Письма при свечах 2014. Ах, блики – солнечная стая!

(Блокнот для бабочек)

 

***

Ах, блики – солнечная стая!

Откроешь белый свой блокнот.

Там лето, бабочкой летая,

С блокнота бабочкой вспорхнёт.

Пусть на роман её не хватит,

Наброском начерно начнёшь.

Ах, всё бы бабочкой порхать бы!

Всего лишь бабочка, ну что ж.

Ну что же, лето, начинайся!

Свои картинки запиши.

Пусть скачут солнечные зайцы.

Блокнот как зеркальце души.

Ах, ты б всё пела и плясала,

Как попрыгунья-стрекоза!

Всё начинается сначала,

Но что-то нечего сказать.

Ну что ты, что ты, не печалься.

Ты просто-напросто живи.

Хоть мотыльком стань сам на часик,

Хоть блики-бабочек лови.

___

Должна быть фабула в романе,

Хоть немудрящий, но сюжет.

В моём романе, между нами,

Такого и в помине нет.

Есть персонаж, зовут Панкратий.

Он невеликий человек.

Он моментальных фотографий,

Минутных бабочек ловец.

И ничего не происходит

В его нехитром бытии:

То в гости гость к нему приходит,

А нет – гоняет сам чаи.

Он увлекается погодой.

В любви он скучен – потому

Одна и та же год за годом

Заходит женщина к нему.

Вот почему пишу я редко

И не пытаюсь мир спасать:

Опишешь стол и табуретку,

И всё, и нечего писать.

Живёт себе со вкусом чаю

Мой персонаж из века в век.

Я от него чудес не чаю.

Я сам – вечерний человек.

Я всё сначала начинаю:

Не жизнь – сплошное дежавю.

Я Вам роман не сочиняю,

Минутных бабочек ловлю.

Пора, пора с пером проститься,

Сказать писательству «прощай»,

Сходить за чистою водицей

И заварить себе свой чай.

Выходят письма небольшими:

Одно и то же каждый день.

Но на столе моём в кувшине

Цветут тюльпаны и сирень.

Сегодня – лето: солнце, ливень.

Не за горой уже зима.

Живу я скучный и счастливый

Неприключенческий роман.

___

Ночь. Десятое мая.

Город в грозы промок.

Мне не хочется чая.

Пью я свой кофеёк.

Громыхая, сверкая…

Белый ливень стеной.

Мне не хочется чая.

Я-то счастлив с тобой.

Ах, прохожие люди!

Водопадом – вода.

Неужели не будет

Нас уже никогда?

Нам почти по полвека.

Вместе мы двадцать лет.

Просто два человека.

Нет таких на Земле.

Мы-то знаем вкус счастья.

Что – другие разы?

Мне не хочется чая.

Слышу песню грозы.

Мы не то, чтобы – маги.

Я не то, чтобы – шут.

На почтовой бумаге

Я привет напишу.

Что делить нас на части?

Между нами – весь свет.

Постарайся быть счастлив –

Ты напишешь в ответ.

Тут и не о чем думать.

Дом струною дрожит,

Как бумажная шхуна

В океане грозы.

Мне не хочется чаю.

Жизнь сама как коан.

Я тебя обнимаю

Через весь океан.

И плывёт в океане

Письмецо моё – плот,

И мы счастливы станем

Независимо от.

___

Хлебосолен доныне,

Всех на свете любя…

В землю там, где родные,

Лягу рядом и я.

Через лес до погоста –

Это недалеко,

Чтоб друг другу мы в гости

Приходили легко.

Золотая семейка,

Вечно б Вас привечать.

Прихожу на скамейке

С Вами я помолчать.

В церковке у погоста

Свечечку затеплю.

Родина – это просто:

Те, кого я люблю.

Закажу я молебен.

Что скажу я родным

О насущном о небе?

Как останусь один?

Надо соли и хлеба,

Да воды на заре,

Да лежать, глядя в небо

На своих сизарей.

___

Облетает одуванчик.

Ах ты, лето-тополёк!

И волшебный мой диванчик

Отправляется в полёт.

