___

Тихим светом горят

В сердце лампочки.

И над нами парят

Рыбы-бабочки.

___

Вот и кончилась вечность.

Пыль на воспоминаньях.

И глубинный Путь Млечный

Распростёрся над нами.

___

В дальнем плаванье морячка.

Не решается, увы,

Немудрёная задачка

Для поломки головы.

Я тельняшечку надену,

В синем море утону.

Через призрачную стену

Я ладошку протяну.

Вся исчёркана тетрадка.

Сколько будет дважды три?

Ты от пыли влажной тряпкой

Память девичью протри.

Что внутри, а что снаружи?

Что снаружи, что внутри?

В океане да при муже –

Как с тобой поговорить?

Может, раньше, может, позже,

Чтобы я хоть что-то знал,

Мне хоть азбукою Морзе

Пару строчек просигналь.

Что внутри, а что снаружи?

Где погрешность у души?

Надо правила нарушить,

Чтоб задачку разрешить.

По законам судоходства

Пишем «ноль», «люблю» в уме.

И насвистывает боцман

Тумбу-румбу на корме.

___

Мы влажной тряпкой промокнули

Воспоминания от пыли.

Поспели солнышки в июле,

Как абрикосы золотые.

Шум волн морских зелёных летних.

Солёным солнцем полный, братцы,

Весь мир поспел – висит на ветке,

Уже готовый оборваться.

___

Кричит петух, собаки лают.

И мудрость не возьмёшь взаймы.

Надежды старцев отравляют,

Питая юные умы.

На небе звёзд поспевших много.

Но, погружаясь в бытиё,

Мы в глубине находим Бога.

Ну что же. Каждому – своё.

Пусть в небе кто-то гордо реет.

А нам – не ах и не увы.

Умней не стали – но добрее.

И перешли опять на Вы.

Мы не клянём и не божимся.

Печалей, счастья и хлопот –

Круговорот обычной жизни,

Божественный круговорот.

Что тут расскажешь? – всё обычно –

О нас, почти о малышах.

В нас рыбки плавают привычно.

Звезда поспела в небесах.

Мы стали глубже – значит, выше.

Лошадка смирная цок-цок.

Сидим, поклёвывая вишни.

Какой сегодня солнцепёк.

___

В постели чтоб одной проснуться,

Сквозь вечность руку протяни.

Но невозможно прикоснуться

И нас с тобой соединить.

Тебя здесь нет. Так абсолютно.

На небе лампочка висит.

Над нами ангел слушал лютню,

Соседи снизу – клавесин.

Друзья, спасите наши души.

Хотя помогут ли друзья?

Когда молчание нарушить

Нам почему-то там нельзя.

Конечно, все преграды ложны.

И всё никак не верю я:

Тебя здесь нет так невозможно,

Не может здесь не быть тебя.

Жизнь такова. Я привыкаю

Со вздохом это повторять.

В своих грехах сердечных каюсь.

Как приучиться мне – терять.

Заварку в чашку засыпаю.

На льду молчания средь льдин

С тобой в обнимку засыпаю.

Хотя, конечно, сплю один.

___

На другом конце океана темно.

Человечки бегают по экрану.

И ночные огни отражает дно.

Молчаливо так океану.

Мне молчание это бы прокричать.

Мне бы слышаться с тобой чаще.

Океан пьёт ночь – ночь крепка, горяча –

Абсолютно тихий, молчащий.

Набегает на берег волна, сопя.

Тишина, как глухонемая.

По ту сторону, здесь, ухожу в себя

И в себе тебя обнимаю.

Письма при свечах 2014

(Блокнот для бабочек)

(продолжение)

Осенне-зимние бабочки

В канун звездопада

***

Душа – и городская, и ночная.

Душа моя сейчас темна, шумна.

И, расстоянья наши сокращая,

Пишу стихи, чтоб не сойти с ума.

___

Шум дневной врывается в окошко.

День такой: ни быть и ни уснуть.

На окошке умостилась кошка.

Ветер будит сонную листву.

Пасмурно, но душно. Прозаично.

Тиканье блаженных дней простых,

Шорох дней божественно-обычных,

Городских элегий золотых.

Год прошёл по кругу – так уж вышло.

Шум дневной – жужжание осы.

Тикают – на целый город слышно –

В предосеннем воздухе часы.

___

В окно разбитое глядеть

В осенней комнате.

Сидит игрушечный медведь

На подоконнике.

И в платье красном – осень ведь,

Вскачь – листья-конники,

Забытой куклою сидеть

На подоконнике.

___

Вертелась планетка,

И жили б мы все без затей.

Гитара-брюнетка

Вернулась в семью из гостей.

___

На синем – звёздочки под нами.

Ты – мой цветочек.

Над небесами-простынями

Спокойной ночи.

___

А жизнь моя была разной.

Ты спи, поспи. Вот и вечер.

Мой карточный дом прекрасный –

Рассыпался он, конечно.

___

Повторяясь раз в сотый,

Мир наполнен людьми.

Мёдом полнятся соты.

В каждой соте – весь мир.

___

Попыткою сорок второю…

Прохладное выдалось лето,

Решило под осень жарою

Побаловать нас напоследок.

___

Груш августовских вкус –

Пора считать цыплят.

Мой август жёлт и густ.

Наставимте заплат.

Арбуза сочный хруст.

Базары кукуруз.

Мой август жёлт и густ.

И время, как арбуз.

___

Сюжеты в прошлое уходят,

И абрикосы отошли,

Но ноют раны на погоду,

И попрохладнели дожди.

Немного времени у лета,

И не надышится листва,

А мы до крыш залиты светом,

Запахло осенью едва.

Поспело лето. Осень – старость.

И наша песенка стара.

Немножко времени осталось.

Наденем вскоре свитера.

Мы лишь слегка пока одеты,

Легка эротика подруг.

Но наши песенки не спеты,

И лето кончится не вдруг.

Оно продлится и воскреснет.

Et cetera, et cetera.

И мы поём все те же песни

В уютных зимних свитерах.

___

я вспоминаю

о Боге перед сном и

кушая с мамой

___

Постепенно уйдут все тени,

Возвращаясь в страну теней.

Перед Богом себя разденем

С голой правдой наедине.

Нам бы жить, как стоять пред Богом.

Жить бы голыми надо так.

Что у странника есть? – дорога

И душевная нагота.

___

И встал, как ходики, весь мир.

Никто не ходит по моим следам.

Но я один – и не один,

Но я люблю, но я любим,

Живу с любимыми людьми, сижу хоть сам.

___

Мы жили очень просто и понятно.

Но это в прошлом. Бог послал гостей.

И детские по всем простынкам пятна,

И разговоры. Множество затей.

Блаженный вспоминаю день вчерашний,

Когда мог размышлять хоть круглый год.

Теперь недосыпанья, игры в шашки,

Младенцу нужен каждый миг уход.

У нас полно и сахара, и перца.

И жизнь идёт не по календарю.

Но у меня спокойно так на сердце,

И Бога я за всё благодарю.

___

За всё благодарю Тебя, о Боже.

У нас как прежде всё и как всегда.

В Донбассе голод, жертвы и бомбёжки.

В Донбассе настоящая война.

Друзья, соседи, братья – есть ли ближе?

Я чувствую за всех свою вину.

Не осуждаю и не ненавижу –

Но ненавижу, всё-таки, войну.

Чтоб мирно стало, чтоб отгоревали,

И чтобы возрожденье началось.

А мы – что мы? – ни шатко и ни валко.

У нас не происходит ничего.

Сидеть, как Будда, наблюдать погоду –

Необратимый крен оси земной.

Я подписал бы мир – нам всем в угоду.

Я заключил бы мир с самим собой.

___

Вот благодарная рука

За то, что всё у нас, как прежде.

Ведь нынче – средние века,

Провинции мои мятежны.

За то, что пью в покое чай,

Мне совесть яда бьёт уколы –

Уже не ходит мой трамвай

В Луганске, мимо пятой школы.