___

Перво-крымская клубника,

Сладкое пылание!

Ягода ты-улыбника,

Загадай желание!

Ах ты, Пушкин, ах, Лягушкин,

Мы б с тобой дерябнули!

У каштана на макушке

Свечки канделябрами!

___

Помечтай-ка о любви-ка

И мечты загадывай!

Ах ты, первая клубника,

Улыбника-ягода!

___

И отражения мерцают,

И собирается гроза,

Жару привычно созерцают

Домов горячие глаза.

___

А страница, как лезо, остра.

И остры и углы, и границы.

Эта птица, как росчерк пера.

Будто крылья, две белых страницы.

Улетай, моя птица, бела.

На югах проведи наши зимы.

Этим острым пером из крыла

Я рисую какой-нибудь символ.

Как следы, эти птичьи слова.

Между прочим. У снежных обочин.

И седая, как снег, голова

Белоснежных полна многоточий.

___

Вздыхает дерево под ветром.

Я для тебя припас халву.

Не назову себя поэтом,

Но человеком назову.

Рахат-лукум, восточный вечер.

Прошу прощенья и грущу.

Тебе по-честному отвечу,

Тебя стихами угощу.

В пиалах – чай, расставим шашки,

Воссядем с гостем на ковре.

Текут, теплы, беседы наши

В провинциальном декабре.

Устроим мы восточный вечер

В озябшей северной стране.

Пусть гость сердечен и беспечен.

Пусть одиноки мы втройне.

Давай сыграем без лукавства.

Мой добрый гость, со мной играй.

Мой друг – души моей богатство.

Как будто здесь и вправду рай.

Плеснём стихов, затеплим свечи.

Чем занят я? Тебя я жду.

Мы превратимся в этот вечер.

Придёшь ко мне, к тебе приду.

___
Просидел я всю жизнь на месте.

Но внутри у себя, в душе,

Совершил я, сказать по чести,

Кругосветное путеше…

Я объехал другие страны

В кресле, в комнате, у окна.

Это странствие… это странно.

Пережил я всю жизнь сполна.

И вино моё пусть кончалось,

Было видно пустое дно,

Начиналось оно сначала,

С полной амфоры, всё равно.

Пожинаю я сам, что сею,

И выращиваю стишки.

Возвращаюсь из Одиссеи.

Вы вершки мои, корешки.

Я объехал весь мир, не меньше,

В кресле, в комнате, у окна.

Сохранил всех любимых женщин.

Сохранили они меня.

Пораженья мои, победы.

Всё в одно сплелось полотно.

Покупаю билет – и еду.

Потихоньку гляжу в окно.

И окраины уезжали

Навсегда, навсегда, всегда,

Мне, конечно, немного жаль их.

Я вернулся опять сюда.

Я вернулся опять в начало,

В свой невечный любимый дом.

И, как лодку, меня качало

Море зелени за окном.

Возвращения нет, наверно.

Ничего больше в прошлом нет.

Вдоль дороги цвели деревья.

И прошло с тех пор двадцать лет.

Пассажиры сидят у окон.

И автобус гудит, как шмель.

Двадцать лет… сочинял я хокку,

На сады из окна смотрел.

Много раз провернулся глобус.

Мы уехали далеко.

Но старательный тот автобус

Через время летит легко.

Возвращаюсь опять по следу.

И копилка полным-полна.

Через время обратно еду

В кресле, в комнате, у окна.

___

А в тихом омуте души

Вдруг завелась пастель цветная.

Пескарики-карандаши

Живут в коробке из-под чая…

___

Фиалки и улитки,

Лягушечки: они –

Души цветные нитки.

Собрать бы, сохранить.

Сплести всё это в свитер.

О, ангелы мои,

Вы душу сохраните,

Свяжите наши дни.

Когда весь мир меж нами,

Храню тебя в душе.

Мельканье плавниками

Цветных карандашей.

___

И летят они за нами,

Хоть дороги далеки,

Машут белыми крылами,

Как большие мотыльки.

Я прошу их: сберегите!

За тобой спешит в полёт

Этот ангел наш хранитель,

Как огромный мотылёк.