___

Навстречу вынырнешь из речки,

Из переулка-рукава.

Текут прохожие навстречу,

Как говорливая плотва.

Мы оскользнулись на ступеньке,

По лестнице скатились вниз.

Со времени снимаем пенки,

Но неизменна наша жизнь.

Трамвай игрушечный. Аптека.

И можно веком пренебречь.

Ведь, полтора спустя, два века –

Всё тот же быт и та же речь.

И я скажу тебе на ушко:

Мчит паровоз во весь опор,

Но разговаривает Пушкин

На нашем русском до сих пор.

В пальтишке – эдак достоевски,

Мир Достоевскому под стать.

Послать кому-то эсемэску

И Чехова перелистать.

Всё нынче в цифре. Век не новый.

Я Вам пишу. Увы, увы.

Слова, слова. Вернуться б к Слову.

Вернуться к Слову и любви.

Вот Достоевский – современник,

А мы… у нас – который век?

Пусть неизбежны перемены,

Но неизменен человек.

За разночинною толпою…

Толкуют книжки в рюкзаке –

Нам разговаривать с тобою

Дай Бог на этом языке.

___

Я Вам пишу. Я быть хотел бы с Вами.

Я Вас бы всем бы предпочёл другим.

И наших, знаешь, встреч и расставаний

По Космосу идут круги. Круги.

Космическая пьеса, хоть, похоже,

Нам роль досталась буднична, смешна.

Я Вам пишу. Любовь ещё быть может.

А может быть, и нет. Как знать, как знать.

Обычный день, но яркое приснилось

Под вечер наяву из списка снов.

Я Вам пишу, перевожу чернила,

Хоть мне, конечно, хочется не слов.

Мы далеки – и, вместе с тем, мы вместе.

Мы наяву – и мы же в мире грёз.

По-честному играем в этой пьеске:

На совесть, но не очень-то всерьёз.

И между звёзд и комнатных растений

На мостике стоим мы без перил.

В душе моей блуждают чьи-то тени.

Я Вам пишу. Не хочется чернил.

Иных уж нет, а те давно не с нами,

Хотя они прекрасны без прикрас.

Я Вам пишу. Я быть хотел бы – с Вами.

Я б принял всё, что следует из Вас.

 

***

Китай стоял прочно

На троих просветлённых.

А у нас всё не очень,

Дорогая Алёна.

 

У нас-то почти итог:

Остался один святой.

Второй из наших китов

Ушёл в глубинный запой.

И все уехать хотят –

Нет места в своей избе.

Но кто-то один, кряхтя,

Держит мир на себе.

Не платят ему зарплат.

Он умер уже на треть.

Хотя он весь из заплат,

Ему нельзя умереть.

А время – не в бровь, а в пах.

Не брось нас, Боже, одне.

Шуршание черепах

На океанском дне.

Ты слушай панк или рок,

Над пропастью жди во ржи,

Пускай не мир, а мирок

Душой своей удержи.

Хотя б и не весь Китай,

Небесную эту высь,

Но чью-то душу, пускай,

И в этом, пожалуй, смысл.

___

Невесёлый итог.

Что ж Ты, Бог, не помог?

Верно, спрашивать поздно.

В сорок жизнь-то сложна.

Август. Ночь-то душна.

С неба падают звёзды.

Если бы да кабы

Мне попроще бы быть,

Выбросить все вопросы.

В черноте-то души

Мне б себя рассмешить.

Жарко. Вызвать бы грозы.

Кто спасёт и простит?

Проза жизнь или стих?

Кто придёт на подмогу?

Тетивой мозг звенит.

Бога б мне извинить.

Мне вернуться бы к Богу.

Мне б спросить у Тебя,

Ты ответишь, любя.

Или это гордыня?

Август. Ночь-то душна.

Перегрелась душа –

Переспелая дыня.

Тень легла на плетень,

И мозги набекрень.

Хоть юродивых много,

Здесь никто не святой.

Пой, мой Мойше-портной,

Разговаривай с Богом.