Я с тобою не прощаюсь

За горами, за водой.

В мотылька я превращаюсь

И беру тебя в ладонь.

Это было самым-самым

Настоящим нам дано.

Ангелочки – наши мамы.

Мотыльки они давно.

Наши мамы мчат за нами,

Нас, как ангелы, хранят,

Мотыльками стали сами,

Превратились в ангелят.

Неужели всё забыл я?

Только помню я одно.

На огромных белых крыльях

Вылетаю я в окно.

Вот стоит простой прохожий,

Он обычен, недалёк –

Но он тоже, но он тоже,

Он громадный мотылёк.

Не забыл я, не забыл я!

Под водою дождевой,

Под плащом – большие крылья.

Улетаю за тобой.

Дождь идёт, и нам порою

Всё бывает невдомёк.

Над тобой крыло раскроет,

Будто зонтик, мотылёк.

___

А такая любовь бывает

Раз, наверно, в тысячу лет.

Расцветает любовь живая,

Как пион, ну а нас-то нет.

Неминуемо мы уходим,

У Вселенной такой закон.

Но нелётной назло погоде

Расцветает любовь-пион.

Мы цветём, как цветут пионы.

Если кто-то из нас уйдёт…

Незадачливые шпионы.

Местечковый наш анекдот.

На пороге большой разлуки –

У перрона стоит вагон –

Ты, прощаясь, вложила в руки

Мне тяжёлый большой пион.

Я его, и дойдя до края,

Сберегаю в душе, храню.

Расцветает любовь живая,

Как на лезвии, на краю.

Я с тобой не хочу прощаться.

Расцветает пион легко.

Говорят, не бывало счастья…

Да несчастие помогло.

___

Пожалуй, повзрослеть давно пора б.

Родные мои горькие рябины.

Я покидаю тонущий корабль,

Земную жизнь пройдя до середины.

Нет ничего хорошего в войне.

В пальтишко разночинное оденусь.

В любимой моей гибнущей стране.

Но от неё – родной – куда я денусь.

Нет времени – пора повременить.

Как при свечах, как на духу – отныне.

Как хочется нам всё переменить,

Земную жизнь пройдя до половины.

___

Мой драгоценный, человек ты мой.

Себя я ощущаю виноватым.

А хочешь, напишу тебе письмо –

Бумажное, в конверте, как когда-то.

Нам некуда спешить – мы не спеша.

Люблю я тех, жив ими, кто, как корни,

Которыми живёт моя душа,

И никуда не деться от которых.

Я помню, помню девочку одну.

Жизнь такова, и я давно не плачу.

Но я, как каждый, чувствую вину,

Что жизнь сложилась так, а не иначе.

___

И опять отворяется чистая чья-то тетрадь.

И пора отправляться по клеточкам снежных тетрадей.

В сотый раз попытаться всё это сначала начать.

Эта жизнь – череда мотыльков, и, конечно, я рад ей.

Я опять выхожу за порог в своей божьей глуши.

А стихи – ремесло: пахнут стружкой живою, столярной.

Ты живи в любом жанре и жизнь-мотылька опиши:

Путевые заметки. А хоть бы и эпистолярно.

___

Всё «творчество» – не больше чем блокноты:

Записки от руки и о любви.

Мгновенье-вечность-бабочка вспорхнёт, и

Задумывайся меньше – и живи.

___

Непростые и простые –

Человек мой самый-самый –

Наши мамы золотые,

Золотые наши мамы.

___

Мне б сохранить-сберечь суметь.

Живут любимейшие люди

В душе моей – сильней, чем смерть.

Мы – дом для тех, кого мы любим.

___

Когда ты точишь карандаш,

Врагов изобретая кровных,

Мне кажется, что ты предашь,

Найдя виновных.

Предашь, не дрогнув.

___

Стихи – пустая стеклотара.

Давай, букашечка, трамвай!

В тетрадях – титры тротуара.

Слова из буковок слагай.

___

После грозы текут по городу реки.

Рыбы-прохожие. Всякий карась проворен.

Как говорили друг другу древние греки:

Лето! Лови момент! Memento – о море.